— Какую правду? Мы же вместе через столько прошли! — Харден посмотрел по Ровена Митта, ожидая от него поддержки.
— Онир, ну чего ты на него взъелся? Мы же решили, что если Харден не хочет говорить о своем прошлом, не будем настаивать. У каждого из нас есть своя тайна, ну и что из этого? Человек он хороший, чистый. — Старик обернулся к липовому крестьянину, ожидавшему иной поддержки. — Не смотри на меня, как обиженный ребенок, из тебя крестьянин — как из меня аристократ.
— Ты не понимаешь Ровен. — Гном не сводил с Хардена глаз. — Если дословно перевести его недавние слова и убрать все ругательства, то этот неграмотный селянин радовался, что наш маг не перепутал азимут и матрицу второго компонента заклинания и не спалил всех нас.
— Да откуда мне это было знать! Я даже представить себе не мог, что он пытается колдовать по рисункам. Никогда о таком не слышал!
— Да если бы он был в курсе, что кто-то из нас знает основы магии, то мог бы и спросить! — Злость гнома на Хардена не проходила. — Мы могли бы глупо погибнуть, и это тогда, когда впервые появилась надежда выбраться из этого ада.
— А ты уверен, что мальчишка знает все условные обозначения на чертеже, кроме перспективы? — перешел в атаку Харден. — Почему сам это не выяснил?
Онир запнулся, сел на валун и ненадолго замолчал.
— Там могут быть еще указания на размер деталей, градус угла наклона, — начал перечислять гном. — Да только все это вряд ли уместится на кольце. Я плохо представляю, какие элементы являются важными для заклинаний.
Харден присел на корточки, и устало произнес:
— Я тоже мало знаю, так, нахватался местами. Никогда не общался с магами, только книги читал. — Он поворошил угольки кончиком сапога и продолжил: — Вроде эти данные для волшебства не важны. Если маг сделает слишком большое плетение, то у него просто не хватит сил его активировать.
— А угол? Он не сможет сам себя взорвать? — Северянина волновала мысль о потере мага. После долгих размышлений ему плохо верилось в возможность сжечь слизня простым огнем.
— Еретики считали, что магические знаки — это изначальное творение Создателя. Они первичны, и не в человеческих силах их изменить. — Увидев затуманившийся взгляд наемника, Харден ответил проще. — Когда маг наполняет плетение силой, все знаки в его заклинании должны принять правильный вид. Правда это или нет — мне неизвестно.
В пещере повисла напряженная тишина.
— Кстати, а почему ты не сказал ему, что он испачкал свое лицо сажей? — обратился Ровен Митт к задумавшемуся гному.
— Не знаю, — пожал плечами Онир. — Как-то увлекся его рассказом. А ты?
— По-моему, ему так лучше. Сразу видно — настоящий ученый.
Друзья переглянулись, первым не выдержал Ровен Митт. Он отвел взгляд и прыснул. Остальные шахтеры, словно дожидаясь только этого сигнала, облегченно рассмеялись. Веселье продолжалось долго, смех целебной волной прошелся по их уставшим душам, вымывая оттуда лишнюю грязь и подозрения.
Отсмеявшись, гном сказал Хардену:
— Ладно, будь крестьянином, если тебе так хочется. Только обязательно переговори с Вадимом и расскажи ему все, что знаешь о магии.
— Онир, Снурри, Ровен, — обратился ко всем по очереди ставший серьезным Харден. — Извините, что лгал вам. Поверьте, я это сделал ради вас.
— Не понял? — произнес северянин. — Нам что-то грозит?
— Если я расскажу все о себе, то на вас тоже начнется охота. Я хотел спрятаться у гномов среди долговых рабов. Кто же знал, что отсюда невозможно выйти.
— Так, а вот теперь поподробнее. От кого и почему ты скрываешься, и что тебе грозит, если поймают? — Гном вскочил на ноги, от его прежней злости не осталось и следа. Теперь он был готов пожертвовать собой ради товарища. — Неужели ты думаешь, что мы испугаемся и выдадим тебя?
— Все так серьезно? — добавил старик.
