— То есть ты до этого не использовала при мне всю свою силу? — уточняет, прищурившись.
— Нет, конечно, — ухмыляюсь в ответ.
На его лице появляется самодовольная ухмылка, а по глазам, которые одни дают понять, что чувствует этот деланно скупой на мимику и движения человек, вижу: он согласен.
* * *
Вещей с собой я могла взять немного: сменная одежда, белье, немного еды в дорогу. В общем, чтобы получился рюкзачок. Зная, что Реборн может влезть в комнату и более тщательно ее обшарить, я поддалась паранойе и через Шоичи — парня, который сделал мне почту и модернизировал наушники, передала Коичи на хранение конверт с тем листом, где я подробно описала свои приключения по спасению незнакомого парня. Все было описано на русском, поэтому просто так обычному японцу не прочитать. Хотя Коичи не из тех, кто будет совать свой нос, если сказано, что нельзя. Мне же главное, чтобы этот лист не попал в руки кому-то вроде Реборна, который очень возможно знает этот язык.
На удивление больше всего воспротивился отъезду Ламбо. Попробовал было закатить истерику. Кричал, показательно выл, пытаясь разжалобить, просил и требовал, а когда все это не помогло, попытался остановить с помощью оружия.
От прилетевшей гранаты я смогла отбежать. Пострадали лишь стены и мебель. Я медленно повернулась к ребенку и выпрямилась. Намерения были далеки от добрых, и словесно выразить их цензурно не получилось бы при всем желании. Наверно, сообразив все это по моему лицу, теленок перепугался и побежал со всех ног прочь. Погоняться за ним пришлось изрядно. Только я подумала, какой же он быстрый и ловкий, как Ламбо наступил на собственный хвост и упал. Сказал 'больно', поднялся и уставился на меня круглыми зелеными глазами со страхом. А меня разом попустило.
Ребенок расквасил нос об пол так, что потекла кровь, но не плакал.
Подозрительно шмыгать носом он начал, когда я достала из вазочки конфеты и мы сели разворачивать их на веранде. Я пыталась не занудствовать в своей самопальной лекции о технике безопасности.
— Ну вот скажи, разве стоят раны того, чтобы я осталась дома?
— Нет, — меня проняло от его взгляда, но все же я держала лицо. — Ламбо-сан не хочет тут оставаться.
Я замерла.
— Если не будешь показываться Реборну на глаза слишком часто, то и трогать он тебя не будет. Ока-сан тебя любит, она всегда тебя чем-то вкусным угощает.
— Я хочу с тобой, — Ламбо закусил губу, но не сдержал слезы.
Тем не менее он не заорал, а зажмурился, отвернувшись, и достал откуда-то трубу, очень похожую на уменьшенную копию базуки. Впрочем, думала я о том, откуда он ее достал, недолго, так как малыш направил ее на себя и дернул за веревку, привязанную к курку.
Все заволокло уже знакомым серо-розовым дымом... Это, видимо, та базука десятилетия, о которой Ламбо мне тогда рассказал. Но все же лучше убедиться, малыш мог и перепутать.
— Ламбо? — позвала я, разгоняя руками дым.
Руку остановили, слабо обхватив запястье. Через пару секунд я смогла разглядеть пятнадцатилетнего зеленоглазого парня. Волосы взрослого Ламбо стали меньше крутиться. Один глаз он держал закрытым. Лицо флегматичностью могло посоперничать с Бьянки.
— Акира... сан, — выдохнул он, чуть расширив один глаз. Он быстро справился с удивлением и отвел глаза, осматривая двор. — Похоже, маленький я снова использовал базуку. Десять лет назад я появился в вашем доме, да?
— Верно, — ответила, испытывая странные чувства.
— Маленький я уже рассказал, что человек, в которого выстрелили десятилетней базукой, на пять минут меняется с собой из десятилетнего будущего?
Рассказал. Тогда я подумала, что тот взрослый парень мне сказал правду. Если когда-нибудь изобрели обратное перемещение во времени, то я поменялась местами сама с собой. Получалось, что моя взрослая версия спустилась в подземелья, вырубила охрану, разорвала цепь, стягивающую стальную тюрьму, и все это за пять минут... Звучит фантастически.
