— Очень жаль.
— Джинни, пожалуйста, уходи.
— нет.
— Джинни, я не хочу, чтобы ты была здесь, уходи.
— нет.
— Я хочу побыть один.
— Ты перестанешь хандрить, если я оставлю тебя в покое?
— Я не хандрю, — упрямо заявил он.
Джинни только смерила его взглядом.
— Тебе не следует оставаться одному, и точка.
— Я хочу быть таким.
— Я оставлю тебя в покое, когда ты перестанешь грустить.
— Я не такой — все, кто меня любит, умирают, Джинни! Неужели ты этого не понимаешь? Для тебя было бы лучше, если бы ты просто порвала со мной. Мы больше не можем быть вместе.
Джинни вытянула ноги поперек его кровати.
— Хорошо, Гарри.
— Хорошо, мы расстались. Теперь ты уйдешь?
— Нет, — яростно сказала она. — Потому что ты все еще мой лучший друг.
Его взгляд смягчился, в нем блеснули слезы, заставив ее сердце учащенно забиться.
— Мне позволено валяться без дела! Сириус, мать его, мертв!
Джинни забралась к нему на кровать и устроилась поудобнее у него на коленях.
— Я знаю, любимый. — Она обняла его, и он попытался отстраниться. — Нет. Не важно, что ты сейчас скажешь, я никуда не уйду. Выплесни это. Тебе позволено горевать. Через два дня ты вернешься домой, и ты будешь нужен Зи — вы будете нужны друг другу. Ремус и Тонкс тоже.
— А ты? — прошептал он.
Джинни поцеловала его в лоб.
— Несмотря на твои довольно жалкие попытки избавиться от меня, я тоже буду рядом.
— Прости, Джинни. Я не хочу расставаться.
Джинни целомудренно поцеловала его.
— хорошо. Потому что я игнорировала тебя, ты, великий придурок!
Гарри позволил своим рукам обнять ее и уткнулся лицом в ее шею.
— Джинни... что я буду без него делать?
— Ты будешь скучать по нему, но он всегда будет с тобой, Гарри, как твои мама и папа.
— Это не то же самое, и ты это знаешь.
— Нет, это не то же самое. Как ты думаешь, чего бы хотел от тебя Сириус?
— Вечно скорбеть.
Джинни усмехнулась. Ее парень был прав на этот счет, Сириус бы пошутил о том, что им приходится плакать из-за него каждый день.
— Гарри... конечно, он бы хотел, чтобы ты скучал по нему, но не так сильно. Тебе нужно что-нибудь съесть. Ты должен заботиться о себе. Он бы этого хотел. Он бы хотел, чтобы ты выжил и сражался в следующий раз. Помнишь операцию "ФУВП"?
Гарри вздохнул.
— Я скучаю по нему. Я продолжаю тянуться к своему зеркалу и знаю, что его нет по ту сторону него...
— Зи такой и есть.
— Джинни... она... она говорит, что никуда не денется, кроме..... что, если она передумает?
— Она не передумает.
— Но что, если...
— Нет, — перебила она. — Она этого не сделает. Она любит тебя. Она — твоя семья, а ее семья — это твоя семья, и мы оба это знаем.
— Гарри? — Раздался голос Ремуса с порога.
Джинни отдернула полог кровати.
— Он здесь в задумчивости, профессор. Я пытаюсь убедить его поесть чего-нибудь и позаботиться о себе.
Ремус вошел в спальню и закрыл за собой дверь.
— Очень мило с твоей стороны. — Он присел на кровать, когда Джинни встала. — Ты можешь остаться, Джинни.
Джинни осталась стоять рядом с кроватью.
— Мне можно поразмыслить, — упрямо настаивал Гарри.
Ремус улыбнулся ему.
— Конечно. — Он потянулся, чтобы коснуться руки Гарри. — Я тоже скучаю по нему. Я как будто потерял конечность. Он был моим лучшим другом, моим братом... и... Я тоже по нему скучаю.
На глаза Гарри навернулись слезы, и он сморгнул их.
— Что мы будем делать без него, дядя Лунатик?
Ремус протянул руку, чтобы нежно убрать челку Гарри с его глаз.
