— Как будет угодно даме, — слегка склонил голову конвоир и, открыв дверь, напутствовал: — Наверх.
— А, то есть сбрасывать будут с башни? — язвительно уточнила я. — Ну да, так гораздо эффектнее.
— У вас нездоровая фантазия, Фириш, — насмешливо заметил мужчина, двигавшийся сзади на расстоянии около метра.
— А вы слишком разговорчивы для охранника, — огрызнулась нервно и машинально. Я вообще поддерживала этот разговор только для того, чтобы не думать, куда именно мы сейчас идём и не зацикливаться на этом. Ещё не хватало, чтобы начали трястись руки и ноги!
— Вы уж определитесь, охранник я ваш или убийца, а то это взаимоисключающие функции, — вполне явственно усмехнулся он.
— Можно охранять от остальных, но при этом ждать возможности убить самому, — возразила я.
— Странная мысль. А зачем? Если убьёт кто-то посторонний, цель будет достигнута, а подозрений удастся избежать.
— Наверное, чтобы получить удовольствие от процесса? — предположила я, а спутник в ответ расхохотался.
— Фириш, да успокойтесь вы, никто не собирается вас пытать или убивать. Мы же не звери!
— И почему я совсем вам не верю? — пробормотала я себе под нос со вздохом.
— Не бойтесь, — голос конвоира прозвучал удивительно мягко и миролюбиво. — Вы же решительная храбрая женщина, не стоит себе изменять.
— Скорее, просто дура, — проворчала я совсем уж тихо и тут же себя одёрнула — с чего вдруг такая откровенность с посторонним человеком, как бы вежливо он себя ни вёл? — Нам ещё долго идти?
— Пару витков, — последовал ответ.
Дальше мы поднимались в молчании, минуя порой попадающиеся закрытые двери, и я пыталась отвлечься от мыслей о собственном будущем рассуждениями о личности конвоира. Что это не простой исполнитель и не рядовой мордоворот — очевидно, но кто он? Слишком уверенно и спокойно держится, как-то очень... по-хозяйски. В мелькнувшую догадку я не поверила, а дальше стало не до рассуждений — мы упёрлись в последнюю дверь. Кажется, незаметно добрались до верхушки не такой уж высокой башни.
— Разрешите, — спутник аккуратно прихватил меня за локоть и слегка потянул назад: дверь открывалась наружу.
Я уже даже не пыталась гадать, что увижу внутри, и правильно делала. Просторная комната меньше всего походила на тюрьму или пыточную, она явно представляла собой чьё-то постоянное жильё. Сложно объяснить, в чём это выражалось, но давнее и постоянное присутствие обитателя ощущалось. Секретер, пара закрытых шкафов, в дальнем от входа конце — кровать, а ближе ко входу — окружённый креслами и парой кушеток стол. Каменный пол застилали толстые мягкие ковры, отделка стен состояла из резных декоративных панелей. Окон было восемь, так что светило заглядывало сюда целый день. Впрочем, сегодня небо затягивали облака, так что никакого дискомфорта не ощущалось.
Но обстановка это мелочи в сравнении с рассевшимися в креслах людьми. Из нашей банды отсутствовал только Крида — но это понятно, он наверняка не успел добраться до гостиницы и попасть под облаву, — и Мух, вместо которого обнаружился худощавый светловолосый юноша, отдалённо похожий на владельца "Искры разума".
— А где Миришир? — встревоженно уточнила я.
— Отдыхает, — криво усмехнувшись, ответил Тринда и кивнул в сторону кровати.
— Ваш сородич показал уж очень много прыти, — с иронией пояснил Трода. — Пришлось его вырубить, чтобы никого не убил и сам не покалечился. Не волнуйтесь, скоро очнётся, это всего лишь снотворное, — добавил он, когда я не поверила и всё-таки дошла до постели, чтобы взглянуть на ту Трума. Тот действительно сладко спал, даже чему-то улыбался во сне.
— Какой поразительный гуманизм! — ворчливо откликнулась я, отходя от постели друга и присоединяясь к остальным, чтобы внимательно разглядеть товарищей. Побитыми или хотя бы мрачными они не выглядели, скорее — сосредоточенными и задумчивыми. Так что, надо надеяться, наше положение не столь удручающее, как мне казалось час назад. Но даже несмотря на эту мысль, удержаться от колкостей я не сумела: слишком нервничала, чтобы говорить спокойно. — Даже боюсь предположить, зачем бы он мог понадобиться вам живым? Вместе с нами всеми.
— Фириш, ну в самом деле, это уже не смешно, — укорил меня конвоир, уже занявший одно из пустых кресел.
— Да это с самого начала было не смешно! — огрызнулась я.
— Рид, боюсь, у госпожи ту Фрем есть некоторый повод для подобной риторики. Похоже, в нашем разговоре я несколько перестарался с достоверностью, поэтому должен принести свои извинения.
Я сначала собралась ответить очередной порцией язвительных замечаний, но тут осознала смысл сказанного и только растерянно пробормотала:
— Неожиданно...