— Более чем, более чем, — сокрушенно вымолвил Харден. — Они не остановятся ни перед чем и уничтожат всех, кто был рядом со мной. Я даже не решился назвать свое полное имя, чтобы не подставить вас. Харден — это детское прозвище.
— И где же можно случайно узнать столь важные тайны? — заинтересовался Снурвальд, подсаживаясь ближе к Хардену. Было похоже, что историю ненастоящего крестьянина наемник воспринимал как страшную, но интересную сказку.
— Не бойся. — Онир решил подбодрить молчавшего человека.
— В архиве Храма всех богов.
— Жрец? — От удивления Снурри присвистнул.
— Послушник, принять сан не успел.
— Вот уж не думал, что книжные черви могут вымахать до таких размеров. — Опытный старик прекрасно знал, как хорошо небольшая шутка снимает напряжение.
— Я с детства такой, — смущенно ответил бывший послушник. — Харденом в нашем городе звали мясника с соседней улицы, самого сильного человека в округе. Для всей детворы он был героем, после того как одним ударом свалил с ног понесшую лошадь.
Незаметно разговор перешел на воспоминания о прежней жизни. Вскоре ушел Снурри, недовольный тем, что Харден так и не решился раскрыть свою тайну. Ровен Митт, устав бороться со сном, задремал под неспешный рассказ Хардена о своей юности. Наконец послушник Храма всех богов выдохся и тоже прилег поспать.
Гном долго ворочался на своем месте. Не выдержав, он осторожно поднялся и пошел проверить мага. Что-то давно с его стороны не было слышно никаких взрывов.
Через два дня, как и пообещал гном Вадиму, они тронулись в путь. Мага и наемника постарались сильно не нагружать, так как они были главной ударной силой отряда. Хотя Ровен Митт пытался и в их мешки подложить лишний груз.
Настроение у всех было приподнятым. По неопытности Вадим в последний день перенапрягся и был вынужден на время прекратить свои занятия. Ему даже предложили еще немного задержаться, однако он всех уверил, что за ночь сумел полностью восстановиться.
Впереди, как всегда, шел Снурвальд, замыкал движение гном. Вадим все время старался держаться поближе к Хардену. Когда юноша узнал, что тот является бывшим храмовым послушником и много знает о магии, то насел на него с вопросами. Напор любознательного юноши был настолько силен, что Харден уже несколько раз успел пожалеть о своем обещании рассказать все, что знает о волшебстве.
Мешок гнома, как и поклажа Хардена, были самыми тяжелыми. Каждый из них нес килограммов по пятнадцать ночного серебра. Для всех стало приятным сюрпризом, что заклинания Вадима стали катализатором, превратившим руду редкого металла в небольшие оплавленные слитки. Когда Онир увидел, что произошло в забое, они вместе с Харденом нарубили руды. Уговаривать мага опробовать на ней свои заклинания не требовалось, он только ждал лишнего повода, чтобы продемонстрировать свои умения. Похоже, его даже не заинтересовало, что так он становится довольно богатым человеком. По оценкам Ровена Митта, взятого металла им всем могло хватить на безбедную жизнь до конца дней. Общий вес ночного серебра был велик. Часть пришлось спрятать в пещере, где Вадим предварительно сжег весь мох. Именно на этом он чуть не надорвался, подземное растение плохо горело и приходилось его уничтожать маленькими кусочками.
Прошла почти седьмица, прежде чем шахтеры подошли к искомому туннелю. Друзья скинули с плеч мешки и осторожно приблизились к огромному слизню.
Впереди было темно, чудовище съело в туннеле весь мох, поэтому оценить его размеры было невозможно.
— Это его надо сжечь? — Вадим чуть не ткнул пальцем в желеобразное тело монстра. Снурвальд еле успел перехватить его руку. — Ядовитый?
Оценив сдавленное проклятие северянина как подтверждение своего догадки, Вадим попросил всех отойти подальше. Он замер на несколько секунд и ударил слизня огненной волной.
Из туннеля с шипением вырвался клуб вонючего дыма, заставив мага скорчиться в приступе удушающего кашля. К нему подбежали встревоженные друзья и оттащили назад.
— Да мы задохнемся, если будем его жечь, — с отчаянием воскликнул Ровен Митт, дым попал и на него.
