— Хороший вопрос. Но на него так просто не ответишь. Одного слова на него не хватит, да и одним предложением тут не обойдёшься. Вот ты про жену свою, как то вспоминал. Стал бы её искать, если бы вы тут вместе оказались?

— Конечно! Мог бы и не спрашивать об этом — возмутился дядя Стёпа.

— А почему?

— Как это почему, потому что... резво начал и так же быстро замолчал Степан.

— Вот и я об этом. Знать то я знаю почему, а рассказать толком не могу. Поэтому давай мы с этим закончим, раз и навсегда. А впредь будем считать, что я твой племянник, а ты мой дядя, ну допустим по матери. Согласен?

— Нет, по матери, не хотелось бы — усмехнулся чему то старик.

— Ну тогда будь по отцу, мне без разницы — предложил я ему новый вариант родственных отношений.

— По отцу согласен.

— Ну и хорошо. Будем считать разговор наш окончен. Теперь ты можешь быть твёрдо уверен, куда я иду, туда и ты топаешь. Где я буду жить, там и тебе место найдётся. Так нормально будет?

— Нормально. Только вот с деньгами местными ты сам пожалуйста разбирайся. Для меня это сплошной тёмный лес. Я и дома то с ними не в очень хороших отношениях был, жена у нас ими командовала. Тут понимаешь какое дело, с детства у меня это... — завёл разговор старик, быстро топая за мной в сторону нашего временного пристанища.

Глава 22

Утром нас провожал не только Сильвио, но и его более молодой родственник, занимавший в здешней общине очень высокое положение. Это явилось для меня полной неожиданностью, но скрывать не стану, было приятно ощущать повышенное внимание со стороны этого человека, к моей скромной персоне.

— Зря так рано от нас уезжаете — сказал мне Ден, зорко наблюдая за тем, как мы перетаскиваем вещи из под навеса на двухколёсную телегу — в городе вам так отдохнуть негде будет.

— Возможно, но ехать всё равно надо — не желая возражать ему ответил я, укладывая завёрнутую в тряпку запаску. — Будь я один остался бы на дольше не раздумывая, а так приходится ещё чьё то мнение учитывать.

— Ну если окончательно решил ехать, тогда что же, ничего не поделаешь. А может пристроишь их в городе и обратно вернёшься? — встрял в разговор Сильвио Иванович.

— Сразу навряд ли получится. А потом приеду конечно, ещё надоем тебе тут — не стал я огорчать старика.

— Молчун, можно тебя на минутку? — взяв меня за руку, спросил Ден, пытаясь тут же отвести в сторонку.

Я поддался его настойчивому движению, но далеко от телеги всё же не пошёл, погрузкой тяжёлых вещей сам занимаюсь, некогда мне долго разговаривать.

— Что случилось? — спросил я, так и продолжавшего держать меня под локоток, мужчину.

— Да я попросить хотел. Если вдруг у тебя ещё появятся старые деньги, тащи их сразу ко мне, все заберу. Про цену не думай, договоримся.

— Любые? — уточнился я у коллекционера.

— Конечно любые. Но особенно рублям буду рад. Видел когда нибудь такие?

— Приходилось — сознался я, что знаком и с этими монетами.

— Ну тогда должно быть знаешь, какая они редкость у нас.

— Договорились. Как только, что то появится, сразу к тебе — обнадёжил я знакомого, попутно пытаясь вспомнить были в грязном полиэтиленовом мешке Степана рубли или нет.

Покинуть общину смогли лишь часа через полтора после начала рассвета. Поздно, но нам не надо спешить на рынок, скоропортящихся продуктов у нас не много, а прийти в город после того, как там уже все проснуться и заработают магазины с торговыми лавками, это для нас даже лучше. Не надо будет ждать, когда появиться возможность сдать что нибудь из лежащего на телеге, да и по поводу жилья с хозяевами разговаривать ближе к обеду проще, к этому времени они, наверняка, станут сговорчивее и с кем то точно удастся договориться о скидке. Я всё таки решил поселиться не под навесом, в "Одиночке", а у какого нибудь частника, хотя бы на первое время, пока не пристрою основную часть нашего бесценного груза, который сдавать оптом мне бы не хотелось.

