— Она всё же может применять свою силу! — испуганно прошипел главному жрецу один из его помощников, косясь на меня сквозь прорези в маске (вняли-таки моему совету, не стали их снимать, когда я рядом). Я жалостливо на него посмотрела и поспешила отвести взор (я ведь тут как бы в предобморочном состоянии?); жрец оказался не менее жалостлив и покрутил пальцем у виска:
— Она же богиня, а не эльф какой-нибудь или Горлум из "Властелина колец", чтобы силу терять, когда связана верёвкой!
— Но... это же необычная верёвка, хозяин сам сказал, — как-то робко заметил тот жрец, что снял передо мной маску. Его начальник и тут ответил презрительной насмешкой:
— Хозяин сказал, что верёвка поможет, если мы нанесём ей определённое количество ран, вот тогда она потеряет силу, как её придурки-родственники, которых он заточил в камень... ну, тот самый, который он поставил в Зимнем как экспонат в витрину с сигнализацией...
— Так давайте её порежем, может, она ослабеет! — тут же радостно предложил всё время хихикавший парень (ещё один весельчак?), и они дружно загоготали, но идею свою воплощать в жизнь не стали, наверное, испугались, что меня на себе тащить придётся...
— А почему великий ужас не приказал поймать и её хахаля? — обеспокоено продолжал добиваться от жреца парень без маски (буду звать его так, надо же как-то различать их, безликих).
— Ты же сам знаешь, что мы его не нашли, — удивился его вопросу жрец и вгляделся в его позолоченное лицо не менее обеспокоенным взором: — Ты какой-то странный с недавних пор...
Жрецы дружно замолчали и каждый одарил его недоверчивым взглядом. Парень ненавидяще воззрился на меня, в то же время внутренне изнывая от боли "что ты со мной сделала?!"... ага, так я тебе и ответила со связанным ртом! "Ты не достоин меня, смертный..." Так, кажется, пришло время... Жрец посмотрел на парня ещё раз так же искоса и, неожиданно остановившись, сделал жест прекратить шествие:
— Ты что, попал под её чары, да? Идиот, она ничего тебе не даст, зачем ей ты, когда у неё таких дураков по горло в любом городе?! — он надвинулся на несчастного горой и заставил прижаться спиной к стене дома. — Ну, что смотришь? Придётся о тебе доложить господину, когда доберёмся!
— Если доберётесь, — тихо, не внятно, ответил парень, однако я его прекрасно расслышала и предельно напряглась, напустив в глаза как можно больше боли. Остальные, понятное дело, его не расслышали, и жрец даже нагнулся к нему, прислушиваясь...
Прошла, наверное, секунда, если не меньше, но для нас пролетело огромное количество времени, за которое мы успели услышать даже, как плывут по небу облака, а из окна того дома, возле которого мы остановились, доносится тихий голос мужчины, шёпотом спрашивавший у кого-то, не слышал ли тот какие-нибудь звуки с улицы; где-то раздался лай собак, нараставший со всё большей силой и почти тут же потухнувший, скрипнула дверь подъезда в подворотне... а из моих провожатых способным на какие-либо действия остались только главарь жрецов и мой спаситель, искренне этого не желавший. Я выпрямилась, медленно, с наслаждением, и, прыгнув в воздух, прокрутилась вокруг своей оси и поставила ногу на спину жреца, второй ногой прижав его вывихнутую руку к его лопатке.
— Тебе нравится мой подарок, смертный? — почти прошептала ему на ухо я: — Я говорила тебе, что я богиня, не надо было пытаться меня разубеждать, это для всех чревато... Ладно, я дарую тебе возможность реабилитироваться перед госпожой, — я нагнулась к нему совсем низко: — Где сейчас твой господин, тот, кого ты зовёшь хозяином, где он?
— Так я тебе и ответил, мерзкая тва... а-а-а!
— Тише, здесь люди спят, — я устало вздохнула и развернулась к тому, кто мне очень помог и за это пострадал, правда, чисто морально... но это проходит.
