— Только если ненадолго. Если уж на то пошло, лучше их сжечь и взять за основу школьную мантию — сделать её поэлегантнее. Ещё не поздно заказать что-то из каталога. Я заплачу. Считай это рождественским подарком.
— Ты ведь уже подарил мне омниокуляр перед началом учебного года.
— А, точно. Ну, тогда ранним подарком на день рождения. Или учись чарам для трансфигурирации своей мантии, а я подарю тебе что-нибудь другое.
— Научишь меня трансфигурировать её? Парень, покупающий другому парню мантию, которую тот оденет лишь раз в жизни... да это просто глупо.
Естественно, Гермиона взрывается:
— Рон, иметь презентабельную мантию весьма полезно — она всегда может понадобиться. Ну, в самом-то деле!
— Ладно, значит, тебе её купит на день рождения Гермиона. Кстати о том самом Рождественском Бале, который состоится уже в следующем месяце: мне нужна пара. Гермиона, ты свободна?
Она удивлена:
— Меня уже пригласили. Прости, Гарри.
— О, вы с Роном идете вместе?
Рон ошарашен:
— Хм. Я тоже в первый раз об этом слышу. Нет, не со мной.
Настроение Гермионы мгновенно меняется:
— К вашему сведению, я девочка и вполне могу показаться другим мальчикам привлекательной!
Не удерживаюсь:
— Даже с твоими зубами?
— Р-р-р!
Мне не удавалось довести её до такого состояния с тех пор, как я был просто Гарри. Я уже и забыл, как это бывает забавно.
— Да не парься ты так, я просто тебя дразнил. Кроме того, мы уже решили, что разберемся с зубами.
— И ничего мы не решили!
— Решили. Ты просто собиралась денёк подождать перед тем, как согласиться. А так мы сэкономим целый день ожидания.
Рон смеется:
— Я скучал по тебе на предсказаниях, дружище. Не возражаешь, если я воспользуюсь этим в качестве обычного доказательства о наличии Внутреннего Ока?
— Р-р-р! Всё, хватит! Я пошла за восстанавливающим бальзамом. И если вы не прекратите, то я вполне могу добавить туда зудящего порошка, — и она с топотом выскакивает из комнаты, хлопнув дверью.
Проводивший её взглядом Рон смеется:
— Думаешь, она все-таки насыплет туда порошка?
— Не-а. Если уж она воплотит в жизнь задумку, то ни за что не станет заранее раскрывать планов о будущем озорстве. Кроме того, у неё нет зудящего порошка. Это ведь Гермиона.
— Верно. Как думаешь, с кем она идет на бал?
— Понятия не имею. Что, ты собирался её пригласить?
— Может, и собирался — я на самом деле об этом ещё толком не думал. Я в том смысле — ну, это всего лишь танцы. Правильно? Это будет вроде как странно — ну, ты понимаешь, о чем я. Теперь мне, конечно, придется кого-то приглашать. Надо сделать это поскорее, пока не разобрали самых лучших.
— Рон, для ведьмочек это далеко не просто танцы. Поверь.
— Ладно. И с кем ты идешь?
Оглядываюсь на Шляпу, устроившуюся у меня на кровати под чарами заглушения. Рождественский бал состоится двадцать четвертого. Это задолго до конца зимних каникул.
— Я хочу пригласить Делакур.
— Удачи тебе, дружище. Как я слышал, у неё уже есть приглашения.
* * *
Следующую пару дней провожу, анализируя язык тела Флёр, чтобы мои шансы на успех были максимальными. После этой проклятой попытки убийства в воздухе витает напряжение. У людей, которые не видели раньше фестрала, теперь с этим никаких проблем. Естественно, приходится давать интервью Рите. Прошло оно так, как и предполагалось. Заголовок утром гласил: "Кто защитит наших чемпионов?"
