Маг и вояка непонимающе посмотрели, мол, как такое может быть, ведь судя по документам Казначей высосал из Темной империи все, что можно, а им теперь говорят, что он агнец кроткий.
— Только я тебе не эти дилетанты в финансовых вопросах, у меня свои методы. Это ты им втирать будешь, как у тебя приобретение очередной любовнице пятиэтажного замка проходит как содержание Темки, — насмешливо глядя на побелевшего от страха после этих слов крысятника.
Потом Сосискин сделал скучающее лицо и проникновенно открыл тайну нищего энтузиаста:
— У него счета на имя жены в моем банке открыты, он как раз пару недель назад всю свою наличность к нам поместил, еле распихали все. И дворец он себе в светлой Столице отстраивает, да такой, что дворец Императора против его домика так, хибарка крысюка. Землю купил на тещу, на нее и дачку оформляет, чтоб никто не знал, так что запасной аэродром себе готовит ваш друг.
Не знаю, понял ли Верховный лузер что такое аэродром, но после этих слов, он почернел лицом и бросил в застывшего истуканом вора, шар, который до этого предназначался мне и был убран на время за ненадобностью. (Фу, до сих пор запах паленого мяса у меня в носу стоять начинает, как вспомни как горел тот очковтиратель). После того как от Казначея не осталась даже горстка пепла, колдун повернулся и спросил:
— Какая тебе от нас нужна помощь, Избранная?
— А вот это уже победа, — поздравил меня мой мозг.
Я не стала мелочиться. Отныне в руки нам переходило все управление страной и воспитание Темки. В срочном порядке, используя свои методы по транспортировке, мне обещали завтра же доставить Попандопалу и Коко с ее помощницами и стилиста. Раскланиваясь со мной на прощания и заверив, что завтра с утра по холодку прибудут на занятия, визитеры поскакали расплачиваться с долгами в лавках и пытаться хоть что-то найти в казне нам на пропитание.
Сосискин тоже попытался смыться, но я пресекла его попытки уйти в тину:
— Скажи мне, мой дружок, откуда это у тебя целое уголовное дело на сгоревшего от работы, и с каких это пор твой банк сотрудничает с Темной Империей? — Ласково пропели мои врожденные таланты потенциальной тещи по превращению жизни зятя в каторгу.
— И не втирай мне, что эту работу по сбору доказательств за одну ночь проделал Эдик, ни за что не поверю, тут работа за год целого финансо-аналитического отдела крутой консалтинговой фирмы.
— Ой, да ладно из себя невинную овечку строить, а то ты не знаешь что политики могут до гибели последнего из жителей воевать, а бизнесмены всегда за их спиной свои дела обтяпывают, — отмахнулся от моих притязаний пес. — Да у меня половина из темных счета в банке держит, тут инфляция все сжирает, как колорадский жук картошку.
— Угу, — кивнула я, — значит, ты давно под темных копаешь? Светлой Империи и миров тебе мало, тебе надо всех охватить, неугомонный ты мой.
— И что же ты мне ничего не говорил, товарищ Сосискин, — неторопливо набивая трубочку, голосом Иосифа Виссарионовича поинтересовался мой зарождающийся скандал.
— А ты бы мне дала карт-бланш? — Визгливо крикнул пес и, не дожидаясь физической расправы, позорно поджав хвост, и выбив калитку, сбежал за территорию охраняемого объекта.
Что я пережила за последующие два месяца, может понять только мать подростка. Темка поначалу наотрез отказывался учиться магии и заниматься спортом, истерил по поводу запрета на пиво, прятался от учителей, не желая вникать в проблемы своей страны. Я горло себе сорвала доказывая ему, что Темный Лорд это не просто титул, это, прежде всего, ответственность за свой народ. Меня поддерживали оба верховных и не переставали удивляться, откуда взялась такая Избранная. Кстати, мировые дедки оказались, в отличие от светлых старых натуралистов и их Главы. Я с ними столько на кухне первача вылакала, столько диспутов за жизнь провела, что до сих пор на выпить и поговорить не тянет. Жаль, что они мне петь не разрешали, так бы вообще все идеально было бы. Услышав, как я завываю, они пригласили к нам на посиделки баньши и та, послушав мои завывания, тут же предложила переквалифицироваться в профессиональные вестницы смерти. После этого я даже в караоке петь не пытаюсь.
