— Не по броне его стреляю я, — пробормотала она и зажала курки в тот момент, когда пушка НаШМа собиралась выпустить по кораблю заряд бронебойных патронов… Они встретились с лазерным огнем прямо на выходе из ствола.
Взрыв был впечатляющим.
Ствол пушки разлетелся на части и скрылся за клубами почерневших дюрастильных кусочков. НаШМ стал похож на дроида, покурившего сигару с петардой внутри.
— Ну ладно, — сказал Ник, — теперь я действительно впечатлен.
Стрелки НаШМа открыли огонь из пулеметов, и у корунаев в «Турбошторме» возникло ощущение, что им на головы надели дюрастильные мусорные баки и группа пьяных кретинов начала молотить по этим бакам дубинками. В местах попадания пуль на транспаристиль-ном ветровом стекле оставались маленькие сеточки трещин.
— Пора убираться с улицы, — сказал Мейс.
— Нельзя! — проорал Ник. — Они собьют нас!
— «С улицы» еще не означает «в небо». Огонь! Шрам зажала спусковой крючок счетверенного лазера, Мейс резко дернул руль управления, развернул «Тур-бошторм» боком и направил всю мощь двух турелей на стену склада прямо перед ними. В стене внезапно раскрылся огромный рот с зубами из дюракрита, свисающего с балок, и Мейс провел корабль сквозь этот проем. Внутрь здания.
— Ух ты!
— Знаешь, что делаешь, ты?
— Продолжай стрелять.
Из пушек корабля вылетели лучи, и на мгновение из тьмы по обе стороны от них вынырнули озаренные красным свечением ящики с грузом, а затем еще один пробитый турелями рот распахнулся уже в противоположной стене, и они вылетели на параллельную улицу…
На которой было полно ополчения.
Как минимум, взвод тяжелой пехоты, пара единиц мобильной артиллерии, а может и больше. Мейс не успел все рассмотреть: ревущий ТЕК пронесся прямо меж рядов ополчения и влетел в очередной проем в стене следующего склада еще до того, как солдаты успели подготовить оружие.
Пробиваясь сквозь здания там, где это было необходимо, пролетая по улицам там, где это было возможно, постоянно маневрируя и иногда даже возвращаясь назад, они искали дыры в постепенно стягивающейся вокруг них сети тяжело бронированной техники. Они пробивались в сторону города, оставляя позади ошарашенных балаваев и невероятный, напоминающий линии игры в «точки» след из горящих складов.
Иногда, когда наступает черная полоса в жизни, неприятные события идут последовательно, цепочкой неудач, с которыми можно разобраться одна за другой. И это времена легкой жизни.
А иногда неприятности приходят все разом.
Когда они наконец пробились сквозь складской район, Мейс сбросил скорость корабля до минимума. Главные дороги вечернего Пилек-Боу были переполнены народом не меньше обычного, но все эти существа поспешно уходили в сторону, пропуская ТВК, размеренно плывущий по городу на высоте обычного транспортного движения.
По крайней мере, уходили те, которые справлялись с собой и не стояли столбом, провожая корабль ошарашенным взглядом.
— Ник, ты знаешь, где мы?
Молодой корун наклонился через кресла и посмотрел сквозь ветровое стекло. По левому борту от них небо покраснело от пламени горящих складов, что они оставили за собой:
— Кажется, элемент неожиданности мы потеряли…
— Ник.
Ник уныло покачал головой:
— Ты что? Не понимаешь? Теперь они знают, что мы едем. Министерство юстиции, оно же, как крепость. Блин, да оно и есть крепость. Даже ты не сможешь проникнуть туда. По крайней мере, теперь. Когда они уже ждут нас.
— Они нас ждали все это время. Но это не страшно: мы туда не едем, — сказал Мейс.
— Чего?
— Джептан умен. Возможно, даже излишне умен. Он знал, что мы поедем за ним, ведь это единственная логичная наша возможность. Именно поэтому мы столь легко отследили его сигнал: он хотел, чтобы мы попытались проникнуть в Министерство юстиции. Если бы он действительно был в Министерстве, он бы придумал, как не дать нам его засечь. Там, вероятно, нас не ждет ничего, кроме кучи солдат. Или, возможно, одна, но очень большая, бомба.
