— Вот стерва! Ведьма! — ругнулся он, но поднялся следом.
В комнате Татьяна развила бурную деятельность. Завязав плащ Форса над грудью узлом (чтоб не спадал), она принялась с остервенением копаться в крови и телах. Под потолком суетливо металось несколько голубых шариков, назначения которых гоблин не понимал. Форс порывался пару раз начать помогать магичке, но та только злобно рычала, чтобы он не мешался под ногами. Типа, и так натоптал, теперь она Лавра не чует. Тьфу! Ведьма! И стоило такую спасать? Впрочем... Форс больше думал об эльфе, чем о магичке. Просто ее он нашел первой. А Лавра Татьяна не могла обнаружить даже с помощью заклятий. Гоблин даже тоскливо подумал, что вряд ли от эльфа осталось хоть что-нибудь, что можно опознать. Выстоять против такой толпы врагов было попросту нереально.
— Не могу понять, как тебе удалось остаться в живых? И даже не получить ни одного серьезного ранения? — не удержался от вопроса Форс.
— Я не знаю, сколько здесь валялась. Вполне вероятно, раны успели затянуться. У меня повышенная регенерация. А насчет жизни... видишь ли, меня можно убить только определенным способом. И на мое счастье, наемники им воспользоваться не догадались.
— А какого демона им вообще от вас понадобилось? — удивился гоблин. — Вы с Лавром отнюдь не выглядите как бельсы, которых можно ограбить. Во-первых, сразу видно, что ничего ценного у вас нет, а во-вторых, надо быть полным идиотом, чтобы с вами связаться. Ну, или самоубийцей.
— Человек, который подослал к нам наемников, отнюдь не был ни тем, ни другим, — жутко ухмыльнулась Татьяна. — И для него было бы лучше, если бы я нашла Лавра живым. И хотя бы относительно целым.
Однако боги в этот день явно были не на стороне магички. Форс понял это, когда услышал сдавленный стон, полный боли, тоски и отчаяния. Черный смерч явно магического происхождения раскидал тела и вытащил на поверхность нечто безжизненное. И окровавленное. Признать в этом нечто эльфа можно было только при очень большой доле фантазии. Однако чутью Татьяны Форс доверял. Если уж хладнокровная и стервозная магичка так кинулась к этому изуродованному трупу, значит, это и был Лавр. Гоблин подошел ближе. К сожалению, магичка не ошиблась. Заостренное ухо, несколько прядей волос, не попавших в кровавую кашу и оставшихся платиново-белыми... опытный взгляд наемного убийцы насчитал аж несколько ран, каждая из которых могла оказаться смертельной.
— Не-е-ет!!!
Татьяна до последнего надеялась, что все обойдется. Когда неслась вверх по лестнице, когда расшвыривала трупы, когда искала Лавра заклятьями... она не хотела верить, что для эльфа все уже кончено. Разумеется, магичка прекрасно понимала, что сама жива только потому, что Шерес когда-то подарил ей нечто вроде бессмертия. А ни проткнуть сердце, ни снести голову ведьме наемные убийцы (к счастью) не догадались. Но на Лавре никакого заклятья не было! А устоять против противника, в десятки раз превосходящего тебя мощью, немыслимо. Однако Татьяна все равно не хотела верить в очевидное. Враг мог замешкаться, промахнуться, счесть тяжелое ранение смертельным... боги и демоны! Ну помогите же хоть кто-нибудь! Однако на призыв Татьяны так никто и не отозвался. Поисковый магический шарик нырнул в очередную груду тел и мелко задрожал. Татьяна тут же кинулась вперед. Она не осознавала себя, ни когда раскидывала заклятьем трупы, ни когда вытаскивала окровавленное тело Лавра. Эльф был слишком тяжелым для магички. Но она этого ни чувствовала. Она вообще ничего не чувствовала с той самой секунды, как осознала, что сердце Лавра не бьется. И что его холодное, безжизненное тело действительно мертво. Когда-то золотистая, а теперь изжелта-синеватая кожа была почти полностью покрыта запекшейся коркой крови. Несколько рваных ран протянулись через грудь и живот. Кисть, державшая заклятый на верность меч, была почти отрублена. Татьяна приподняла голову эльфа, прижала ее к груди и разрыдалась.