Вадим отнял руки от лица, покрывшегося красными нарывами, и со злой веселостью в голосе спросил:
— Ваши кирки далеко?
— Тут ими ничего не сделаешь, — ответил за всех Снурвальд. — Я уже пробовал.
Онир взволновано посмотрел на мага, неужели первая же неудача повредила его рассудок?
Внезапно Вадим кинулся к слизню и, не доходя до чудовища пары шагов, вскрикнул:
— Удар холода!
От мага в туннель прошла слегка голубоватая волна. Слизень затрещал и покрылся белым налетом. Вадим бесстрашно подошел к чудовищу и небрежно постучал по нему костяшками пальцев. Шахтеры тут же закричали об опасности, но замерли, стоило только им услышать глухой звук.
— Наруто шипуден, — тихо произнес Вадим непонятную фразу, и обернулся. — Что стоим? Рубить надо!
Он отодвинулся в сторону, и с довольной улыбкой стал наблюдать, как под ударами Онира и Хардена отлетают куски замороженного слизня.
Глава 6. Слизнепроходцы
Когда меня просветили о прошлом Хардена, я обрадовался, что нашел себе ходячий справочник по магии, и стал забрасывать его вопросами.
— Из каких элементов состоит заклинание?
— Попробую объяснить в силу своих скудных познаний. Основа любого заклинания — чистый символ стихии. Но ее никто не использует, потому что ее нельзя контролировать, она опасна для всех, включая мага.
— Да ну, — усомнился я. — Поставил защиту и все.
— Не перебивай, я и так с трудом вспоминаю. Мне никогда не казались важными столь мелкие вопросы, больше нравилось читать о спорах вокруг фундаментальных вопросов бытия: что есть магия, откуда она взялась и зачем этот дар смертным. — Послушник на секунду задумался и повторил: — Итак, чистые знаки никто не использует. Стандартная форма для заклинаний — это символ стихии с заданным вектором движения, как правило, в противоположную от мага сторону. Это называется фундаментом.
Понятно, встроенная защита от дурака. Хотя возникает вопрос, как дополнительный контур влияет на мощь заклинания и на время его создания. Надо не забыть спросить про это позже.
— Чтобы придать энергии нужную конфигурацию, например шара или стрелы, в заклинание встраивается второй компонент — каркас. Есть еще третий — указатель, он изменяет угол атаки.
До всего этого я уже сам додумался, мне бы чего-нибудь нового.
— Постой, а зачем повторять? Не лучше ли указатель встроить сразу в основную форму?
— Ну, и вопросы у тебя, я же не учитель магии. — Харден перебросил мешок на другое плечо.
— То есть ты не знаешь. — Мой вывод оказался верным. Послушник покачал головой и предложил задавать еще вопросы.
— А ты можешь тогда объяснить, как выглядят стандартные формы заклинания?
— Нет, никогда их не видел.
— Ну, про каркасы и указатели ты тогда тоже не в курсе, — несколько разочарованно протянул я.
Следующие вопросы также остались без ответа. Харден оказался начитанным и эрудированным человеком, вот только почти все его знания были книжными и бессистемными.
Наверное, со стороны наш разговор казался смешным. Я задавал короткий вопрос и сразу же получал еще более лаконичный ответ. Следовала небольшая пауза, после которой все повторялось. Вскоре мне надоело слышать постоянное "нет" от Хардена, и я решил зайти с другой стороны. Правильно сформулированный вопрос — это половина ответа.
— Ты упоминал о Силах, что это такое?
— Сила — это основа мироздания. Их всего две — Свет и Тьма.
Что-то мне это все напоминает, только не могу понять, что именно.
— Поправь меня, если я ошибаюсь: боги олицетворяют свет, жизнь, добро, а им противостоит демоны — смерть, тьма и абсолютное зло?
— Да, но и среди богов есть отступники.
— Тогда почему, зная о причинах изменения цвета глаз у магов, ты не объявил меня прислужником зла? Ведь они стали черными.
— Пару лет назад так бы и поступил, — несколько грустно ответил Харден. Да, видимо, был прав классик, что во многих знаниях скрывается печаль. — В древних трактатах утверждается, что изначальных сил больше. Меня всегда увлекал период становления Эрданской империи. Облазил все доступные архивы, даже книгу написал, только вот ее никогда не напечатают.
