Затем, в следующее мгновение, она ушла оттуда.
Мостик корабля Эрвинмарка вздрогнул, пусть и слегка.
Конечно, напрямую он этого не почувствовал. Для погруженного в максимальный командный режим ощущения физического тела не имели значения. Вместо этого в глубинах его сознания появилась информация, еще один кусочек данных в океане постоянно накатывающей на него информации.
Эрвинмарк пытался не углубляться во все более отчаянную тактическую ситуацию. Считалось, что Арминий на своей позиции в относительной безопасности, и внимание сосредоточилось на отводе пострадавшего ЧКК Александера, который застрял в ужасном положении впереди главной линии. Вместо нападения на Александера, пришельцы удивили командование, массово напав на позицию Арминия, прорвав относительно крепкую оборону и едва не поймав относительно медленный линкор.
Теперь Александер вернулся в линию, продолжая функционировать только чудом, а в беде оказался его корабль. В этом не было особого смысла, нападать на него вместо более открытого Александера, но порой пришельцы не демонстрировали смысла.
ЧКК Арминий продолжал отступать, стреляя в движении, темп стрельбы больше не был равномерным «хлоп, хлоп, хлоп», как ранее в битве, но стал рваным и нерегулярным и гораздо более медленным, в то время как корабль стягивал все возможное, чтобы продолжать запитывать главное орудие.
Он снова сместил ухудшающуюся контрбомбардировочную сеть, противодействуя не только что отбывшим истребителям пришельцев, но ожидаемым из наблюдения за диспозицией кораблей пришельцев и слабостями его. К несчастью, локальное построение сломалось, и их численность падала, преимущество пришельцев в скорости и маневренности начало сказываться всерьез — они все более искусно били их по слабым местам, прежде чем вообще появлялась возможность подвести подкрепления.
На этот раз бомбардировщики пришельцев появились в точности где предсказывалось — и все равно прорвались, часть из них жестоко сокрушили крейсера неподалеку, но большинство направились прямо к его кораблю.
Мостик снова вздрогнул, на этот раз куда сильнее.
«Урон от бомбардировки, не смягчен, — подумал Арминий. — Энергетические резервы силового поля: -1,3% до 4,7% от боевого потенциала; статус: истощение. Генераторы СП потеряны более чем в 60% корпуса. Активного персонала около 50%. Выработка энергии снижена до 30% от боевого уровня. Я потерял 35% от вычислительной мощности. Орудие ШЕРМАН понесло критический урон и теперь отключено. Ремонт в настоящее время неосуществим».
Корабль остановился, и Эрвинмарк почувствовал, как он рассматривает вопрос, перебирая в своем сознании аспекты ситуации, прогоняя необходимые симуляции.
Вопрос уже некоторое время тихо варился в разумах командного состава корабля, включая как Эрвинмарка, так и капитана Марию Арумбуру, но их человеческие разумы отбросили его, не желая сталкиваться с возможностью, предпочитая сосредоточиться на битве — Эрвинмарк занимался крупными задачами флота, Мария тактическими, включая и сам корабль.
Однако боевые ИИ, происходящие из жестко прагматичной части одобренного Волоховым личностного спектра, были не столь брезгливы.
Наконец, через мгновение, ЧКК Арминий продолжил:
«Не думаю, что выживу. Рекомендую немедленную эвакуацию значимого персонала, гражданских и большей части боевого персонала. С вашего одобрения, я отправлю команду необходимому персоналу».
Эрвинмарк позволил значительной части своего сознания сместиться в сторону рассмотрения этого вопроса.
Для него это было знаковым решение, но он пытался сохранить собранность и остаться беспристрастным.
«Если считаешь это необходимым, то я согласен. Однако мое отключение от корабля повлияет на боевую производительность флота».
«Вы можете возобновить командование на другом корабле, когда отступите, — подумал Арминий. — Даже сейчас численности сопровождающих флот линкоров достаточно для обеспечения командной компетенции, и есть и другие флотоводцы. Таким образом, даже в столь критический момент, мы можем позволить ваше временное отсутствие. Серьезно, мы неплохо справимся и без вас — возможно. Сейчас сложно определить “неплохо”».
«Ладно, — подумал Эрвинмарк, зная, что корабль, к сожалению, прав, — тогда дай мне секунду».
Лично ему никогда не приходилось сбегать от потенциального поражения такого масштаба — но это было не бегство; лишь переход на новый корабль. Если бы ему так сильно хотелось уйти с кораблем — ну, у него все еще был шанс.
Он выделил мгновение просмотреть свое завещание и прощальное обращение к вооруженным силам. Выглядело в целом в порядке — как и должно быть быть, учитывая, что он пересматривал его перед тем, как отбыть в этот сектор — но он предпочитал убедиться.
