В какой щели он прятался, пока остальные сражались? Наверное, понимал, что как воин никуда не годится, и ничем не способен помочь мастеру уровня Ланиэль. Скрывшись с глаз, Старейший ждал. Знака богов, подарка судьбы — чего угодно, что позволило бы изменить ход событий и завершить ритуал.
И дождался.
Ортиг прижал своего противника к алтарю; пытаясь высвободить тесак из захвата, элльвайн всё дальше отклонялся назад, буквально ложась спиной на жертвенник. Северяне не видели ничего вокруг, они продолжали старый спор, и никакой Спаситель не смог бы заставить их опустить оружие. Древний жрец выскочил из-за грубо обтёсанной глыбы и с безумным смехом провёл лезвием ритуального кривого ножа по горлу Зака. Ортиг еле увернулся от крови, струёй брызнувшей из рассечённой артерии. Круглое лицо вождя орды, покрасневшее от усилий, приобрело по-детски обиженное выражение. Аллиэль прижал к груди сияющую драгоценность и словно ушёл в себя. Умирающий варвар упал на алтарь, так и не выпустив тесак из левой руки, а правой пытаясь нашарить меч. Гора ощутимо вздрогнула. Вновь, как во время битвы, я увидела омерзительную тварь, стремительно поднимающуюся из бездны. Наверняка Спаситель выглядит как-то иначе; отвратительный монстр — всего лишь образ, созданный воображением, как и бездна, и рушащийся в неё тёмный водопад — жизнь элльвайна, убитого в полном соответствии с моими ожиданиями.... Не задумываясь, отдавшись на волю боевого безумия, я бросилась к краю площадки и с разбегу прыгнула в пропасть, в полёте меняя облик.
— Стой! — крикнул вдогонку отец.
Слава Огню, криком он и ограничился. Почему-то я не сомневалась, что сумею перехватить поток жизненной Силы — и что Владыка мне не помощник. Зависнув над алтарём, я как могла более чётко представила тёмный водопад, и заставила себя забыть о его природе. Это — Источник, и обращаться с ним надо, как и с любым другим Источником!
Отвечая на мой импульс, водопад превратился в фонтан.
Отец и Аллиэль, похоже, разгадали мой замысел. Приблизившись к алтарю, они вдвоём взялись за таинственную драгоценность, мерцающую расплавленным серебром. Прикосновение Владыки вплело в призрачное сияние золотые искры. Арранэа и элльвио, объединив усилия, отдавали мне всю свою Силу, без остатка. Окунувшись в мягкий свет, я поняла, что Ланиэль и впрямь обладала персональным Источником. Если бы Спасителю удалось соединить его возможности с жизнями жертв...и если это удастся мне....
Боль и экстаз, ярость и страсть, гнев и радость... жизнь и смерть. Сила Стихий, эльфийский Источник и Зак, истекающий кровью — кровью всех тех, кто пал в недавней бойне.... Эти Силы, такие разные, смешались в некое целое и рвались на свободу — даже сущность дракона не могла вместить в себе подобную мощь. Поднявшись повыше, я второй раз за эту безумную ночь спикировала на тупую вершину, только сейчас пламя моего дыхания и впрямь получилось тёмным. Чёрный огонь скрыл отца, эльфа, оруженосцев, перекошенную рожу Митхала, безвольное тело Зака; на месте алтаря возникло бледное пятно. Драконье зрение отказалось служить, я видела лишь неясные очертания, расплывчатые и бесформенные, но та Сила, что рождалась из боли, отчаяния и чужих жизней, безошибочно нашла цель.
Существо оказалось маленьким и жалким, никакого сходства с той тварью, что рисовало моё воображение. Но кокон, в котором оно пряталось, впечатлял. Сколько смертей, медленных и мучительных, ушло на его создание? Наверное, больше, чем вобрал в себя Зак. Вот только моя Сила, Сила дракона, этим не ограничивалась. Формы, скрепы, последовательности — все изыски высшей магии ничем не могли помочь, и были отброшены за ненадобностью. Как тогда, на перевале, кажется, вечность назад, я стала чёрным огнём, а он стал мной, и это пламенное копьё пробило защиту твари. Столкновение Сил одинаковой природы породило настоящий ураган, но управлять им оказалось неожиданно легко. Мой мир, лишённый Источников, нуждался в Силе, и я направила её, подчиняясь невесть откуда взявшемуся знанию. Существо, назвавшееся Спасителем, сгорело в тёмном пламени, не оставив после себя даже пепла. Теперь необходимо закрыть лаз, дабы история не повторилась. Секунду назад я не представляла, как подступиться к этой задаче, но, взмахнув крыльями, обрушила призрачный тоннель, связавший сие неприятное место с тупой вершиной хребта Аридар. В следующий миг исчезающий канал вышвырнул меня под знакомые звёзды, в опасной близости от не менее знакомых скал. Вот это, похоже, и есть победа.
Безумное решение, воистину достойное Тёмного Воина! Перехватить контроль над потоком жертвенной силы, устремившемся из нашего мира, вобрать его в себя и использовать, нанеся удар по тому, что назвалось Спасителем. Из всех собравшихся на тупой вершине такая идея могла прийти в голову только одному психу. Владыка тоже понял, что задумала его дочь, и в первом порыве хотел её остановить, но быстро осознал свою ошибку. Если что-то и могло ещё помешать завершению ритуала, так это безумие.
К алтарю Владыка шагнул одновременно с Аллиэлем. Его Сила влилась в эльхорн мягко, исподволь, выдавая мастерство арранэа и облегчая Виа контакт с эльфийским Источником. Жертвенную Силу Дух так и не смог ощутить, хотя её носитель умирал меньше чем в шаге от него. Но безумная идея хотя бы частично увенчалась успехом — это стало очевидно, когда чёрно-серебряный дракон, нацелившись на грубо обтёсанную глыбу, выдохнул тёмное пламя и исчез в его языках.
Дикий вопль, хриплый и пронзительный одновременно, чуть не заставил эльфа выйти из транса. Он и представить себе не мог, что человек способен так орать. Впрочем, кто бы ни орал, Зак или Митхал — они оба покойники. Дух сконцентрировался на эльхорне, пропуская вопли мимо ушей. Виа может понадобиться каждая капля Силы, так что Аллиэль погрузился в глубокий транс и не заметил, как наступила тишина, а облако тьмы вокруг алтаря рассеялось, явив взглядам два тела, высохших и сморщенных. Лишь оглушительное хлопанье крыльев над головой и поднятый ими ветер заставили эльфа оторваться от серебристой драгоценности.
Виа рановато сменила облик, упала с изрядной высоты и несколько раз кувыркнулась, гася инерцию. То, что осталось от шёлковой рубахи, украсилось ещё парой дырок. Владыка окинул дочь изучающим взглядом и многообещающе произнёс:
— Потом ты мне расскажешь, как у тебя это получается.
— Что именно? — Виа, похоже, ещё не поняла, на каком свете находится... что неудивительно.
— Менять облик с одеждой. — пояснил Владыка.
— А какая разница между телом и штанами? Просто трансформируешь в Силу всё, что на тебе надето... а потом обратно. — объяснила Виа, причём, судя по её виду, до вопроса отца она не задумывалась над этой деталью, и вряд ли вообще её замечала.
— Я так понимаю, Спаситель недолго мучался? — не выдержал Аллиэль.
— Не долго. Но, надеюсь, интенсивно.
— Осталось закрыть лаз. Полагаю, теперь это будет просто, если ещё и эльфы помогут... — Владыка углубился было в расчёты, но Виа уверенно заявила:
— Это не нужно. Лаза больше нет.
— А Сила выплеснута в мир... Хочешь сказать, у нас есть шанс увидеть восстановленный баланс? — усмехнулся арранэа, на что последовал достойный ответ:
— Учитывая продолжительность нашей жизни — да. Шанс есть. А если ещё и эльфы помогут....
— Надеюсь, Хранящий Жизнь сможет забыть свою ненависть... — начал было Аллиэль и умолк, глядя на край площадки.
Там, в ореоле зеленоватого свечения, возник силуэт эльфа. Наверное, человек нашёл бы лишь минимальные различия между ним и Духом: одежда, цвет глаз и волос, причёска.... Арранэа видели фамильные черты, но не могли не заметить, насколько сын не похож на отца.
Держа эльхорн на вытянутых руках, Аллиэль приблизился к Хранящему Жизнь, и с поклоном передал ему магическую драгоценность.
— Я не намерен ничего забывать. — невозмутимо произнёс тот. — Любой опыт полезен, особенно... учитывая продолжительность нашей жизни. — намёк на улыбку оживил неподвижное лицо эльфийского правителя. — Но кое в чём ты прав, сын — прошлое горе надо оставить в прошлом. Моя супруга предстанет перед судом, а Ари-Вайль, Ледяной Чертог, открыт для любого, к какому бы народу тот ни принадлежал.
— Даже для человека? — неожиданно спросил Аллиэль.
— Человека? — эхом отозвался его отец. — При чём здесь люди?
Виа понимающе усмехнулась — и быстро отвернулась, пряча усмешку.
— Есть один человек... она очень много для меня значит, и я... хотел бы показать ей место, где прошла изрядная часть моей жизни... если, конечно, она примет моё приглашение. — говоря, Аллиэль смотрел в глаза Инии, и читал в них счастье, удивление, неверие — и согласие.
— И так бывает. — Владыка Огненных Островов подмигнул Хранящему Жизнь. — Барьер я, пожалуй, всё же оставлю... как защиту от случайных мореплавателей. А так — Острова открыты для всех. В том числе и для молодожёнов. — последнюю фразу он произнёс на родном языке и снова подмигнул, на сей раз Аллиэлю.
Впрочем, по физиономии Инии, немедленно принявшей оттенок спелого помидора, становилось очевидно — она все поняла.
— Мне кажется, нас больше ничто не удерживает в этом... не самом изысканном обществе. — Виа кивнула в сторону тел и направилась к Тайфуну.
— Леди выразилась на редкость изящно и точно. — Хранящий Жизнь подошёл к Ланиэли и положил одну ладонь ей на лоб, а другую — на грудь. Через пару секунд эльфийка открыла глаза и с видимым трудом и помощью супруга встала на ноги. Впрочем, разглядев, на чью руку опирается, женщина едва вновь не потеряла сознание.
— Я могу отвести тебя в Ари-Вайль... а могу притащить за волосы. Выбор за тобой. — ледяным тоном заявил эльфийский правитель, и вокруг него разгорелось знакомое зеленоватое мерцание. Ланиэль покорно двинулась вслед за супругом — видимо, поверила в серьёзность угрозы. Наблюдая, как меркнут их силуэты, Аллиэль с удивлением понял, что не чувствует ничего — ни жалости, ни удовлетворения, ни злорадства, ни радости отмщения. В тот самый миг, когда он увидел мать рядом с Алым Стражем, на стороне врагов, жалкие остатки кровных уз испарились окончательно. Женщина, некогда давшая ему жизнь, стала чем-то вроде бешеного зверя, которого надо уничтожить без гнева и сожалений.
— Я возвращаюсь на Острова. — Владыка подошёл к Виа и положил ей руку на плечо. — А ты продолжишь поиск приключений?
— Они сами меня найдут. Твои слова, между прочим. У меня ещё остались обязательства. Я ведь рассчитывала, что встречу смерть — вот и наобещала. Выполняй теперь...
— Слово надо держать. — согласился Владыка и подпрыгнул в воздух, превращаясь в полёте. Миг — и золотая искра исчезла в начавшем светлеть небе.
— Ну что, со Спасителем общими усилиями разобрались. Остались маги. Если, конечно, они не разделили участь жреца. — усмешка Виа скорее напоминала оскал голодного хищника.
— Если вдруг не разделили — мы найдём, что им предложить. — невинно заметил Аллиэль и широко улыбнулся.
— Кстати, к вопросу о магах и обещаниях: где Кодар? — неожиданно спросила Альвиарран, оглядываясь вокруг.
Немедленно организованные поиски быстро увенчались успехом — принц обнаружился у груды валунов на краю обрыва. Юноша лежал без сознания; внушительный кровоподтёк у виска свидетельствовал о весьма тесном соприкосновении его головы с гранитной глыбой. Впрочем, жизни будущего императора ничто не угрожало. Иния и Литар мигом закрепили растянутый плащ между сёдел своих скакунов; Виа легко, как ребёнка, положила парня на импровизированные носилки, и отряд отправился вниз, в предгорья.
Маги встретили нашу безумную команду, мягко говоря, не с распростёртыми объятиями. Из-за успешного соприкосновения каменюки с головой Кодара мы тащились, как увечные черепахи, и путь до военного лагеря занял больше двух суток. Нет, очнулся парень тем же утром, но в седле держался еле-еле и ехать мог только шагом. Медленным. Сотрясение мозга, однако... оказывается, он там есть.
Тип, принявший командование в отсутствие принца, улыбался и корчил прочие рожи, долженствующие изображать радость, дружелюбие и гостеприимство, но увидеть Кодара живым явно не ожидал. И неожиданность эта не грела его ну никоим образом.
Магическую ауру оный тип скрывать даже не пытался. Не мог? Не считал нужным? Кто его разберёт.... А уж когда мы с Аллиэлем заявили, что сами разберёмся с травмой будущего императора, без посторонней помощи, он аж позеленел. Правда, быстро взял себя в руки, нацепил улыбку, выделил нам шатёр... так и хотелось стукнуть его, как таракана — в смысле, насмерть. Впрочем, у "таракана" оказался на редкость развитый инстинкт самосохранения — после официальной встречи я больше его не видела.
Через два дня отряды снялись с лагеря и отправилось по домам. Принц во всеуслышание объявил о великой победе — именно великой, не какой-нибудь! — и распустил войско. Лише отослал своих ополченцев и дружины в Риттаран; остальные двинулись на юг, посему армия почти не уменьшилась.
Кодар крайне возмущался необходимостью ехать в экипаже, в коем перемещался его дядюшка. Он спорил до хрипоты, доказывая, что мужчина, воин и вождь не может передвигаться в карете, как нежная леди, и, раз он не способен держаться в седле сам, его надо привязать к лошади. Или, что ещё лучше, повременить с отправкой в столицу. Увы, ждать мы не могли: припасы подходили к концу, а позволять солдатам грабить бедные окрестные деревушки казалось не самым достойным выходом. Что же касается "привязать к лошади"... каюсь, временами мне хотелось так и поступить.
Иния и Аллиэль всю дорогу не отходили друг от друга, на марше ехали бок о бок, на привалах устраивались рядом... и молчали. Косились по очереди, то он на неё, то она на него, словно проверяли, не исчез ли мираж, и не пора ли возвращаться к реальной действительности. Нет, чего-то я не понимаю... и никогда не пойму.
Ортиг, хмурый и неразговорчивый больше обычного, старался не привлекать внимания и по возможности сливался с местностью. Тренировки я временно прекратила — слишком много глаз, да и маги эти... не стоит забывать об осторожности. Может, мрачность северянина объяснялась именно этим; или, возможно, он вспоминал о тысячах сородичей, чьи жизни унесла эта война.
Вот кто оказался в своей стихии, так это Литар. Наследник Тирисса почти всё время проводил в обществе дворян, командиров отрядов, где взахлёб рассказывал о наших похождениях. Судя по количеству историй, две трети он придумывал на ходу. В редкие моменты, когда юноша присоединялся к нам, он гадал, посвятят ли его в рыцари (не сомневаясь при этом, что посвятят), и кто, где и когда проведёт сию церемонию.
Кстати, ведь Иния тоже оруженосец, и в битве проявила себя ничуть не хуже Литара, да и вообще как боец превосходит герцогского сына. Её тоже посвятят в рыцари?
Кодар как-то обмолвился, что хочет церемонию посвящения особо отличившихся воинов устроить сразу после коронации, и тут же объявить Большой Императорский Турнир, который вроде как не проводился уже лет десять, если не дольше. А на коронацию, надо понимать, съедутся все, даже самые незначительные владетели. Наверняка и отец Инии там мелькнёт. Интересно, как он отреагирует на рыцарский пояс дочери и жениха-эльфа?
