Чаквас нашла свободное кресло, пододвигая его к столу. Поблагодарив Каролин учтивым кивком, Бенезия устроилась в другом кресле, внутренне радуясь, что её вполне грозный вид с изрядной долей неприступности в осанке и в выражении лица действительно не оказался неприятен ближайшим подругам Карин. А то, что они сразу перешли к подготовке чаепития с перспективой долгого разговора — ещё больше обрадовало матриарха.
Девушки и женщины ставили на столик припасы, раскладывали столовые приборы, чашки, блюдца, тарелки.
— Пока мои подруги готовятся, я представлюсь. — Каролин назвала своё полное имя. — Я — инженер-наладчик, моё постоянное место работы — инженерный отсек фрегата. А здесь, в этом кубрике я — что-то вроде старосты. Девчата мне доверили и я вот... стараюсь соответствовать.
— Каролин у нас — большая скромница, — к столу подошла Моника Хегулеско. — Именно ей Карин прислала основные файлы с выкройками. Мы тоже получили эти файлы, но Каролин сделала всё быстрее и лучше, чем мы. И, в немалой степени именно благодаря её решительности мы смогли сшить одежду и для вас и для Сарена. Как, кстати, он? — девушка посмотрела на Чаквас.
— Нормально. Как вы уже знаете, он виделся с Найлусом, сейчас находится в Медотсеке, спит. Чувствует себя нормально, но волнуется, — ответила врач.
— Досталось ему, — сказала Каролин, пододвигая к Бенезии чашку и тарелку со сладостями. — Выпейте чаю, Бенезия.
— Спасибо, — матриарх осторожно взяла чашку за ручку, приподняла, вдохнула аромат. — Он не горячий.
— Мы не любим пить кипяток, — уточнила Моника Хегулеско, представившись матриарху. — Тёплый или чуть горячий чай — гораздо лучше. Рады, что угадали часть ваших пристрастий, Бенезия. Должна также уточнить, что без помощи наших мужчин мы бы не справились. — она раскрыла инструментрон, повернула экран к старшей Т'Сони. — Это — наш снабженец. Милейшей души человек. Благодаря его стараниям и запасливости мы смогли использовать действительно лучшие материалы. Так что скажу просто: в том, что вы и Сарен получили эту одежду — заслуга не только наша, но и всех нормандовцев. Нам удалось обойтись без задействования внекорабельных источников, хотя сейчас мы висим над вполне благоустроенной и прилично освоенной планетой.
— Должна уточнить, что мы не получали приказ, разрешающий открывать иллюминаторы. Потому используем видеодатчики. Не постоянно. Позднее, конечно, мы снова включим экраны и вы, Бенезия, сможете полнее уточнить то, что происходит вокруг корабля, а пока... извините, график включения сенсоров, — сказала Амина Ваабери. — Я — сержант военной полиции и в основном занималась пошивом одежды для турианца. Зато мои подруги сконцентрировались на пошиве одежды для вас, — девушка взяла с тарелки пирожное, откусила от него кусочек, показывая гостье, что пока больше ничего говорить не будет.
— А я была среди тех, кто постарался равномерно распределить нагрузку на всех, кто пожелал пошить одежду для вас обоих, Бенезия, — сказала Мандира Рахман. — Я — оператор систем обеспечения двигательной установки корабля, — уточнила она. — А там часто надо соблюдать простое или сложное, но — равновесие.
— Я правильно поняла? Сначала вы решили сконцентрироваться на турианце? — прямо спросила матриарх, ни к кому персонально не обращаясь.
— Именно так, — подтвердила Амина Ваабери. — У нас, нормандовцев, будь то летуны, десантники или полисмены, мало опыта общения с матриархами азари. Это с девами и матронами людям приходилось общаться сравнительно часто, а вот с матриархами. Турианцы же... в силу самых разных причин...
— Более привычны для землян, что-ли, — усмехнулась матриарх. — Понимаю. И — не сержусь. Вполне нормальная реакция. И — вполне нормальное отношение. — Бенезия посерьёзнела. — Я должна поблагодарить вас всех... Вы сделали даже больше, чем я могла бы когда-либо ожидать от жителей Земли. Вас не смутил своеобразный покрой моего платья... И вы сумели за короткое время повторить его в самых мелких деталях. Это... ценно.
Чаквас ощутила, как обстановка за столом начала разряжаться. Исчезала напряжённость, исчезала зажатость в рамки, исчезала заданность беседы и формата разговора. Бенезия, к удивлению Карин, не стала становиться в позу умудрённой почти тысячелетним опытом пожилой азари. Она изъявила острое желание и стремление не сколько учить, сколько учиться. Не сколько стремиться к тому, чтобы понимали её саму, сколько к тому, чтобы понять своих собеседниц. Которые теперь в самом ближайшем будущем могли бы стать подругами для пожилой азари, взять над ней на время пребывания на борту корабля. Своеобразное естественно-ненавязчивое шефство.