Рыдания вырывались больно, с трудом. Татьяна настолько давно плакала последний раз, что уже успела забыть, как это делается. Однако сейчас она не способна была ни вспоминать, ни анализировать. Она просто истерически рыдала, как рыдала бы любая другая женщина, потеряв любимого мужчину. Вот только Татьяна слишком поздно разобралась в собственных чувствах. Лавр ее злил, раздражал, вызывал интерес и плотское желание. Эльф был единственным бельсом, который не хотел ни уступать, ни отступаться. И если до сих пор магичка верила в то, что чувства, испытываемые к Лавру — это увлеченность, (ну, может, чуть больше положенного), то теперь горькая и совершенно непереносимая правда раздирала Татьяну на части. Она любила Лавра. Настолько, насколько вообще была способна любить хладнокровная, жестокая стерва, ведьма и наемная убийца. Дурацкое, нелепое, несвоевременное чувство вырвалось наружу, взорвав ледяные оковы. Любовь, которая бесила, которую магичка скрывала от самой себя, жить с которой казалось невыносимым, объявила о своем присутствии тогда, когда было уже слишком поздно. И ничего нельзя было вернуть. Татьяна рыдала над безжизненным телом Лавра, понимая и смиряясь с тем, что любит его. И что жить без него не хочет. Как, ну как можно было привыкнуть к мысли, что больше она никогда не увидит этого ехидного, нахального эльфа? Никогда не почувствует тепла его тела, не услышит ядовитых комментариев... как это можно пережить?
Очнулась Татьяна снова от холодной воды. На сей раз Форс не поленился принести воду к магичке, а не наоборот. Наверное, понял, что оторвать Татьяну от тела Лавра было нереально. Боги, да Форс сам готов был зарыдать! Сколько раз они с эльфом сражались спиной к спине и спасали друг другу жизнь! Лавр стал другом Форса. И гоблин очень хотел бы знать, как получилось, что эльф мертв. А для этого ему нужна была трезвомыслящая магичка.
— Ты можешь объяснить, что здесь произошло? — злился Форс.
— Зачем? Теперь уже все равно... — безжизненно ответила Татьяна, прекратив истерику, но так и не выпустив из объятий Лавра.
— Все равно?! Ты что, собираешься так просто это оставить?!
— А что я могу сделать?! Лечить такие раны я не умею. Да и никто не умеет. Поделиться жизненной силой... я бы рада... только это невозможно.
— А отомстить ты не думала? — встряхнул Татьяну Форс. В глазах магички начало появляться осмысленное выражение. — Ты сказала, что наемников кто-то нанял. Кто?!
— Горморл, — с ненавистью выдохнула Татьяна.
— Кто?! — не поверил собственным ушам гоблин. — У тебя что, совсем мозги высохли с горя? Зачем Горморлу вас убивать? Это глупо, а король слишком здравомыслящий человек! Если бы он и решил от вас избавиться, то так, чтобы об этом никто не узнал.
— Да об этом и не должен был никто узнать, Форс, неужели ты не понял?! — взвилась Татьяна. — Тебе ничего не показалось странным, когда ты в трактир зашел?
— Тишина, — вспомнил гоблин.
— Вот именно! Горморл убрал всех, даже случайных свидетелей! Наверняка он навострился обтяпывать подобные делишки еще будучи Канцлером.
— Да с чего ты взяла, что это именно он?! — зарычал выведенный из себя Форс.
— Ты не представляешь... Горморл сам об этом сказал. Он прислал нам с Лавром свою голограмму, которая объяснила, что мы сейчас умрем. И даже сказала за что. Очень любезно со стороны Горморла. Сама бы я действительно не догадалась, — и Татьяна улыбнулась так жутко, что Форс понял — жить королю осталось недолго. Жаль... Горморл ему определенно нравился. В последнее время гоблин даже перестал дергаться, что ищейки Объединенных королевств его все-таки найдут. Король пообещал Форсу выхлопотать прощение всех грехов. Не то, чтобы гоблину это было сильно надо — он не собирался переселяться на другие земли небельсов, но... подобная гарантия была не лишней.
— И за что же Горморл возжелал вас убить? — обреченно поинтересовался Форс, смиряясь с мыслью, что его мечта о мирной жизни в Льясме накрывается медным тазом.
— Какая-то сволочь вернула королю память. И он решил отыграться. Горморл заявил, что я умру за то, что оскорбила его.
— Ты! Так я и знал, что это ты во всем виновата! — взорвался негодованием Форс. — Сколько раз я предупреждал Лавра, чтобы он с тобой не связывался! Сколько раз я говорил ему, что ничего, кроме неприятностей на свою шею он не получит! Так нет же! Эльф меня не послушал. И что теперь? Он мертв! Мертв из-за тебя! Если бы не ты, Горморл и не подумал бы убивать Лавра! Если бы ты не затащила эльфа в свою постель, он остался бы жив!!!