— И всё же. Видите ли, сейчас сложилась чрезвычайно нервная и напряжённая обстановка, и в её свете ваше появление, да ещё с таким заявлением, сложно было посчитать чем-то, кроме провокации или попытки меня от чего-то отвлечь.
— Даже если так, обязательно было угрожать? — уточнила я и села в ближайшее кресло.
Голос по-прежнему звучал раздражённо, но я с самого начала сердилась не столько на Троду, сколько на себя, свою самонадеянность и наивность. Да, кажется, Алес оказался в итоге на нашей стороне, и нам снова повезло, но раздражения это не умаляло. Слишком доходчиво он продемонстрировал альтернативный вариант развития ситуации. Очень неприятный вариант.
По-хорошему, стоило сказать хозяину "Искры разума" большое спасибо. Удача, безнаказанность и общество Миришира оказали на меня разрушительное воздействие, напрочь отбив осторожность и здравомыслие. Пусть и обернулось всё в конечном итоге гораздо менее болезненно, чем могло, но урок получился отличный.
— Разумеется, нет, но мне не хотелось попусту тратить время. В таких случаях я предпочитаю действовать на опережение, и эта тактика никогда ещё не подводила. Поэтому как можно скорее следовало выяснить адрес, принять дополнительные меры по обеспечению безопасности сына и всё проверить. Разговор по душам мог затянуться на пару часов, а это слишком много. Кроме того, вы бы наверняка начали настаивать на встрече на нейтральной территории, а такой роскоши я себе позволить не могу.
— Но почему именно физической расправой и пытками? — хмуро спросила я.
— Потому что на вас это подействовало. Видите ли, я почти всегда могу понять, говорят мне правду или лгут. Вернее, считает ли собеседник правдой то, что говорит. А кроме того, умею определять, чего боится человек, находящийся передо мной. Ваш страх, госпожа ту Фрем, весьма широко распространён, в нём нет ничего зазорного. К тому же, вы человек исключительно мирной профессии, да ещё к тому же женщина. А вот скажем господин Тринда Арат боится не за себя, за своих близких, и этот страх тоже встречается очень часто. Да что там далеко ходить, я нахожусь в сходном положении: угроза жизни сына сводит меня с ума. К слову, эта небольшая способность — одна из причин, почему мне всегда так нравилось общаться с Вердой. Очень редко встречаются люди, которые ничего не боятся в той степени, чтобы этот страх удалось использовать.
— Как можно понять страхи человека, толком не поговорив с ним? — заинтересовался Тринда.
— Вам, как врачу и вообще прагматичному человеку будет довольно сложно это объяснить. И долго. А, впрочем, сейчас-то уже можно не торопиться... — себе под нос заметил хозяин дома. — Вам доводилось когда-нибудь сталкиваться с проявлениями феноменального везения, интуиции или озарения?
— Издеваетесь? — мрачно хмыкнул доктор и кивнул в сторону Верды. — Вон оно сидит, феноменальное везение в чистом виде. А вот — озарение или, скорее, прозрение, — он также кивком указал на меня.
— Почему? — растерялась я.
— А про свои сны ты уже забыла? — Он иронично вскинул брови, и я вынужденно осеклась.
— В таком случае будет проще объяснить, потому что никаких вещественных доказательств я не имею, и всё, что могу изложить, только теория. Есть некая эфемерная субстанция, пронизывающая весь мир. Вроде воздуха, но куда более летучая, подвижная и всепроникающая. Субстанция эта состоит из того же... хм, пусть будет, вещества, из которого состоят человеческие мысли. Определение условное, сразу говорю. Субстанция эта неоднородна, в ней, как и в воздухе, присутствуют течения. Как ветер может донести запах гари, так это течение может принести кому-то мысли другого человека или отзвуки некоего события. Некоторые способны невольно воспринимать такие потоки, и это называется интуицией. Отдельные люди кроме того обладают талантом влиять на такие потоки, и через них — на окружающий мир, и это трактуется как проявление удачи. Собственно, все мастера искр так или иначе обладают подобными способностями. Вероятнее всего, именно степенью сродства с этой субстанцией и определяется предрасположенность того или иного человека к подобной деятельности. Поскольку искрами я занимаюсь всю свою сознательную жизнь и посвятил им очень много времени, а кроме того — сознательно старался развивать в себе это сродство, моя способность ощущать упомянутые течения с годами сильно развилась. Увы, влиять я на них не могу совершенно, но интуиция легко способна заменить удачу.
— То есть, из Верды может получиться мастер искр? И из меня? — опешила я. — Да и из Муха, учитывая его везение.
— Вероятно, — подтвердил Трода.
— Я слышал подобные теории, — протянул Тринда. — Вы в самом деле всерьёз в них верите?
— Я слишком часто сталкиваюсь со случаями, подтверждающими её. Как и все мастера искр. Может, форма требует уточнения, и связь всех вещей имеет иную, непонятную пока природу, но она тем не менее прекрасно объясняет многие странности, необъяснимые с точки зрения науки.
— Вы настолько откровенны в рассказах, что напрашивается единственный вывод: мы отсюда выйдем либо полностью довольными друг другом и облечённые доверием, либо не выйдем вовсе? — задумчиво уточнил Тринда.
