Ханс понял задумку варкастера — использовать массу и инерцию набравший ход машины и гружёных углём саней как таран, пробивая путь для всей колонны. А скорость и большое количество огнестрельного оружия должны были гарантировать свободный проход через возможные препятствия. И кучу трупов дикарей, если хадорские солдаты будут достаточно меткими. Но что делать с монстрами? Положиться на подрывные наконечники на пиках уланов Стальных Клыков, которыми те могли при определённой сноровке даже подбить варджек? Ведь пушки не могут стрелять с саней, тем более на ходу.
Все тактические выкладки карателя были довольно сомнительны, и успех зависел в первую очередь от неожиданности и дерзости рейда, помноженных на скорость и огневую мощь отряда. Хотя скорость была понятием относительным, для колонны в пятьдесят саней. И всего четырнадцать кавалеристов, чтобы прикрыть отход всей этой толпы. Но с другой стороны, это единственный способ догнать отряд Тарнов, устремившийся к вершине Седой Горы, до того, как они достигнут своей цели.
Отряд перестроился для атаки, так что кавалерия теперь двигалась по краям колонны, прикрывая фланги копья, наконечником которого был варджек. Ниссы всё же шли пешком впереди и несколько в стороне, предпочитая не вступать в открытый бой, а поддерживать основные силы стрельбой с безопасного расстояния. Командование тоже разделилось, и если во время поисков почти все офицеры ехали вместе с капитаном, полагаясь на командную цепь сержантов, то теперь они распределились в полном соответствии с буквой устава, и лейтенант, как заместитель командира, ехал на третьих санях с конца колонны. Двое последних саней были специально освобождены, чтобы было кому подбирать упавших и отставших, если возникнет необходимость и будет возможность. Но выделили их в первую очередь для того, чтобы забрать из боя Ниссов, которые будут прикрывать прохождение всей колонны через силы Тарн.
Ханса поражали эти существа, которые, казалось, вообще не чувствуют усталости. Только сделали по паре глотков из своих фляг перед выходом, и снова были бодры и сильны. Определённо, у зимних эльфов была припасена не вода и даже не вино или водка, которой иногда подбадривали себя хадорские солдаты, пока офицер не видит. Молодой кастелян и сам был бы не прочь хлебнуть подобной дряни перед боем, чтобы голова была яснее, рука твёрже, а глаза не слипались. Хотя, предчувствие нависшей угрозы вместе с отзвуками приближающейся битвы достаточно хорошо справлялись с этой задачей, заменяя усталость волнением.
Бой давал о себе знать не только и не столько одиночными выстрелами, которые даже с большой натяжкой нельзя было назвать залпами, сколько криками, рёвом, воем и воплями. А так же периодическими голубыми и зеленоватыми вспышками и отблесками желтоватого пламени между деревьев. И пускай что Тарны, что Тролли были дикарями, заварушка у них была знатная, можно даже сказать, с огоньком.
Расчёт капитана сработал практически идеально, и их удар пришёлся прямо во фланг сил Тарн, что уже начинали теснить синекожих. Поле боя было залито светом факелов, горящих деревьев и трупов, периодически озаряемое вспышками пламени и магической энергии. Троллкины, уже почти окружённые дикарями, сражались с отчаяньем смертников, обрушивая могучие удары мечей, топоров, молотов и дубин на своих врагов с нескрываемой ненавистью. Тарны же на это отвечали поистине первобытной яростью и с животной кровожадностью вновь и вновь кидались на своих противников с топорами и копьями. И оба племени не даже не помышляли о бегстве или отступлении, оглашая лес своими воплями и боевыми кличами, сливавшимися в невероятную какофонию битвы.
И в этот хаос на полном ходу врубился тяжёлый варджек, прокладывая себе дорогу прямо через дикарей. Варкастер мастерски управлял своим автоматоном, и боевая машина прошла прямо через центр фланга Тарн, которые уже завершали охват сил Троллкинов. Стоявший над полем боя шум оказался идеальным прикрытием для атаки, обеспечив внезапность появления колонны. И когда дикари заметили многотонный стальной конструкт, что нёсся прямо на них, для многих было уже слишком поздно.