— А если бы ты получше знал Лавра, то понял бы, что силком его никто и никуда затащить не мог. И отдохнуть в этом трактире было вовсе не моей идеей! — огрызнулась Татьяна. — Впрочем... я не снимаю с себя вины. Я готова отдать жизнь в уплату за возможность отомстить Горморлу. И ты мне поможешь.
— У мереть?! Да хоть сейчас! — искренне обрадовался Форс.
— Нет, не умереть, отомстить, — спокойно возразила Татьяна, даже не среагировав на угрозу. — Мне нужно пробраться во дворец Горморла незамеченной. Так что считай, что я тебя нанимаю.
— Нанимаешь? Да у тебя ничего нет, кроме моего плаща, в который ты завернута!
— Ошибаешься, — возразила Татьяна, сопровождая свои слова еще одной жутковатой улыбкой. Она подняла руку, щелкнула пальцами, и заклятый на верность клинок сам впорхнул к ней в руку. Форс замер, завороженный неожиданным зрелищем.
— Но как? — не мог понять гоблин.
— Какая тебе разница? — пожала плечами Татьяна, отнюдь не собираясь рассказывать как Лавр (словно что-то чуя), "поделился" с ней верностью своего меча. Теперь, когда эльфа не было в живых, клинок принадлежал магичке полностью.
— Не могу поверить! — шептал Форс, жадно оглядывая вожделенный меч, выкупанный в крови по самую крестовину.
— Кажется, ты когда-то хотел владеть этим клинком? — ядовито поинтересовалась Татьяна. — Как ты думаешь, будет ли он достаточной платой? Или мне поискать другого напарника?
— Нет! — сразу же сориентировался Форс. — Я помогу тебе проникнуть во дворец Горморла. И подобраться к королю как можно ближе. Но тебе нужна одежда. И оружие. Да и вообще я не уверен, что сейчас ты готова к бою. Так что лучше будет, если мы заскочим к Ханту.
— Нет! Я никому не доверяю! — отрезала Татьяна. — Нападавшие убили и хозяев трактира, и всех посетителей. Однако я не думаю, что успели ограбить. В конце концов, наемники пришли сюда не за этим. Так что грабежом займусь я. А ты купишь мне в ближайшей деревушке и одежду, и меч, и, может быть коня. Честно говоря, я представления не имею, что с Ржавым.
— С ним все в порядке. Когда я шел в трактир, то видел его в конюшне. Вместе с десятком довольно приличных лошадей.
— Значит, денег у нас будет вполне достаточно. Все, что останется, можешь забрать себе. Мне деньги уже не пригодятся. Вряд ли я смогу выжить после того, как убью Горморла. А с Ржавым... я даже не знаю, что делать. Эльфам отдать — жаба гложет, а кому другому... шриш и служить не станет.
— Хант справится, — отмахнулся гоблин. — Если, конечно, твой Ржавый больше не будет жевать его курток. Пошли! Помогу тебе в благом деле обирания трупов.
— Погоди... не можем же мы оставить Лавра... здесь, — уперлась Татьяна.
— Хорошо, пойду поищу лопату, — вздохнул Форс.
Земля была ссохшейся, жесткой, и поддавалась с большим трудом. Даже при помощи магии. Если бы Лавр не был другом Форса, гоблин бросил бы это дохлое дело после первых же нескольких лопат. Однако эльф действительно был достоин гораздо большего, чем покоиться с трупами своих убийц.
— Татьяна, да прочти заклинание помощнее! — воззвал к магичке Форс, но та его не слышала. Уставившись невидящими глазами куда-то в пустоту, она вообще ничего не слышала. И не ощущала. Даже пронизывающего ветра.
