— Лиза. Ты чего это? Я буду с тобой рядом всегда. Не надо так обхаживать меня, будто я снова лежу парализованный. Я хочу, чтобы ты была всегда естественной, и не дрожала постоянно от каждого моего заворота. Ты же настоящая умница Лиза. Зачем ты ставишь меня в неловкое положение? Я чувствую себя из-за этого последней сволочью.
Но моя невинная невеста, только хлопала своими длинными ресницами, глядя мне в глаза, и не понимала, чего это я от нее хочу.
— Ал. Я очень люблю тебя. И мне всегда приятно делать для тебя что-то хорошее. Тем более что ты так... мучишься со мной! Ведь наши девчонки как узнали, что мы с тобой еще не... так чуть меня не разорвали. Ты бы видел их лица. Я теперь вообще с одной только Ликой дружу. Она одна не стала меня обзывать. Ты прости если что не так! Потому что я иногда не знаю как поступить. Я ведь и в той жизни, ни разу замужем не была.
Когда мы наконец, улеглись, а моя Лиза вдруг как-то странно стала вертеться под своим одеялом, я повернувшись к ней спросил:
— Не спиться?
И тут же ощутил прикосновение ее горячего и такого нежного тела. Лиза, стащив с себя ночную рубашку, влезла под мое одеяло, и дрожа всем телом, прижалась ко мне.
— Что ты маленькая? — прошептал я, обнимая осторожно это чудо, — Не дрожи так. Я просто манекен. Я пластмассовый. Я не кусаюсь.
Но моя бедная девочка, пытавшаяся видно побороть свои сумасшедшие страхи, ни как не успокаивалась. Поэтому я, аккуратно прижав ее к боку, и положив ее голову себе на грудь, прошептал:
— Давай так будем спать. Мне так очень нравиться!
И Лиза, словно маленькая девочка поверившая безоговорочно взрослому другу, успокоилась, и тихонько засопев, уснула.
Я не знал тогда еще, что наступающий день несет с собой очередной, крутой и окончательный зигзаг в моей жизни, за которым все будет совсем по-другому.
27.
Проснулись мы неприлично поздно. Умывшись, и перебрав принесенные сверху железки, я решил, что сегодня на занятия не пойду. За завтраком, точнее за ранним обедом, мы с Лизой, поначалу почти не разговаривали. Она видно еще вспоминала, как проснулась сегодня на моем плече совершенно нагая и очумелая. Открыв глаза, и поняв где она и в каком виде, Лиза, подумав невесть чего, так быстро юркнула под свое одеяло, из-под которого испуганно глянули на меня лишь два ее зеленых фонаря, что я не удержавшись, рассмеялся, чем смутил эту невинную девчонку. И тогда, Лиза смело вскочила на меня верхом, и состроив уморительно грозную гримаску, принялась барабанить по моей груди маленькими кулачками. После чего вновь попыталась влезть под мое одеяло, но ее бедняжку так скрутило, что я даже испугался.
тогда укутав рыдающую девушку, я успокаивающе шептал ей:
— Тихо милая. Все нормально. Перестань реветь, давай не будем ломать это через колено. Я думаю, все будет как нужно. В свое время.
И вновь это чудо, как-то безоговорочно поверило мне. И поднявшись, уже не стесняясь, оделась, а затем, кинув мои вчерашние вещи, изгвазданные вусмерть в стиральный агрегат, принялась суетиться по хозяйству.
Сидя за столом, и глядя в глаза этой красавице, Я думал обо всем сразу.
Во-первых, что лезть в логово бандитов Леона посреди дня, безнадежная затея. Там днем полно народу, и каким бы героем я себе не казался, меня в два счета спеленают, и в лучшем случае я еще месяц проваляюсь в мед капсуле, а в худшем... впрочем, не стоит об этом. Во-вторых, Куда девать это милое существо, которое сейчас так преданно заглядывает мне в глаза, словно предчувствуя нечто. И что делать потом со всем этим.