— Тогда что мы вообще здесь делаем? Где он?
— В месте, с большим количеством специализированной электроники, способной симулировать данные комм-сигнала, — ответил Мейс — Я, возможно, хуже полковника играю в дежарик, но с памятью моей все в-порядке. Первый раз мы встретились с ним по поводу смерти одного человека, которого он назвал старым другом.
Глаза Ника сузились:
— Тенк, — выдохнул он. — Ты думаешь, он в «Мойке»?
— Ты можешь нас туда отвезти?
— Конечно. Легко. Тебе всего лишь надо ехать на северо-восток…
Объяснения Ника прервала ладонь Шрам, неожиданно схватившая его за руку.
Оно слабо улыбнулась, и ее губы еле-еле задвигались:
— Может быть… может быть, лучше… — она закашляла.
С ее губ потекла кровь.
— Шрам!
Ее пальцы впились в руку коруна: спазм. Вторую руку она прижимала к боку. Лицо ее было серым, а глаза затуманенными:
— Может быть, лучше тебе управление взять, — сказала она и обмякла.
Рука, сжимающая бок, бессильно упала вниз, открыв взору рваную рану чуть ниже груди. Шрам обвисла на ремнях безопасности навигаторского кресла. В ее спине от вылетевшего снаряда осталась рана размером с кулак Ника. В спинке кресла дыра была еще больше, а на стене кабины сзади остались потеки крови, куски ткани и черной синтетической кожи,
Ник схватил ее, удерживая ее голову прямо, заглядывая в ее опустевшие глаза:
— Шрам, нет, только не ты, ну же, еще и ты, пожалуйста, Шрам, пожалуйста…
Мейс посмотрел на ветровое стекло, на линию разноцветных трещинок, оставленных тем первым На-ШМом, на линию, идущую к разрезу, что оставили световое мечи.
Пуля попала в Шрам несколько минут назад. А девушка не сказала при этом ни слова. Не издала ни звука. Она продолжала заниматься делом, продолжала сражаться Потому что люди, которых она любила, были в опасности.
— Медицинский центр, — голос Ника дрожал, — медицинский центр всего в паре километров отсюда…
Мейс принял решение меньше чем за секунду. Генерал или нет, он оставался джедаем:
— Просто скажи мне, как к нему проехать.
— Хорошо. Хорошо, — Ник оторвался от Шрам и указал на перекресток впереди. — Хорошо, на перекрестке надо налево, потом».
Улица перед ними внезапно расцвела цепью вулканов, что рождались в конце пути красных бластерных лучей, льющихся потоком с ночного неба. Они были нацелены не на улицу, а на крутящуюся черную тень, что птицей металась меж зданий до тех пор, пока по ней наконец не попали и она не превратилась в разбрызгивающий огонь шар, что упал на жилой квартал буквально в нескольких десятках метров от «Турбошторма».
Взрывная волна подхватила ТВК и закружила его.
От небронированных каров, от пешеходов, повозок таксистов и уличных продавцов, от сгорбленных стариков и от детей, игравших возле высоких фонарей… — от всех них не осталось ничего, кроме горящей груды останков и перекрученного металла.
— Что это за… — из Ника вырвался невероятный поток ругательств, — была?!
Мейс вывел «Турбошторм» из вращения и вырубил двигатели. Корабль понесся боком дальше по улице, оставляя за собой брызжущий хвост искр. Джедай наклонился вперед, уставившись сквозь ветровое стекло куда-то вверх, и костяшки его рук, сжимающих руль управления, побелели.
— Да поможет мне Сила… — прошептал он. Это было, пожалуй, самое сильное ругательство за всю его жизнь.
Та крутящаяся черная тень была «Скайхоппером» производства «Инком», взятым из космопорта, Блас-терный огонь, который поливал улицы и сбил «Скай-хоппер», исходил от дроидов-истребителей.
И в ночном небе было полно других кораблей.
Летящих над городом.
