Княгиня Миарин встретила нас прямо на лестнице, ведущей к воротам (по-другому, это железную махину с выбитыми двумя подвешенными за руки женщинами просто не назвать!) в замок.
— Ивильмира! — воскликнула женщина и спустилась к нам.
— Ваше Темнейшество! — с поклоном ответила валькирия.
— Отставим любезности, сейчас есть дела поважнее.
— Как будет угодно.
Княгиня внимательно взглянула на застывшее, словно у скульптуры лицо валькирии и удивленно заметила:
— Ты как-то изменилась, Ива.
— Все со временем меняется, — спокойно ответили женщина и грустно улыбнулась: — Я не исключение.
Глава двадцать первая
Искрение слова
С подругой, в последнее время, я виделась редко. Ивильмира постоянно находилась на закрытых совещаниях, до изнурения училась управлять новоприобретенной силой, под руководством близнецов, и, вдобавок, стала капитаном северного отряда некромантов. Как глава рода Лайна она обязана была взять на себя управление, не смотря на то, что некромантом стала недавно.
Отрядов у некромантов было четыре: северный, южный, восточный и западной. Именно северный был самым почитаемым и уважаемым, потому что в прошлом, ценой собственных жизней, заточил Акона. Как распределяли некромантов по отрядам, я не знаю, но в северном, поговаривали, были только самые сильные и способные. Как же радовались и надувались от гордости близнецы, когда подруга назначила их своими заместителями. Многие из северного отряда поначалу возмущались, потому что были намного старше юных мальчишек, которые совсем недавно прошли посвящение. Но потом оказалось, что двое "детей, у которых еще молоко на губах не обсохло" знаниями не уступали многим взрослым. Все дело в том, что они были учениками Хейсы, а посвященных двуногих в секреты семьи Лайна были единицы. Из-за того, что Ивильмира была еще новичком в некромантии, многие тоже поначалу возмущались, но подруга была мастером затыкать рты недовольным. Некоторые ушли в другие отряды, правда потом об этом жалели, так как все те же "дети с не обсохшими губами", с разрешения Ивильмиры, рассказали оставшимся об некоторые сильных обрядах из "шкатулки" рода Лайна.
Хоть в Темных землях приготовление к войне шло полным ходом, но когда начнется эта самая война, пока никто не знал, поэтому армия занималась сейчас подавлением бунтов и вылавливанием шаек. Вскоре хаос и безумие потихоньку утихомирилось, хотя порой вспыхивало вновь. Тварей, появившихся со стороны Ледяных Гор, тоже перебили, так что сейчас наступило зыбкое затишье, но оно лишь наводило на печальные мысли о грядущем.
Все это время я провела в комнате подруги, потому что ходить за ней хвостиком не могла, особенно на тайные совещания, или в прогулках по замку и саду. Служанки и лакеи уже перестали при виде меня вопить и убегать, поэтому прогулки, в последнее время, стали спокойнее.
Мой живот еще не начал расти, но я уже чувствовала три стучащих сердечка. Признаться подруге я так и не смогла. По пути в столицу Темной земли она была хмурая, задумчивая и безразличная, а сейчас хоть немного, но пришла в себя, и порой даже шутила.
Я до сих пор помню, с каким лицом и дрожащими руками она писала письмо Дэреку. Ответ от него пришел вскоре и совсем о другом. Жрец писал, что раскрыл заговор в общине, что тот наниматель был одним из главных заговорщиков, что выяснить, как связан с заговором порванный свиток так и не смог. После этого они больше не переписывались. Наверное, им нужно было время, чтоб прийти в себя.
Я же запретила себе думать о Лиде, но порой в памяти все равно всплывали воспоминания о маленьких ручках, гладившую мою шерсть, о чистых глазах и нежном голосе. Воспоминания были тяжелыми, но это единственное, что оставалось у меня от нее.