Вид у меня, наверное, был еще тот, поэтому Лиза не удержавшись, спросила:
— Ал. Что случилось? Если это я виновата, то я ...
И тогда, прервав ее, я заговорил:
— Лиза. Послушай меня внимательно. Я прошу, запомни все, что я тебе сейчас скажу! Когда мы с тобой только познакомились, я тебе говорил, что у меня есть девушка, и что я ее люблю. Прости, я понимаю тебе неприятно слышать об этом, но все же. Сейчас эта девушка находится в большой опасности. Она со своими сотрудницами оказалась в плену у Леона. И я не собираюсь оставлять ее там. Не знаю что нужно этим гадам от Шерри, но вытащить ее оттуда я просто обязан. Скажу прямо Лиза. Это очень рискованно, но я думаю, ты, как ни кто поймешь меня. Черные способны на все. Поэтому, после того как мы с тобой сегодня вместе пообедаем, ты направишься к своей подруге Лике, и останешься там до тех пор пока я за тобой не прийду. Поняла?
— Да! — ответила мне, пряча вдруг повлажневшие глаза Лиза.
— Еще раз повторяю! — как маленькую увещевал я: — Ни в коем случае, не возвращаешься сюда, пока все не закончится! И еще. Если что-то со мной случится. А впрочем, я думаю, все будет нормально. Ты должна знать. Что я умею любить по-настоящему. И ты для меня стала настоящей женой. Пусть это все... пока не так как бы мы с тобой того хотели, но все же ты Лиза, мне действительно очень дорога. Так что я прошу, дождись меня, пожалуйста!
Лиза, не задавая больше ни каких вопросов, следующую половину дня тихо лила слезы. Я пытался всячески ее утешить, но увы, безуспешно. Моя супруга посчитала, что я решил-таки оставить ее.
Нет, я конечно, объяснял, глядя в мокрые, зеленые как лист каштана под дождем глаза этой девчонке, что как только все решится, я заберу ее отсюда в безопасное место. И что в этом я уверен мне поможет сам Приторий, который никогда не оставлял своих в беде. А девочки наши сейчас находятся в серьезной опасности, и в любой момент их могут начать там просто медленно, как это умеют делать эти монстры, убивать.
Лиза, только кивала мне согласно, но из глаз ее по-прежнему ручьями текли слезы. И такая горечь была в ее взгляде, такая безнадега, что я было, на миг заколебался: 'а стоит ли рисковать?' Но затем, вспомнив ту злосчастную комнату, где два черных насильника истязали Лизу, и представив, что на ее месте может оказаться Шерри, тут же, отмел всякие сомнения. Если Приторий с ребятами не смог ничего сделать, значит, все официальные каналы и дипломатические возможности исчерпаны. И тогда остается один вариант; по-тихому выкрасть девчонок из черного сектора. И эту спецоперацию должен провести именно я, поскольку как я знал, кроме меня и Лукьяна, с техникой Ниндзюцу, то есть скрытного передвижения и бесшумного проникновения в лагерь противника, среди патрульных не был знаком никто. И хотя рукопашников и даже очень неплохих у нас было предостаточно, но тот, кто знаком был с ребятами Леона, понимал, что уровень подготовки патрульного сильно отличается от подготовки полноценного солдата, трижды проклятой всеми жителями дома армии Леона.
Да только при всех моих навыках, опыте, и приложенных усилиях, проникнуть в сектор, где обитали черные, по-тихому не удалось.
Как только моя Лиза последний, не знаю, какой по счету раз за сегодня, повисла у меня на шее, и в очередной раз, взяв с меня обещание вернуться, отправилась к своей подружке, я, закрыв дверь на ключ, принялся за подготовку. План Их уровня мне был отлично знаком. Я настоял-таки, чтобы Олег перебросил мне его по сети. И хотя это было прямым нарушением инструкции, он выслал мне подробные планы всех подозрительных секторов, где ошивались эти ребята, в том числе и их главной базы, которая находилась на первом, самом шикарном уровне. Я долго разглядывал эти чертежи, и чем дальше углублялся в изучение расположения их сектора, тем больше мрачнел. 'Здорово окопались гады. Прям, не подберешься. Куда наши ребята тут пролезть пытались, ума не приложу?' На первый, да и на второй взгляд решения не было. И просидев какое-то время в горьких думах, за одолженной на вечер Милкиной общалкой, откуда и вошел на свою линейку, я решил все же рискнуть.