— Наверное, я больше всего была настроена... негативно и даже в какой-то мере — оппозиционно по отношению к матриархам азари. — сказала Елена М'Лави.
— Возможно и потому, что многие матриархи азари в той или иной мере — политики? — спокойно осведомилась Бенезия, продолжая отхлёбывать ароматный тёплый чай из большой кружки.
— Да, — не стала кривить душой Елена. — А политиков я... недолюбливаю, если мягко сказать. Прежде всего — за их неискренность. Подруги не дадут мне соврать. Я тоже сконцентрировалась на помощи турианцу. Потому что, несмотря на "наследство" конфликта Первого Контакта нам, землянам, по ряду причин, с ними достаточно просто и даже легко общаться. А вот с матриархами азари... Говоря мягко, у нас, землян, мало практики в этом вопросе. И мы... не склонны здесь выдавать желаемое за действительное. Может и поэтому мы настолько осторожны и даже ощутимо недоверчивы.
— Я — наоборот, — в разговор вступила Амина Ваабери, представившись матриарху своим полным именем и уточнившая, что на корабле она занимает должность технолога, — решила помочь именно вам, Бенезия, потому что... потому что посчитала, что вы испытали на себе нечто очень сложное, тяжёлое. А такое воздействие... меняет разумного. Многие люди после того, как попадали под подобные воздействия, менялись очень существенно, очень серьёзно, я бы сказала — фундаментально. К тому же, я узнала из рассказов своих друзей и сослуживцев, что вы, согласно общедоступным данным, замужем, что у вас есть дочь, с которой вы давно не виделись. Очень давно. Я обратила на эти факты внимание присутствующих здесь моих подруг и смогла во многом изменить их позицию не в отношении всех матриархов азари, а в отношении вас, Бенезия. Наверное, это я сделала потому, что сама происхожу из многодетной семьи. У меня несколько младших и старших братьев и несколько младших и старших сестёр. Все мы стараемся жить рядом не только с родителями, но и с бабушками и дедушками. Как со стороны отца, так и со стороны матери. А когда живёшь в такой большой семье... На многие вещи смотришь по-иному, чем те, кто не рос в таких многодетных семьях.
Бенезия молча кивнула, не посчитав необходимым что-либо говорить и Амина правильно поняла гостью.
— В конечном итоге мы ведь всё равно скооперировались. И наши мужчины тоже оказали нам большую помощь. В первую очередь — материалами. И не помешали сделать всё наилучшим образом, — отметила Моника Хегулеско. — Я скажу так: мне было очень приятно работать над этой одеждой. Я чувствовала, что это — необходимо.
— Я благодарю всех вас, создавших для меня такую одежду, — сказала Бенезия. — И я видела Сарена в пошитой вами одежде — она прекрасно выглядит и сидит — как влитая, — матриарх в очередной раз поставила чашку на столик и оглядела собравшихся за столом женщин. — Думаю и даже уверена, что он лично придёт поблагодарить вас за столь важный для него дар.
— Я должна идти в Медотсек. — Чаквас встала, пододвинула своё кресло к столику. — У меня там — турианец, который ещё не до конца восстановился и очень устал после разговора с Найлусом, а также — Шепард.
— Карин, ты приходи, как только там, в Медотсеке станет полегче. — Амина проводила врача до двери кубрика, закрыла за ней дверь, не забыв проверить, что снаружи на панели ВИ замка снова загорелся красный хорошо заметный сигнал. — Так Шепард... в Медотсеке снова?
— Насколько я поняла, он устал, — тихо сказала Бенезия. — И врач сделала всё, чтобы он крепко уснул и проспал довольно долго.
— О, да. У Карин есть отвар... — сказала Каролин. — Вроде бы ничего особенного, просто набор разных трав, а спать заставляет — крепко и глубоко. Я помню, мне рассказывали, что однажды этот отвар помог раненому бойцу проспать двое суток. Зато потом заживление ран пошло с взрывной скоростью — вместо недель и дней — часы и минуты. Я, собственно, не об этом, Бенезия. Прошу простить, но вы так сказали о капитане, что он устал...
— Вы ведь его любите, Бенезия? — сказала Моника.
Матриарх кивнула, понимая, что убеждать собеседниц в чём-то другом она может даже не начинать — они ей всё равно не поверят.