Ослик на этот раз охотно бежал по дороге, видно застоялся без дела, а может быть почувствовал каким то образом, что мы направляемся в его родной город и от этого стал таким понятливым и послушным, не знаю, во всяком случае к нему претензий у меня не было никаких. А вот Степан, стоило нам только оставить позади гостеприимную долину, сразу же повёл себя не совсем адекватно, как говорят у меня дома. Он приставал ко мне с любой мелочью. То ему вдруг срочно потребовалось узнать, где мы будем сегодня ночевать, причём краткий ответ его не устроил, и он требовал подробных разъяснений. Не успел я от этого отбиться, как ему срочно захотелось привести свой внешний вид в порядок и он попытался переодеться в свою домашнюю одежду прямо на ходу. Затем этот весельчак запытал меня чуть ли не до смерти своей бородой, отросшей до приличных размеров за время нашего возвращения, он просил немедленно подравнять её маленькими ножничками, имевшимися в его перочинном ножике, который я волевым решением оставил у себя на вечно. Дальше, больше. Любознательному старику от чего то резко захотелось получить более развёрнутую информацию о населённом пункте, к которому мы несмотря ни на что продолжаем упорно двигаться. Его побитую голову озаботило состояние городских домов и улиц, их размеры и названия, узнав об этом он тут же переключился на людей, искренне не понимая почему я отказываюсь с ним разговаривать. Этого дядю интересовало во что одеты и обуты горожане, много ли среди жителей детей и женщин, чем они занимаются в свободное время, есть ли у них какие нибудь общие развлечения. Старый болтун не отставал от меня вплоть до того самого момента, пока основная трасса не подошла к более узкой дороге, по которой можно было попасть в окончательно опустевшую со вчерашнего дня местность, приютившую у себя три миниатюрных домика расположившихся по правую сторону от совсем крохотного родника. Здесь у него инициативу перехватил мой более молодой друг, у которого внезапно появилась причина поговорить со мной.

— Может зайдём в гости? — предложил он мне. — Куда нам торопиться? Отдохнём внизу, переночуем, а завтра, с новыми силами, снова продолжим движение.

— А что здесь такое? Там есть какое то жильё? — спросил меня, только минуту назад закончивший задавать свои глупые вопросы и выдвигать не менее странные требования, Степан.

— Там находится община, в которой твой хитрый племянник, каким то образом умудрился стать главой — не дав мне и рта открыть, проинформировал его Драп. — А ты чего не знал про это? Молчун, ты чего, даже дяде не рассказал, что возглавляешь общину, в которой одни бабы трудятся?

— Он мне ничего не говорил об этом — так, будто меня и не было рядом, ответил на его вопросы мой родственник.

— Ну надо же, какой он у тебя скромный. Кто бы мог подумать. А может он просто не хочет, чтобы мы с тобой тоже там завели по подружке? Как ты думаешь?

— Заводить уже некого — встрял я в разговор двух умников и замолчал.

— Как это некого? Ты что всех уже пристроил? — спросил более озабоченный товарищ.

— Нет, не я. Они сами себя пристроили — таким же тоном выдал я ещё часть имевшейся у меня информации.

— Да ты толком говори, что там у них? — нервно спросил Драп, оглянувшись на оставшуюся позади горную тропку.

— Дядя Стёпа, попить не хочешь? — спросил я идущего рядом Степана, снимая с пояса фляжку, проигнорировав вопрос местного ловеласа.

— Нет Владик, спасибо, не хочу — думая о чём то своём, ответил дядя.

— А я попью — поднося емкость к губам проговорил я и жадно припал к ней.