Сектор Леона, занимал огромную площадь, и охранять его полноценно теми силами, что у него имелись, было практически невозможно. Значит, возникала некоторая, весьма условная вероятность, что какие-то из возможных для проникновения точек, охраняются только в режиме видео мониторинга. А это позволяло использовать некие старые наработки наших спецов из отдела. И как только Приторий не догадался использовать глушилки. А впрочем, кто знает? Может он и применял их, и это я просто не в курсе. Но все же, я решил попробовать.
Для того что бы состряпать простенькую, но весьма эффективную глушилку, подавитель видео частот, необходимо было умыкнуть с какого-то сектора, ретрансляционный модуль, и выковыряв из него пару основных блоков, часика полтора провозиться с настройкой. И пусть мы проделывали это на занятиях по спецоборудованию всего один раз, я был уверен, что справлюсь.
Ретранслятор нужно было снимать поздно вечером, когда в сеть уже меньше будут лазить. И даже если и обнаружат неполадки, тех служба явится только завтра, режим их работы нам был отлично знаком. Так что, у меня было на все про все часов пять-шесть.
Время шло как обычно в такие минуты, невыносимо медленно. И в ожидании отбоя, я весь извелся. Но вот, постепенно шум в коридорах стал стихать. Кто спустился вниз, в парк, кто просто лег отдыхать, а еще через каких-то час-полтора, на пятом уровне стало совсем тихо.
Выбравшись в коридор, я стараясь не привлекать внимания, поднялся на три этажа выше, и легко отыскав нишу с ретранслятором, аккуратно отсоединив его шлейфы, извлек небольшой квадратный ящик из пазов, и опустив весивший килограмм десять агрегат в захваченный из дому мешок с тряпьем, спокойным шагом направился к себе.
Конечно, все оказалось не так просто как думалось вначале, и вместо полутора, я провозился с глушилкой часа два с половиной, но в итоге, после небольшой настройки и доводки, подавитель высоких частот заработал. Включив на пару секунд от дежурной батареи, получившийся девайс, я убедился в его работоспособности, так как работающая на тех же частотах общалка, моментально умерла. На круглом экране появилось и погасло стандартное сообщение: 'Сеть отсутствует!'
'Отлично! — подумал я, — Конечно, было бы во стократ лучше перехватить сигнал, и понаблюдать за тем, что там происходит, но это совсем уж несбыточные мечты. Ни перехватить, ни дешифровать сигнал камер слежения невозможно. И это вполне естественно, сложно представить, что бы было иначе. Но вот подавить их радиочастоты, было вполне возможно'. Чем я и решил воспользоваться.
Когда на светящемся циферблате высветилось зеленым: 2:00, я вышел из своего модуля, и прогулочным шагом направился к лифту.
Место проникновения на базу Леона, я выбирал очень долго. Был шанс, правда один из ста, что данный проход охраняется лишь камерами, и в случае удачного стечения обстоятельств, я смогу пройти на их сектор не поднимая общей тревоги.
Спустившись на первый уровень, я вышел на самом верхнем этаже, затем переходами и лестницами добрался до заветного коридора. Здесь я, сняв с плеч свой самодельный рюкзачок, в котором находилась глушилка, и аккуратно опустив его на пол в самом начале прохода, включил подавление. Теперь в моем распоряжении было не больше 15 минут. Ровно столько проработает передатчик, выкрученный на максимум, дабы пробить все экраны, и вырубить на время связь со всеми следящими системами этого сектора.