В последнее время у меня в наличии следующие проблемы: пара расплавленных котлов в моей лаборатории (причем последний расплавился очень даже зрелищно и послужил причиной ненужной задержки), отказавшаяся от дальнейших "уроков" Мелинда, а ещё и Невилл. С момента разговора у Дамблдора у него как-то странно скакало настроение при встрече со мной. Наверное, зря я уговорил директора ему всё рассказать. Чую, придется его отлавливать, заставлять выговориться и брать быка за пресловутые рога. Хотя разум твердит, что он всего лишь застенчивый подросток четырнадцати лет от роду, которому, возможно, просто нужно время всё переварить.
Для разнообразия, разум берет верх. Дам парню ещё пару дней, чтобы разобраться в себе.
Что касается Флёр, во время каждой трапезы обязательно находятся один-два набравшихся мужества человека, подошедших к её столу. Её группа "искусительниц" одаривает их ледяными взглядами, что иногда останавливает парня, если тот не слишком ослеплен француженкой, но большинство всё же целеустремленно подходят. Они пытаются завязать беседу, иногда им удается получить в ответ несколько слов, но чаще всего они уходят не солоно хлебавши.
— Ну что, все-таки попытаешься, Гарри? — и спрашивает, и одновременно требует Рон.
— Через минутку — пусть она немного поест. Ну что, хочешь пойти со мной посмотреть, как это делается?
Рону неудобно. Однако ему четырнадцать, и парню впервые в жизни предстоит пригласить девочку.
— М-м... конечно... наверное.
Даю Флёр десять минут на то, чтобы поесть, мысленно стирая в это время пыль с обаяния старины Поттера. Список у Джеймса Поттера был внушительным, но и он не раз терпел фиаско, хотя заставить его признать сей факт было практически нереально. Всё, что я узнал о ней, говорит, что мне надо просто спросить. Если она откажет, то надо будет просто уйти, а не стоять там, как идиот. В текущей жизни такого было предостаточно.
Когда время обеда подходит к концу, стол Бобатона начинает пустеть. Теперь или никогда.
— Пойдем, дружище.
Мы с Роном — он следом за мной — подходим к сидящим за столом Флёр и Эйми, остановившись у них за спиной, и смотрим в вопрошающие глаза ведьм из первой линии обороны. Они явно не уверены, что делать с Гарри Джеймсом Поттером.
Они такие не одни. Пока иду, придумываю. Повернувшаяся Эйми смотрит на меня, изогнув бровь, и улыбается.
Когда Флёр поворачивается, осознаю свою ошибку. Рон громко говорит:
— Не хочешь ли пойти со мной на бал? Прошу тебя... Пожалуйста?
Флёр даже не оборачивается. Она цыкает и вздыхает.
— Я не узнаю твоего голоса — значит, мы не перемолвились и словом. Тот факт, что ты пришел сюда в последние секунды, говорит, что весь обед ты набирался храбрости. При этом все, что ты в состоянии сделать — просить. Оставь меня в покое.
Бедняга Рон сбит с толку, пытаясь понять, что ему на это ответить. Эйми пихает Флёр локтем, и та, наконец, поворачивается к нам, промокнув губы салфеткой.
— О, так это маленький брат Уильяма. Неужели ты и в самом деле полагаешь, что я с тобой пойду?
Он открывает рот, но не в состоянии вымолвить и слова. Я и забыл, какой она бывает бессердечной сукой на публике. Флёр отводит взгляд от Рона и замечает меня.
Она оценивающе меня рассматривает; я гляжу ей в глаза.
— Итак, Гарри?
Хороший вопрос. Перевожу взгляд на Рона. Он просто раздавлен. Делаю мысленный разворот на сто восемьдесят градусов.
— Вообще-то, Рон и не хотел тебя приглашать. Просто твоя аура слишком уж на него давила. Кроме того, это страшно разозлит Билла, если ты вдруг согласишься. Ну, а я всего лишь хотел показать ему, как именно надо приглашать хорошенькую ведьму на Рождественский Бал.
Флёр изумленно наклоняет голову.
— И как же Гарри Поттер приглашает ведьму?
Поднимаю глаза к потолку и, задумчиво потерев подбородок, перехожу на французский.