— Тебе ведь нельзя рассказывать о будущем, — сказала-спросила. — Это может повлечь за собой последствия. Но все же... Где я через десять лет?
Чтобы задать этот вопрос, я долго ждала, пока будет возможность, и столь же долго обмозговывала варианты. Все же я решила, что не использовать такой шанс нельзя, особенно в моем случае. Сейчас мне оставалось надеяться на его благоразумие.
Взрослый Ламбо, который сейчас был даже старше моего тела, продолжал рассматривать двор, и меня одолели нехорошие предчувствия. Есть множество вариантов причин, почему он молчит, и столько же вариантов моего будущего. Что ж, по крайней мере я знаю, что легким оно не будет.
— Думаю, задавать вопросы бессмысленно, — вздохнула я, — так что решай сам, что хочешь делать или о чем поговорить, пока вы снова не поменяетесь местами.
— Все можно? — быстро повернулся он лицом.
— В пределах разумного, — кивнула я, вызвав у него улыбку.
— Ты всегда так говоришь, Кира-сан. Можно я просто полежу у тебя на коленях?
Ему удалось ввести меня в замешательство. Впрочем, чему я удивляюсь, ему действительно в эти пять минут заняться нечем.
Сижу я, значит, на веранде, и впервые в этой жизни какой-то парень положил мне голову на колени. Только этот парень — это будущая версия маленького сопливого Ламбо. Наверное, поэтому напрягает эта его улыбка, с которой он рассматривает мое лицо. Да и сам взгляд. Вообще, я ощущаю себя довольно неловко из-за того, что взрослый Ламбо знает меня наверняка много лет, а для меня он -как другой человек.
— О, интересно, почему маленький я использовал базуку на этот раз? — вдруг спросил взрослый Ламбо.
— Я собралась в поездку на неделю, — закатила глаза. — Он, то есть ты, устроил концерт.
Взрослый Ламбо понятливо заулыбался.
— Наверное, я-маленький хотел, чтобы я тебя переубедил.
— Это не просто поездка... — призналась я. — Возможно, я бы взяла, да некогда с ним будет возиться, — поморщилась, представив, сколько повешу на себя обязанностей.
— Кира-сан, не оставляй меня, ладно?
От такого голоса мне стало не по себе. Ламбо смотрел предельно серьезно, и мне показалось, что речь сейчас идет не о поездке.
— Ты о чем?
Вопрос так и остался без ответа. Хлопнул серо-розовый дым. На колени теперь положил голову пятилетний Ламбо. Он тут же принялся дурачиться, но узнав о том, что я решение не поменяла, погрустнел. Надо что-нибудь ему подарить в утешение.
Хотелось бы мне самостоятельно переместиться в будущее. Это опасно, но все равно рискну при случае. Надо только будет выманить у Ламбо базуку. Он на удивление хорошо бережет ее. Вдобавок наверняка есть какие-то ограничения. Не зная их, использовать базуку опасно. Тут даже можно спрогнозировать несколько последствий, даже не учитывая возможности неисправимого вмешательства во временное пространство.
Когда Ламбо меняется с собой из будущего, то никто не знает, где он окажется. Если взрослый Ламбо будет прыгать с парашютом и маленький Ламбо окажется на его месте, то пятилетний малыш просто выскользнет из ремней безопасности. А мы тут еще и плотно с опасным миром мафии связаны, таких вероятностей масса. Если будет нападение, то малыш не сможет отбиться или сбежать, и тогда у него просто не будет никакого будущего. Скорей всего, он просто вернется обратно, но уже в виде трупа.
Вся прочитанная фэнтезийная литература в один голос говорит, что игры со временем очень опасны. Но я, похоже, уже один раз провернула такой фокус. И если я на пять минут обменяюсь местами с собой из будущего, а она оставит мне какое-то предупреждение, я смогу изменить неприятный поворот истории. Допустим, если я совершу неисправимую ошибку, а взрослая я меня об этом предупредит, то я ее второй раз уже не сделаю. Тут тоже не все так просто, так как неизвестно, к каким последствиям приведет это изменение, но его также можно отследить с помощью базуки.