— О Депа… — выдохнул Мейс.
Население Пилек-Боу составляло более четырехсот тысяч существ. Огонь всех аль'харских дроидов-истребителей мог бы сжечь столицу полностью.
Нет. Не мог.
Сжигал.
«Скайхоппер» был не первым кораблем, упавшим за ту ночь на переполненные улицы столицы. И в небе еще кружило около сотни разных кораблей: от маленьких спортивных яхт до огромных грузовиков.
Мейс посмотрел на город сквозь Силу: резня, наполненная пламенем и тьмой.
Паника. Ярость. Горе.
Ужас,
Больше не осталось ничего.
А от космопорта ощущение было совершенно иное:
— Депа, что же ты наделала? Коммуникационный экран сообщил о запросе на аудио-видеосоединение. Не задумываясь, Мейс протянул руку мимо Шрам и Ника к клавише приема вызова. Лазеры коммуникационного аппарата нарисовали на ветровом стекле портрет из синих линий: электронное преддверие изображения, что лазеры спроецировали в горящую ночь снаружи корабля.
Изображения огромного коруна с обритой головой и улыбкой, словно состоящей из иголок.
Корун что-то прорычал, и Мейсу стало интересно, как Вэстор намеревался передать смысл речи: его работающая сквозь Силу полутелепатия не прошла бы по коммуникационному сигналу — но эта проблема тут же прояснилась.
Когда лор пилек рычал, буря тьмы, что поглотила Пилек-Боу, рычала вместе с ним.
— Спасибо за то, что отдал нам город, дошало, — улыбка его разрасталась, словно огонь на масляном пятне. — Мы решили перестроить его.
Мейс открыл было рот, чтобы спросить, где СиЭр-Си-09/571, и снова закрыл его. Коммандеру было сказано не подчиняться их приказам.
Должно быть, его убили.
— Кар, где Депа? — Мейс удерживал ужас отчаяния запертым в сердце. — Дай мне поговорить с ней.
— Она не хочет говорить с тобой. Она не хочет видеться с тобой. Никогда. А я, в свою очередь, сделал так, чтобы ей не пришлось.
— Кар, прекрати это. Ты должен прекратить это!
— Прекращу, — губы Вэстора вновь разошлись, показывая его игольчатые зубы. Но только это уже не было улыбкой. — Когда все умрут.
— Ты не понимаешь, что творишь…
— Понимаю. И ты тоже все понимаешь.
Взгляд Мейса был подобен горящему городу вокруг. Он понял. Наконец, понял. Слишком поздно. У него не было слов, чтобы описать то, что он чувствовал. Возможно, таких слов вообще не существует.
— Я позвонил, чтобы попрощаться, дошало. Депа всегда будет помнить тебя. Как и мы все. Ты умираешь смертью героя,. Мейс из Винду.
Мейс тоже обнажил зубы:
— Я еще не умер.
Голова Вэстора повернулась немного вправо:
— Сколько сейчас времени? Мейс замер.
В памяти его всплыло металлическое клацанье. Клацанье от удара выключенных виброщитов о лобовую броню синарского «Турбошторма». Или… О нет.
— Ник! — неожиданный выкрик Мейса ошарашил молодого коруна не меньше чем удар оглушающей дубинки. — держисъ!
— За что держаться-то? — щелкнули эвакуационные предохранители кресел. Ник выругался и обнял Шрам за полсекунды до того, как пластины нажались сами собой и взрывные болты вынесли ветровое стекло, а кресло вылетело вверх, в сторону крыш. И безумно завращалось в ночном небе из стороны в сторону из-за того, что таймер на протонной гранате, которую Вэстор прилепил к носу «Турбошторма» ровно в том месте, где при взрыве она пробила бы десятками килограммов разорванной брони окна кабины, наконец сработал,
Мейс нашел их по Силовой связи с Ником.