Драп терпеливо ждал пока я утолю жажду, с трудом сдерживался, когда я медленно вешал фляжку на пояс, а после того, как с ней было покончено, но его вопрос так и остался висеть в воздухе без ответа, не выдержал и спросил:

— Ты меня чего не расслышал или просто не хочешь отвечать?

— Ты о чём то спросил? — сделав удивлённое лицо, задал я ему вопрос в ответ.

— Я тебя спросил, что там, в твоей общине, произошло? — на редкость спокойным голосом произнёс мой приятель.

— В общине то? — стараясь растянуть удовольствие, медленно, почти певуче, проговорил я.

— В ней, в ней. Он про неё спрашивает — заговорил Степан, которому видно тоже надоело ждать прямого ответа.

— Да нет больше никакой общины. Разбежалась. Один я в ней остался — громко и внятно сказал я.

— Врёшь! — вырвалось у Драпа.

— Если не веришь, сходи сам проверь, пока не ушли от неё далеко.

— А с чего это они так? Вроде бы в прошлый наш приход у них всё нормально было?

— Сказали, что надоело им жить в этом проклятом месте. В городе теперь будут счастье искать.

— А регистрация где? — спросил Драп. — У тебя?

— А где же ещё? У меня конечно, вместе с твоей.

— Так это всё меняет. Ты теперь вправе сам набирать в свою общину кого тебе будет угодно и это позволит нам собрать здесь всех наших. Я имею ввиду беглых. Знаешь их сколько в городе и его окрестностях прячется? — обрадованно заговорил Драп.

— И на кой они мне тут нужны? Что я с ними делать буду? — не разделил я его оптимизма.

— А ты что, в этом месте один решил поселиться, с дядей?

— Да у меня на это место сейчас вообще нет никаких планов — равнодушно ответил я.

— А я, пожалуй, согласился бы поселиться в деревне — вставил реплику Степан. — Мне кажется, там спокойнее будет.

— И чем ты здесь заниматься собираешься? Картошку сажать и куриц с баранами разводить? — спросил я его.

— Да хотя бы их. А можно и аппарат мой запустить. Лишних глаз не будет и он может круглосуточно работать.

— Самогон то из чего собираешься гнать, из куриного помёта? — отнёсся я отрицательно к такому предложению.

— Вы о чём это? — протолкнул вслед за моим, свой вопрос Драп.

— Почему же сразу из помёта? Сильвио говорил, что у них виноград скоро поспеет, вот из него можно — ответил мне дядя, проигнорировав нашего общего знакомого.

Вот так и знал, что всё этим закончится. Судьба закинула меня сюда только для того, чтобы я самогонку гнать научился? Всю жизнь мечтал бутлегером стать.

Разговоры о том, чем заниматься, кого принимать и, как самим устроиться в несуществующей общине, длились до самого вечера, а кое что из них обсуждалось и в начале ночи, и даже утром, когда до города оставался всего один переход. Лишь после появления очертаний торгово-гостиничного комплекса, не видевший ещё ничего подобного здесь Степан, предпринял робкую попытку переключиться на него.

— Это, что там такое? — тихо спросил он меня.

— Это та самая "Одиночка", о которой я тебе рассказывал. Смотри не проколись, сделай вид, что уже бывал здесь.

— Ладно, постараюсь — так же, почти шёпотом, пообещал он.

— Вон и "Одиночка" показалась — протянув руку в направлении мини городка, сказал Драп, не слышавший нашей беседы и посмотрев на меня спросил: — Ну что, ты так и не передумал селиться в ней?

— Передумал — не стал я скрывать своих намерений. — До тех пор, пока не сдам большую часть груза, будем жить в городе. Думаю, так для нас спокойнее будет.

— Это правильно. Тогда к нам поедем, там самое спокойное место. Телега всегда под присмотром, да и хозяева тебе знакомы. И самое главное за это не надо будет лишние медяки тратить.