С учетом моей относительно спокойной жизни сейчас, будет очень предусмотрительно узнать, когда же наступит переломный момент. Но, чтобы не попасться в ловушку и не дать себя убить, я должна стать достаточно сильной, чтобы суметь защитить себя от такого же владельца пламени целых пять минут. Во-вторых, я должна четко записать время перемещения и то, что я видела, чтобы я могла верить своей памяти и в будущем сделала все для безопасного перемещения меня нынешней.
Глава 25
В наш автобус Кёя так и не сел. Не верилось, что он не поехал, поэтому до последнего я надеялась, что он просто опоздал. Правда, как такой пунктуальный человек может опоздать...
Меня отвлекал Рехей, который спокойно сидеть не может, а потом я болтала с Киоко.
Все сомнения развеялись, как только мы приехали. Хибари, словно какой-то Бэтмэн, только в форме средней школы, спрыгнул с крыши автобуса и, пока все стояли, раскрыв рты, пошел впереди, не дожидаясь остальных.
Второй сюрприз поджидал, когда мы забирали сумки из багажника и оттуда вывалился спящий Ламбо. Можно было бы его отвести в местный участок полиции, но это было бы слишком жестоко. Пришлось позволить ему идти с нами. Киоко была в восторге, так что, может быть, удастся хотя бы на время спихнуть на нее присмотр за малышом.
Мы распределили места, оставили вещи в гостинице, поужинали, послушали извинения Киоко перед другими постояльцами за слишком громкого брата и рассосались по комнатам. Ламбо, весь вечер шумевший, перезнакомился со всеми, успел многих уже достать, а у некоторых от него началась головная боль. Правда, Рехей оказался достойным ему соперником, и орали они вдвоем, поэтому Ламбо остался ночевать в комнате с мальчишками.
Уже вечер, кто-то устал с дороги, а кто-то болтает в комнате, а завтра с утра пройдет первая экскурсия.
Решив прогуляться и хотя бы немного осмотреть окрестности, я обнаружила в саду у гостиницы при огромном храме Хибари. Он также заметил мое приближение, но только ненадолго приоткрыл глаза.
— Ты здесь ночевать собираешься? — спросила я, зная, что нам должны были дать всего две общие комнаты, но Хибари наверняка выбил себе одиночную.
Кёя смерил меня взглядом, на который я только хмыкнула.
— Заметил кого-нибудь? — уже более серьезно поинтересовалась.
— Нет.
Учитывая внимательность Хибари и его способности к обнаружению подозрительных личностей, наблюдатели, если и остались, держатся на почтительном расстоянии. Я в свою очередь не заметила использования пламени.
— Завтра за два часа до экскурсии я буду разминаться где-то поблизости, — сообщила и, не видя реакции, но зная, что он услышал, вернулась в комнату.
* * *
Стальные тонфа с металлическим лязгом звенели о железные украшения на моих костяшках. Что ж, мне они пришлись по нраву, тем более что были не слишком массивными. Не то, чтобы кастеты мне были нужны для усиления, но я могла блокировать удары стальных дубинок, испытывая меньше неприятных ощущений. Пламя усиливало тело, но не лишало чувствительности. Впрочем, кастеты тоже полностью ее не лишали, поэтому я все еще придерживалась старой тактики преобладания уклонений.
Размявшись в спарринге, мы отделались ушибами и вывихом, который я попыталась сама себе вправить. С первого раза вышло не очень, зато больно. Кея вправил, как следует и спросил:
— Когда ты начнешь сражаться в полную силу?
— Сперва я должна показать, почему я этого не делала раньше. Сражаюсь с тобой я на полную, но есть несколько особенностей моего атрибута, которые кардинально могут поменять картину боя.
Я посчитала, что проще будет показать. Мы как раз выбрали ущелье, закрытое камнями и деревьями. Подойдя к одному из валунов, я повторила свой удар, позволив пламени немного вспыхнуть на руке. Валун был поменьше, да не слишком толстый, поэтому раскололся, будто только этого и ждал годами. Хибари оставался стоять на месте почти бесстрастно, только заблестевшие глаза выдавали интерес.