— Разумеется. Я просто решил в этот раз учесть пожелание и обойтись без угроз, — он бросил на меня насмешливый взгляд, — но, надеюсь, присутствующие — достаточно взрослые и разумные люди, чтобы не болтать языками и без дополнительных условий. В любом случае, детали мы обговорим позже, а сейчас мне гораздо интереснее услышать полную историю, как Верда оказался... в такой специфической компании. Признаться, до сих пор с трудом верю, что это оказалась не подстава. Сложновато представить, что три человека обвели вокруг пальца такую прорву народа.
— Нам самим в это сложно поверить, — со смешком отозвался Тринда. — Только, возможно, вы для начала представите этих молодых людей? По поводу одного из них у меня есть предположение, но хотелось бы знать точно.
Самый влиятельный человек Светлой стороны насмешливо хмыкнул, почему-то смерил долгим задумчивым взглядом Верду, избавившегося сейчас от парика, и проговорил:
— А почему бы и нет? Раз уж вы сделали правильные выводы... Это мой сын, Рилда.
— Хм, а второй? — уточнил доктор, переводя взгляд с одного молодого человека на другого. Оба одинаково насмешливо улыбались.
— Оба, — весело заявил Трода. — Строго говоря, биологически мой сын — тот, кто привёл госпожу ту Фрем. Рид. А Рил до десяти оборотов оставался оборванцем и беспризорником. Когда Рилду попытались похитить для оказания давления на меня, а потом охрана предотвратила покушение, я решил спрятать его и найти замену для широкой публики. Четыре оборота мальчики жили под опекой надёжных людей на нашем родовом острове, Буранном, за это время Рил научился вести себя сообразно статусу наследника рода.
— Как-то это не слишком красиво — подставлять под удар постороннего мальчишку, — хмурясь, проворчал доктор.
— А вы когда-нибудь голодали, господин Арат? Не так, что за день не хватает времени перекусить, а всерьёз, когда помои кажутся аррским угощением? — насмешливо уточнил упомянутый мальчишка, разглядывая мужчину со странным снисходительным сочувствием. — Или, может, вас в жизни часто били ногами?
— Рил, — с укором протянул Трода.
— Прости, но меня всегда раздражали подобные благородные господа, — пожав плечами, отмахнулся светловолосый Рилда. — Они всегда готовы порассуждать о справедливости за бокалом вина в тёплой гостиной, а на улице от них куска хлеба не допросишься. — Он пренебрежительно фыркнул. — Но если желаете подробностей... Во-первых, рисковать шеей от случая к случаю под надёжной охраной, в тепле и за полным столом гораздо приятнее, чем каждый день гадать, удастся ли сегодня добыть еды и вообще проснуться. А во-вторых, раз я до сих пор жив, не так уж сильно меня подставляли.
— Уши надеру, — пообещал Алес, хмурясь.
— А, ты только грозишься, — рассмеялся тот. — Отец, ты же сам знаешь, до некоторых людей лучше доходят простые слова.
— Это всё-таки не тот случай, — возразил Трода. — Ладно, закроем тему. В общем, изначально предполагалось, что Рил будет играть роль на публике, но к нему и Рид очень привязался, и для меня он уже давно второй сын, а не посторонний мальчишка. Благо, по иронии судьбы он внешне похож на меня даже больше, чем родной сын. Не удивлюсь, если он на самом деле наш кровный родственник.
— А ничего, что у них даже масть разная? — подала голос я.
— Кто запомнит цвет волос и глаз мальчишки десяти оборотов от роду, кроме родных и близких? — пожал плечами этот интриган. — Ну и, кроме того, цвет волос у них на самом деле похожий, просто Рид крашеный. Учитывая, что лицом он похож скорее на своего дядю, чем на меня, то есть — удался в материнскую линию, никто ещё не выказывал подозрений. А для широкой общественности Рид — один из тех талантливых сирот, кому я помогаю получить высшее образование и с удовольствием пристраиваю к делу. В общем, я удовлетворил ваше любопытство, теперь моя очередь слушать рассказ о событиях, предшествовавших визиту госпожи ту Фрем. В подробностях.
Начинать рассказ пришлось мне, и я не преминула воспользоваться этой ситуацией, утаив некоторые детали — про собственную договорённость с Властелином пара, про шапочное знакомство с секретчиками Тёмной стороны. Я в любом случае умею держать язык за зубами и не собираюсь разглашать сведения, полученные от мастера Олема или господина Алеса, а такие знакомства могут отбить у Троды всякое желание к сотрудничеству. Ещё, чего доброго, в самом деле отправит за несостоявшейся невестой Первого арра с острова вниз головой.
История заняла много времени. Трода засыпал всех рассказчиков вопросами, и под конец у меня сложилось впечатление, что это не разговор, а полноценный допрос. Во всяком случае, от наших встречных вопросов он пока отмахивался и откладывал их на потом.
— Кхм, да уж, ну и история, — протянул главный слушатель, когда вопросы у него кончились. — Не видел бы своими глазами результата, никогда бы не поверил в правдивость... Действительно — феноменальная удачливость!