Гоблин поправил куртку и скосился на плащ, едва прикрывавший обнаженное тело магички. И кто поймет этих баб? То Татьяна лаялась с Лавром по поводу и без повода, а теперь переживает из-за его смерти, причем так, что готова ввязаться в смертельно опасную авантюру. Отомстить Горморлу! Ха! А что не прямо богам? Или демонам? Нет, Форс, конечно, сдержит свое слово, проведет Татьяну в замок незамеченной, но все равно он сомневался, что магичке что-то удастся сделать. Гоблин с силой разжал окоченевший пальцы Татьяны, вцепившиеся в тело Лавра, и потащил эльфа к вырытой яме. Тощий, тощий, а тяжелый, зараза! Форс глянул мельком на Татьяну (не сотворила бы чего ненароком), но та сидела, по-прежнему уставившись в пустоту. Гоблин поймал пустой, безжизненный взгляд магички и передернул плечами. Это было страшнее ненависти. Безумнее злости. Это было безысходное отчаяние и готовность идти до конца. До любого конца, каким бы он не был. Татьяну не пугала смерть. Она уже была мертва. И гоблин, кидая лопатой землю, закапывал вместе с Лавром ее душу. И желание жить. Татьяна существовала только потому, что знала — нужно отомстить. И отомстить так, чтобы Горморлу было так же больно, как и ей. А для этого существовал только один способ. Татьяна ведь сама подливала королю приворотное зелье. А потому не сомневалась, что Горморл нежно и преданно любит свою супругу. Посмотрим, сволочь, как тебе понравится потерять любимого человека... тем более, если его убьют по твоей вине и на твоих глазах.
В замок Горморла Форсу действительно удалось войти безо всякого труда. Его здесь слишком хорошо знали. Не вызвала подозрения и идущая рядом распутная девка, посылавшая поцелуи страже и призывно хихикавшая. О том, что Форс любил поразвлечься с хорошенькими девочками-бельсами, не знал только самый глухой и ленивый до сплетен человек. Да и девка рядом с гоблином была на диво хороша. Шикарная грива черных волос, лукавая улыбка, заостренные ушки, пышная грудь, которая того и гляди выскочит из корсажа, стройные ножки, которые девка с удовольствием демонстрировала всем желающим, размахивая подолом...
— Эй, крошка, закончишь с гоблином, заходи к нам, мы тебя уважим! — не выдержал один из стражников.
— А у тебя денег хватит, красавчик? — насмешливо поинтересовалась девка.
— Хватит, хватит! — загудели стражники.
— Тогда всенепременно загляну! — расхохоталась девица. Форс нахмурился, шлепнул спутницу пониже спины, но та только фыркнула и послала стражникам воздушный поцелуй.
...Из комнаты Форса Татьяна выбралась только ночью, когда весь замок уже спал. Самого гоблина к тому моменту не было не только в замке, но и вообще в Льясме. Рисковать своей шкурой за ради чужих интересов он не имел никакого желания. Достаточно было и того, что гоблин провел магичку в замок. Если Ролум с Террелом об этом узнают — Форсу влетит по первое число. Горморл был не только лояльным бельсам королем, на него возлагались большие надежды и делались немалые ставки. Что будет, когда бельсы выяснят, что Татьяна убила Горморла из мести — Форс даже предсказать не брался. Как минимум — магичку саму прибьют. Чтобы остальным неповадно было. Но и осуждать Татьяну гоблин не мог. Как не мог простить Горморлу смерти эльфа.
Собственно, магичка и не рассчитывала ни на чью помощь. Состояние истерики плавно перетекло в такое, когда море по колено, и Татьяна готова была сражаться хоть с драконом. Если тот отважится ей противостоять. Однако драконов в замке Горморла не водилось. Только охранники. Которые, разумеется, несколько офигели, когда перед ними возникла коротко стриженная девица облаченная в мужскую одежду с чужого плеча и вооруженная мечом. Как она попала в замок? Как сумела пробраться незамеченной прямо к дверям королевской спальни? Охранники были настолько озадачены, что в первый момент даже посоветовали девице убраться куда подальше. По-хорошему. Однако неизвестная девка паскудно улыбнулась, обнажила меч и сплела в пальцах небольшой светящийся шарик зеленоватого цвета. Ведьма! Охранники подали сигнал тревоги, вынули из ножен клинки и закрыли спиной двери. Девка расхохоталась и вступила в бой. И тут-то охранники поняли, что их дело плохо. Ведьма владела мечом получше многих наемников и вполне способна была распотрошить врагов до того, как к ним подоспеет помощь. Татьяна так и поступила. Замах, разворот, удар... гул, рык, хрип, свист... и алая кровь врага, запах которой так приятно щекочет ноздри. На то, чтобы разделаться с парочкой охранников, у магички ушло всего несколько секунд. Она заклятьем долбанула по дери и вошла внутрь, все так же жутко улыбаясь. Королева Родомила тут же завизжала и отпрянула в дальний угол, Горморл слепо нащупал меч и заслонил собою жену. Однако Татьяна никуда не торопилась. Зачаровав вход, она могла позволить себе не только уничтожить своих врагов, но и сказать им пару ласковых.