— Ну, я сказал бы ей, как она впечатлила меня ещё при первой встрече. Я упомянул бы, что она добра и всегда готова придти на помощь друзьям, у неё интригующее чувство юмора, и ей совершенно не требуется ещё больше ума, таланта и, разумеется, красоты.
Флёр улыбается:
— Очень хорошо сказано. Сейчас мне ещё рано принимать решения, но я обязательно буду иметь тебя в виду.
Нацепив на лицо самое лучшее выражение удивления, отвечаю:
— О, прошу прощения, Флёр. Я не хотел, чтобы ты поняла меня неправильно. Разумеется, я с удовольствием оставлю свободное местечко для танца с тобой, но на самом деле я говорил об Эйми. Итак, мисс Бокурт, у вас уже есть эскорт для бала или вы отдадите эту честь мне?
Челюсть Эйми отвисает, в то время как Флёр краснеет — очень даже соответствует смущению Рона. Несколько ведьмочек охают. Я бы сказал, что сцена получилась просто бесценная, но как только Шляпа узнает о произошедшем, это обойдется мне в пятьдесят галеонов. Что ж, деньги потрачены не зря, если именно это требуется для того, чтобы слегка сбить спесь с суки-Снегурочки. Посмотрим, как Флёр отреагирует на неожиданный бладжер.
— Тебе нужен ответ прямо сейчас? — запинается Эйми.
Отрицательно качаю головой.
— Нет, но было бы неплохо услышать ответ до начала дуэлей на посохах, которые стартуют в эти выходные. Естественно, я не хочу, чтобы ты думала, что я спущу все на тормозах. Да встречи!
Увожу до сих пор находящегося в шоке Рона — усмешка так и рвётся на лицо. Как хорошо порой, что я — это всё-таки я.
—
Для всех, кому интересно положение по очкам на данный момент. Флёр: 19 очков, ЭйчДжей — 15 очков, Крам — 10 очков, Афина — 7 очков, Седрик — 5 очков, Эйми — 4 очка.
[1] — ошибка автора, картина висела у выручай-комнаты (спасибо Исповеднику)))06.06.2013
Глава 15. Кодекс мародёров
От переводчика: я постараюсь.
-
В коридоре через несколько часов после ужина меня находит Эйми.
— Ты понимаешь, насколько Флёр сейчас зла на тебя за твою проделку?
Нацепляю на лицо "смущенное" выражение и опираюсь спиной о каменную стену.
— Понятия не имею, о чем это ты.
Она усмехается, и меня вдруг озаряет, насколько обеспокоенная Эйми привлекательна.
— Ну-ну. Мы оба знаем, что ты собирался пригласить именно её. Даже не пытайся отрицать.
— Я передумал. К счастью, у меня имеется преимущество — я не падаю к её ногам, находясь поблизости.
— Да, но почему? Из-за друга?
Придя в себя, Рон смутился.
— Частично да, но по большей части из-за того, что понял: пусть, когда вокруг никого нет, она вовсе не холодна ко мне так, как раньше, но мы-то будем на публике. Считай меня эгоистом, но я бы предпочел наслаждаться вечером вместе с привлекательной ведьмой с приятным характером, чем с той, которая ненавидит быть в центре внимания столько же, сколько и я.
Мои слова заставляют мисс Бокурт задуматься.
— Ты ведь знаешь, что у меня есть парень?
— Нет, понятия не имею, — всё это время она была рядом с Флёр, и я полагал, что Эйми свободна. — Значит, твой ответ "нет".
— Стефан продолжает обучение в Чародее на Азорских островах. В прошлом году он закончил Бобатон.
— Что ж, с нетерпением жду с ним встречи, — порываюсь было уйти, но её рука меня останавливает.
— У Стефана очень строгий мастер. Первые два года ему нельзя уезжать, даже на каникулы к родителям.
Присвистываю:
— Не разрешают даже посмотреть на то, как его девушка сражается в первом за четыреста лет Тремудром Турнире? Скажи-ка мне, а часто он тебе пишет или болтает с тобой по камину?
— Это не твоё дело! — резко обрывает меня она — слишком уж резко.
