— Я разве не старший партнёр в нашем милом предприятии? — спросил я. Он расхохотался, совсем уже отойдя от того непонятного приступа ярости и снова превратившись в половинку близнецов.
— Эй, ты, Поттер! — раздалось сзади. Я обернулся и к своей досаде обнаружил, что нас догоняет команда Слизерина в полном составе, включая рыдающего позади Малфоя с распухшим носом. Голос принадлежал тому самому кинг-конгу, который сделал больно Анджелине. Я повернулся к Джорджу:
— Ты слышал, что тебе сказали? — спросил я его. — В кабинет декана...
— Да сейчас! — сказал он, закатывая рукава и принимая, как ему показалось, боксёрскую стойку. Я пожал плечами. Если человек — дурак, то его тоже побьют, и это будет правильно.
Бугай уже был совсем близко и, похоже, посмотрел в своей жизни достаточно плохих фильмов, чтобы знать, что пустые разговоры вместо драки даже самого маститого злодея неминуемо приведут к поражению. Он сходу ткнул в мою сторону кулаком и, промахнувшись, попытался схватить другой рукой. Почему-то он снова промазал, а я поймал его указательный и средний палец и резко дёрнул в сторону тыльной стороны руки, одновременно шагая навстречу Крабу с Гойлом. Раздался жуткий хруст, а потом окрестности заполнил нечеловеческий вопль. Двое-из-ларца одновременно скрестили руки на груди, подняли глаза к небу и вытянули губы, словно что-то насвистывая. Ещё один старшекурсник, имени которого я тоже не помнил, оторопело на это уставился, а Малфой истошно закричал:
— Грег, Винс, уройте его, что же вы смотрите!
Краб с Гойлом закатили глаза и подняли кулаки, принимая стойку. Краб шагнул вперёд и махнул в мою сторону рукой. Я отклонился назад буквально на пару сантиметров, чтобы наблюдать, как его кулак просвистел мимо носа. Свободной рукой я, не медля, засадил ему в бок, отчего он охнул и подпрыгнул, выгибаясь. Я его приложил ещё раз, и он рухнул, хрипя и держась за бок. Мимо меня пролетел огромный кулак Гойла, который я легко пропустил над собой и вложился всем весом снизу в открывшуюся мне челюсть. Гойл взлетел в воздух, сделал полное сальто, приземляясь на ноги, рухнул навзничь и начал судорожно сучить конечностями. Я такое уже видел в одном из боёв Майка Тайсона по телевизору. Всё это время я продолжал тащить за собой за сломанные пальцы капитана Слизерина, который при этом вопил так, словно у него зарезали любимого поросёнка. Оставшимся двум я просто сказал:
— Бу! — и они припустили, один — обратно на стадион, а другой — в сторону замка. Малфой всё это время визжал, как тот самый резаный поросёнок, Гойла продолжало трясти, а Краб мужественно пыхтел и хрипел, держась за бок, словно я его и вправду ударил по печени. Артисты, да и только!
— Слушай, ты, — наклонился я к борову. — Завтра же ты пришлёшь Анджелине цветов и принесёшь ей извинения перед всей школой, ты понял?
— Ы-ы-а-а-у! — закивал тот.
— И если мне покажется, что цветов было маловато, или не все услышали, или твои извинения были неискренними... — я наклонился к нему и произнёс так, чтобы слышал он один. — Помни, что у тебя ещё есть левая рука!
Уф! Аж самому страшно стало, что уж говорить о парне, который, похоже, просто обделался — по крайней мере, валяющийся без сознания Гойл повёл носом и стал незаметно, в судорогах, отползать. Я отпустил его пальцы, вызвав новые стоны и сделал шаг в сторону замка, хлопнув по плечу Джорджа, который так и застыл с поднятыми кулаками, глядя куда-то сквозь почти непрерывно визжащего Малфоя:
— Пойдём, Джордж, — он не двинулся, и я хлопнул его ещё раз: — Да пойдём же!