Какая ирония. Кажется, только вчера, я читала двуногим лекцию о том, что стоит забыть прошлое и жить настоящим, а сама поступить так была не в силах. Все-таки рассуждать о чем-то намного легче, чем испытывать. Когда-то давно мне доводилось познать горечь утраты, да и жизнь в прошлом была не сахар, но за десять лет я уже забыла боль, поэтому ощущать ее вновь было невыносимо. Лида, за короткое время, поселилась в мое сердце, от этого было радостно и горестно одновременно. Но я не сожалела о знакомстве с ней и о проведенных вмести днях. Хотя понимание, что больше я не смогу провести с ней и одного дня, было мучительно-тяжелым.
В комнату вошла Ивильмира, увидела меня и слабо улыбнулась.
— Как ты тут?
В ответ я махнула кончиком хвоста, так как никогда не понимал подобные вопросы двуногих. Врать: "Все в порядке" я не хотела, хотя понимала, что именно такого ответа от меня ожидают, поэтому и промолчала.
Пройдя к кровати, подруга разулась и улеглась.
— Ты уже слышала, что завтра должен прибыть король Светлых земель? — спросила она меня довольно жизнерадостно, но я понимала, что подруга говорить сейчас могла только на отвлеченные темы.
— Нет, — ответила я, хотя слух долети уже и до моих ушей.
— Именно за него вышла Хейса, и мне очень интересно взглянуть на того, кто умудрился затащить сестру в храм. — Ивильмира негромко рассмеялась, но я знала, какая горечь и боль скрывает ее смех. Подруга в прошлом много размышляла о своей сестре и о том, что ей не терпеться выдать ее замуж и понянчиться с племянниками. Сама она и не думала заводить детей, поэтому хотела племянников больше, чем своих собственных. — Так же скоро должен прибыть Лодгарас, я получила сегодня от него письмо. Он, кстати, когда получил ваше письмо, тоже подумал, что это чья-то ловушка и предпринимать ничего не стал.
Подобная реакция была не удивительна, хотя я и Лида надеялись на то, что нам все-таки прейдут на выручку. Но раз брат Ивильмиры почуял тут подвох, то от ее не слишком близкого друга иной реакции не стоило и ждать.
— От Киана есть вести? — Меня действительно интересовала судьба мужчины, потому что этот двуногий мне нравился.
— Я тебе не сказала? — удивленно спросила Ивильмира, с недоумением взглянув на меня.
— Нет.
— Наверное, совсем замоталась и забыла, — с тяжелым вздохом произнесла подруга. — От него получила уже давно. Он единственный, кто отправился мне на выручку, и мое письмо получил уже возле Ледяных гор.
Это не удивительно, ведь Киан очень ее любит.
— Сейчас он тоже едет сюда, завербовав с собой нескольких наших общих друзей.
Интересно, что подруга будет делать с Кианом, ведь они до этого были в довольно странных, но все же отношениях, а сейчас она влюбилась в жреца.
— И что ты будешь делать? — спросила я напрямую.
— С чем? — удивленно уточнила Ивильмира.
— С Кианом и Дэреком.
Она надолго задумалась, а потом ответила:
— Если тебе интересно, собираюсь ли я крутить шашни с Кианом, то можешь успокоиться, потому что не собираюсь. Киан хороший мужчина и он мне нравиться, но Дэрек... — подруга резко замолчала и в наступившей тишине чувствовалась грусть и напряжение. — Слова Мивальдо до сих пор крутятся у меня в голове, — через некоторое время тихо призналась она.
Я вначале в удивление нахмурилась, а потом вспомнила, что безликий тогда сказал о том, что она и Дэрек на разных сторонах баррикады.
— Это пророчество, так неожиданно свалилось на плечи, что думать, о чем-то другом, сейчас совсем нет времени, но неприятное чувство, от слов Мивальдо, меня не покидает. Ведь, по сути, я ничего не знаю об общине староверов. Мы никогда с ним не обсуждали цели общины, а когда я бродила за ним по Храму Сирин, то толком ничего важного не слышала.
