Мы вошли в обширный зал с высоким сводчатым потолком. Здесь царил сумрак, пахло плесенью и мышами. Скамьи и лари темнели вдоль стен. Довольно скупая обстановка!Я прошелся вдоль стен, осторожно принюхиваясь. Увы! Сливами не пахло.На следующий этаж мы поднялись по темной лестнице проложенной в толще стены. Здесь также царило запустение. Оставалось подняться на площадку донжона.

Доротея дрожала.

-Чего ты боишься?

Ее зубки выбивали дробь. Она прижалась ко мне. Я наклонился к ее лицу-она крепко зажмурила глаза.

-Может быть, дальше я пойду один?

-Я... только... с тобой...

-Не бойся, зайчонок мой!

Наконец последняя дверь, несколько ступенек и мы на площадке донжона, прикрытой от осадков крышей на массивных брусьях.

-Пришли... Убийца и прелюбодейка.... -прошелестел бесплотный голос.

Ахнув, Доротея тяжело повисла в моих руках.

Туманные струи у парапета стекли в тугой комок.

Призрачный граф Харпер злобно уставился на меня прозрачными глазами.

Я с любопытством рассматривал призрачного врага.

В нашем замке в Холлилох таких субстанцией не имелось.

-Какого дьявола вам не лежится в могиле, милейший?

-Заткнись наглец, спит с моей женой и все ему мало...

-Жаль, что я не могу убить тебя второй раз! Но очень интересно, почему ты появился именно здесь? В этом месте.

-Не твое дело, молокосос...

Смерть явно не смягчила характер графа.

Я улыбнулся и закрыл глаза. У призрака имелась легкая зеленоватая аура, и она явно привязана была к полу, как бы росла из него.

Открыв глаза, я, осторожно опустив бесчувственную графию на пол, приблизился к призраку и ощупал камни под ним.

Покойный граф сквернословил не переставая. Но я ощутил запах сливы. Золото было здесь! Факел лег на каменный пол и это света не прибавило.

Обнажив кинжал я попытался отковырять шов между камнями. Лезвие соскользнуло, и блестящая царапина возникла на камне. Я провел кинжалом рядом и еще и еще...Вместо четырех булыжников в пол были вмурованы искусно замаскированные под камень слитки золота.

-Грабитель...Убийцы...Мерзавец...

-Убирайся в свой склеп!

Я разозлился немного и хлопнул в ладоши, словно пытаясь поймать муху.

-А-а-аах...

Призрак растаял.

-Давно бы так...

Спрятав кинжал в ножны, я вернулся к графине.

Похлопал ее по щечкам, но без толку. Приходить в себя она не пожелала.

Тогда я запустил руку под юбку и отправился разыскивать знакомый путь к воротам радости и наслаждения. Это подействовало. Доротея заворочилась, задвигала ногами и не успел я ахнуть, как меня наградили оплеухой. Графиня быстро села.

-О боже, Грегори, извини меня! На миг мне почудилось что это мой старый муж пробирается под юбку.

Доротея с опаской огляделась.

-Я его прогнал, малыш, и наконец-то нашел твое наследство! Смотри! Здесь, по меньшей мере, пятьдесят фунтов золота!

-Ты нашел сокровище! Милый Грегори!

-Главное сокровище этого замка-это ты!

Мы долго целовались над золотыми булыжниками, пока факел не затрещал, готовясь погаснуть. Подхватив, его мы поспешили вниз в нашу уютную белоснежную постель.

Голенькая Доротея прижималась к моему слегка запотевшему боку. Мы отдыхали после бурного восторга плоти.

-Грегори, я кажется беременна...

Я от такой новости затаил дыхание.

-Самое главное ты оставила напоследок! Как давно была кровь у тебя?

-Ох, ты и об этом знаешь?

-У меня сестра близнец и с 13 лет я уже узнал об этой особенности женского организма. Но ты так и не ответила.

-За две недели до смерти графа....

-Так, ляг на спину и расслабься....