— Мы будем продолжать в том же духе. Мы будем жить так, как он хотел бы для нас. Мы будем продолжать сражаться и положим конец этой кровавой войне. И мы вместе будем скорбеть о том, что потеряли. Но мы также сосредоточимся на том, ради чего нам стоит жить.
Гарри кивнул и бросился в объятия Ремуса. Ремус прижал его к себе, целуя в висок.
— Ты будешь нужен Зи больше, чем когда-либо, Гарри. Вчера вечером приехали Сорча и Миша, так что она не одна. Они помогают ей с организацией похорон.
— Должен ли я...?
Ремус покачал головой.
— Мы справимся. Зи встретит тебя у поезда в воскресенье. Гарри... ты хочешь, чтобы мы с Нимфадорой переехали в коттедж?
Гарри отстранился и удивленно посмотрел на Ремуса.
— что?
— Ты хочешь, чтобы мы переехали к тебе? Или, если хочешь, переехать к нам?
— Зи?
— Она хочет, чтобы ты остался с ней дома. Ты знаешь, что мы с Дорой живем всего в двух шагах отсюда, и ты всегда можешь жить у нас, но если ты предпочитаешь, мы переедем в Блэк-коттедж.
Гарри удивленно уставился на него.
— Нет, я... Я не могу просить тебя покинуть свой дом ради меня. —
Ремус наклонился и поцеловал Гарри в лоб.
— Это то, что тебе нужно, Малыш.
Гарри снова обнял его.
— Нет, со мной и Зи все будет в порядке. Я знаю, где тебя найти.
— Ладно, — сказал Ремус, похлопывая Гарри по спине. — Теперь я снова остаюсь на ночь в замке. Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, в противном случае — слушай свою девушку.
Джинни ухмыльнулась в ответ.
— Видишь, я же тебе говорила. Этот мерзавец пытался порвать со мной. —
Ремус усмехнулся.
— Давай не будем следовать примеру Сириуса и меня в этом смысле, расставание с Джинни, чтобы обезопасить ее, — неподходящий ответ. Мы с Сириусом оба стали лучше в тот момент, когда признали, что нам нужны наши женщины. Он встал, улыбаясь сыну. — Мы справимся с этим, Гарри. Шаг за шагом, хорошо?
— Что насчет Беллатрикс?
Ремус поджал губы.
— Она получит по заслугам. В конце концов, Карма — та еще стерва.
Джинни нахмурилась.
— Я думала, говорят, что карма — стерва?
Ремус ухмыльнулся.
— О, это так, но у нее есть сестра-близнец по имени Фейт, и она никогда нас не подведет. Беллатриса получит по заслугам. — Это он может Гарри обещать.
Гарри уставился на отца и кивнул.
— хорошо.
Ремус сжал плечо Гарри, прежде чем пожелать ему спокойной ночи и оставить их наедине.
Джинни снова уселась на колени к своему парню.
— Ты собираешься перестать валять дурака?
Он вздохнул и уткнулся лицом в изгиб ее шеи.
— Я просто... Я чувствую, что должен что-то сделать... что угодно.
Джинни провела пальцами по его волосам, прижимая к себе.
— Позови Добби. — Заметив взгляд Гарри, она улыбнулась. — Тебе будет чем заняться, позови его, Гарри вздохнул, прежде чем сделать это.
Мгновение спустя эльф появился, его глаза были полны слез.
— Мастер Гарри, сэр, я имею в виду, Гарри Поттер, сэр. Мне так жаль слышать о вашем Сириусе, сэр.
Джинни улыбнулась эльфу.
— Гарри ценит это, Добби. Но ему нужно немного поесть, не могли бы вы принести ему что-нибудь поесть?
— Добби был бы польщен, мисс!
Он снова исчез с громким треском, и Джинни прижалась губами к шраму на лбу Гарри.
— Видишь, это было не так уж и трудно.
Гарри держал ее с закрытыми глазами.
— Ты останешься?
Джинни поцеловала его в щеку.
— Столько, сколько ты захочешь.
Лишь мгновение спустя она почувствовала, как он обмяк в ее объятиях, а когда посмотрела вниз, он спал, положив голову ей на плечо. Горе было невыносимым, она знала. Сняла с него очки и положила их на кровать, прежде чем провести руками по его спине. "Хороший был сон", — подумала она. Ему нужно было отдохнуть и погоревать, и она собиралась быть здесь, чтобы дать ему все, в чем он нуждался.