Постепенно под нашим напором Темка сдался и втянулся в обучающий процесс. А еще под волшебными руками светлых волшебниц и Коко, которым, естественно никто не сказал, кто он, парнишка преобразился. Из угрюмого прыщавого подростка он превратился в очень симпатичного модного подростка. Я поговорила с Верховным колдуном, и он согласился со мной, что мальчику нужно общаться со сверстниками. Он как-то обошел сигнализацию на доме, перенастроил на время портал и теперь Темка под присмотром Попандопалы и охраны из замаскированных под простых смертных караульных, периодически посещал модные ночные клубы Столицы. Не будь ему так мало, а мне так много лет, я бы сама с радостью зажгла бы с ним на дискотеке.
Но подросток всегда остается подростком. Позавчера я застала его за попыткой курения и долго таскала за уши, объясняя, как это плохо. Пришлось мне бросать курить, чтоб не подавать дурной пример, правда, чего мне стоило не сделать первую за день затяжку, может знать только курильщик. Вчера я поймала его за рассматриванием картинок, в одной интересной книжке, позаимственной из папиной библиотеки. А сегодня я его застукала за просмотром порнофильма, причем порнушка крутилась на плазменном телевизоре, который непонятно на чем работал. Мне срочно требовалось поговорить с одним коммерсантом. Сосискина я нашла на кухне, где он, диктуя Попандопале план выдавливания с рынка какого-то монополиста, уплетал за обе щеки здоровенный батон колбасы.
— Можно тебя на минуточку, — безапелляционным тоном испортило ему аппетит мое негодование и, не дожидаясь ответа, я вышла подальше от посторонних ушей на улицу.
Пес, услышав знакомые нотки в моем голосе, поплелся за мной как на казнь.
— Я вроде как читала Кодекс Межмировой Торговли, утвержденный Демиургами, — начал мой шок от увиденного.
— Там вроде как четко прописано о запрете торговли с отсталыми магическими мирами, технологиями развитых цивилизаций и за контрабанду там вроде как предусматривается смерть? — Поддержала его моя осведомленность.
— Так, — ничуть не раскаиваясь в содеянном согласился махинатор.
— Тогда скажи мне, пожалуйста, как ты пропер сюда на Лабуду, которая занесена в приложение к Кодексу как довольно отсталая, плазму, DVD, диски, то на чем все это работает и что ты там еще Темке всучил и главное сколько ты содрал с него за это? — Потребовало объяснений мое опасение перед уголовным преследованием.
— И почему в этом случае ты нам не достал кофе, — поддержал мой давно страдающий отсутствием кофеина организм.
— Ой, да не будь ты дурой, — завел свою старую пластинку Сосисискин. — Контрабанда была есть и будет, просто надо знать, кому на лапу сунуть чтоб таможня дала добро, а кофе не достал, потому что ты опять бы свой нос в мои дела совать начала, — спокойно отмел все претензии умеющий везде дать взятку проныра.
Думать о том, что пес становиться закоренелым преступником не хотелось, а приходилось. Мало мне случая налета на магазин и кражи под носом у дракона, а тут еще и контрабанда на таком уровне. Разбор полетов я отложила на потом, были дела поважней, чем думать о наказании за его грешки.
— Ну а порнуху-то зачем было ребенку привозить?! — Обвинительно спросил во мне прокурор, ведущий дело по втягиванию малолетних в разврат.
— Если ты хочешь, что бы он и дальше за тобой в ванной подсматривал, то я с удовольствием протащу ему Броненосца Потемкина и Нюру Каренину для повышения культурного развития, а так же Смешариков для снятия напряжения в штанах, — убил меня на месте таким сообщением пес.