Ханса даже передёрнуло от тех истошных воплей, преисполненных животного ужаса и нечеловеческой боли, что издавали эти существа, перекрывая все остальные звуки, когда их втаптывали в снег стальные ноги тяжёлого варждека, и только для того, чтобы окончательно раздавить гружёными санями. Кодьяк в полной мере оправдывал грозную славу машин своего класса, оставляя после себя широкий кровавый след на снегу. Даже с руками, занятыми оглоблями саней, боевая машина всё равно старалась убить и покалечить как можно больше врагов, активно используя не только ноги, но и шипы на тыльных сторонах своих стальных кулаков и даже собственный корпус. И благодаря магии варкастера, которая повышала не только скорость движения варджека, но и его рефлексы, и скорость реакции, большинство ударов достигали цели. А огромная масса, приводимая в движение чудовищным давлением в котле выведенного на форсаж парового двигателя, делали даже скользящий удар смертельно опасным. И молодой кастелян прекрасно видел, как тела Тарн, похожие на сломанные куклы, отлетали в стороны, когда их даже по касательной задевал боевой автоматон.
А за тем ехавшие на санях вместе с карателем чародеи обрушили всю силу своих заклятий на тех, кто всё же сумел увернуться от ног и кулаков стального монстра. Это был настоящий магический шторм, который буквально сметал всех дикарей, которым не посчастливилось оказаться неподалёку. Колдун-лорд, как самый опытный и могучий маг, вносил главный вклад в этот вихрь энергии и смерти, прорубая в рядах Тарн широкие просеки потоками бритвенно острых ледяных лезвий. Старая ведьма Нисс со своим учеником добивали оставшихся одиночными ледяными стрелами и магическими зарядами. А варкастер выбирал себе особенные цели — вражеских магов, отличавшихся чёрными балахонами, на которых он обрушивал не только силу заклятий ветра в виде воздушного клинка, разрубавшего с одинаковой лёгкостью доспехи и плоть, но и всю мощь заряженных магической энергией пуль. И пускай ему не был доступен арсенал зачарованных пуль ганмага, даже этой грубой накачки хватало, чтобы из крупнокалиберного пистолета сделать точное и смертоносное оружие, по мощности стремительно догонявшее полевую пушку. Его примеру следовали телохранители Варавского, только помимо магов они выцеливали командиров, в которых тотчас же пускали стрелы из невесть откуда взявшихся арбалетов. Ниссы давали о себе знать, стреляя в спину дикарям и их колдунам, облегчая работу кавалерии.
Ханс тоже не отставал, идя за санями капитана слева, и добивая тех, кто умудрялся пережить магический шторм, и тех, кто пытался контратаковать колонну или хотя бы приблизится к ней. Но пока что таких было не много. Сказывалась и внезапность атаки, и яростный натиск тяжёлого варджека, и сила трёх с половиной колдунов. Всё же называть эльфийского подростка полноценным магом у молодого кастеляна язык до сих пор не поворачивался.
Но думать надо было скорее не об этом, а о том, как не потерять ни коня, ни голову в этой вакханалии убийства. Рубящий удар сверху, и дикарь падает на снег с рассечённой головой. Этот враг уже нежилец. Но их вокруг ещё предостаточно, даже несмотря на то, сколько их уже погибло. Вот очередная женщина Тарн кидает своё копьё с каменным наконечником в несущегося на неё улана Стальных Клыков, который отражает удар щитом. А в следующее мгновение его боевой конь сминает дикарку, топча её копытами, пока всадник наносит удар лучнику своим копьём, и сработавший подрывной заряд буквально разрывает несчастно пополам. А улан резким движением вырвал оружие обратно, уже насаживая на вершину своей пики новый наконечник с новым подрывным зарядом.