— Ты и меня уничтожишь? — исподлобья глядя на меня, осведомился парень. Я молча сделала к нему шаг и нагнулась, взяв его за подбородок:
— Он сказал тебе неправду, у меня нет таких, как ты, в каждом городе... — он с недоумением посмотрел на меня, — знаешь ли, это было бы очень для меня накладно, — он как-то нелепо оскалился, а я подняла его лицо за подбородок к себе и поцеловала тем поцелуем, которого достойны не все, лишь очень немногие (надо же как-то парня поощрить за то, что не стал закрывать от меня сознание, хотя и мог это сделать), и исчезла из его жизни, надеюсь, что навсегда, потому что мои поклонники имеют особенность предъявлять на меня какие-то претензии, не сразу, конечно, но всё же... а это, согласитесь, не всегда доставляет радость...
По крышам я умела перемещаться с раннего детства, пожалуй, это даже было положено мне по рангу, раз уж я зовусь соответствующе. Питерские крыши были не особенно удобны для перемещения, но не мне сейчас привередничать, надо бы это слово на время засунуть подальше. Куда я мчалась ночью, по крышам, вприпрыжку, издалека, наверняка, похожая на белку-летягу, ответить не трудно: я возвращалась к прошлой жизни, то есть попробую найти убежище у Инги, как бы тяжко ей не было вставать так рано, а придётся, раньше я её никогда таким образом не беспокоила, а так хочется разнообразия! Как назло, телефоны с улиц "обновлённого" города исчезли вместе с машинами, что меня нервировало, так как Роман... нет, я не сомневаюсь, что Сфинкс спрятал его, раз уж жрецы его не нашли, и всё же! Представляю, какими вопросами он завалил полульва и что тот ему ответил...
Я любила входить так, как мне заблагорассудится, однако не стоило шокировать подругу так сразу, тем более, я понятия не имела, кто является новым кавалером Инги, мало ли, я свалюсь им на балкон, а он решит, что это муж из командировки, и я разрушу счастье, "которое было так близко". И в конечном итоге я вошла в подъезд и позвонила в дверь. На площадке у неё в очередной раз разбили лампочку, и было до того темно, что темнота казалась осязаемой, лишь тусклый свет едва зародившегося месяца пробивался в окно сбоку. Послышались шаги, уверенные, почти бесшумные. Открылась дверь, и на пороге показался силуэт мужчины. Что это именно мужчина, я смогла понять чисто по очертаниям фигуры, потому как (странно, конечно) я не могла разглядеть его даже своим кошачьим зрением.
— Доброй ночи, — по спине быстро стекла липкая струйка пота, оставив ощутимую бороздку. — Извините, что я так поздно, но... мне нужна Инга... — мужчина посторонился почти сразу и дал мне пройти. К тому времени я уже могла понять, куда попала, вот только теперь уж менять что-либо было поздно, и я со вздохом обернулась к нему, как только он закрыл дверь. Он вышел на свет, струившийся сюда из зала, и ухмыльнулся:
— Что, ночь перестала казаться доброй? Или для тебя она всегда радость? Проходи, что стоишь, как неродная, все уже в сборе, давай поговорим, — я ему ослепительно улыбнулась. — Не надо, Плеть, не стоит показывать коготки раньше времени, — он заглянул через моё плечо в комнату: — Правда?
— Конечно! — радостно ответили ему, словно случилось что-то счастливое: — Что вы там стоите? Заходите же, я сделала капуччино, как она любит, всё сейчас остынет!
Пришлось войти; Сет шёл за мной по пятам, видимо, боялся, что я опять расхочу вести с ним задушевные беседы — уж слишком душевны они в последнее время. Мой взор тут же упал на женщину, сидевшую в кожаном кресле возле столика. Честно говоря, я ожидала её увидеть здесь, когда входила, я ведь за этим и пришла... но... вот это вечное "но" постоянно застревает в горле и не даёт развивать мысль, что ж, попробую переступить через себя.
— Инга, милая, укажи Эстеле на её чашку, а то она ещё перепутает ненароком...
