"Замок на краю Бездны"

Что ж, вывод из всего этого можно сделать только один — вероятнее всего, в выпадении никто не виноват, видимо, произошла какая-то накладка, вызвавшая такую реакцию Сети. Какая — пока неважно, потом выяснит, главное сейчас — понять кто стоит за ди-эмпатами. И зачем он вообще все это затеял.

Выйдя из ускоренного режима мышления, Элька успокоила встревоженного Кевина — она, оказывается, сидела неподвижно с мертвыми глазами. Не слишком приятное зрелище, должно быть.

Наскоро поев, девушка снова задумалась, перебирая в памяти знакомых Бардов. Кто из них? Наставник? Не-е-е-т... Ей вспомнился устремленный в никуда, наполненный тоской взгляд Дина и его сухие губы, почти неслышно шепчущие: "Я стою на этой сцене, но по вашим взглядам вижу, что меня здесь уже нет..." Он шептал эти слова на языке, которого обычно избегал — на родном английском. Насколько было известно Эльке, Дин Стрейджер — не настоящее имя наставника, это имя он взял себе уже в новой жизни. В ученики он попал шестидесятилетним стариком, медленно умирающим от диабета. Больше ничего о Дине Элька не знала, он не хотел рассказывать о своей жизни до того, как стал Безумным Бардом.

Перед глазами вереницей плыли и плыли лица Бардов. Каждый становился учеником в момент смерти, подменить тело куклой было вовсе нетрудно. Каждому пришлось пережить столько, что Эльку дрожь пробирала. Владыка Небесный, но почему все должно быть так страшно? Неужели нельзя иначе?

Орен Дит. Сожжен заживо. Хи-а О-ки-Эту. Четвертован. Радоган Локес. Умер от голода в клетке. Кианэ Даон. Замерз у порога дома, в который его не пустили в морозную ночь. Юстак Арои. Забит стражниками в каменоломне, куда попал за бродяжничество. Но многие не испытали подобного — они просто жили, сохраняя свою душу и не принимая скотские законы своего мира. Не желали жрать других и топтать их. Они дышали только своей музыкой, даже если она никому не была нужна. Именно поэтому и превращались в Безумных Бардов, оставляя позади человеческую сущность. К какой расе они принадлежали — значения не имело, Элька называла людьми разумных любого вида: главное ведь — душа, остальное вторично.

И что, кто-то из них стал действовать во вред своим? Как поверить в такое? Как узнать, так ли это? Искины ГИНа тем временем завершили поиск необычного поведения Бардов во время отпуска и сгрузили информацию в память Эльки. Она мрачно сканировала массив и тихо ругалась про себя. И чем это поможет? Разобраться в таком количестве данных можно только в трансе, на грани входа в Сеть, а она этого еще не умеет. Или плюнуть на все и рискнуть?

Некоторое время посидев, Элька встала, протянула руку и выдернула из пространственного кармана свою гитару. Глаза девушки горели темным огнем — она приняла решение. Она обязана узнать все! Обязана! Любой ценой!..

...И не нашлось рядом опытного Барда, чтобы остановить безумие...

Где-то в иных пространствах насторожился Палач. Что творит эта глупая девчонка?! Это же... Это же инициация входа в Сеть! Совсем с ума сошла?! И сделать ничего нельзя, тут Бард нужен, а не плетущий. Он скользнул по нити на а-корабль, надеясь остановить, не допустить гибели дурочки. Не успел... Пальцы Эльки метались по струнам, вокруг ее тела бились световые волны, содрогались пространство и время. Поздно! Риден выругался и рванул к Древнейшему — вытащить ученицу способен только он, остальным сил не хватит. Никак не ждал, что девочка сотворит такое...

Элька кричала от боли, но остановиться уже не могла, ее тянуло в какую-то черную воронку, душа скручивалась в жгут. Она не чувствовала тела, вокруг было что-то непонятное, световые потоки переплетались в конструкцию неизмеримой сложности. Бесконечность. Только теперь девушка осознала смысл этого слова. И в самом деле — бесконечность...