Я задумался над предложением Драпа. Далековато конечно от места сдачи товара, но во всём остальном мой товарищ прав. Поселиться у его родителей было бы самым идеальным вариантом.

— Если ты серьёзно, то я согласен. Степан думаю тоже возражать не будет. Но тебе тогда придётся подождать нас, пока я не сдам кое что. Тут у нас имеется штука одна, да ты видел её на автомобиле, колесо называется. Я его прямо сейчас хотел бы сплавить. Тяжёлое оно, потом надорвусь катить сюда эту громадину.

Оставив дядю и человека, ставшего мне за короткое время почти братом, на обочине дороги, как раз на против входа в комплекс с огромной надписью на его воротах, пошёл сдаваться на милость пройдохам продавцам, прижав к себе старую, но от этого не ставшую на много легче, запаску. Очереди, как и следовало ожидать, в пункт приёма не было совсем. Не обнаружилось одиночек и в самом магазине, где три сонных продавца, о чём то громко спорили сидя у открытого окна.

— Тебе чего? — спросил меня один из них, бросив беглый взгляд на мою поклажу.

— Чего? Вещь сдать хочу и больше ничего — ответил я ему, закидывая колесо на высокий прилавок.

Грохот, который вызвала железяка крепко накрепко соединённая с не менее прочной резиной, вызвал на лицах работников этого прилавка, только не скрываемое неудовольствие моим бестактным поведением.

— Ну куда ты со своим барахлом припёрся?! — грозно прикрикнул на меня один из них. — Тащи его на рынок, мы здесь такое не принимаем.

— Так вы хотя бы взглянули, чего принёс — предложил я ему.

— Знаем мы, чего вы таскаете. Вместо того, чтобы делом заниматься, переключились на старух. Ты чего же думаешь, мы отличить не может то, что вы у них за копейки скупаете и пытаетесь нам тут впихнуть втридорога, от настоящих находок с новых земель?

— Ничего такого я не думаю. Даже на оборот, считаю вас очень хорошими профессионалами своего дела. Таких, как вы ещё поискать надо — вроде бы с подхалимничал я, но на самом деле сказал чистую правду.

— Вот же народ пошёл, готовы тебе сапоги лизать лишь бы ты барахло их принял. Ну разворачивай давай, покажи нам, чего ты там из ямы навозной достал — предложил мне тот, на кого моя краткая речь, должно быть, произвела самое большее впечатление.

Развернуть тряпку, которой с трудом хватило, чтобы скрыть все прелести изношенной до предела резины, труда не составило, но вот на то, чтобы снова разговорить заносчивых продавцов, потребовалось время. Их раскрытые рты не в состоянии были закрыться ещё достаточно долго и поэтому мои вопросы, ещё минут пять, оставались без ответа.

— Так я чего то не пойму, вы у меня эту штуковину собираетесь брать или мне заворачивать её и действительно идти с ней на рынок? — с нескрываемым раздражением спросил я всех сразу после того, как мне надоело бомбардировать эти тупые головы краткими предложениями закончить представление хэппи эндом.

— Родик, позови Тролля, пускай он на это посмотрит — закинув мой вопрос в самый дальний угол прилавка, сказал один из продавцов своему коллеге, с очень живописным именем.

— Парни. Вы тут определитесь уже со мной. Меня там, на дороге, осёл ждёт, с двумя мужиками. Не хотите проводить оценку моей детали, так я пойду — снова попытался я выяснить настроение сотрудников торгового отдела комплекса.

— Подожди — наконец то разродился один из них, — сейчас старший придёт, он тебе всё скажет.

Человек названный одним из продавцов Троллем, был на него ужасно похож. Независимо от того, что раньше мне не приходилось встречаться ни с кем из его соплеменников, я тут же признал в этом упитанном парне, с маленькими, хитрыми глазками, расположившимися неприлично близко к переносице и выглядевшими словно крохотные пуговки на его красном лице, имевшем чуть ли не четыре подбородка, вместо одного, самого настоящего Тролля.