Джорджа мне пришлось тащить за рукав — его сознание пребывало где-то очень далеко. Я, конечно, понимал, что драться со мной Краб с Гойлом не будут, но до последнего момента мне было страшно — а вдруг они на этот раз получили какие-то другие инструкции? Так что, устроенный ими спектакль привёл меня в просто замечательно расположение духа, но Джордж от этой показательной расправы, похоже, съехал с катушек. В одном из боковых коридоров я заметил фигуру в розовом и зелёной мантии, семенящую в том же направлении, что и мы, и решил, что момент — вполне подходящий. В самом деле, почему бы не поиметь от жизни ещё толику веселья? Я толкнул Джорджа вперёд, шепнув ему:
— В кабинет Макгоннал, — и начал вытаскивать из рюкзака мантию-невидимку.
Джордж походкой зомби заковылял дальше, а я спрятался в тени ниши в стене, поджидая свою жертву. Едва она шагнула из-за угла, я как можно тише произнёс:
— Петрификус! — и она послушно застыла.
— Хиккус министр, — сказал я. — Хиккус Корнелиус. Обливиэйт!
Не снимая мантии, я добежал до угла и оттуда, тщательно прицелившись, сказал:
— Финита!
Взбучка у Макгоннал прошла, как по нотам — она ругала нас, Джордж в трансе оправдывался, а я ему поддакивал. Потом, гадко хихикая и потирая в предвкушении жабьи лапки, пришла Амбридж, и всё завертелось по-новой. Макгоннал методично игнорировала жабу, а та продолжала, мерзко хихикая, настаивать на своём.
— Это мой факультет, миссис Инспектор, — отрезала Макгоннал, — и мои ученики, и я сама буду решать, как мне их наказать.
— Хе-хе, — заблеяла Амбридж. — Теперь уже нет. Где же оно... — она начала рыться в сумочке. — Письмо от министра... Ик! — она выпучила глаза и надула щёки, пытаясь закрыть рот руками. — Ик! Ик! Ик-ик-ик! Ик!
Пять минут — было написано в книге про это заклинание. Или триста иков — что наступит быстрее. Жаба икнула триста раз за три минуты тридцать секунд. Профессор Макгоннал, судя по всему, тоже считала — она стояла, прикрыв глаза, и шевелила губами. Когда Амбридж перестала икать, Макгоннал встрепенулась и внимательно на меня посмотрела. Я пожал плечами. А кто обещал, что будет легко?
Закончив икать, Амбридж попросила стакан воды и залпом его осушила.
— Так вот, сказала она, как уполномоченное лицо, я считаю, что этих двоих нужно навсегда отлучить от квиддича.
— Навсегда? — охнул Джордж.
— Навсегда, — снова приветливо улыбаясь, сказала Амбридж.
— А что это у вас там за письмо? — поинтересовался я. — Вы нам его так и не прочитали.
— Я не обязана перед вами отчитываться, Поттер, — улыбаясь, заметила она.
— Мне бы тоже хотелось послушать, — надменно произнесла Макгоннал.
— Ах, ну да, — Амбридж развернула бумагу и протянула её Макгоннал. — Вот, можете убедиться.
— ...Отныне слово генерального инспектора является решающим при определении наказаний, поощрений, санкций и привилегий в отношении учеников, — прочитала та. — Подписано — Корнелиус Фадж...
— А кто это — Корнелиус Фадж? — перебил я её, повернувшись к Амбридж. Та, улыбаясь ещё шире, сказала:
— Вам, Поттер, нужно хорошенько выучить имя человека, от которого зависит вся ваша жизнь. Корнелиус... — она снова выпучила в ужасе глаза, пытаясь справиться с приступом, но подавить его не смогла. — Ик! Ик! Ик!
— Ещё водички выпейте, — посоветовал я. Макгоннал закрыла лицо ладонью. Плечи её содрогались в такт икоте генерального инспектора. Ещё через три минуты и графин воды Амбридж снова смогла растянуть рот в кривой улыбке, злобно поблёскивая своими жабьими глазками.