Он мысленно сформулировал краткую речь, после чего передал ее команде:
«Это маршал Роланд Эрвинмарк. Корабль понес критический урон и не способен оторваться от противников. Таким образом, я объявляю немедленную эвакуацию корабля. Хочу, чтобы вы все знали, что было честью служить с вами, и что я не могу представить для своего флагмана лучшей команды. Те из вас, кто вызовутся или будут выбраны лотереей остаться на борту и продолжать сражаться — я приветствую вас, и человечество всегда будет вас помнить. Остальные — покиньте корабль. Повторяю, покиньте корабль».
Когда он закончил передачу, в его разум просочилась мысль, переданная по ослабшей связи с остальным флотом:
«Будьте осторожнее. Не погибните».
«Ни в коем случае», — пообещал он.
Конечно, Мами все это время наблюдала, крохотной частью своего сознания.
Этого было достаточно.
Затем, завершив процесс отделения от максимального командного режима, он выполнил аварийное отключение, перед глазами мгновенно появились бесконечные голограммы корабельного мостика.
Он медленно встал, даже когда большая часть команды на мостике спешила к выходам. Откат от максимального командного режима был далеко не так суров, как откат от используемого пехотой полного боевого режима, но от него все еще нужно было избавиться. У него кружилась голова.
Конечно, у Мами такой проблемы не было. Волшебницы едва это замечали. От этого он немного завидовал.
Он вздохнул и некоторое время постоял там.
Одной из его привычек было сдерживание эмоции, даже в подобных ситуациях, но… он должен был признать некоторую степень трепета и скорби по Арминию — он никогда раньше не бросал корабль. Его снедал крохотный кусочек неуверенности, легко отброшенный.
— Уходим, — позвала появившаяся рядом с ним Мария. — Если делаем, то, по крайней мере, сделаем все правильно.
По правде говоря, ему не хотелось двигаться, даже если он должен был двигаться как можно быстрее.
«Когда-то было время, когда капитан могла при желании уйти со своим кораблем, безо всех этих помех», — на высокой скорости передала она, ссылаясь на краткий невысказанный спор, прошедший одновременно с речью Эрвинмарка.
«Полагаю, ваш корабль не согласился», — подумал Эрвинмарк.
«Наш корабль. И не думайте, что мы не поймали ваше направление мысли о возможности позже уйти вместе со флотом. Думаете, вам позволят?»
Он хмыкнул. Порой ментальные подключения максимального командного режима предоставляли некоторое… вторжение в личное. Он просто был рад, что способен был держать под контролем большинство утечек, особенно от Мами.
«У них может не оказаться выбора», — через мгновение ответил он.
А затем его схватила назначенная Эрвинмарку телепортер, и мир вокруг него сместился.
Четко описанная процедура: телепортер командующего перенесла их в специальную аварийную трубу перемещения, ведущую прямо к одному из нескольких зарезервированных для самого старшего персонала эвакуационных кораблей. Этот персонал будет добираться по отдельности, для исключения возможности уничтожения их всех одним удачным попаданием.
— Я надеялась, этого никогда не произойдет, — вздохнула его телепортер, Чарин Эрнандес, пока они мчались по клаустрофобной трубе перемещения, тускло освещенной окружающими их редкими синими огнями.
— Всегда бывает первый раз, — сказал Эрвинмарк, напряженно передавая свой голос по ревущему в ушах воздуху.
— Я надеялась, не для вас, — сказала она. — Вы каким-то образом всегда казались заколдованным.
— Надеюсь, и до сих пор, — сказал он, пытаясь найти баланс между силой и товариществом. — Прямо сейчас нам бы это пригодилось.
Телепортер, старшая из двух его телохранителей, тихонько хихикнула, прикрыв рот, хотя он не мог по-настоящему ее слышать.
Затем с резким, бьющим по костям торможением, они приземлились рядом с их эвакуационным кораблем, размером с истребитель, остроносым, конусообразным судном, предназначенным для путешествия через назначенную выпускную трубу до выхода в корпусе корабля или, при необходимости, в пределах внутренней транзитной сети корабля. Оснащенный маскировкой, рудиментарным силовым полем и дорогим малым сверхсветовым приводом, он способен был доставить их до множества звездных систем. Однако автопилот не был ИИ, и таким образом был несколько рудиментарен — кому-то из них, возможно, придется взять управление, если потребуют обстоятельства.
Помещение освещалось набором тусклых, концентрически расположенных в полу оранжевых огней, и было достаточно крупным, чтобы корабль мог сделать полный разворот, выбирая, какую из возможных выпускных труб использовать. Труба над ними, из которой они прибыли, казалось, тянулась в бесконечность.
Они направились к установленным в стене шкафчикам, извлекая индивидуальные космические боевые скафандры — его был сосредоточен на защите, в то время как его телохранители получили костюмы дизайна Magi Cæli. В идеале в скафандрах не было никакой необходимости, но осторожность не помешает, и в крайнем случае его телохранители даже могли покинуть корабль и попытаться сразиться снаружи.