Однако погружаться туда нельзя — верная гибель. Несмотря на боль, раздирающую душу, Элька помнила о своей задаче — провести анализ на грани входа в Сеть. Музыка сфер накатывала на нее, все глубже вгоняя в транс, заставляя все сильнее погружаться в себя. Такого погружения девушка никогда еще не испытывала, да и не могла. Человеческие чувства и мысли постепенно уходили на задний план, их заменяло что-то иное, названия чему ни в одном из языков мироздания не было. Казалось, Элька одновременно видит каждое событие в каждом мире, все его последствия, изменит оно что-нибудь или нет. Она уже не мыслила, она просто видела и знала. Выудив из памяти архив, девушка приступила к анализу. Одним усилием она осознала весь массив информации, свела его в единый образ, развернула по нескольким миллионам направлений и пришла к определенным выводам. Если бы она сейчас еще имела способность удивляться, то удивилась бы — анализ привел к одной-единственной кандидатуре.

Пора выходить. Девушка попыталась вернуться в тело, но не смогла — просто не знала, где это самое тело сейчас находится. Попытка шла за попыткой, сознание постепенно меркло, и вскоре она поняла, что совершила ошибку — нельзя было входить в трансовое состояние без наставника.

На Эльку постепенно наползала темнота, она ощущала, что теряет себя частицу за частицей. Однако окончательно раствориться в бесконечности ей не дали — музыка Сфер изменилась, в нее вплелась новая мелодия, настойчивая мелодия. Она заставила девушку встрепенуться и сдвинуться с места. Что-то менялось вокруг, световые волны и потоки вели ее куда-то, и Элька покорно следовала за ними. Внезапно что-то произошло, по нервам ударила боль и... девушка оказалась в своем теле.

Рухнув на пол, Элька зашлась в приступе кашля, выплевывая сгустки крови. Кто-то подал ей стакан воды, потом заставил выпить какую-то горькую жидкость. Каждый нерв болел и дергался, она вся дрожала, не понимая, что происходит. Помнила только, что вошла в транс на грани выпадения в Сеть. А вот потом? Что было потом? Боль... Это Элька запомнила. А кроме боли? Что-то ведь было еще.

Кто-то поднял ее на руки и куда-то понес, девушка не видела — кто и куда. Только оказавшись в постели, она сумела кое-как сфокусировать взгляд и узнала встревоженное лицо Древнейшего. Неподалеку стоял не менее встревоженный Риден.

— Девочка-девочка... — укоризненно сказал Бард. — Ну что же ты так, а? Мы же едва тебя не потеряли... Еще минута — и все, тебя бы даже Сэфес не вытащили.

— Извините... — смущенно сказала Элька, чувствуя, что заливается краской.

В этот момент она вспомнила, для чего входила в транс и происшедшее там. А главное — вывод. Элька подняла наполнившиеся слезами глаза на Древнейшего и едва слышно спросила:

— Зачем?..

— Что? — не понял он.

— Зачем вам все это надо?

— Ах вот оно в чем дело... — прищурился Древнейший. — Докопалась-таки...

Он повернулся к Палачу и негромко сказал:

— Риден, не могли бы вы оставить нас? Мне надо обговорить с этой пигалицей кое-что.

Тот некоторое время стоял, разглядывая Барда, как какое-то диковинное насекомое, затем иронично хмыкнул и исчез. Древнейший с интересом смотрел на Эльку, что-то едва слышно бормоча себе под нос. Она вслушалась.

— А ребенок еще интереснее, чем я думал...

Еще интереснее? Что он имеет в виду? Осознание того, что во всем виноват Древнейший, оказалось для Эльки очень тяжелым ударом. Это он, значит, свел вместе ди-эмпатов и спровоцировал их нападки на Безумных Бардов? Но зачем?!! Она с недоумением уставилась на Древнейшего.

— А ты подумай немного, — в глазах Барда прыгали веселые бесенята.