Бой окончательно превратился в хаос. И чем глубже колонна вклинивалась в ряды Тарн, чем чаще слышались выстрелы, тем громче становились панические крики. Казалось, что дикари уже дрогнули, и что теперь бой идёт на равных. Даже троллкины, окружённые и израненные, воодушевились, видя смятение в рядах своих врагов, и теперь крушили их с удвоенной силой. Приблизившись к центру боя, наместник герцогини Аренделла смог различить четырёх здоровенных троллей, двое из которых даже были снаряжены неким подобием доспехов, что сцепились с двумя громадными монстрами, с виду похожих на мифических оборотней, в самом сердце водоворота битвы, образуя её ядро. Свыше трёх метров ростом, мохнатые твари, что выглядели на половину людьми, на половину волками, с невероятной яростью бились с синекожими верзилами, клыками и когтями разрывая плоть своих врагов. Тролли, пусть и уступавшие по размерам своим оппонентам, отвечали не меньшей яростью, осыпая противников градом ударов, используя для этого огромные топоры, позволявшие хоть немного компенсировать разницу в комплекции бойцов.
-Это хадорцы! Они пришли нам на помощь! — заорал крупный троллкин в полных доспехах, являвшийся, судя по всему, предводителем этого отряда, вскидывая над головой здоровенный двуручный меч, после чего обрушил его на Тарна, разрубая того от плеча до поясницы. — Слава Империи! Слава Императрице!
-Слава! — дружно гаркнули синекожие, демонстрируя лояльность новой силе, что выступала на их стороне. И в это самый миг из темноты ночного неба с диким визгом и клёкотом на отряд троллкинов спикировало нечто. И только у самой земли в свете факелов Ханс смог разглядеть контуры грифона — широкие крылья, звериную тушу, когтистые лапы и хищно загнутый клюв. Тварь вцепилась в одного из синекожих и выдернула того из строя, быстро взлетая обратно, чтобы избежать ударов в спину со стороны его собратьев, разразившихся ещё большим потоком гневных криков и брани на своём ревущим языке. Троллкин всё же оказался достаточно тяжёлым, и грифон не сумел подняться высоко. Вместо этого, он по широкой дуге перемахнул через основные силы дикарей, просто оттащив свою жертву в сторону, где и бросил несчастного на растерзание небольшой группе Тарнов, после чего скрылся во тьме ночного неба.
Ханс хотел было прорваться поближе и подробнее разглядеть произошедшее, когда поле боя осветила очередная вспышка магической энергии, зеленоватым лучом соединившая торс варждека с крупным, пульсирующим салатовым светом кристаллом во лбу человекоподобной фигуры, казавшейся собранной из камней, покрытых вязью сияющих рун. Высокий, худосочный, с непропорционально крупными голенями и предплечьями на фоне достаточно скромного туловища, каменный голем не производил особо сильного впечатления. Тем более на фоне оборотней. Но именно его магический удар поразил стального монстра, прокладывавшего путь всей колонне. И это ещё хорошо, что Кодьяк полностью оправдывал славу хадорских тяжёлых варджеков как самых тяжело бронированных и живучих боевых машин на свете — одиночное попадание он просто не заметил.
Но картина боя уже успела кардинально поменяться. Тарны, оказавшиеся между двух огней, были практически полностью вырезаны. Троллкины воспользовались ситуацией, сместив своё внимание на другие направления, стараясь хоть как-то удержать свой строй, под яростным напором дикарей. А с другой стороны колонны, ружейный огонь солдат Зимней Гвардии, стрельба Ниссов и действия кавалерии всё же позволили уничтожить всех тварей Тарн, что пережили первый удар.
Но это были хорошие новости. А плохие новости состояли в том, что остальные дикари всё же перегруппировались, и, под командованием своих вожаков, ринулись в контратаку. И теперь основной удар всех не связанных боем сил Тарн был направлен на колонну, что уже практически пробила их ряды. На солдат обрушились всё, что только было у дикарей: стрелы, копья, топоры и даже магия. И это ещё хорошо, что оборотни не могли выйти из боя с троллями, потому что этим монстрам не составило бы никакого труда разорвать строй и остановить колонну, попросту опрокинув несколько саней.