Он вежливо отвел взгляд, пока они убрали внешнюю часть своих костюмов, чтобы вписаться в скафандры, сосредоточившись на надевании собственного, что в основном требовало размещение различных его частей рядом с соответствующими частями тела, позволяя им зафиксироваться и уцепиться друг за друга.
Пока они еще переодевались, их район корабля резко накренился, заставив их троих слегка споткнуться. Он почувствовал себя немного смешно из-за того, как он старался ничего не увидеть — в конце концов, все они были взрослыми, по крайней мере, психически — но не было причин противиться социальным убеждениям.
Когда они закончили, они забрались по поверхности корабля до входа наверху, опустившись в крошечный пассажирский салон, состоящий из ровно трех тесных сидений, одно за другим, каждое с собственным набором аварийного ручного управления. Не очень-то роскошное путешествие, но подойдет.
Опустившись на свое место посередине, Эрвинмарк выдохнул, когда ремни — грубая, но все еще полезная технология — автоматически сомкнулись на его груди и талии.
«Арминий, мне очень жаль», — передал он.
«Не надо, — подумал корабль. — Мы не боимся смерти. Часть нашего программирования. Оставляя в стороне философские последствия, прямо сейчас я считаю это весьма полезным».
«Ты о чем-нибудь сожалеешь?»
«Ну, я всегда жалел, что не попробовал с той милой ИИ сухого дока на Сансаре. Вообще-то, когда активируют мой бэкап, скажи ему заглянуть к Синтии и перестать быть таким трусом. Не то чтобы ему будет еще чем заняться».
«Это… это все, о чем ты жалеешь?» — скептически спросил Эрвинмарк.
«А с этим что-то не так?» — немного обиженно ответил Арминий.
«Нет, нет, все в порядке. Я передам. И обязательно появлюсь на похоронах тела вместе с твоим бэкапом».
Затем прозрачная верхняя часть корпуса корабля закрылась над ними, и они рванули вперед, частично смягченное ускорение вдавило их в сидения, еще раз напомнив, что их эвакуационный корабль был заметно лишен комфорта. Используемые большей частью команды аварийные капсулы были, конечно, еще менее предпочтительны.
«Прощай, Арминий», — подумал он, чувствуя, что должен что-то сказать, что угодно, даже если не мог придумать ничего по-настоящему значимого.
«Прощай», — подумал корабль.
В этот момент им мало что оставалось делать; у них был преднастроенный прямой маршрут из корабля, но будь он недоступен, их эвакуационный корабль отправился бы через аварийные и неаварийные транзитные проходы линкора, координируясь с Арминием — или, при недоступности центрального ИИ, с местными компьютерами — в поисках лучшего маршрута.
Несмотря на то, как часто он командовал в бою ЧКК Арминием, наблюдая, как он доминирует на поле боя, все еще легко было забыть, насколько велик на самом деле корабль. Они двигались уже довольно долго, но до сих пор не покинули корабль.
— Я слежу за мониторами, — за его спиной сказала Чарин. — Разве не кажется несколько странным, что они с такой силой обрушились на этот корабль? В качестве цели можно было выбрать и линкоры лучше.
— С нашей точки зрения, — слегка повернул голову Эрвинмарк. — У них может быть масса неизвестной нам информации. Вот почему, как командир, ты немногого добьешься.
Через мгновение их корабль достиг поверхности линкора, выхода, предназначенного напоминать стандартную огневую позицию противоистребительных пушек, чтобы не вызывать особых подозрений, когда их дверь открылась.
Шлюз открылся, броневой лист концентрически разошелся от входа, слабое мерцание силового поля прикрыло отверстие — малые перехватчики и дроны пришельцев зачастую пытались войти в транзитную систему, чтобы устроить опустошение.
Когда они вышли наружу, во тьму пространства, с боков их выхода выдвинулся набор заградительных орудий, стреляющих вперед и слившихся вместе, блокируя отверстие. В конце концов, не было лучшего способа сымитировать огневую позицию, чем и в самом деле сделать функционирующую огневую позицию.
Они влились в хаос боя в глубоком космосе, небо во всем электромагнитном спектре сверкало от излучения, за исключением почти черноты рентгена и выше, по соображениям безопасности блокированным их силовым полем и броней. Истребители и дроны обеих сторон мелькали по небу, слишком быстро, чтобы он мог проследить. Поблизости крейсера и фрегаты боролись с массой судов пришельцев, в то время как сразу за ним оборонительные орудия ЧКК Арминия бомбардировали район зенитными и короткодействующими лазерами.
Пока они мчались прочь, окутавшись пузырем маскировки, он не смог сопротивляться желанию повернуть голову и взглянуть на разрушенный корпус Арминия, все еще насколько возможно сражающегося. Прорезанные огромные дыры, разрушенные крупные части корабля, где отказали поля сдерживания на некоторых двигателях корабля, легко было понять, что корабль на последнем издыхании. Множество малых транспортов и аварийных капсул, большинство без генераторов маскировки, покинули район, значительную часть из них почти сразу же сбили.