— Не понимаю...

— Вот ты пока со стороны наблюдаешь за нашей развеселой гоп-компанией. Ничего не настораживает?

— Бардак! — скривилась девушка. — Полный бардак! Даже хуже.

— Ну, и...

— Что — и?

— Дальше веди логическую цепочку, дальше.

— Так вы все это специально?! — ахнула Элька. — Из-за того, что Барды совсем мышей ловить перестали?!

— Ну, чтобы уж совсем, я бы не сказал, — рассмеялся Древнейший. — Ловят понемногу, но явно недостаточно — разленились до последней степени. Я их и так, и эдак — нет, делают, что нужно, но не более того. А времена настают нелегкие, меняться пора, в нынешнем состоянии структура не справится.

— И вы ввели внешний фактор... — задумчиво протянула девушка. — Внешнюю опасность, которая не так и опасна, если разобраться.

— Ну до чего же пронырливое дитя! — с иронией сказал Древнейший, Элька обиженно надулась. — Все же ты заставила ди-эмпатов задуматься — как ни странно, это не удалось даже мне. Не пришло в голову, что стоит открыть им архив Оа-Он. Словам ведь эти господа не верят и прут вперед напролом.

— По-моему, это был самый простой выход. Пусть сами придут к нужным выводам, других из данных архива не сделаешь.

— Святая наивность... — тяжело вздохнул Древнейший. — Ты еще не знаешь всей извращенности человеческого разума и его способности адаптировать любую информацию под свои собственные нужды. Люди верят только в то, во что хотят верить. На Земле когда-то жил сказочник Терри Гудкайн, который сформулировал это правило и назвал его первым правилом волшебника. Найди и почитай его книги, искренне советую. Там много полезного.

— Почитаю, — резко кивнула Элька. — Но...

— Но ты все же дала ди-эмпатам повод поразмыслить, — перебил ее Бард. — Как на мой вкус, действовала грубовато, но это не страшно, научишься еще.

— Я не о том... — мрачно буркнула девушка. — Ведь из-за ваших действий кое-кто из наших погиб.

— А что, раньше ди-эмпаты и подобные им не нападали? — приподнялись брови Древнейшего. — Нападали, охотились, убивали. Разве что не так яро. Только до происшествия с тобой почему-то никому не пришло в голову заняться разработкой вероятностной защиты. Почему? Как это можно назвать?

— Безалаберностью... — вынуждена была признать Элька.

— Да нет, хуже это, — скривился Бард. — В конце концов я понял, что обязан подтолкнуть систему к изменению, иначе мы не выполним своего долга перед Господом. И занялся этим. Жестко, даже жестоко, но выбора у меня не было. И я продолжу, а ты мне поможешь.

— А выпадение из Сети?

— Выпадение? — переспросил Древнейший. — А вот это как раз подтверждение несбалансированности системы. В других контролирующих структурах подобного почему-то не происходит.

— Но что произошло?! — Элька приподнялась с кровати.

— Лежи! Тебе теперь дня три в постели провести придется, едва не погибла. А что случилось? Да так, момент один хитрый. Трое одновременно создали трезвучие определенного типа, и Сеть содрогнулась, вытряхнув из себя Бардов, как нашкодивших щенков. Вероятность такого происшествия — десять в минус шестнадцатой степени. Однако же — вот.

— Объясните! — потребовала девушка.

— Хорошо, — вздохнул Древнейший. — С теорией музыки ты уже немного знакома?

— Естественно.

— Тогда слушай. Есть мажорные и минорные трезвучия.

— Это детям известно! — обиделась Элька.

— Однако есть еще трезвучие, не имеющее эмоциональной окраски, — продолжил Бард, в его глазах на мгновение мелькнула ирония.

— Как это?.. — растерянно спросила девушка.

— А вот так! На Земле в средние века его называли "дьяволом в музыке", не понимая, что это такое. Построение трезвучия элементарно — две малые терции, край — чистый уменьшенный интервал. Впечатление производит жутковатое.