— Да неужели? Кажется, я задел за живое. Возможно, фото на тему о том, как мы с тобой чудесно проводим время, подтолкнет его взять в руки перо или каминный порошок.
Эйми одаривает меня сердитым взглядом.
— С чего ты взял, что он к тебе приревнует?
Ухмыляюсь.
— Короткий ответ из трех слов: я — Гарри Поттер. Или, если предпочитаешь на родном языке, je m'appelle Harry Potter . Упомянутая фотография будет приложена к выпуску "Ведьмочки" со статьей моей хорошей подруги, Пенелопы Клеруотер. В ней наверняка будет и ещё одна фотография: как я получаю Орден Мерлина. Можешь послать ему любую бульварную газетенку; они будут переполнены спекуляциями завтра к этому времени — нет, даже раньше, потому как всем уже известно, что я тебя пригласил. Держу пари на галеон, что завтра новость окажется на первой странице "Пророка".
Она смеется:
— С каждой секундой ты, Гарри Поттер, становишься всё опаснее и опаснее.
— Ты обнаружишь, что я полон сюрпризов. Ну так как, составишь мне пару на бал или приглашать кого-то ещё?
— Большинство решит, что я пытаюсь тобой воспользоваться, а меня волнует то, что надо бы держаться подальше от твоих интриг. Ладно, принимаю твое приглашение, Гарри, хотя Флёр наверняка несколько дней не будет со мной разговаривать.
— Неужели она настолько сердита? — представленный в уме образ разъяренной Флёр меня веселит.
— Весьма и весьма. Она не называла меня "Эйми Николетт" уже много лет, а сегодня после обеда я слышала это уже трижды!
— Очень милое имя.
— Спасибо. Ладно, мне пора. Пора идти в лабораторию. Надо кое-что сделать; полагаю, тебе это тоже прекрасно известно.
Думаю, я понимаю, о чем она.
— Слышала о взрывах, да? Это ерунда, не волнуйся. Ты знаешь, ещё ведь не совсем стемнело. Прогулка у озера подстегнет слухи...
Она закатывает глаза, но улыбку ей спрятать не удается.
— На этот раз откажусь, Гарри. Но благодарю за приглашение.
С довольной улыбкой на лице наблюдаю, как Эйми уходит, и взвешиваю свои шансы. Перед тем, как повернуть за угол и направиться к лестнице, она оглядывается — наверное, гадает, во что вляпалась.
Ты даже понятия не имеешь, милая.
* * *
Оливер Вуд улыбается мне, крутя посох с ликующим выражением на лице.
— Твой рост и скорость дают тебе некоторые преимущества, ЭйчДжей.
Двадцать минут избиения спарринговым партнером младенцев в моем лице отнюдь не улучшили моего чувства юмора.
— И какие же?
— У тебя низкий рост, значит, падать не слишком высоко, и ты быстрый, значит, все будет закончено быстро, — смеется он и атакует в очередной раз, пока я пытаюсь откопать в памяти довольно-таки скромный опыт ДП в этом долбаном искусстве. До того, как появилась возможность потратить денежки у Олливандера, люди либо делали палочки сами, либо довольствовались посохами. Многие чистокровные семьи при помощи посохов пытаются выяснить, обладают ли их дети магией. Родители ДП спрятали посох сразу же, как только он начал проявлять способности.
Когда-то Гермионе казалось, что посох — это сила и могущество. Грубость и неэффективность подходят в качестве определения гораздо больше. Разница между палочкой и посохом — это не разница между пистолетом и винтовкой, это, скорее, разница между пистолетом и ранним мушкетом. Четырехфутовый кусок остролиста в моих руках практически бесполезен. Если честно, у палки такой длины должна быть на конце щетина, а кое-кому следовало бы её оседлать!
Писец котенку. По крайней мере, на этом соревновании никто не сможет меня обмануть и повредить моему результату. Я проиграю честно и справедливо.
Шляпа пытается меня подбодрить на собственный лад:
— Отлично, ЭйчДжей! Блокировать удар головой — тактика победителя! Вуд! Пни его по яйцам — а вдруг это добавит ему стимула?