И вот, подхватив с пола черную короткоствольную винтовку-деструктор, и расстегнув на поясе кобуру с парализатором, я скорым шагом рванул к входному тамбуру этого направления. Вбежав в небольшой холл, из которого в разные стороны отходило четыре коридора, и остановившись у силового поля, дабы проверить действие нагрудных жетонов, что снял с черных насильников, я сделал шаг к силовому полю. И тут, откуда-то сверху, мне на голову обрушилась металлическая сеть. Я не успел даже испугаться, как тело мое пронзили тысячи иголок, а мышцы свело сумасшедшей судорогой от сильнейшего Электрошокового разряда. Падая на пол, последнее, что я успел увидеть, как одновременно из обоих коридоров уходивших в стороны, выскочили черные фигуры, и бросились ко мне.
Очнулся я в большой комнате, освещенной яркими дневными лампами, в которой находилось человек, пять, черных, и двое в красных туниках, явно принадлежавших к верхушке клана. Меня подвесили за руки к крюку в потолке, и по ощущениям висел я уже довольно давно, потому что рук я уже не чувствовал, а грудную клетку все сильнее сдавливал обруч удушья.
Заметив, что я очнулся, один из одетых в красное приблизился ко мне, и я узнал грубоватое лицо главного помощника (досточтимого) Леона, и ответственного за его безопасность, здоровяка Григория Баюнова. Этот малый по слухам был настоящим садюгой, и его подчиненные вытворяли с пленными такое, что немногие из тех, кто выжил после всего, рассказывали об этом шепотом и оглядываясь по сторонам. Кое-что дошло и до моего слуха, так что я был очень (обрадован) встрече.
И вот, рядом остановилась огромная фигура, и на меня, как на некоего таракана попавшего в тарелку с супом, глянули из-под густых бровей чуть раскосые непроницаемые глаза. И скрежещущий, словно стеклом по железу голос Гришки костоправа проскрипел:
— Ну. А вот и наш гость очнулся. А то мы уже заскучали без дела! — и повернувшись к стоявшим сзади, с киношным гыгыканьем главного злодея спросил: — Не так ли, ребята? На что его работнички согласно загудели.
В общем, истязали меня здесь долго и очень изобретательно. Я уже потерял счет своим отключениям, выбитом зубам и сломанным ребрам, и глядя на этих упырей, возникающих то слева, то справа, в кровавом тумане, ждал, когда же наконец, им надоест возиться с этим сборщиком, и они просто прикончат меня.
Но я зря думал, что эти ребята так быстро устанут. Нет, по их разложенному тут и там пыточному арсеналу, создавалось ощущение, что (праздник) только начался, и основные блюда еще впереди.
Но когда ребята Леона, решили, что висеть под потолком, повешенным за руки, это слишком комфортная для меня позиция, и сняв мою бедную тушку, подвесили к тому же крюку, но уже за ноги, я ощутив как в висках застучали тысячи молоточков, подумал, что вот тут-то мне и пришел конец.
После первых же, пока еще нежных по местным меркам, разминочных ударов, я вырубился. Видно еще те, прошлые упражнения со стулом, дали о себе знать, потому что я все чаще стал проваливаться в спасительное небытие, из которого меня приходилось с трудом вытаскивать.
Меня поливали из шланга, снимали с крюка, укладывали на ласкающий прохладой пластиковый пол, а когда я подавал признаки жизни, вновь, с достойной киберов настойчивостью, принимались за свое.
Я так и не понял, как это произошло. Просто в очередной раз, когда меня, сняв с крюка опустили на пол, дабы полить водичкой, кто-то из громил, видно не удержавшись, долбанул меня носком своего ботинка прямо в висок. В глазах вспыхнула молния, и тут же в голове раздался тот самый, уже знакомый громоподобный щелчок. Мир схлопнулся, и в следующий миг я ощутил себя сидящим на кровати в нашем с Лизой модуле, и упаковывающим в самодельный рюкзак пенал глушилки.
От неожиданности я едва не уронил увесистый девайс себе на ноги. До конца не осознав, что произошло, я в обалдении бессильно повалился на тахту.
