Шлюпка к этому времени оказалась совсем недалеко от бригантины, поэтому можно было переговариваться, не слишком повышая голос.
— Эй, вы кто такие? — спросили с корабля.
— У меня послание от Берса, — послышался в ответ женский голос.
В этот раз Ольга не надела шляпу, чтобы ее косички ничто не закрывало, и их было заметно, издалека. Мужчина и девушка в лодке, воспринимаются как значительно меньшая угроза, чем двое мужчин. И вероятность, что вахтенные не станут сразу поднимать общую тревогу, а сначала посоветуются с офицером, была велика. И, похоже, что так и произошло. Правда, командиров вышло двое, но это не имело особого значения.
— А чего это Берс бабу прислал, мужики у него кончились, что ли?
— Вот у него и спросите, когда повстречаетесь! Так послание принимать будете?
Ольге необходимо было попасть на корабль, потому что запрыгивать с неустойчивой лодочки на высокую палубу, рискованно, можно и промахнуться, а это уже, провал операции.
— Ну, так говори, что он хочет сообщить?
— Да он велел вам письмо передать, а не только на словах. Ну что, я буду кричать, так чтоб услышали в Ронде, или поможете мне все-таки подняться на борт?
Как всегда, в планах всего не предусмотришь. Поинтересоваться у раненого вожака разбойников, который сейчас сидел в подвале, владеет ли он грамотой, Ольга не удосужилась. Однако обошлось. То ли Берс действительно умеет читать и писать, не зря все-таки в командиры выбился, то ли о его неграмотности тут не знали, но пираты на бригантине не насторожились. Один из разбойников, правда, все еще сомневался.
— А почему ночью?
— Так я что, должна на глазах у стражников к вам пробираться?
— Ладно, забирайся, давай. А второй остается на месте, — приказал пират.
Один из матросов сбросил в лодку канат, по которому и следовало залезть на судно.
Теперь Ольга могла оказаться на корабле за секунду, но зачем же сразу показывать свои возможности? Поэтому она, неловко перебирая ногами и руками, медленно поползла вверх, под смешки наблюдавших за этим восхождением мужчин. Когда палуба оказалась почти над самой головой, девушку подхватили подмышки, и поставили на дощатый настил судна.
Ольга оказалась в окружении четырех пиратов: двоих вахтенных и только что вышедших из кают, офицеров. Но не это было главной проблемой. Дыхание осени еще не коснулось побережья теплого моря, и ночи стояли теплые. Вот большая часть матросов и улеглась спать на палубе, устроившись под мачтами. Пока, вроде бы никто из них не проснулся. Предутренний сон самый сладкий, а разговаривали все спокойно и не очень громко. Однако риск разбудить экипаж корабля, в случае возникновения какого-либо шума, был очень высок.
— Ну, что там хотел передать Берс? — нетерпеливо спросил один из встречающих, видимо главный, потому что одет, был лучше всех.
— Сначала письмо, — возразила Ольга.
Противники стоят слишком близко, саблей работать неудобно. Ну да не страшно, есть в запасе и другое оружие. Руки плавно скользнули вверх, вроде как за пакетом, лежащим за пазухой. А то, что по пути они коснулись рукоятей кинжала и ножа, так это случайность. Наверное.
Два резких взмаха, и стоящие спереди пираты заваливаются на палубу, безуспешно пытаясь зажать рассеченные артерии на горле. Затем последовал быстрый поворот навстречу следующей паре разбойников. Те еще не поняли, что происходит, потому что предыдущий молниеносный выпад смазался в ночном сумраке, и сразу осознать случившееся, обычному человеку было трудно. Еще два быстрых режущих движения, и противников, стоящих на ногах, не осталось. Тела, пока еще живых людей, со стуком упали на настил, и вновь на корабле установилась тишина, относительная, конечно.