— Инга? — презрительно переспросила я, и женщина захохотала:
— Да! Инга! — она закинула ногу на ногу и, чуть откинув голову, с наслаждением прикрыла глаза: — Инга! А ещё Нхемсут, Туйя, старушка с набережной... и богиня! Да, богиня! — она весело расхохоталась, откинувшись, и её собранные в пучок волосы распрямились по плечам, украшаясь золотыми кольцами и трубочками и перекрашиваясь сами собой в чёрный глубокий цвет, отливающий синевой, как тело небесной коровы Нут. Похожая волна пробежалась и по её телу, уничтожая все неровности простой русской женщины и возвращая ей небесные формы богини, и поменяла атласный халат на золотые одежды египетской дочери Нила Хатор. Что ж, пришлось и мне позаботиться о наряде, раз уж я в компании таких (не скажу "людей", обидятся) существ, и присесть, наконец, не заставлять же их всё время ждать...
— Итак, все дееспособные боги в сборе, я рад такому стечению обстоятельств! Знаешь, Плеть, тебя всё равно бы привели именно сюда, куда же ещё, но ты всегда обожала самостоятельность, за что тебя и люблю, — Сет прошёл немного вперёд, я повернула к нему лицо, и он незамедлительно воспользовался случаем и, взяв меня за подбородок, поцеловал: — Рад тебя видеть, наконец...
— Какой ты самонадеянный осёл, — ответила я совершенно серьёзно, и он поморщился, а Хатор расхохоталась. Рыжий ужас сел напротив и придвинул мне чашку с ароматным капуччино.
— Неужели ты не догадывалась, что со мной, то есть с твоей подругой, что-то не так?
— Конечно, догадывалась, вернее даже, знала, я ведь не совсем растеряла остатки разума в этом мире, да и ты уж слишком переигрывала, — искренне ответила я, оба переглянулись и улыбнулись, наверное, я сказала что-то смешное? Отхлебнув немного чудесного напитка, я понаблюдала за ними и поставила чашку на стол: — Вы что, оба с ума сошли? Почему вам не сиделось в нашем мире? Там нам были все возможные почести, которые только могли придумать люди, захватывали бы тот мир, раз уж так хочется мирового господства!
— Ты что, издеваешься? — не хуже меня прошипела новоявленная сообщница Сета, а я глянула на неё поверх чашки и обезоруживающе улыбнулась. — Ну ты и дрянь, Плеть, я не думала... Хотя, ты вся в своего родственника, в Ра...
— Ра и твой родственник!
— Вероятно, он об этом забыл, когда брал меня ещё сопливой девчонкой в жёны! Ты никогда не думала, как мне противно было даже находиться с ним в одной комнате, ты никогда не думала, что мне хотелось от него родительской ласки, а не мужской?! Он забыл о том, что он мой отец! МОЙ ОТЕЦ! Кто в этом мире сделает хоть что-нибудь подобное?!!
— Замолчи, — тихо, но твёрдо, попросил Сет, и она захлебнулась в своих обвинениях. Я смотрела на неё с усмешкой, хотя в глубине души сама ненавидела Ра за его, мне даже трудно назвать это "поступком", боюсь язык прикусить... — Послушай, Плеть, я понимаю, ты встретилась с Хатор после стольких лет разлуки, вам хочется поболтать... но я этого не просил делать в моём присутствии! Ваш Ра давно никто, покоится с миром в камне, и никто не спешит его спасать!.. Вот как раз о спасении я и хочу с тобой поговорить... — он перегнулся ко мне через столик, не замечая гневного от обиды взора Хатор, и посмотрел мне снизу в глаза: — Мне, честно говоря, совершенно наплевать на тебя с твоими причудами, ты мне нужна для других целей, но сейчас речь идёт о твоём мужчине, вот кто мне нужен...