— Так вот... — начала было она.
— Вы не закончили объяснять мистеру Поттеру, кто такой Корнелиус Фадж, — не отрывая руки от лица, перебила её Макгоннал.
— Какая разница, кто такой Корнелиус... — взбесилась Амбридж и снова выпучила глаза. Выпитое дало о себе знать, и она, икая и семеня ножками, стрелой вылетела из кабинета Макгоннал.
Та обошла свой стол и уселась в кресло, устало вздохнув:
— Похоже, всё веселье только начинается, — устало сказала она. — Две недели...
— Да, некоторые заклинания действуют именно две недели, — согласился я. — Хорошо, что мы в школе магии и каждый день учимся чему-то новому.
— Хорошо, — согласилась она и подняла на меня глаза: — На сегодня — всё, мистер Поттер. Будьте, пожалуйста, осторожны! Мистер Уизли, можете идти!
Да, сегодня Джордж явно решил отобрать у Рона пальму первенства по части осмысленного выражения лица. Такое я и у Рона-то не часто видел. Я снова потащил его за рукав.
Напрасно, конечно, я думал, что на сегодня мне приключений достаточно. Не пройдя и сотни метров, я выцепил взглядом знакомую фигуру в балахоне. Я отпустил Джорджа, который послушно замер, и подошёл к миссис Малфой.
— Здравствуйте, Нарцисса, — тихо сказал я, изображая лёгкий поклон.
— Здравствуй, Гарри, — отозвалась она. — Сегодня. Сейчас. Ты готов?
Кровь моментально застучала в ушах, пытаясь пробиться в замершие от страха конечности.
— П-почти, — выдавил я. — Мне н-нужно... взять...
Она положила свою руку на мою, пытаясь успокоить.
— Ты правильно боишься, — сказала она. — Ничего постыдного в этом нет. Я сама каждый раз обмираю от страха...
Я глубоко вдохнул, насыщая кровь кислородом и снимая напряжение.
— Пятнадцать минут, хорошо? — попросил я. — Мне нужно собраться.
— Найдёшь меня в библиотеке, — отозвалась она. — Не задерживайся.
Шаркая полусогнутыми ногами, я довёл Фреда до Гриффиндора. Я думаю, мы в этот момент представляли прекрасную пару — у одного крыша уже полностью съехала, а у другого — только наполовину. Мы зашли вовнутрь, и первый, кто попался на пути, был Фред.
— Ой, батюшки, что это? — удивился он, разглядывая брата. — Ты его околдовал или отравил? — тут он увидел меня и добавил: — Или это на вас кто-то напал?
— Там по коридору Блэкуотер из Хафлпаффа голышом на метле носится, — машинально ответил я. Фред, забыв про брата, тут же побежал на выход, споткнулся, стукнулся головой и сел, потирая лоб.
— Молодец, Гарри, чисто подловил. Я полностью купился. Что случилось-то?
— Мне нужно спешить, — отмахнулся я и поплёлся в свою комнату. — Приведи его в чувство и расспроси.
У меня в сундуке лежала цепь Смагардины Блэк, которую Сириус мне выдал, как только мы ещё начали обсуждать возможность этого события. Теперь мне предстояло испытать её в деле, но так, чтобы никто не заметил. Я, конечно, обернул цепь чёрной тряпкой, чтобы не блестела, но мне нужно было оставить участок на броши, которого я мог бы незаметно касаться перстнем. В том, что перстню придётся поработать, я даже не сомневался. Будь проклят тот идиот, который цепь магического щита изготовил в виде блестящей цацки! Хотя, он уже давно умер — теперь такого не делают. Я оделся, надел цепь и накинул на голову сеточку, которая сразу пропала под волосами, и поспешил на встречу с Нарциссой.