Многие пираты храпели, от мачт доносился легкий скрип, кто-то чесался, но эти звуки были привычными, и не вызывали тревоги у спящего человека. К счастью, пока еще никто не проснулся. Возможно шум падения убитых разбойников, тоже воспринялся как обыденный. Вряд ли вахтенные ходили на цыпочках, а значит, частенько стучали сапогами по палубе.
Однако аура многих пиратов, внушала опасения. Возможно, им просто снился сон, но не исключено, что некоторые их них находились на грани пробуждения. Хорошо, что заклинание сна сейчас встроено в изумруд с эларом. Вот и появилась хорошая возможность проверить, насколько успешно оно действует, будучи заряженным, от внешнего накопителя.
Волны спокойствия и расслабления потекли из кулона к разбойникам. Сразу всех охватить не удалось, поэтому воздействовать пришлось по частям, на небольшие группы лежащих рядом мужчин. Постепенно сон всех пиратов стал глубоким, и всякие посторонние движения, типа почесываний, прекратились. Зато послышался шорох за бортом, и вскоре над палубой появилась голова Фалира, единственного соратника в этом опасном предприятии.
— Оля, у тебя все в порядке? А то такая тишина стала, что я чуть не заснул!
— Да, все нормально. Давай, забирайся.
Вскоре стражник стоял рядом с Ольгой и пораженно озирался.
— Ох, сколько же их тут? Неужели все мертвые?! — спросил он шепотом.
— Нет, просто спят. Ну, кроме этих четверых.
— Как бы не проснулись!
— Да не должны, вроде, я тут немного поколдовала. Но лучше нам поторопиться. Пора сигнал подавать.
Фалир достал из кармана фонарь, и стал выписывать им круги, направляя свет в сторону берега. Оттуда в ответ несколько раз мигнул огонек, а чуть позже по воде, приближаясь к бригантине, заскользили темные тени лодок.
Через десяток минут, легкий стук в борт судна, возвестил о том, что подкрепление прибыло. На палубе, один за другим, начали появляться стражники. Не у всех это получалось тихо, но никто из пиратов, так и не проснулся.
Белар поднялся одним из первых.
— Что это с ними? — удивленно спросил он, показывая на крепко спящих людей.
— Заклинание я на них наслала, — пояснила Ольга. — Но вы связывайте их поаккуратнее, чтоб шум не подняли. Может, им какой кляп сразу вставлять?
— Сделаем, — заверил сотник.
— И я не проверяла, что там внутри судна делается. Норк, возьми свой десяток, и идем со мной.
Руководил операцией вообще-то Белар, но десятник уже привык подчиняться Ольге, вот и сейчас тут же отдал команду своим подчиненным. Сотник мысленно отметил этот факт, но возражать не стал, потому что признал разумность этого распоряжения.
Сначала проверили офицерские каюты на корме. Здесь обнаружился только один пират, который лежал рядом с девушкой. В двух других каютах находились еще две пленницы, видимо они скрашивали ночь, погибших только что от рук Ольги, командиров разбойников. Все они находились в глубоком сне.
Затем настала очередь проверить подпалубные помещения. Тут отдыхали оставшиеся члены экипажа и, судя по тому, что рядом с ними находились молодые женщины, ночь поначалу была бурной. Этих бандитов тоже удалось связать без проблем. Значит, заклятие достало их и здесь, что вообще-то не ожидалось.
Когда выбрались наверх, все пираты уже были обездвижены, и сотник прикидывал, как лучше их доставить на берег. Увидев Ольгу, он подошел к ней и, улыбаясь, сказал:
— Отлично провели операцию! Даже оружие обнажать не пришлось. Может и этих четверых, зря убила? Усыпила бы, и все.
— Нет, к сожалению, так не получилось бы. Эти ведь бодрствовали, и немного тревожились по поводу нашего визита, заклинание на них не подействовало бы. Вон Фалир рядом сидел, в лодке, а ведь не заснул!
— Да это я так, рассуждаю, тебе, конечно, виднее.