Я сел на постели и закрыв глаза сосредоточился. Ярко-алая аура Доротеи пылала передо мною. Крохотную ауру ребенка я не сразу распознал. Зеленоватые нити магии оплетали ауру крохотного существа.

Я похолодел...Еще один дракон! Как это могло случиться?

-Ты молчишь, Грегори? Ты не рад?

-Зайчонок мой, ты понесла от меня....

-Не удивительно! Твоя магия изменила меня, милый Грегори!

Положив руку на плоский еще живот Доротеи я мысленно потянулся к малышу, словно погладил котенка по шерстке.

Ощущение любви, родства, тепла вернулось ко мне с удвоенной силой. Маленькая, совсем крохотная девочка-дракон отозвалась на мой призыв....

Подлинное сокровище замка Харпер....

Глава 4

ОБЪЯСНЕНИЕ

Подготовкой к коронации занимались три человека: Элар Тудор, Крейг Макконохи и епископ Симон.

Капитан Макгайл с двумя конными ротами отправился на юг с письменным приказом-встретить мой караван, арестовать Адель и отправить под охраной в замок Соммерсби.Выслушивать оправдания и мольбы этой лживый особы я не желал. Убить ее я не мог. Моя злоба схлынула.

Мое повеление о запрете церковных судов на землях графства и о запрете преследовать ведуний мои гонцы развезли по всем селениям и замкам. Отец Симон одобрил мои действия.

-Заявить о своей поддержке во всеуслышание я не могу. Мои единоверцы привыкли к другому отношению к ведуньям и колдунам.

Отцу Симону как новому епископу приходилось сохранять осторожность в поступках и словах.

Весь день я провел в лагере горской пехоты, наблюдая за учениями. Пять квадратов пехоты, ощетинившись пиками под мерный гром барабанов передвигались по лугу.Их четкие перестроения радовали глаз, но я на мгновение представил эти стройные квадраты под выстрелами бомбард и поежился. Новое оружие могло стать грозной силой.Но я был доволен учениями, и я распорядился выдать Крейгу Макконохи премию в 10000 талеров.

Обучение пехоты целиком заслуга моего горца.

-Как ты заставил их держать ровно строй?

-В каждом ряду стоят ближайшие родственники-братья, племянники, кузены. Когда рядом все свои, кровные родственники — все идет проще и легче. Никто из них не побежит из боя, если рядом стоит брат или кузен. Чтобы держать строй они несколько дней ходили, положив на плечи длинные пики и придерживая их руками. Этот месяц я измотал их тренировками!

-Выдай всем по пять талеров! — обернулся я к Бертольду Тудору.

-Это двадцать пять тысяч, милорд!

-Они будут в надежных руках! — засмеялся я.

В лагере латной конницы занимались подгонкой оружия и снаряжения. Эти люди с малолетства выучены мчаться в седле и орудовать копьем. Но две сотни молодых дворян оставлять бездельничать не дело!Я предложил им каждую неделю проводить небольшой турнир, но с реальным призом от меня. Мои новые латники восприняли идею с огромным энтузиазмом.Я, конечно, не сказал молодцам, что их первый турнир пройдет в честь моей коронации.

Подготовка шла полным ходом.

Говард с помощникам каллиграфическим почерком расписали множество приглашений на церемонию-всем аристократам, всем вождям горских племен, всей городской верхушке Корнхолла.Завтра их повезут гонцы по землям севернее Клайва и тайны больше не будет.

Через четыре дня я надену на голову корону королей Лайонбурга. Моему другу Руперту это вряд ли понравиться.

Корона и все регалии были доставлены из Холлилоха и ждали своего часа в моих комнатах. Весь следующий день был занят примеркой платья к коронации. Портные измучили меня и искололи булавками, но, наконец, все позади я мог отправиться поплавать в свой мраморный бассейн.

Парящая ласковая вода расслабляла тело и вымывала из головы тяжелые, мрачные мысли.Может быть, стоило привезти сюда Доротею? Но теперь я боялся за нее и за малышку. В своем замке она среди своих проверенных людей, а здесь слишком много чужих лиц. Кто-то из моих врагов обязательно попробует нанести мне удар. Я не хотел, чтобы в этот момент рядом находилась Доротея.