Но и без этого дело приняло дурной оборот. И пускай бойцы Зимней Гвардии были хорошо снаряжены для боя, а толстые кирасы их доспехов позволяли пережить большинство не прицельных попаданий. Но, даже не смотря на это, их отряд понёс первые потери, и, на глазах у Ханса, один солдат упал с саней, когда метко пущенная стрела попала ему в голову.
-Кавалерия, в атаку! — выкрикнул приказ наместник герцогини Аренделла, направляя коня наперерез очередному дикарю, что кинулся на шедшие третьими сани с двумя каменными топорами, намереваясь зарубить коня. Быстро преодолев колею и разделявшее их расстояние, молодой кастелян с боку зашёл к дикарю, уже занёсшему оба топора над головой, и нанёс широкий рубящий удар, держа клинок почти горизонтально. И старый меканический меч не только отрубил этой богомерзкой твари левую руку выше локтя, но и снова явил всю свою мощь, высвободившуюся в виде вспышки пламени, мгновенно охватившего воина Тарн с ног до головы. Выронив второй топор, обречённый дикарь с безумным воплем повалился на снег, отчаянно пытаясь потушить огонь, что пожирал его плоть. Его мучения продолжались не долго.
Уланы и стража замка Аренделл последовали его примеру, стараясь перехватить как можно больше воинов до того как они достигнут колонны. Но их было слишком мало, чтобы остановить всех. И солдатам пришлось не только отстреливаться, но и отбиваться от наседавших дикарей. Но в этой ситуации мушкетоны давали бойцам Зимней Гвардии явное преимущество, потому что недостаток точности на коротких дистанциях уже не играл особой роли, а тяжёлые пули прошивали Тарнов насквозь, оставляя в трупах большие рваные дыры. Да и топоры были у хадорских солдат не просто так, и обращаться с ними они умели. Так что с приказами вперемешку с бранью, они держались, и держались достаточно неплохо.
Несясь вперёд по утоптанному снегу сквозь хаос, царивший на поле боя, Ханс продолжал рубить и колоть. И в этот миг он был един со своим мечом, который получил столь долгожданный кровавый пир. Активированный клинок, украшенный сиянием рун заклятий, напоённых энергией арканодинамической батареи, теперь был в своей стихии. Созданный для битвы сотни лет назад, он ликовал, снова отнимая жизни и проливая кровь. И с каждым ударом, с каждой смертью, меч становился всё ближе к хозяину, а его голос становился всё сильнее и отчётливее. Как и куда ударить, чтобы обойти неуклюжую защиту дикаря, как поставить блок, отведя удар топора, что должен был выбить молодого кастеляна из седла. И куда направить коня, чтобы убить ещё больше врагов. Этих богомерзких тварей, что оскверняли землю самим фактом своего существования. Нелюдей, которые не имели права жить!
Мастера древности всё же знали, что делают, и голос меча не мог полностью заглушить разум своего хозяина даже в пылу битвы, позволяя сохранить контроль над ситуацией тому, кому хватало воли совладать с этим оружием, не став его рабом. Клинок был прекрасным советчиком, и в индивидуальной схватке Ханс готов был доверить ему свою жизнь, но в бою, где он должен командовать отрядом, слепая ярость рукопашной стала бы помехой. А потому Ханс постарался отстраниться от кровожадных призывов своего оружия, направляя коня вперёд, к началу колонны. Он, конечно же, рисковал, пересекая линию огня солдат на санях, но это был единственный способ быстро добраться туда, где его присутствие могло оказаться критическим. Потому, что если дикари всё же сумеют подбить или ещё как остановить варждек, колонна окончательно встанет. И тогда отряд будет вынужден вступить в бой на самых невыгодных условиях — растянутый и без тяжёлого оружия.