Понятно, что гложите подругу. Она, наконец-то, влюбилась и решила завязать с Дэреком отношения, а тут выясняется, что они, возможно, будут сражаться за разные цели.
— Хочешь, расскажу?
Подруга повернулась набок, подперла голову рукой и удивленно спросила:
— А ты откуда знаешь?
— Лида мне рассказала.
Ивильмира, при упоминание монашки, помрачнела, но все же попросила:
— Расскажи.
Я поделилась с подругой всем тем, что успела услышать и запомнить от Лиды. Про их богов, про раскол, про историю аримерцев. Может быть, некоторые части я и не вспомнила, но самое главное рассказать сумела.
— Значит, староверы хотят воскресить своих богов? — задумчиво спросила подруга, скорей всего, сама у себя. — Но если они их вернут, то что будет с нашими богами и с нами? А в россказни о том, что мы являемся детьми безликих, то бишь аримерцев, я в жизни не поверю. Как один род мог наплодить столько разных существ? Или у них чередовалось: валькирии, демон, русалка, дракон и так далее по кругу? — В голосе послышалась насмешка, которую я полностью поддерживала.
— Мне это тогда тоже показалось странным, — призналась я. — Ведь у собаки никогда не родиться котенок.
В голове всплыли слова: " Неужели Мао не сможет, поговорит с какой-то валькирией? Ведь именно ты предложила Оttoreni создавать существ из четырех элементов"
Подруге я о той встречи с двойником ее сестры не рассказала, а сейчас все-таки решилась поведать ей все, что скрывала до этого.
— Ивильмира, я должна рассказать тебе, что-то очень важное...
И рассказа о прочитанной надписи, о встречи со смертью в темнице дроу, о видениях, о проклятье, о появившихся способностях... и о том, что я беременна.
Женщина, уже сидя на кровати, несколько минут таращилась на меня пораженным и одновременно возмущенным взглядом, а потом спросила совсем не том, о чем я думала:
— И кто отец?
Я покосилась на нее с возмущением и раздраженно спросила:
— Из всего услышанного, тебя больше всего интересует это?
— Да, — тут же уверенно ответила она. — Должна же я знать, кому обязана становление тетей. — Новоиспеченная тетя хитро улыбнулась. — Хотя я и так знаю. Осталось теперь только Гертанскую осчастливить в будущем родстве!
Закатив глаза, я раздраженно дернула хвостом, выразив тем самым свое мнение о подобном "родстве".
— Так же меня очень порадовал тот факт, что идею создания существ, рожденных от стихий, подала Мао. Мне бы очень не хотелось, чтоб мой прародитель оказался, например, Юлиан. — Подруга даже поморщилась от подомной перспективы. — А на счет двойника Хейсы, то тут у меня есть предположение.
— Какое?
— После смерти достойные из темных становятся прислужниками Госпожи Смерти. Может, именно поэтому, за мной пришла Хейса. Я уверена, она достойна, занять место подле Госпожи Смерти.
— Не думаю, — хмуро ответила я. — Твоя сестра вряд ли стала говорить о тебе подобное. Притом... я не знаю, как описать то чувство, но это было очень странное существо. Ее разговоры о прошлом, о предательстве, о проклятии. Как твоя сестра может быть к этому причастна?
— Других идей у меня нет, — ответила Ивильмира и легла назад.
— Нет, — решительно сказала я. — Хоть она и выглядела, как твоя сестра, но это была не она, в этом я уверенна.
— Что же тогда это было? Неужели ко мне пришла сама Госпожа Смерть в облики сестры? — в ее голосе так и слышалась ирония.
— Этого я не знаю.
— Светлый! — вдруг воскликнула подруга. — Леонис ведь говорил, что видел Хейсу, когда Акон освободился. Я совсем об этом забыла! Нужно разобраться с этим. — Подруга вскочила с кровати и быстро вышла из комнаты.
* * *
— Эль, — раздался громкий шепот.
Подруга могла и не стараться привлечь моей внимание, ведь о том, что она идет ко мне, я почувствовала уже давно.
