— Ты о моей расправе с демонами или о смехе? — уточнил я.
— Смех... Это был не смех! Это...
— Смех, — ухмыльнулся я, перебивая: — Это отличная защита от демонов. Особенно когда та последняя черепушка решила нагадить мне в мозги.
Ну да, кто ж знал, что оператор осознания неразрушимости, оператор смеха, так проявится в реале?
— Как верный слуга святой церкви, ты должен был отгонять демонов молитвой. — загнав клинок в ножны, пробурчал успокоившийся полковник.
Вместо ответа я обернулся к разрыву. Так. Дыра, с уничтожением её держащих, практически сомкнулась... Но тут хватит сущей мелочи, чтобы снова её растаращить до полноценного прохода.
Её, кстати, на ровном месте бы не пробили, но раскапывать сугроб, пытаясь найти причину, по которой здесь барьер слабее, не по окружающему нас вечеру. Темно уже почти. С дырой бы справиться. И ведь непонятно как справляться. Здесь такой подпитки, как у Дырки-в-небе, нет.
Хотя...
— Полковник, мне нужна помощь.
Бойцы, собравшиеся было с удовольствием наблюдать, удивились.
— Что, отродье демонское, ни на что не способен? — лениво бросил кто-то из стражей.
Ах так, скотина?!
— Именем Хранителей и Церкви, я приказываю тебе закрыть пробой, — спокойно проговорил я, сдерживая ярость Аватара.
— Инспектор! — голос Каллена звучит как выстрел.
— Вы подчиняетесь Хранителям Порядка, полковник, и ваши бойцы — тоже. И если я говорю, что для закрытия пробоя нужен страж — страж поднимает свою жопу и бежит закрывать пробой!
— Но... Как!? — ещё один голос из толпы.
— Жопой своей!
На меня смотрели с опаской. Сволочи.
Несколько секунд в ожидании. То есть как в ожидании, я не ждал, я лихорадочно гнул вероятности в свою сторону.
Получилось.
Наглого бойца тупо выбросили из толпы в сторону пробоя.
Я активировал светомеч и пошел за жертвой. Парень побледнел, оглянулся на товарищей, и послушно зашуршал к пробою,
Он остановился, когда до пробоя оставалось не больше метра. Я остановился рядом.
— А теперь искренне молись, чтобы пробой закрылся, — приказал я.
— Ээ...
— Как хочешь, так и молись. Пока пробой не закроется, — припечатал я и попер, загребая снег, обратно к основной массе.
— Полковник, — окликнул я Каллена: — Прикажите своим людям молиться во всю силу своих душ, чтобы этот герой завершил свой подвиг.
И я, пожалуй, тоже помолюсь. На свой манер — Сети вероятностей. Лишь бы шанс вообще был.
Мы с полковником идём по ночному лесу, вырубившегося от перенапряжения стража позади тащат товарищи, вокруг ночь и где-то далеко воют волки.
Прекрасная обстановка, просто прекрасная.
Зато разрыв мы закрыли с блеском.
— Надеюсь, в лагере нам уже приготовили горячий вкусный ужин, — проворчал я.
— Брр, — ответил мне из темноты желудок полковника.
— Вот-вот.
В лагере нас ждал какой-никакой горячий ужин и громкие вопли какой-то женщины... Которая мигом затихла и льстиво заулыбалась, стоило нам с полковником выйти из-за деревьев. Мерзко, да... Но я хочу жрать!
А к тому моменту, как я закончил, женщина куда-то скрылась. Ну и ладно. И я двинул в выделенную нам палатку.
В палатке из всей мебели обнаружилась только груда мягких пушистых шкур, как обычно, навевающих тоску запахами. Я вздохнул, сконцентрировался, и привычным образом прожарил шкуры электричеством.
Молнии с треском пробежались по меховинкам, нырнули внутрь... Под шкурами кто-то пискнул и активно завозился. Судя по размерам — человек, так что я вздохнул, стряхнул остаточный заряд — что-то я не в форме, раз так неточно отмерил сил — и тихо позвал:
— Вылезай, кто бы ты там ни был.
Из-под шкур вылезла очередная остроухая женская головка и обиженно надула губки:
— Сестра Филомена отправила меня греть вам постель, милорд.
Я неопределенно хмыкнул в ответ и поинтересовался:
— И не боишься?
Она пожала плечиками:
— На все воля Создателя, милорд.
— Называй меня «инспектор», как все, — с этими словами я залез под шкуры.
— Хорошо, милорд инспектор, — мурлыкнуло рядом.
Я вздохнул и отвернулся. Сверхчувства мне уже показали, чего хочет, чего добивается и что получит в итоге эта прагматичная тварь. Еще одна « грязная»... Стремящаяся к бессмысленному искуплению надуманных грехов.
А вот с этой Филоменой надо будет поговорить. Утром.
Сон мне нарушил единственный раз ввалившийся в палатку полковник, в отличие от меня радостно сграбаставший остроухую и вознамерившийся приятно провести время. Я, не приходя в сознание, сотворил ему проклятие кратковременной импотенции — с исключительно благими целями: знал бы, что его ждет от такого контакта, поблагодарил бы. Венерические болезни в средневековье, вроде бы, лечить не умели...