— Это почему? — Плохо, очень плохо. Оказывается, мне нельзя будет колдовать наверху при свидетелях. Придется опять скрывать свои умения.
— Мое сочинение назвали еретическим, и я был вынужден бежать, — признался Харден.
Серьезная информация. Если за взгляды, отличные от общепринятой точки зрения, храмы готовы уничтожить человека, то нужно держать язык за зубами. Не готов пока играть в кошки-мышки с местной инквизицией.
— И ты обнаружил, что настоящая история отличается от официальной? — кинул я вдогонку Хардену, успевшему меня обогнать. — Ее всегда пишут победители.
Широкая спина послушника вздрогнула, он развернулся и пристально посмотрел на меня.
— Интересно, кто же ты на самом деле? — Он мотнул головой, прогоняя какие-то предположения, и согласился со мной. — Ты прав. Я сравнивал документы и нашел много противоречий, слишком много, чтобы объяснить это случайностью.
— Ты начал о Силах. — Настоящая история Эрданской империи, конечно, интересна, но сейчас эта информация была для меня бесполезным мусором.
— Да, помню. — Харден собрался с мыслями. — Как-то мне попалось письмо настоятеля одного из провинциальных храмов. Если судить по некоторым его оговоркам, в те времена считали, что Смерть и Тьма это разные силы. Еще упоминалась таинственная Пустота, но про нее я не могу даже ничего предположить. Под злом тогда понимался Хаос, внешняя сила, энергия демонов.
— А как проявляется воздействие Силы?
— При обращении изменяется цвет глаз. — Я уже достал его многочисленными вопросами, и он явно мечтал пройти пару километров в тишине.
— Ты прекрасно меня понял, не уходи от ответа.
Послушник тяжело вздохнул, словно мой вопрос затронул какое-то важное для него воспоминание. Он некоторое время молчал, я тоже не спешил, давая ему время собраться.
— Сила нисходит на прошедших посвящение разумных существ, — начал свой рассказ Харден ровным, лишенным эмоций голосом. — Человеческие жрецы, первосвященники друмов, шаманы огадуров и корни ильвэров — вот кто сейчас в мире связан с Силами. Считается, что только огадуры связаны с Тьмой, остальные же — верные служители Света. И только самые истовые в вере получают от своих богов такую награду.
— Награду? Я что-то не вижу ничего хорошего от такой отметины. Уверен, если кто увидит мои глаза в момент колдовства, сразу обвинит меня во всех грехах. — Я усомнился в его словах.
— Ты прав и не прав одновременно, — устало ответил Харден. Разговор утомил его больше, чем тяжелый груз. — Сейчас многие путают Силы со стихиями. Поэтому увидев твои черные глаза, могут подумать, что ты просто адепт новой школы колдовства. Другое дело, что ныне далеко не каждый магистр может похвастаться, что прошел слияние со стихией. Уж не знаю почему, но количество таких чародеев с каждым поколением становится все меньше и меньше. А про посвящение волшебников одной из Сил — сразу так ничего и не припомню. Хотя точно известно, что это на порядок увеличивает мощь мага. Онир скорее всего прав: ты только недавно завершил путь ученичества, но твои заклинания по силе уже равны магисерским. Еще посвящение дает истинное зрение, ускоряет скорость восстановления. Так что не переживай, перестань смотреть на мир через призму Силы, и твои глаза останутся нормальными. Сверх этого боги щедро одаривают своих слуг уникальными умениями. Все я не перечислю, они довольно тщательно скрываются от непосвященных. Знаю только, что жрецы всегда понимают, говорит человек правду или лжет. Чернь любит рассказывать друг другу сказки, что служители светлых богов умеют читать мысли, но это враки. Просто они отлично знают человеческую натуру. Первосвященники гномов вроде не скрывают своих умений: они после нисхождения Силы начинают лучше чувствовать камень, заклинания земли у них получаются настолько легко, что на это почти не тратится мана. Рядом со своими горами они практически всесильны. Про огадуров известно мало, но все сходятся на том, что их умения темны и служат разрушению.