Она нашлась в дальнем углу библиотеки, у камина. Я точно знал, что камин не работает, но её это, похоже, не смутило. Она подошла ко мне и заботливо, словно родная мать, стала поправлять воротник, пряча под него торчащую в нескольких местах цепь.
— Спасибо, Гарри, — сказала она.
— Не за что, — покачал я головой, сразу поняв, что она имеет в виду. — Один раз я его всё-таки ударил.
— Тебе некуда было деваться, — кивнула она. — Но я рада, что ты смог пересилить пророчество и не стал продолжать... — под пророчеством, очевидно, имелся в виду Сценарий, от которого мне опять удалось немного отклониться.
Она взяла мою израненную руку, про которую я в запарке совершенно забыл, и обхватила её ладонями, зачем-то дуя, а потом ловко выудила откуда-то из складок балахона мазь и начала её втирать. Закончив с правой рукой, она таким же образом обработала костяшки левой.
— Послушай, — говорила она, пока меня лечила, — он дал Непреложный Обет, что ты уйдёшь целым и невредимым. Я, честно говоря, не знаю, чего ты хочешь добиться этой встречей, и ты должен понимать, что мне и моему мужу она многого стоила, — она замерла на секунду, отгоняя воспоминания. — Я надеюсь и верю, что всё это — не зря.
— Шрюзбери и Вустер, — напомнил я.
— Шрюзбери и Вустер, — отозвалась она, подводя меня к камину. Там она взяла меня за руку, достала из кармана щепотку какого-то необычного порошка, бросила его в огонь и шагнула следом. Нас закрутило в веренице каминов, и я снова помахал рукой тому парню, который просто сидел со своей девушкой на полу и гладил её голову на своих коленях. Круговерть остановилась, и мы вывалились в уже знакомую мне гостиную в особняке Малфоев.
— Мистер Поттер! — прозвучал надменный голос Люциуса. — Добрый вечер, мистер Поттер!
— Добрый вечер, мистер Малфой, — поклонился я.
Он был одет лишь в цивильное, без верхней одежды. Значит, мы отправимся в какое-то помещение? Я так понимаю, что, несмотря на старания Фаджа по игнорированию возвращения Волдеморта, последний всё же принимает достаточно мер предосторожности, чтобы его не обнаружили раньше времени.
— Вы готовы, мистер Поттер? — спросил он.
— Это не имеет значения, мистер Малфой, — вымученно улыбнулся я. — Назад мне уже всё равно дороги нет.
— Верно подмечено, мистер Поттер, верно подмечено, — усмехнулся он и протянул мне портальный ключ: — Не окажете любезность?
Я коснулся предмета, и мы перенеслись в какой-то склеп. Малфой сразу отошёл в сторону, и я остался один в центре ярко освещённого круга. Понимая, что я сейчас, как на ладони для любого, кто находится за границей залитого светом пространства, я невольно задрожал. Точнее, я и до этого уже дрожал, но теперь меня начало просто колотить. В темноте вообще всегда всякая погань мерещится, но сейчас я точно знал, что она там есть, причём наихудшего свойства.
Тем не менее, никто из темноты не появился, не прыгнул на меня и не съел. Слегка привыкнув к освещению, я увидел чуть далее границы света и тьмы два горящих красным уголька. Какой символизм! Тёмный Лорд во тьме, а Мракоборец — во свете... Мерлин, какая чушь мне лезет в голову! Надо сосредоточиться — мы с Сириусом и демоном несколько раз прошли по вариантам развития этой беседы, и каждое слово было учтено и отточено. Но, пока я не увидел эти красные глаза, я был не в состоянии дать ответ на главный вопрос — а зачем? Я оправдывался тем, что попробовать всё же стоит, что, если хоть что-то удастся выторговать, это может обернуться сохранёнными человеческими жизнями, но сейчас мне стало ясно — мне нужно было победить свой страх. И даже не перед самим Волдемортом, а перед тьмой, что его окружала. Просто ради того, чтобы в решающий миг не изойти на кирпичи...