— Но причем здесь это трезвучие?!

— Мы — Безумные Барды, — устало объяснил Древнейший. — Мы работаем с Сетью на уровне звука. Наше воздействие на нее — музыка. И когда три Барда на какое-то мгновение одновременно создали "дьявола", Сеть среагировала весьма определенным образом. Чтобы объяснить — почему, мне придется вывести тысячи формул, словами это в принципе не объясняется. Будешь в Сети — покажу. Сейчас смысла нет. Поняла?

— Поняла... — убито сказала Элька. — Получается, никто не виноват?

— Только наша собственная безалаберность, — вздохнул Древнейший. — Я предупреждал о "дьяволе", меня вежливо выслушали, уважительно покивали... Результат видишь сама.

— Да, — девушка подняла взгляд на самого старого из Бардов. — Структуру системы пора менять.

— Вот мы с тобой, девочка, этим и займемся, — загадочно улыбнулся Древнейший.

— Мы?!

— Раз уж никто другой не желает этого делать, то почему бы и не мы?

Действительно, почему? Элька задумчиво посмотрела в грустные глаза Древнейшего и согласно опустила веки. А он взял в руки гитару, коснулся пальцами струн и запел:

Так давно это было, мне страшный приснился сон...

Старик-менестрель умирал на дороге.

Он был так одинок, так промерз и промок,

Но никто не позвал к порогу...

Консонанс признания.

Что-то висело в воздухе, что-то непонятное, но тревожное. Ожидание чего-то, какого-то события, очень важного события. Сам замок выглядел торжественным, на грани слышимости звучала мелодия, зовущая куда-то в неизмеримую даль, где человеку никогда не бывать. Казалось, небо открывает свои врата, призывая к себе крылатых душой, и, пронзая миры и вселенные, летит вдаль зов, заставляющий забыть о себе, бросить все дела, распахнуть крылья и взлететь. И возврата назад, в обыденную, мертвенно-серую жизнь уже не будет. Никогда. Ибо разве способен снова погрузиться в грязь познавший небо? Нет, конечно. Он уже иной, навсегда иной — ему здесь нет места. Только там, где дуют ветра звезд, где гремит музыка Сфер, где Господь улыбается своим детям. А если крылатый все же вернется к тем, кого любит, то недолго проживет — бескрылые затравят, затопчут, вырвут крылья и с гиканьем сожгут их. И вернувшийся умрет от тоски — он уже не в состоянии жить их жизнью, пустой и бессмысленной.

Музыка усиливалась, вовлекая в себя все новые и новые инструменты, только вот музыкантов не было видно, казалось, само мироздание звучит, настраивая себя для предстоящего. По коридорам замка плыли клубы разноцветного тумана, стены то и дело меняли форму, возникали и исчезали залы, лестницы, висящие в воздухе площадки. То тут, то там вспыхивали символы, недоступные пониманию случайного свидетеля, если бы он каким-то чудом здесь оказался. Да и снаружи замок выглядел необычно — золотистая пирамида, состоящая из сотен тысяч плывущих в пустоте элементов, висела над поверхностью мертвой планеты, на которой никогда не возникало жизни. Инициацию нового Барда нельзя проводить в населенном мире — слишком опасно. Поэтому никто и не видел волн разноцветного сияния, мечущихся над замком.

Однако внутри люди были. То на бесконечной плоскости, то на балконе, то просто в воздухе появлялась длинноволосая фигура с гитарой в руках. Их невероятные одеяния оправдывали прозвище — Безумные Барды. И в самом деле — безумные!

Джессика смотрела на Бардов ошалевшими глазами — ей и в голову не приходило, что можно одеться таким образом. Один был в какой-то развевающейся золотистой хламиде, в которую вполне можно завернуть десяток человек. Второй — в желто-зеленом панцыре с шипами. Третий зачем-то завил свои длинные волосы жестким гребнем, предварительно выкрасив их в оранжевый цвет. Ужас!!!