— И? Я должна на это что-то сказать? — приподняла брови я, Сет с довольной ухмылкой откинулся обратно и взял руку Хатор в свою ладонь:
— Посмотри, милая, вот эта женщина считает нас с тобой за идиотов! — он снова перегнулся ко мне, но теперь в его голосе не было спокойствия, а был всененавидящий шум надвигающейся пустынной бури: — Идиотов, моя киска, хватает и в этом мире, так же, как и продажных людей, ты думала, что я один с этим справился? Да нет, хозяева этого города очень милы, они готовы продать жену и детей и память предков за их любимые бумажки, вот с ними было очень просто... И с тобой будет просто, это ты с виду такая сильная, гордая... А вот ты не забыла, случайно, что твой титул Танцующей На Углях имеет и второй смысл? — с гадкой усмешкой этот бог, которого я когда-то любила всем сердцем, уже не помню, за что, да это и не важно, откинулся снова назад и принялся наблюдать с непередаваемым насаждением за моей реакцией. Я молчала.
— Что ты нашёл? — наконец спросила я, и голос мой мне показался на удивление спокойным, что не могло не удивить. Сет выдержал паузу, а Хатор громко рассмеялась, не выдержав.
— Какая же ты умная, мне даже тебя становится жаль! Просто изнемогаю! Да, ты права, ты тысячу раз права! Я нашёл в этой земле то, что поможет мне править миром! Надеюсь, ты ещё не совсем забыла, в каком мире мы жили? В мире кочевников! В мире скифов! Боги, как же ты не догадалась?! Ты ходила по этой земле восемь лет, долгих восемь лет и не могла ничего учуять?! А я, тот, кто оказался здесь совсем недавно, чуть позже Хатор, тут же почувствовал под ногами огромную силу! Спящую силу, мне только оставалось её разбудить! И поможешь мне в этом ты... Это будет последнее, что ты сделаешь в жизни...
— Зачем тогда было меня убивать?
— А никто и не собирался тебя убивать! Мне было нужно уничтожить твоего настырного парня, твоего Воина, а ты с удивительной регулярностью попадалась и всё время путалась мне под ногами! Но теперь всё, Плеть. Теперь я поймаю в клетку обоих птичек, а ты немного поработаешь на меня перед смертью (ведь даже если ты выживешь, пробуждая Вождя скифов, сомневаюсь, что от тебя останется хоть что-то приличное после твоего танца, так что придётся тебя прибить из милосердия). А твой парень, даже если мои стражи его всё же не поймают, непременно примчится тебя спасать! Он ведь любит тебя... А полюбить богиню никогда нельзя безвозмездно, вспомни хотя бы того раба, египтянина, И... — он говорил что-то ещё, а я, не отрываясь, смотрела в глаза Хатор, которые медленно наполнялись то ли паникой, то ли ненавистью, но какой-то странной, и казались стеклянными на прекрасном лице.
— И ты до сих пор не понял, что мы уже прошлое? — мой вопрос прозвучал так неожиданно, что Сет даже не сразу остановил своё увлекательное, как ему казалось, повествование, а когда запнулся на полуслове, у меня появилось такое впечатление, что он меня сейчас пришибёт чем-нибудь тяжёлым... Но меня спасла Хатор! Она громко рассмеялась и с сожалением посмотрела на меня:
— Глупая! Мы, может быть, и прошлое... но он, — она выразительно погладила плоский живот, — но вот он — наше будущее, он вырастет здесь, на стыке двух миров, он будет совершенен! Он будет править этим миром под нашим руководством!
Я нахмурилась, не понимая до конца... вернее, не желая понимать до конца... Они сошли с ума!.. Нет, это я сошла с ума... Сет умнее меня во сто раз! Он, таким образом, устроил своё будущее... А мне... боюсь, мне всё же придётся исполнить свой последний в жизни танец...
— Хватит, — резко оборвал хотевшую было что-то сказать Хатор рыжий ужас и поднялся с кресла, посмотрев на меня не прежними глазами, а какими-то двумя огромными очагами, в которых плясали огни, кажется, греческие... хотя нет, погасить их вполне можно было, но только с помощью меня, точнее, того, что я должна была сделать... — Вперёд. Поднимайся!.. сестричка... Тебе пора! — мне на плечи легли тяжёлые смуглые руки, откуда я знала, что они не отцепятся ни за что на свете?!.. Пришлось подняться на ноги под суровым взором Сета и даже сделать несколько шагов в сторону двери, только сделать их спиной вперёд, так как... ну очень трудно было уставшей женщине, то есть мне, быть крайне поворотливой в столь узком пространстве!