Бандитов перевозили на берег в два захода. Стражникам пришлось попотеть, пока усаживали их в лодки. Многие никак не могли проснуться, и постоянно норовили упасть. Но все равно графские воины были довольны. Поработать некоторое время грузчиком, это все же легче и приятнее, чем проливать свою и чужую кровь.
К восходу солнца, последний пират был переправлен на сушу, а на корабле для охраны остались лишь несколько стражников.
Бухта с пиратской бригантиной, располагалась от замка не очень далеко, так что, несмотря на то, что движение замедляли идущие пешком плененные разбойники, к вечеру отряд уже входил в ворота крепостной стены.
Глава 23
Граф сдержал слово, и каждому воину, принимавшему участие в захвате пиратского корабля, приказал выдать по десять золотых, ну а Белар и Норк, как командиры, получили по тридцать монет. Ольга, которой и озвучивал свой приказ хозяин замка, поскольку именно она заведовала как приходом, так и расходом средств, уже собралась уходить, когда ее остановили.
— Ты куда собралась?
— Ой, извините, я думала, что вы уже закончили.
— Теперь давай поговорим о тебе. Сотник доложил, каким образом удалось захватить разбойничье судно. Он считает, что это целиком твоя заслуга.
— Я не одна в этом участвовала, со мной был стражник Фалир.
Напарник Ольги в прошедшей операции вроде и не делал ничего особенного, только на веслах сидел. Однако случись бой, мог погибнуть в первую очередь. Находясь в лодке, не очень-то повоюешь. А ведь он добровольно пошел на такой риск.
— Значит вас двое отличившихся. Соответственно и вознаграждение у вас должно быть не такое, как у всех. Я думаю, что вы заслужили по пятьдесят золотых монет.
— Спасибо господин граф, я вам очень благодарна.
Радости особой Ольга не испытывала, но собеседнику улыбнулась, чтобы не огорчать. В общем-то, расплатился со стражниками он щедро.
Хозяин кабинета внимательно посмотрел на девушку, и поинтересовался:
— Любишь деньги?
Вопрос оказался неожиданным, и заставил ненадолго задуматься.
— Вообще-то деньги для меня — это средство, с помощью которого можно приобрести что-нибудь полезное. А любить средство — это уже, по-моему, извращение. Однако и отказываться от денег, глупо. Мало ли когда и на что они могут понадобиться?
— Что ж, весьма практичный подход. Карис говорил, что ты дворянка, это так?
— Да, у меня даже владения есть, в Ларии, правда, почти без людей.
— А значит и без дохода. Понятно. Кстати, насчет людей. Я собираюсь судить разбойников, для этого мне нужно, чтобы все они были в моем замке. Поэтому, тех бандитов, что сейчас находятся в баронстве Керана, тоже нужно сюда доставить. Я уже говорил об этом Карису, теперь вот тебе повторяю. Ходят слухи, что ты большое влияние на него имеешь, да и вообще, чуть ли не самый главный человек в баронстве.
— А что вы собираетесь с этими пиратами делать?
Ольге, в общем-то, было все равно, как накажут преступников. Она была только против пыток. И вопрос задала, надеясь услышать, что они не планируются. Однако граф воспринял слова девушки, как желание воспротивиться его воле и приказу.
— Что, уже начинаешь их жалеть? — зло спросил он. — Если лично тебя касается, то ты не задумываясь, убиваешь! Вчера, например, четверых пиратов прирезала, не моргнув глазом!
Упрек разбередил и без того сосущее чувство вины. На душе со вчерашнего дня кошки скребли. Как-то уж очень сильно прошедшая на корабле схватка смахивала на бойню, где люди умерли в один миг, ничего не успев понять. Причем, вопреки своим убеждениям, Ольга напала первой, что случалось редко. Однако обвинять ее в кровожадности, пожалуй, несправедливо. И особенно не стоило этого делать графу. Ну, он и получил ответ.