Двойная перегрузка и потерянное равновесие не дали креслу Шрам унести их выше ровной смолисто-черной крыши. Пламя соседних горящих зданий освещало стены и отбрасывало в сторону звезд прямоугольные тени,
Ник молча, склонив голову, сидел на коленях рядом со Шрам. Его руки нежно убирали окровавленные прядки волос с ее лба. Слезы из его глаз падали на ее щеки и стекали вниз так, словно смерть наконец позволила этой сильной девушке дать волю чувствам.
Мейс стоял на краю крыши и смотрел на город.
Кресло унесло его на несколько кварталов. Вернулся он пешком.
Улицы города, казалось, явились из какого-то ночного кошмара.
Бластерный огонь бил сверху без разбору. Ракеты, потерявшие цели, разносили в клочья кары и палатки уличных торговцев. Люди бежали и кричали. Многие были вооружены. Большинство вытаскивало ценные пожитки, чаше всего награбленные, из горящих зданий. Повсюду на тротуарах лежали тела. Никто не обращал на них внимания, разве что ругался, в слепой панике споткнувшись об них.
Мейс увидел, как маленькая девочка, сидя рядом с трупом, прижимала к себе окровавленные обрывки его одежды и пыталась криком вернуть его к жизни.
Он увидел, как запертые вуки и юззем рвут друг друга зубами и когтями и из их ртов, переполненных плотью и шерстью друг друга, вырывается рев невероятного ужаса.
Он увидел, как человека в двух метрах перед щам разрезало напополам упавшей с неба, как топор размером со стол, пластиной брони.
А с крыши столица Харуун-Кэла казалась вулканической равниной, погруженной в ночь: огромное темное пространство с горящими жерлами, ведущими в ад. Управляемые клонами корабли дергались, вращались, крутились, отчаянно пытаясь увернуться от дроидов-ис-требителей, что хищно бросались на них сверху и изрыгали беспрерывный поток огня. Кто побеждал в этих дуэлях, значения не имело: город все равно проигрывал.
Пилек-Боу всегда был джунглями, но это было лишь метафорой. Вэстор превратил эти слова в реальность.
Он стал этой реальностью.
И он поедал город живьем.
— Я всегда» — речь Ника была тихой. Без эмоций. Медленной и слегка удивленной. Он по-прежнему сидел на коленях рядом со Шрам, — я всегда, понимаешь, думал, как бы… Ну, понимаешь, что когда-нибудь, когда я уеду с этой треклятой планеты… — он беспомощно потряс головой. — Я всегда думал, что она, как бы, поедет со мной.
— Ник…
— Ну, ты понимаешь, я, как бы, не спрашивал у нее. Нет, У меня ни разу не хватило сил даже заговорить с ней об этом. О… — он обратил лицо к холодным далеким звездам, — о нас. Просто… просто как-то постоянно неподходящее время было. Да и мне казалось, что она, вроде как, знает. Я надеялся, что она знает.
— Ник, мне жаль. Ты не представляешь, насколько мне жаль.
— Ага, — Ник медленно, задумчиво кивнул, словно каждое движение головы накладывало еще один слой брони поверх его боли. Затем он втянул воздух сквозь зубы и заставил себя подняться на ноги. — Сегодня многие люди о многом жалеют.
В руках он сжимал ее оружейный пояс. Он подошел к краю крыши, встал рядом с Мейсом и окинул взглядом горящий город.
— Они все против нас, — мягко произнес он. — Не только ополчение и дроиды.
— Да.
Он застегнул оружейный пояс Шрам на животе и пристегнул ее кобуру к левому бедру, словно отражение его собственной кобуры на правом.
— Они теперь против нас Все они. Кар и его акки. Депа. Даже клоны.
— Клоны, — отстранение произнес Мейс, — просто выполняют приказы.
— Приказы наших врагов.
Теперь уже Мейс склонил голову, теперь уже он обкладывал броней свою боль:
— Да.
— А на нашей стороне только мы. Ты и я. И больше никого, — Ник быстро и четко достал пистолет Шрам, взвесил на ладони и проверил баланс. Затем вытащил обойму, изучил и защелкнул обратно. — Знаешь, а ведь Кар спас ее, — он раскрутил пистолет вперед, затем резко отвел назад, и вращение само закинуло пистолет в кобуру. — На некоторое время.