— Один такой удар может убить обычного человека, но ты его выдерживаешь на таком неясном уровне использования силы. Сила удара — это банально, есть еще несколько вариантов. Например, вот так, — я чуть присела, напружинивая ноги, и запрыгнула на скалу, находившуюся над нами в десяти метрах.
Когда мы вернулись в гостиницу, Хибари куда-то пропал. На меня же накинулся плачущий Ламбо, стоило только пожелать доброго утра.
— Ламбо-куну сначала было весело, — пояснила Киоко. — Он разбудил всех мальчиков, а потом и девочек. Когда понял, что ты пропала, то заплакал, и мы никак не могли его успокоить. Кстати, где ты была, Кира-чан?
— Делала зарядку, — ответила и погладила ребенка по голове. — Ну все, чего разревелся, никуда я не делась.
Ламбо ревел и пытался что-то сказать сквозь вой, но я не разобрала.
— Братик пошел тебя искать, — задумчиво сказала Киоко.
— До сих пор не вернулся? — повертела головой, прислушиваясь, но криков не услышала.
— Да, но ничего, скоро вернется.
Тем же поздним вечером после экскурсий и осмотра сомнительных достопримечательностей мы с Хибари снова сходимся в спарринге.
* * *
На второй день поездки Рехей неожиданно украл утреннюю запланированную тренировку у Хибари. Народ в гостинице просыпался часам к восьми, а боксер привык рано вставать на пробежку, и мне не повезло напороться на него, покидая гостиницу.
— Кира! — обрадовался друг. — Ты тоже решила с утра пробежаться? Давай вместе на
перегонки, как раньше?
— Тише, Рехей, остальных разбудишь, — попросила я. — Извини, но я уже договорилась с Хибари о встрече.
— О, он тоже может присоединиться, — с широкой улыбкой разрешил Рехей, потащив меня подальше от гостиницы.
Кажется, он совсем не понял, на что я намекала. Иногда забываю о его непонятливости в некоторых делах. Нормальный человек бы сразу подумал о свидании. Даже подросток.
— Ну, в общем, сегодня небольшая пробежка, а потом тренировочный спарринг, — медленно выговорила я, находясь между радостно-перевозбужденным Рехеем, чуть ли не прыгавшим на месте, и Кёей, источавшим жажду убийства.
— Ты мешаешься, травоядное, — вскинул Хибари свое любимое оружие.
— Что? — не понял Сасагава. — А, да! Ты хочешь сказать, что, как и Кира, не потянешь долгую пробежку? Ладно, тогда мы уменьшим ее вдвое! Кира, скажешь, когда начнете выдыхаться, ладно?
Рехей, сам того не зная, попал в самую точку. Кёя услышал только 'не сможешь, как и Кира'. Хибари побежал, да побежал еще как — впереди паровоза! Боксер посчитал это вызовом, и теперь эти два упертых барана бегут в тридцати метрах впереди, а я едва за ними поспеваю! С-с-сволочи! Помедленней! Вас же одних оставить нельзя!
* * *
Рехей теперь присоединялся утром и вечером к нам с Кёей и навязывал соревнование-пробежку. Мы вынужденно вставали еще на час раньше, чтобы успеть устроить спарринг и чтобы Кея провел обещанную по уговору тренировку. Боксер тоже захотел участвовать, но продержаться долго против Хибари не мог. Тот, даже если откладывал тонфа в сторону ради кулачного боя, был сторонником быстрых и сильных атак, и в итоге получалось, что Рехей скорей тренировался держать удар, чем драться. Разве что Хибари он не боялся бить в полную силу, пусть и без максимального использования пламени, но Кёя все быстро понял и просто не давал себя достать. Он даже мог, хоть и с некоторым неудобством, но выдержать этот ошеломительный удар. И с первого же их боя я поняла, что Рехей попал. Впрочем, судя по горящим глазам боксера, Кея тоже нехило влип. Если я делала упор на ловкость и уклонения, то эти двое определенно были силовиками. Жаль только, стили различались: Рехей боксер и дерется только голыми кулаками, Хибари же привык драться тонфа и вполне может провести удары ногами. Добавим сюда характер простого, как дверь, боксера, мозг которого работает немыслимыми путями, и несносного асоциального Хибари, который не любит шум.