Я потерял за год трех женщин, и терять четвертую я не хотел. Да что говорить-не хотел! Я боялся подумать о таком исходе!

Сидя в постели уже поздним вечером я просматривал списки приглашенных на коронацию. Смутное беспокойство скреблось в груди.

Крики, топот ног за дверью, звон стали.

Я потянулся в мечу в изголовьи, но тут дверь с треском распахнулась и ударилась об стену. Несколько человек ввалилось в мою спальню. Горцы охраны пытались противостоять кому-то. Сплетение тел распалось. Один горец отлетел к стене, другой в кровати. Третьего стража незнакомец в пропыленной одежде пнул ногой в причинное место и, овладев алебардой, быстро двинулся ко мне.

Вперив в меня гневный взглял, шумно дыша, на расстоянии двух шагов стояла Адель.Отшвырнув алебарду на пол, она уперлась кулаками в бока.

-Объясни мне это Грегори! Что за идиотский приказ?! Ты приказал меня арестовать?!

Зеленые глаза метали молнии. Мужская одежда вся в дорожной пыли, берет, съехал на ухо, торчащие в беспорядке волосы.

От двери приближались горцы с алебардами наготове, но в явном смущении. За их спинами пробирался в комнату Гвен Макнилл.

-Гвен! Выведи всех в коридор! Оставь нас наедине!

Моя стража, подобрав пострадавших товарищей удалилась. Дверь осторожно прикрыли.

Адель села на постель.

-В чем дело, Грегори? У тебя новая пассия? Или опять чернявая худышка, эта вертлявая вдовушка греет твою постель?! Куда ты ее припрятал? Почему ты бросил нас в Гвинденхолле?!

-Вон там, на столе лежат бумаги — прочти их.

-При чем здесь бумаги?! Не увиливай Грегори!

-Прочти...

Быстрыми шагами она прошла по комнате, развернула бумаги и побледнела.

Рука державшая письмо задрожала. Адель оперлась о стол.

Она смотрела в бумаги остановившимся взглядом и молчала.

Я ждал объяснений, плача, мольбы, но она молчала.

-Ты можешь объяснить это?

Она молчала.

-Как твой муж и как сеньор принявший вассальную клятву, я спрашиваю-объясни мне это!

Адель положила бумаги на стол и нетвердой походкой приблизилась ко мне. Глаза опущены вниз. Она опустилась на колени и одним жестом сбросила берет и откинула свои волосы с затылка вперед. Обнажилась шея.

-Твой меч в изголовии-руби....

Голос был, тих и прозрачен, как у призрака.

-Ты не можешь мне честно сказать обо всем?

-У предателя нет честного слова....

-У тебя были причины? Скажи мне, Адель? В этой самой комнате в начале зимы я принял твою вассальную клятву, и ты поклялась мне в верности и обязалась не причинять вреда мне, не покушаться ни на мою личность, ни на мое имущество, ни на мою честь, ни на мое семейство!

Адель молчала. Она словно окаменела.

-Ты вынесла малышей из замка и передала людям герцогини?

-Я принесла их отцу Бенедикту для обряда крещения...до возвращения миледи я хотела, чтобы они вошли в лоно церкви...некрещеные души в страшной опасности находятся...

-Что было дальше?

-Меня оглушили, ударив сзади...Когда пришла в себя отца Бенедикта и малышей уже не было....

-Кто убил священника?

-Не знаю...Не мучь меня...убей сразу...

-Тогда ,зимой, я спас тебя от яда, а ты отплатила мне совсем не той монетой!

-Лучше бы я тогда умерла...

-Письма кому ты передавала?

-Отцу Бенедикту...После похищения малышей я ничего не написала...более ничего...

Моя старшая сестра...Мария... она в руках церковного суда.... Меня заставили шпионить за тобой и за миледи...

Я смотрел на ее тонкую, нежную шею, на затылок опускавшийся все ниже.