— Да, мне пришлось убить четверых разбойников, которые совершенно не ожидали этого. Но у меня был небольшой выбор: прикончить без шума этих мужчин, и спасти десять молодых женщин, или позволить разгореться бою, при котором ни в чем не повинные девушки, скорее всего, погибли бы. Но в том, что я стояла перед таким выбором, виноваты, в том числе, и вы. Именно вы не выполнили своих обязанностей, и не защитили людей графства от разбойников. В результате многие ваши подданные были убиты и захвачены в плен. Вот исправляя ваши промахи, я и была вынуждена пролить кровь. В чем вы меня сейчас и попрекнули. А награда ваша, мне не нужна!
С этими словами Ольга вышла из кабинета. У нее было желание тут же отдать ключи от сейфа, и уехать отсюда. Удержала ее только уже устоявшаяся привычка, не совершать необдуманных действий. Впрочем, успокоилась она довольно быстро и, поразмыслив, пришла к выводу, что правильно она не стала, образно выражаясь, громко хлопать дверью. Нехорошо оставлять тут Кариса и десяток Норка. Уезжать, так всем вместе. А пока нужно закончить дела.
Остаток дня ушел на выдачу награды воинам. В этом ей помогал, как обычно, Налиш, внук болеющего сейчас управляющего.
В разгар раздачи денег, в кабинет заглянул лекарь Мастол, невысокий, щуплый, пожилой мужчина, с белой от седины головой, и попросил Ольгу поговорить с ним наедине. Маг все это время мотался между городом и замком, стараясь помочь больным и там и тут. И получалось у него это неплохо. Правда, в результате такой беспокойной жизни, сам старичок осунулся и похудел еще сильнее. Однако, он упорно выполнял свои обязанности, чем заслужил глубокое уважение всех обитателей замка.
Соседняя комната сейчас была свободна, вот ее и выбрали для беседы.
— Оля! Вы что творите?! Вы, почему травмируете больных? — сразу налетел на девушку Мастол, как только дверь за ними закрылась.
— Да с чего вы взяли? Никого я не травмирую! Я к больным сегодня и близко не подходила, — начала оправдываться Ольга.
— Да?! А кто графа довел до такого упадка духа, что он не хочет есть? Вы что, не знаете, что он недавно потерял всю свою семью, и долго не вставал с постели, потому что не имел ни сил, ни желания жить? Сколько усилий понадобилось, чтобы вывести его из этого состояния, а вы парой фраз вернули все к исходной точке!
— Так он первый начал на меня нападать!
— Ну и что?! Он больной, ему можно. Я ему даю средство, которое делает все его чувства и переживания острее. Может, он понял ваши слова не так, разозлился, ну и сказал вам что-нибудь неприятное. Так ведь это под действием микстуры! Понимать же надо!
— Да откуда ж я знала? Может он всегда такой! Вы же мне не говорили про лекарство.
— Ну, разве мог я подумать, что кто-нибудь будет так грубо с графом разговаривать!
— А вы, кстати, откуда про наш спор узнали?
— Да вы так шумели, что лакей у двери все слышал.
— Да, нехорошо получилось, — покаянно произнесла Ольга. — И что же теперь делать?
Гневный взгляд Мастола потух, и он снова стал привычным добрым лекарем.
— Вы должны извиниться, и постараться как-то приободрить графа.
— Ну, извиниться мне не трудно, хотя вроде бы и не за что. Но он ведь может и не захочет видеться со мной.
— Вы уж постарайтесь. Хотя нет, настаивать не надо, можно еще больше навредить. Наверное, я ему дам еще одну порцию средства для обострения чувств.
Ольга с сомнением посмотрела на собеседника.
— А я бы не рисковала.
— А в чем риск?
— Понимаете, как-то странно получается. Из-за небольшого спора с малознакомой девушкой, пожилой человек отказывается от еды. Может, ваше лекарство все чувства обостряет, в том числе и отрицательные, ну там, гнев, обида, или еще что-то подобное?