Листья яблони, под которой я дремала, зашуршали под порывом летнего ветра. ДРУГИЕ с удивлением подлетели к валькирии и принялись ее с любопытством рассматривать. Подруга, за все время, впервые пришла в сад, поэтому их удивление было понятно.
Поднявшись на ламы, я затрусила к Ивильмире, которая пряталась за кустом сирени словно вор. Не смотря на то, что валькирия могла спокойно разгуливать о саду, она порой вела себя так, словно пробралась сюда тайно. Но не зря ведь говорят, что от привычек не так уж легко избавиться.
— Что случилось? — взволнованно спросила я.
Все это время подруга была вечно чем-то занята и пришла она ко мне сама впервые.
— Хочешь посмотреть на мужа Хейсы?
Точно, вчера она мне говорила, что король Светлых земель должен сегодня явиться. Меня не слишком интересовала, за кого вышла сестра подруги, но ее появившейся энтузиазм меня очень радовал, поэтому я ответила:
— С удовольствие погляжу.
Ивильмира махнула рукой и скрылась в кустах. Я же обошла по тропинке, потому что помнила, как ругался садовник, когда я впервые примяла траву на газонах. Догнала подругу я уже возле входа в замок. Она мне лукаво улыбнулась и кивнула головой. Как в старые времена, мы прокрались по коридорам в одну из комнат. На столе стоял чайник, из-за которого комнату наполнял приятный запах грушевого компота.
Подруга присела на диван, лицом к двери, и наполнила одну из трех кружек компотом. Я запрыгнула на диван, рядом с ней.
— Он уже должен подойти, — сказала женщина, взглянув на часы, стрелка которых показывала без пяти час.
Через пять минут он, точнее они, и вправду вошли в комнату. Двое мужчин, один из которых, по моложе, пах человеческим потом, первым снегом и еле ощутимым страхом. Второй пах тоже как человек, но где-то глубоко чувствовался запах золы, прямо как у Авиля, только слабее.
— Вы хотели со мной встретиться, графиня? — холодно спросил тот, кто пах снегом.
Вид у мужа Хейсы был вежливо отстраненный, словно он еще сомневался в том, хочет ли он разговаривать с женщиной или нет.
— Да, Эйрос Найм, — с дружелюбной улыбкой ответила Ивильмира и указала рукой на чайник. — Будете грушевый компот.
Двуногие одновременно помрачнели и резко, даже слишком резко, отказались.
— Сказать по правде, я хотела взглянуть на вас, — призналась женщина.
Мужчины с удивлением взглянули на валькирию, в их глазах читался одинаковый вопрос: "Зачем?".
— Мне было интересно поговорить с тем, кто смог затащить мою сестру под венец, — ответила с улыбкой Ивильмира на немой вопрос.
— Раз вы ее сестра, то правду о нашем замужестве княгиня Миарин вам рассказала, — с кривой улыбкой ответил мужчина, а затем хмуро спросил: — Надеюсь, вы на меня достаточно насмотрелись, и я могу идти?
— Постойте, — остановилась валькирия направляющегося к двери двуногого.
Тот остановился, полуповернулся и вопросительно посмотрел на женщину.
— Присаживайтесь, — сказала валькирия и указала рукой на противоположный диван. — Я еще не закончила.
Мужчины переглянулись, и король Светлых земель уселся напротив Ивильмиры, его компаньон занял место рядом.
— Азирия мне действительно рассказала, почему именно сестра вышла за вас, — начала подруга спокойным голосом, смотря прямо в лицо королю. — Но я лучше других знаю Хейсу, поэтому понимаю, что сестра, никогда не дала бы согласие, даже на фальшивую свадьбу, если бы ничего к вам не испытывала.
— Зачем вы сейчас мне это говорите? — через зубы спросил мужчина, и по нему было видно, что задать вопрос далось ему с трудом.
— Я хотела узнать, — подруга замолчала, а потом требовательно спросила: — Вы любили ее?