Я не хотел ее смерти. В Гвинденхолле я в тот вечер, не задумываясь, перерезал бы ей глотку, но теперь....Теперь я не хотел ее смерти.

— Я не желаю тебя больше видеть! Убирайся в замок Соммерсби и живи там!

Через пять лет, я расторгну наш бездетный брак! Убирайся вон!

-Лучше смерть....

-Говорят, что пятьсот лет назад предателей топили в болоте, заваливая валежником и притаптывая ногами. Живи! Но убирайся от меня подальше!

Она поднялась на ноги и все также с опущенной головой дошла до двери на негнущихся ногах.

Жалость, боль, презрение-все смешалось в моей душе.

Дверь за Адель закрылась, закрыв еще одну страницу моей жизни. Но почему комок в горле? Почему так тяжело в груди?

Глава 5

КОРОНА СЕВЕРА

Коронация была проведена в соборе Корнхолла.

Перед хором на высоком помосте со множеством ступеней — для аристократов, возвели трон — специально изготовленный высокий стул со спинкой.

Помазание было назначено на выходной день. Накануне мои горцы и люди епископа Симона взяли на себя охрану собора. С первыми ударами колокола я в сопровождении епископов и баронов направился в собор и пришел туда еще до того, как освятили воду.

Свита разместилась справа и слева от алтаря, посередине — место для короля.

Торжественно внесли мирницу-шкатулку с особым веществом — миром.

Епископ в парадном облачении готовится начать мессу, и я встал на ноги.

Прелат обратился ко мне со словами:

-Просим тебя о милости: для нас и вверенных нам церквей сохранять каноническую привилегию, блюсти закон и справедливость, оберегать и защищать нас так же, как каждый епископ и вверенная ему церковь поддерживают короля в его королевстве.

Конечно же, я даровал им испрошенное и дал обещание.

Запели молитву и два епископа Симон и Иоанн под руки повели меня к алтарю, перед которым я лег лицом вниз, раскинувшись крестом, чтобы подняться только по окончании пения. Передо мной на алтаре — королевская корона, меч в ножнах, золотые шпоры, скипетр, жезл, увенчанный "рукой правосудия", а также башмаки, туника и королевская мантия — все из синего шелка, усеянного золотыми драконами; королевская мантия исполнена наподобие облачения священника, но без капюшона.

Монахи закончили пение, и я, встав перед алтарем, снял с себя одежду, оставляя лишь рубашку и шелковую безрукавку с глубокими вырезами спереди и сзади, заколотыми серебряными аграфами.

Мой шамбеллан — барон Майлз Гринвуд надевает на меня башмаки, барон Джаред прикрепляет шпоры и тотчас снимает их. Епископ Симон опоясывает меня мечом, затем возвращает ножны на алтарь и, вкладывая обнаженный клинок в мои руки, произносит:

-Возьми этот меч, данный благословением Божьим...

Звучит молитва, во время которой я возлагаю меч на алтарь, снова беру его из рук епископа и тотчас передает коннетаблю — Сэмюелю Жассу, тот будет держать меч перед мной до конца церемонии в соборе. Лицо его серьезно и торжественно. Ритуал он воспринимает очень серьезно, мой коннетабль!

Вслед за этим епископ открывает мирницу, достает из нее немного мира и смешивает его с елеем в дискосе, стоящем на алтаре. Аграфы на моей одежде расстегиваются, и пока я стою на коленях перед епископом для посвящения, епископы над ним читают три молитвы.

Епископ произносит посвятительную молитву и осуществляет обряд помазания, помазывая голову-вернее макушку, грудь, спину, оба плеча и локти на сгибах. Каждое помазание сопровождается словами прелата:

-Помазываю тебя освященным миром во имя Отца, Сына и Святого Духа...

Священнодействие это происходит под звучание антифона-постишного пения двух хоров. После этого одежды мои застегивают, и шамбеллан королевства облачает меня в далматику и королевскую мантию с таким расчетом, чтобы правая рука оставалась свободной. Епископ надевает на средний палец моей правой руки короля кольцо, говоря: