— Не сомневайтесь Богдан Всеславыч, наше дело правое. По своей земле ходим.
Кто кого напутствовал — еще вопрос. Непозволительно долго выколупывал из сознания адекватный ответ. Запутался в имперских, английских, русинских и русских словах сразу. Только когда Акинф ушел, осознал, что он назвал меня чужим отчеством, а я ординарца не поправил. Настоящее в этом мире еще ни разу не прозвучало. Видимо, не один полковник Фишер связал мою фамилию со здешней версией 'бунтовщика и обманщика Емельки Пугачева'. Время покажет, что я выгадал, а что прогадал, променяв офисное стойло на волчью жизнь.
Ральф 'выбрался' из своего 'смертника' и как заправский слон в посудной лавке растоптал изящный фарфор моих планов на остаток дня. Маг не просил, требовал срочно поднять задницу и отнести полученный в результате гибели Черной баронессы стеклянный 'кочан брюссельской капусты' в туман. Супер-гамион внезапно зажил своей собственной жизнью, чем сильно озадачил, а затем напугал своего создателя до икоты. Как водится в этих ваших голливудах, ученый 'калач верченый' в приступе творческого экстаза соорудил нечто выдающееся. Творение 'совершенно случайно' обнаружило пакостные свойства, и теперь простой парень срочно должен спасти окружающую среду и себя лично. Кому же еще поручить это дело, кроме как самому себе, офицеру по особым поручениям?!
Маг успокоился и объяснил, в чем собственно заключается беда. Поскольку баронесса в последние секунды существования взывала к силе Хаоса, то сотворенный артефакт приобрел свойство маяка. То ли зов Черной баронессы был невероятно силен, толи Ральф напортачил, 'спекая гамионы', только теперь результат манил не только отрицательную силу, свойственную этому миру изначально, но и работал магнитом для проникающей извне. От которой здесь все главные беды.
Природа конструкта такова, что для исполнения своей функции он крадет силы у окружающих. Чем больше высосет людских 'соков', тем сильнее зов, тем быстрее под напором инородного Хаоса истончится ткань этого мира. Сильнее всех от вампиризма пострадают раненые, как и тогда в пятне Скверны на лесной тропе. Значит, тащить с собой в обозе эту бяку никак нельзя, здесь закопать тоже опасно. Буквально несколько дней и одним аномальным пятном на границе станет больше. Уничтожить можно, но лучше не пытаться, подсказал маг, слишком много энергии 'насосал' зловредный камешек. Ральф прикинул все доступные возможности и решил, что лучше всего артефакт унести за пределы этого мира, используя мою способность проникать в царство туманов, диковинных мест и видений. А там либо найдется управа на обезумевший конструкт, либо удастся перенацелить Хаос с нашего мира. Угу, вторил ему, на какой-нибудь чужой, который не жалко.
Зловредный супер-гамион сразу после триумфального возвращения в трактир поместил в первый попавшийся небольшой чугунок, который обернул несколькими слоями грубой мешковины и обвязал веревкой. В таком виде трофей оказался в моей палатке. 'Мой ночной кошмар наверняка связан с исходящим от артефакта злом. А ведь я под защитой Слезы Асеня!' — посетила запоздалая догадка.
Пришлось забить на отдых, о котором молил организм, на продолжение квеста с фургонами, на дележку трофеев и даже на полноценный обед. Хотя со стороны кухни попахивало скорым знакомством выдержанного в вине мяса с раскаленными углями. Перехватил на ходу что-то из оставшихся от визита Ван Хорна закусок, перелил во флягу остатки бренди. Прицепил на пояс кобуру с револьвером. Вытряхнул барахло из ранца и поместил в него тяжеленный узел с 'корнем зла'. Завершая недолгие сборы, сунул за пояс стреляющий топорик. Почему-то не возникло и тени сомнения, что 'туман' вдруг не окажется 'вне зоны действия сети'. Чай не ЖЭК и не алкомаркет ночью, значит, должен работать!
За старшего оставил Белова, поручив ему на всякий случай провести раздел трофеев и предупредив, что нижним чинам предложено выбрать делегата в помощь комиссии. Юноша приказ понял и лишних вопросов не задал.
Буян как раз проверял экипировку пополнения. Пришлось крикнуть:
— Капрал Озоровский, ты мне нужен! — когда подчиненный приблизился, отдал распоряжение взять в сопровождение двоих ветеранов в полном снаряжении. Дал пять минут на сборы.
Капрал кликнул мастеров Блуда и Дуная. Нарисовались старые знакомцы по болотному острову: пожилого солдата с бакенбардами по имени Дунай я запомнил хорошо. Одноглазый бородач, тщетно скрывающий хромоту, звался Блудом. Однако, молодец Немчинов — с такими ранами за пять дней людей на ноги поставил.
— С возвращением в строй, стрелки!
— Рады стараться, господин лейтенант! — хрипло откликнулись солдаты. Дунаю из-за ранения в грудь было больно говорить.
— Как пополнение, капрал? — обратился к Буяну. — Смотрят волчьими глазами в лес?
— Если только самую малость, по привычке. Растолковал им маленечко ваши порядки, вашбродь.
— Смотри, за них деньги из отрядной казны плачены!
— Не утекут! Вот так всех голубчиков держу! — Озоровский энергично сжал правую руку в кулак и перехватил мой взгляд. — Только вот что хочу сказать, ваше благородие, уж не серчайте.
Я осмотрелся по сторонам. Лагерь жил своей жизнью, никому не было до нас никакого дела. Сделал капралу знак, как говорил на полном серьезе один знакомый бизнесмен, 'резать правду в матку'.
— Они думают, что их прислали сюда беглых ловить и вешать.
— Так. Ты про то, что войны не нюхали? — у меня и мысли не возникло, что моему отряду могут быть поручены карательные функции.
— За этим дело не станет... — замялся Буян. — Щас скажу.
— Да режь — вываливай свою сермягу, не томи, капрал.
— Не солдатское дело, палаческое исполнять. Супротив своих. А у тракта считай половина ватажек русинского роду... А многие не своей волей и не от хорошей жизни в леса ушли. Из полка утекли ихние товарищи и сейчас по дорогам промышляют.
Вот и проявилось темное прошлое Буяна, задав мне непростую задачку! Золотая Роща — крупный землевладелец, вроде огромного монастыря, если быть точнее, то единственный духовный центр асенитского культа в колониях, этакий мини-Ватикан на местный, конечно же, лад. И Богдан Романов с ним кондотту заключил. Долой розовые очки и прочие иллюзии! Даром, что асениты обеими руками за добро и сострадание, но как бы не пришлось голодные бунты в крови топить. А уж разбойников как волков травить вовсе святое дело. Но и заманчиво 'приватизировать' рабочую силу, ушедшую в леса, подальше от официальных властей. Это для всяких прочих они пропащие люди, а для меня вполне себе ресурс.
— Ясно. А в Скверне много беглых русинов?
— А Бездна знает. Полоняники есть, а чтоб сами шли, такого не слышал. Кто переметнулся к врагу извечному, тот нам не брат. Про другое толкую...
— Я тебя понял, капрал. Скажу так. Не думаю, что Совету Хранителей нужна кровь меж своими. Одно могу обещать, прежде чем заговорят ружья, с русинами будет людской разговор. Мне не нужно братоубийства. Вон, даже с дукарами договорились. Враг у нас общий — Скверна.
Обратил внимание на гримасу боли, исказившую лицо Буяна. Со вчерашними инвалидами понятно чего кривятся, а капралу вроде не сильно в бою досталось?
— Да зуб, зараза, разболелся. И живот что-то крутит, — признался Буян.
— У тебя одного или у вас тоже? — В конце фразы обратился к солдатам.
— Да почитай у всех разлад в теле, — ответил капрал. — Со Скверной всегда одна и та же песня, болячки опосля вылазят, как грибы.
Дунай с Блудом согласно закивали, подтверждая правоту командира.
— Ясно. Скоро это закончится, — обратился к караульному у знамени. — Аристарх, а где Ермолай?
— Дык, Ваше благородие, в гошпиталь унесли. Стоял-стоял и упал.
— Жив?
— Жив. Сомлел от ран!
— Вот что хотел тебе сказать, будешь еще штуцером во врага кидаться, отберу и копье выдам. Штуцер — он, брат, для стрельбы.
— Виноват, ваше благородие!
— Здоровье как?
— Да милостью Асеня жив-здоров, ваше благородие.
— Правду говори мне!
Боец тяжело и болезненно выдохнул.
— По правде, кости с утра крутит, да рубцы ноют чего-то. Может с устатку? — приглушенно пожаловался Аристарх.
— Ничего, служи, стрелок. Дальше будет легче, — и добавил. — На своей земле стоим.
— Рад стараться! — воспрянул разведчик.
Поздно, ваше магичество Ральф, барон Скалистых островов, обнаружили проклятие баронессы Тотенкопф. Ничего, я этой суке на солдат моих порчу наводить не дам. Если извести колдунью смогли, то уничтожить 'подлое эхо войны' тоже сумеем.
'Губическая вахта' к моей удаче оказалась свободна. Буяна с товарищами поставил караулить вход с приказом никого не пускать под предлогом жуткого ритуала супротив Скверны и шагнул в зловонный мрак, подсвечивая фонариком. Дверь захлопнулась, напомнив нерадостные события сегодняшней ночи.
Несколько минут ничего не происходило. Заставил себя сконцентрироваться на тумане и странной локации с костром по центру. На первый взгляд ничего не изменилось. Раздраженно выдохнул ... и заметил, как в луче света дальняя стена пещеры пошла белесыми клубами. Поправил лямки капральского ранца, топорик за поясом, проверил, легко ли расстегивается кобура. Сделал осторожный шаг, затем еще один.
Несколько минут двигался по тоннелю, чьи стены, потолок и даже пол сотканы из непроницаемой дымки. Вдалеке забрезжил огонек. Еще немного и белесая пелена распалась на фрагменты, а ноги вынесли к знакомой локации. Вот они, тонущие в седых клубах руины древних стен из дикого камня, негасимый костер и раскиданные вокруг него валуны. В сторонке все так же опирался на камень забытый кем-то круглый металлический щит. Что ж, полдела сделано, теперь можно подумать, как быть дальше. Благо время в тумане течет не так быстро, это я еще в прошлые разы заметил.
Ранец с тяжелым грузом снял и притулил между камней неподалеку от костра. Топор за поясом мешал нормально присесть, поэтому я положил его позади себя за выбранный в качестве сиденья валун. В ожидании дальнейших идей, боролся с зевотой и любовался игрой языков магического огня. Долго наслаждаться неземной красотой мне не позволили. Сначала на противоположной стороне появилась пара начищенных сапог. Поднимая глаза, отметил галифе, массивную бляху ремня, расстегнутый щегольский френч насыщенного синего цвета с искрами серебряных пуговиц. Ни эполетов, ни орденов, ни прочих галунов с канителью — только рукава украшены серебряным шитьем в виде растительного орнамента. Простой черный берет без знаков и украшений, ровно сидящий на голове, дополнял строгий стиль крупного военачальника непонятного рода войск и неизвестной армии мира.
— Что господин-товарищ столичный маршал, тускнеет аксельбант от мирной жизни? — задорно подколол я Арагорна Московского, желая слегка щелкнуть его по носу за некогда разбитый мой.
— Покой нам только снится, лейтенант самозваный, — не остался в долгу мастер игры. — Если помнишь, есть такая профессия...
— ... Родину защищать, — закончил известную фразу. Помнится в нестареющем советском кинофильме 'Офицеры' она проходила красной нитью. Никак на мою основную задачу намек. Только нет у меня родины, наемник я. Мысль родила раздражение, отчего срочно захотелось полюбопытствовать у ряженого фельдмаршала, как обстоят дела на фентезийных фронтах. Мол, эльфы орков ломят или наши шведов гнут? Но озвучить вопрос не успел.
— Про орков... ты к месту подумал.
Лицо напротив приобрело удивленно-добрые черты.
— Есть необходимость растолковать тебе пару вещей, Богдан... Что ж, пусть будет понятный тебе язык синематографа.