Полковник разочарованно побурчал и вскоре затих.
С «сестрой» однозначно надо будет поговорить.
Утро началось необычно — с воплей над ухом:
— Тревога! Разбойники!
И стоило бы так орать? Когда я выпрыгнул из палатки, тех разбойников оставалось едва десяток. Едва стоящие на ногах бродяги в обносках, которые, правда, осилили вырезать часовых и вломиться в палатку к стражам. Те их и перебили, оставив только самых слабых — на допрос не иначе.
Стражи связали разбойников, отобрав оружие, и отошли в сторону. На их место тут же заявились несколько женщин, включая ту самую горластую, и принялись их допрашивать.
Горластая, кстати, оказалась той самой Филоменой, и допрашивать она умела и могла.
За несколько минут бандиты, захлебываясь от боли, выложили все — а церковница наслаждалась их муками все это время.
Причем в это не было ни капли садизма — она излучала не радость или возбуждение, а какую-то мстительную ненависть.
Лезть в этот мусор, что заменял ей разум, я не стал. Я всего лишь дослушал пленников и обратился к ней:
— Сестра Филомена, обьясните, зачем вы хотели облагодетельствовать полковника Каллена гадкой болезнью?
Женщина, не успев повернуться ко мне, выпала в ступор. Зато забеспокоился настоящий полковник:
— Чтооо?
— Ты б остроухую не хватал сразу, а расспросил бы сперва, понял бы, что, — резко ответил ему я и повернулся обратно к Филомене.
— О чем вы? — наконец отмерла церковница.
— О вашем вчерашнем деянии, — спокойно сообщил я: — Иначе бы не приказывали той служанке поделиться с ним болезнью.
— На все воля Создателя, — нагло улыбнулась она.
— Создатель ушел. Здесь только мы, — сообщил я, активируя светомеч: — И моя воля — нести справедливость.
Я коротко коснулся ее лба, выжигая точку наподобие знака индийских женщин:
— За намерение — знак. А дальше — выбирай. Твой выбор, не Создателя.
Вырубил светомеч, убрал его, и двинул к костру.
Разбойники же на деле оказались беженцами. Жители немалого поселка и ближних хуторов, не так давно мирно жившие внизу, за предгорьями, среди диких лесов и болот, получили себе на голову колдовскую напасть — оживших мертвецов. Сколь могли — держались, а потом не нашли ничего лучше, чем сорваться и уйти подальше всем кагалом.
Вот только их никто и нигде не ждал. Жители других сел, бандиты, бандиты в цветах королевского флага, демоны и прочая нежить... Теряя людей и пытаясь выживать — и довольно успешно — они все больше походили на банду. Ну и...
И тут крупный караван, все убежали за демонами и там похоже и полегли — в лесу-то тихо стало — отчего б не напасть на караван?
Причем это был не первый крупный караван, который они тут взяли. Буквально на днях они взяли тут еще один, дюже богатый — но золотом сыт не будешь, а с другим грузом там было туго. Вот и полезли на нас.
— Это был наверняка караван, следовавший на Конклав... — поскрипел зубами Каллен. Я молча согласился.
Короче, мы в итоге узнали, где находится их логово, и никак не могли его не навестить. Иначе какие мы Хранители порядка, к демонам?
Командир стражей смотрел на меня с удивлением.
— Да ты хоть знаешь, кто она?!
Я пожал плечами:
— Она в отряде, значит, подчиняется тебе или мне.
— Как же, — ругнулся Каллен: — Она подчинялась только пресвятой матери, и то с оговорками. Кассандру разве что слушала... Эх, — и он махнул рукой.
Я заинтересовался:
— И кто же она, что может так к нам относится?
— Она генерал... — транслятор пискнул, пытаясь переварить фразу: — ...по хозяйственной части.
— Генерал? — я немного призадумался: — А почему она вела себя как служанка? Старшая служанка, но и только?
— Пресвятая дева смиренно терпела и нам велела, — как-то даже с удивлением ответил полковник.
Я изобразил хлопок одной ладонью — по лицу.
К бандитобеженцам отправился отряд из полудесятка стражей, пары десятков бойцов, травницы, полковника и меня. Если верить словам пленников, они заняли пещеру недалеко от дороги, с другой стороны от разрыва, что мы закрыли. Подходы к ней просматриваются дозорными, вокруг бродит несколько приманенных нежитей... Без плана не обойтись.
Впрочем, полковник не задумывался о таких далеких перспективах, вместо этого строя и разнося своих подчиненных... «Если командир заставил бойцов выполнить приказ — то он хороший командир. Если приказ был правильный — то отличный.» Каллен, похоже, просто хороший. И ладно. Защита и сеть вероятностей кроют любой козырь бандитов.
Впрочем, и бойцы не сплоховали, ловко вырубив дозорных. Вот только потом...