Добби появился через мгновение с тарелкой бутербродов с ветчиной и чеддером, и Джинни улыбнулась.
— Спасибо, Добби. Ты замечательный эльф. Гарри ценит тебя. —
Добби улыбнулся от уха до уха.
— Спасибо, мисс. — Он уставился на спящего Гарри, и его уши опустились. — С Гарри Поттером все будет в порядке, мисс?
Джинни улыбнулась ему.
— Да, я позабочусь о нем. Когда он проснется, я прослежу, чтобы он поел.
Добби кивнул.
— Если я вам понадоблюсь, мисс, я приду за вами, когда вы позовете.
Джинни удивленно улыбнулась Добби, но кивнула, и когда он снова исчез, она потянулась за своей волшебной палочкой. Она использовала заклинание левитации, чтобы переместить себя и Гарри так, чтобы они растянулись на его кровати. Гарри вздохнул, но не проснулся, его лицо соскользнуло с ее плеча и прижалось к ее груди, а она продолжала обнимать его. Она укрыла их обоих одеялом и провела пальцами по его волосам.
Она никуда не собиралась уходить.
* * *
Гермиона проснулась и увидела Рона, склонившегося над ее кроватью. Он спал в неудобной позе, слегка похрапывая, и Гермиона воспользовалась возможностью, чтобы рассмотреть его. Его густые рыжие волосы, которые, казалось, всегда были растрепаны ветром, были цвета осени. Рыжевато-золотистая щетина покрывала его щеки и подбородок, удивив ее своим видом; она и не подозревала, что через несколько дней ему придется так много бриться. На нем был синий вязаный джемпер, на тон темнее его глаз, а его длинные ноги, обтянутые поношенными джинсами, были засунуты под стул, на котором он сидел. Его лицо и шея были усыпаны веснушками, и она вздрогнула, когда увидела, что его голубые глаза смотрят на нее.
— Ты проснулся.
— Я проснулся, — сказал он ей. — И ты тоже. Как ты себя чувствуешь?
— Думаю, все хорошо, — сказала она, слегка приподнимаясь. — Кажется, все нормально.
— Долохов наложил на тебя темное проклятие. Оно что-то сделало с твоими внутренностями, из-за чего ты потеряла сознание, и целители сказали, что у тебя внутреннее кровотечение. Но они тебя вылечили. Твоя мама все объяснит
Гермиона кивнула.
— Мои родители...
— Я убедил их пойти в столовую и перекусить. Они просидели с тобой почти три дня и почти не выходили из комнаты
— Где я? Это не похоже на Хогвартс.
— Больница Святого Мунго, — сказал ей Рон. — Мадам Помфри отправила нас обоих сюда, так как наши травмы были слишком серьезными, чтобы она могла с ними справиться.
Гермиона удивленно приподняла бровь, и он закатал рукава своего джемпера. Тонкие красные линии обвивали его руки, словно кто-то нанес на них татуировку в виде красных кельтских узлов, которые время от времени переплетались без какого-либо различимого рисунка.
— Они доходят мне до плеч. Папа говорит, что ничего не поделаешь, у меня останутся шрамы. Это из-за мозгов.
— Это из-за мозгов — мыслей?
Рон кивнул.
— Моя глупость помогла. Кто вызывает мозг?
— Ты был сам не свой, на тебя наложили заклятие.
Рон пожал плечами.
— Все равно это было глупо.
— Как Гарри?
Рон покачал головой.
— Я его еще не видел, но папа говорит, что не в порядке. Он не слишком сильно пострадал, но...... Гермиона, Беллатриса Лестрейндж убила Сириуса.
Гермиона ахнула и от удивления прикрыла рот руками.
— что?
— я знаю. Целители хотят оставить меня еще на одну ночь, а завтра поезд увозит всех домой, но Билл сказал мне, что Джинни и Невилл присматривают за ним.
— Сколько еще мне нужно будет здесь пробыть?
— По крайней мере, еще несколько дней, — сказал он ей. — Твоим родителям не терпится забрать тебя домой, но я позабочусь, чтобы ты знала об организации похорон.