Плюнув на данное слово, пришлось закурить и задуматься, что мне делать со всем этим? Тем более в последнее время я заметила, что Темка становиться раздражительным и вспыхивающим из-за каждого моего слова и пытается огрызаться с учителями.
— Мальчик-то созрел, с девочками стал общаться, ты постоянно перед глазами полуголая крутишься, вот витамины ЕБЦ забурлили, а Папондопола за ним бдит как наседка за цыпленком, вот парень и вдарился в самоудовлетворение, — проинформировал меня мой прокрутивший всю информацию по подростковой проблематике мозг.
Так на лицо проблема, и я решительно отправилась ее решать самым радикальным образом.
Черти у ворот увлечено играли в морской бой и не обращали на меня никакого внимания. В последнее время, привыкнув ко мне, они перестали креститься и вздрагивать при моем появлении.
— Бросаем обучение в Нахимовском училище, сухопутные крысы и слушаем меня, — гаркнула я, и пожалела, что на мне нет сейчас адмиральской формы.
— Возьмете у Сосискина денег и отправитесь с его помощником в один приличный публичный дом в Столице, он знает в какой.
Глаза и пяточки охранников похотливо заблестели в предвкушение оттяга, но я быстро вернула их из сладких грез от девок и выпивки.
— Найдете нам приличную труженицу эротического фронта, чтоб не потасканная была, добудете ей маску на лицо и чтоб к вечеру были тут. Я сама ей объясню, что надо делать и не вздумайте мне там нажраться или потратить выданные средства на себя, спущу Сосискина и будете у него в пожизненном рабстве.
— Хозяйка, а может, ты его с нами отпустишь, мы другое место знаем, там и маски, и плетки и наручники есть, — открыл рот один из волонтеров.
Вот тут меня перекосило:
— Ты че вообще охренел? — Заорала я и съездила ему в ухо. — У парня первый раз, а ты ему садо-мазо втюхиваешь? Забыл, козел, от первого раза все зависит? Ты что мразь (удар по следующему уху) мне ребенка испортить хочешь и сделать таким же моральным уродом, как и ты?
Дальше я топала ногами, брызгала слюнями и лупила им по мордасам вопя:
— Я спецом профессионалку приглашаю и морду ее занавешиваю, чтоб мальчик не влюбился в нее, а она не ржала над ним как дура-ровесница. А вы мне тут маркиза Де Сада собрались нового воспитать!
— Мне тут живое исполнение "Дамы с камелиями" и даром не нать и за деньги не нать, и за его комплексы я отвечать не хочу, — дуя на ушибленную руку закончило просвещать застывших в ужасе рационализаторов, мои воспоминания о первом опыте одного девственника, случайно попавшего мне под горячую руку.
Уходя от трясущихся командированных я пригрозила напоследок:
— А узнаю, что вы опять пытались пустить на режимный объект посторонних, да, да посторонних, — глядя на их попытки сделать невинные лица погрозила я кулаком, — поотшибаю в прямом смысле этого слова рога и будете вечно рукоблудием заниматься, потому что ни одна бесовка с безрогими не свяжется.
Предупреждение было не лишним. В последнее время к нам усилено пытались прорваться Правитель, Император, Хришенька со своим братцем и мечтающий реабилитироваться Сивка, а мне эти встречи были совершено ни к чему. Меня ни капельки не волновало, поубивают они там за воротами друг друга или искалечат. Как поется "Нельзя войти в одну реку дважды", очень я эту песню люблю, так что пусть себе кулаки чешут, а я буду как Кэрри искать мужчину своей мечты, надеюсь, мне, как и ей когда-нибудь повезет.