Я успел крикнуть «Осторожно!», вот только у них времени на реакцию не оставалось. Отличная была засада. Пришлось напрячься и выставить защитное поле, в котором завязли выпущенные стрелы. Следующего бойца, который уверенно шёл прямо в ловчую яму, пришлось от нее отталкивать той же защитой.
Больше эти горе-вояки проблем не доставили и в их пещеру мы вломились как к себе домой.
— Женщины все перемерли ещё в первую зиму, а без баб-то мужикам плохоооо... — ныл и катался перед нами на пузе бывший деревенский староста, а ныне главный бандит. Это мы нашли останки тех, кто был в разгромленном караване... Точнее, тех женщин. Из троих до нашего прихода дожила одна.
Вот же блин. Голодные, босые — но из каравана утащили в первую очередь богатства и женщин... Или это просто то, что осталось?
Староста, пожилой мужик, напоминающий видом сдувшийся воздушный шарик, подтвердил, что да — одежду они оприходовали, а еду сьели.
Я посмотрел на него и на то, как его пинает Каллен, и пошел к травнице. Та хлопотала над телом последней выжившей аристократки. На мой взгляд — безнадежно. С такими ранами и в таком состоянии в этом мире не выжить...
— Ничего, милая, — шептала травница, споро разворачивая свертки и доставая крошечные горшочки: — Сейчас-то полегче будет, а потом мигом тебя на ноги поставим.
Я посмотрел на них и не выдержал:
— А это вообще реально, вернуть ее к жизни?
— Чего в этом сложного? — удивилась травница: — Не умерла — значит, спасем...
— Чем?!
— Травками, — отмахнулась она и зашептала пациентке: — Сейчас, милая, кровь тебе почистим, всю гадость выгоним, разом поздоровеешь...
Я задумчиво посмотрел на них, искренне пожелал удачи и удалился.
Каллен к этому моменту заканчивал казнить бандитов. Я подошел и молча встал рядом.
— Да знаю я, знаю, что отпускаю их без покаяния, — отмахнулся страж-полковник: — Но сам видищь, некогда и некому.
— Нужно утащить хабар и спасенную, да и похоронить здесь всех, — сообщил я.
— Звери сожрут, — отмахнулся теперь уже он.
— Или демоны, — подхватил я.
Он завис на секунду и вздохнул:
— Слушаюсь.
Натащили разбойники добра и богатств на удивление много, но толпа хомяков — страшная сила. Вынесли все.
А в лагере нас встретила все та же Филомена. Вот только...
Вот только, блин, своей отметиной на лбу она гордилась! И ей, блин, завидовали! Знак искупления, видите ли, за излишнюю гордость.
Мазохисты они, что ли?
Нет. Просто верующие.
Блин.
Дальше мы двинулись только на следующий день. Собрали лагерь и двинулись дальше вниз, к предгорьям. Ах да..
Вытащенная нами из разбойничьих лап девушка оказалась имперской аристократкой, о чем и сообщила травнице, придя в сознание. После чего, правда, опять впала в беспамятство. И вот собственно ее мы и обсуждали.
Я бы, кстати, поговорил бы с кем-нибудь еще... Но меня не сторонился только Каллен. Приходилось общаться с ним, сидя на спинах рядом идущих мохнатых носорогов.
— Кстати, а почему она уточнила, что она именно имперская аристократка? — отвлеченно спросил я.
— Потому что мы не в Империи, — как о чем-то само собой разумеющимся сказал полковник.
— А где мы? — заинтересовался я.
— В Скотландии.
— Где??
— В Скотландии, — удивился Каллен: — Ты что, не знал?
— Я... Просто удивился названию.
Он хмыкнул:
— Скотоводы, овцепасы и все такое. Здесь больше никто особо и не живет. Даже в столицах. Как их ещё называть?
— А Седас?
— Ну ты сравнил, — хмыкнул он: — Весь свет и это захолустье.
Я только плечами пожал. Потом, правда, вспомнил:
— А Империя?
Каллен махнул рукой назад:
— А она там, за горами, на западе.
Я посмотрел назад... Что-то тут не так.
Ага!
— Каллен, солнце встает на западе?
— А где ему ещё вставать?
Круто. Эта планета крутится в обратную сторону.
Новой информации хватило ненадолго, и я опять заговорил:
— Как думаешь, ее вылечат?
— Аристократы живучие, — пожал плечами он: — Да и не так уж серьезно ее потрепали. Неприятно, но не более.
Э?
— Ее же выжали как тряпку, били и издевались...
Полковник взглянул на меня с превосходством:
— Эх вы, маги. Вечно пальчик поранить боитесь. Да меня после более серьезных проблем собирали не раз... Был бы у нас целитель, она бы уже бегала, — грустно вздохнул он.
На этой печальной ноте разговор окончательно затих.
Я сидел на носороге и думал о целителях... И о магах Жизни вообще.
Вот, например, Здрав.
Хотя... Он неудачный пример. Пусть он и прошел со мной не такую уж и короткую дорогу, но как-то плохо я разобрался и в нём, и в его умениях. Не имею ни малейшего понятия, как он умудрялся работать с Жизнью.