Она кивнула.
— Что произошло в министерстве?
Рон рассказал ей все, что знал, и она уставилась на него.
— Система защиты сработала?
— Да, этого было бы достаточно, чтобы вывести его из себя, но папа говорит, что этого было бы недостаточно. Мы еще не готовы. Потом, после потери Сириуса и еще нескольких человек... Билл говорит, что нам предстоит много работы. Единственная хорошая вещь — это то, что это устранило некоторые проблемы с системой защиты, и они собираются продолжать работать над этим. По крайней мере, мы так предполагаем. —
Кивнула Гермиона.
— хорошо. Они использовали наши монеты?
Рон улыбнулся ей, взяв за руку.
— Да, и Билл говорит, что Скримджеру они понравились. Он хочет, чтобы ты приготовила ему еще порцию, когда почувствуешь себя лучше, и он готов заплатить дополнительно десять процентов, если ты приготовишь их к середине июля. Эти монеты были гениальны, Гермиона.
Она уставилась на то место, где он держал ее за руку.
— Рон, я...
— Гермиона! — Воскликнула Джин, врываясь в больничную палату, а Грег следовал за ней по пятам.
Рон отпустил ее руку и отошел от кровати, чтобы ее родители могли войти.
Грег поцеловал ее в щеку и лоб, прежде чем присесть на край кровати и взять ее за руку, а Джин сделала то же самое с другой стороны.
— Как ты себя чувствуешь, джеллибин?
— хорошо. Язва. Устала, — призналась она.
Джин поцеловала дочь в лоб.
— Этого следовало ожидать. Целители ожидают, что ты полностью поправишься, но они хотят подержать тебя еще два дня, чтобы понаблюдать за тобой.
— Рон сказал, что это было темное проклятие?
Грег кивнул.
— Целители объяснили, что это поразило ваши внутренности, завязало их в узлы внутри вас, перекрывая кровоток и разрывая другие, так что вы истекали кровью изнутри. Им пришлось зайти внутрь, развязать каждый из них и вылечить остальные. Это была очень трудоемкая операция. Это называется хирургией, если тебя не вскрывают?
— Это не важно, Грег, — сказала ему Джин. — Дорогая, важно то, что ты полностью выздоровела. Тебе нужен отдых, и они хотят понаблюдать за тобой, чтобы убедиться, что все в порядке. Но, похоже, все в порядке.
— Рон, тебе лучше вернуться в свою комнату и немного отдохнуть, — сказал ему Грег.
Рон кивнул.
— Да, я... я прямо по коридору, Гермиона.
— Пока, — пробормотала она, глядя ему вслед.
— Такой милый мальчик, — сказала ей Джин. — Как только он пришел в себя после приема лекарств, он притащился сюда и сел рядом с твоей кроватью. За последние несколько дней его брату дважды приходилось помогать ему вернуться в его комнату. Он появился сегодня в пять утра и просидел с тобой пять часов, прежде чем уговорил нас пойти перекусить. Он почти не отходил от тебя.
— действительно? — Удивленно спросила Гермиона.
Грег кивнул.
— Он заставил целителей обработать его руки здесь, у твоей постели. У тебя здесь хороший друг, Гермиона.
Гермиона улыбнулась, услышав слова отца.
— Да, он самый лучший.
Джин снова поцеловала ее в щеку.
— Грег, найди кого-нибудь из врачей, целителей, и скажи им, что она очнулась. Нам нужно доставить тебя домой в целости и сохранности.
Грег вскочил, чтобы сделать то же самое, а Гермиона посмотрела на свою маму.
— Я должна пойти на похороны Сириуса, мам. —
Джин кивнула.
— Конечно, дорогая. Мы с твоим отцом тоже пойдем. Он был хорошим человеком, и я знаю, что Гарри оценит поддержку своих друзей. Но сначала тебе нужно отдохнуть. Ты проголодалась?
— Немного, — призналась она.
— Хорошо, — сказала ей Джин. — Это отличный знак.
Пока Гермиона смотрела, как ее мама спешит за едой, она не могла не вспомнить мамины слова о Роне. Он действительно оставался с ней все это время? Она вспомнила их последний разговор перед началом экзаменов... клятва говорить о невысказанном, о случайностях... закономерность...