Еще через месяц Темка благодаря регулярным визитам дам полусвета стабилизировал свой гормональный фон и целиком и полностью отдался учебе. С приличными девочками я пока не давала ему близко общаться, впереди были экзамены на поступление в Темный Магистрат и никакие связи и титулы помочь ему набрать проходной балл не могли. Романтические переживания ему ни к чему, вот поступит, и пусть себе влюбляется, сколько хочет, а сейчас я дозволяю только грызть гранит науки. Еще я постоянно учила его нашим земным играм, в которые раньше играли студенты на парах, включая игре в карты, которые завалялись у меня в рюкзаке, в четной попытке что за победу меня отправят домой, но, увы, наставление дракона — "Победить — не значит убить" не работало. Я даже пыталась перекидать его в ножички, побороть на руках, переесть в конфетах, но результат оставался тот же, я как Наполеон сидела сиднем, только он ждал ключей от Москвы, а я туда билет.
В один из дней мы с Тимкой дурачились, носясь по саду играя в салочки. Я долго бегала за ним, а когда поймала, повалив его на землю, стала щекотать извивающегося, как уж на сковородке, парнишку. Мы с ним катались по траве и увлечено уничтожали газон, Сосискин сердито высунул свой нос из окна и потребовал не мешать ему строить каверзы. В ответ я еще сильнее стала шевелить свои пальцами у Тимки в подмышках. И тут он, задыхаясь от смеха, попросил:
— Все прекрати, я сдаюсь, ты победила.
В моей голове сверкнула молния, и я вскочила как ошпаренная:
— Что ты сейчас сказал, повтори? — не надеясь на удачу, прошептала я с замиранием сердца.
Темка встал, отряхнулся, церемонно встал на колено, прижимая руку к сердцу и склонив голову начал говорить:
— Я, Соконорт корнат Норбортен, Темный Лорд, прямой потомок и наследник традиций основателя нашего рода, Верховный правитель Темной Империи признаю себя проигравшим в этой битве.
И подняв на меня смеющиеся глаза, закончил фразу:
— Ты победила меня, Избранная.
Подняв вверх лицо, и заливисто хохоча, заорала в небо:
— Я сделала вас ублюдки, он признал себя побежденным, я сделала вас мудозвоны!
Ко мне подлетел визжащий от радости Сосискин, орущий во всю глотку:
— Мы сорвали Джек-пот, волки тряпичные, я вас теперь до нитки разорю, вы у меня в холопах ходить будете.
Яркая вспышка затмила мне глаза, а когда я их продрала, то увидела что мы с Сосискиным в своем обычном виде, стоим посреди огромного стадиона, с гигантским табло, по которому шел повтор признания Темки. Что творилось на трибунах! Молодые демиурги бесновались, кто-то обнимался, кто-то хлопал друг друга по плечам, какие-то девушки вытирали слезы, кто-то расстроено брел на выход. Громче всех бесились Димон, Абраша и Ник:
— Она не убила его, он жив, мы сейчас все исправим, — выкрикивали они, глядя на приближающуюся на них толпу, поголовно закатывающую рукава у рубашек.
— В контракте не было сказано, что является победой, вы не написали, что она его должна убить, только что победить, а он сам признал себя побежденным, и что она выполнила все условия подтверждают упавшие крылья и вернувшийся ее зверю размер, — вопя во всю глотку, распихивая всех локтями, к ним протискивался взъерошенный Эдик.
А Сосискин, попросив взять меня на руки, заорал, перекрывая шум:
— Да вас тут всех за идиотов держали, они что-то с трансляцией сделали, Избранные-то в другой мир к демонам попадали, а не с Темными Лордами сражались!!!
Что тут началось, если до этого народ кипел, то теперь пар вырвался наружу и фонтанировал во все стороны. Троих сволочей накрыла разъяренная толпа и Сосискин бурно стал поддерживать раздающиеся удары по почкам:
— Давайте нападайте им, они вас как детей развели на бабки, только оставьте их живыми, я им лично гычу отгрызу.
А я стояла и счастливо улыбалась, предвкушая как окажусь дома и никакие демиурги меня больше ни подо что не подпишут.