Придвинулся ближе к костру, языки пламени которого принялись менять оттенки и движение, формируя оживающие как на экране картинки. Роли исполняли Арагорн и мельком виденный в первое посещение тумана тип в старом ватнике на голое тело, грязных штанах, старой кепке и стоптанных кирзачах. Тот самый, что грозил пальцем за соединение буянова ножа с вечным огнем. Незримый 'бегунок' постепенно увеличил громкость, и речь собеседников доносилась отчетливее с каждой секундой, хотя не становилась при этом понятнее. Одетый рокером-неформалом Арагорн поприветствовал курящего папиросу 'тракториста' как 'наблюдателя', после чего они мило побеседовали о своих общих знакомых — Лофте и Фрейе. Из разговора уловил, что первый является безумцем, а перед второй персоной Арагорн сильно провинился. Мимо ходом назвали Землю не много, ни мало 'закрытым миром победившего Хаоса'. Вот и весь небогатый информ-улов, хотя я и старался.
— Говори, — военачальник прервал своеобразную видео-вводную, прочитав явное недоумение на моем лице.
Признаюсь как на духу, что от природы неспособен вникать в чужие интриги с первого раза. Нету сноровки, даже на уровне обывателя, воспитанной сериалами, да детективами в мягкой обложке. Ибо не мое.
— Знаешь, мне трудно воспринимать чужих богов таковыми, — все-таки непросто говорить, когда собеседник умеет читать мысли. — Отчего все ваши... заботы воспринимаются... как-то никак. Я уже понял, что ты не простой мастер игры и не ради хохмы меня с Земли выдернул. Дозвольте взять с полки пирожок, мон женераль?
Арагорн откинул голову и хохотнул:
— Твой 'пирожок' на сегодня в ранце лежит. Когда позовут, пойдешь, куда скажут и сдашь вещицу кому нужно.
— Благодарю за подробные инструкции, та-арьщ маршал конно-водолаз...
Собеседник сверкнул глазами, обрубая, и отчеканил:
— Мир, которому нужна помощь, выбрал тебя. Я могу отменить этот выбор в любую секунду. И это НЕ ОЗНАЧАЕТ ВОЗВРАТ ДОМОЙ лично для тебя. Как принял?
— Принял четко и ясно! — вскочил, едва не щелкнул каблуками. Для себя уже решил, что в новом мире мне повезло, и готовился пресекать на корню возможные спекуляции на возвращении домой. А повезло мне, не в плане баронства-офицерства, способностей к магии, денег и шмоток — нет, это все тлен. Во-первых, мне стало до крайней степени интересно жить. А во-вторых, замаячила цель, возможность совершить грандиозный поступок. Одна лишь возможность оставить о себе добрую память перекрывала по важности все, что можно пожелать обычному парню: богатство, власть, популярность и что там еще котируется у людей?
— Вольно. Теперь вот это прими, — снисходительно бросил Арагорн и указал на костер.
В то же мгновение из языков пламени вырвалась пылающая частица и микрокаметой врезалась прямо в мой лоб. От неожиданности подпрыгнул и замер, чувствуя, как под сводом черепа происходит какая-то непривычная работа. Вот же ж, блин горелый, да он в меня информацией кинул и архив самостоятельно распаковался.
Так, что там у нас? Отец-император и его культ. О как интересно! Происхождение Скверны? Едва запустил 'видеопрезентацию', как Арагорн отменил мое действие. Что ж, потом с Ральфом разберемся. Ему не меньше моего будет интересно.
Мастер игры прищурился и предварил следующий кинопоказ:
— Вот, приглядись к одному товарищу. Будет для вас работенка. Скоро. — С чем и был таков.
Чуть не заработал разрыв мозга, когда в чудесном костре увидел ... сам костер и окружающие его валуны. А еще между камнями-сидушками бродил самый натуральный орк. Клыкастый, длиннорукий, с землисто-зеленой кожей лица и рук. Одетый в длиннополый стеганный халат и облезлую меховую шапку. На левой руке удобно 'сидел' небольшой круглый блестящий щит, с поясного ремня свешивались сабля и длинный кинжал. На боку — большая полотняная сумка, вроде тех, с какими изображали в старых фильмах почтальонов.