— Он... очень одинок, — едва слышно сказала Амина, усевшаяся на своё место. — Я, например, думаю, что он... внутренне готов отпустить свою любимую девушку. Её зовут Дэйна. И они знают друг друга с раннего детства. Я не знаю, как и почему, но... он умеет любить так, что другой человек не чувствует себя насильно или намертво привязанным к нему. И, вполне вероятно, что он может и готов отпустить Дэйну, чтобы она сделала выбор. Иметь выбор в такой ситуации — важно. Служба у Джона... сейчас и в недалёком будущем... будет очень тяжёлой. Впереди у нас у всех — война вот с такими вот кораблями, — она нажала клавишу на своём инструментроне. Большой экран на стене кубрика осветился. — Вот, Бенезия. Это — Жнец, корабль с которого капитан Шепард и его группа высадки эвакуировали вас и Сарена.
Матриарх молчала, глядя на живое изображение Жнеца. Оно, это изображение, не было статичным, оно менялось. Было заметно, что снимки чередуются с видеозаписями, сделанными как с борта фрегата, висевшего рядом со Жнецом, так и с бортов многочисленных дронов — как вооружённых, боевых так и чисто наблюдательных, разведывательных. Поняв состояние гостьи, обитательницы кубрика тоже замолчали, поглядывая на экран и, пусть с меньшим энтузиазмом, но всё же отдавая должное напиткам и закускам со сладостями.
Бенезия смотрела на экран и удивлялась цепкости своей памяти. Вот она, замерев, стоит перед Сареном. Тот держит её правой рукой за горло. Одно движение — и азари будет задушена турианцем. За мгновение. Глаза Артериуса, мёртвые, светящиеся как... как угли, смотрят не в глаза, а прямо в душу Бенезии. Она... она пытается руками удержать его тело на расстоянии от себя, но тщетно. Азари понимает, что после того, как он взял её за горло, она уже не может сопротивляться эффективно. И биотика здесь... не поможет. Левой рукой Сарен, продолжая смотреть прямо в глаза старшей Т'Сони, указывает на снимающего... Богиня, это же маскировочное поле... Жнеца. А тогда для неё это был только очень большой, даже огромный неизвестный корабль, который до того момента она видела только краем глаза. Гораздо страшнее и внушительнее, можно сказать, что даже опаснее для неё самой был тогда не Жнец, а Сарен. А когда её руки, пальцы, ладони, ощутили под скафандром Сарена в неподобающих местах трубки и кабели... она поняла, что перед ней стоит не обычный турианец.
Потом... потом она услышала в своей голове гул... и потеряла возможность владеть собой. Дальнейшее она помнила урывками. Может быть, когда нибудь, в недалёком или далёком будущем, она что-нибудь ещё вспомнит, но уже того, что она за эти минуты вспомнила, ей хватит. Впереди, вполне возможно, бессонная ночь. И вряд ли ей помогут чудодейственные отвары Карин. Вряд ли теперь они ей помогут.
Бенезия теперь всё острее и полнее понимала, что с той секунды, как она услышала этот гул, она сама превратилась во что-то страшное. Может быть, даже в оружие. Точнее — в орудие, управляемое Жнецом. Потеряв собственную волю, она стала слепо исполнять волю Жнеца, волю его пилота. И сейчас, глядя на Жнеца, лежащего на боку, она понимала, что нормандовцам... при явной деятельной и, главное, действенной поддержке иден-праймовцев, землян, удалось ранее считавшееся невозможным: обездвижить этот гигантский корабль. Вряд ли победить полностью, но обездвижить — точно. И — более чем обездвижить: изъять из этого корабля пилота. Что он такое, кто он такой, этот пилот Жнеца — Бенезия не знала до сих пор. Не хотела даже задумываться, не хотела предполагать.
Она и сама не заметила, как перестала смотреть на экран, упёрла взгляд в столешницу, обхватила обеими руками чашку. Амина, поняв состояние гостьи, выключила экран. Бенезия, отметив это, не поднимая взгляд, тихо сказала:
— Он подчинил меня... И потом... я помню только обрывки... страшные, холодные моменты. Теперь... Теперь я... Я знаю, что он... повержен. Знаю, что обездвижен.
— Главное, Бенезия, что вы теперь, как и Сарен — свободны. А со Жнецом, — чуть помедлив, сказала Каролин, — мы обязательно разберёмся. Не всё сразу.
— По сравнению с протеанином... Жнец не выглядит проблемой, — отметила Амина. — Я его, протеанина, только мельком видела и благодарю всех известных мне богов за то, что он не посмотрел на меня. Четыре глаза в линию... Это для моего восприятия и рассудка может вполне оказаться слишком тяжёлым испытанием.
— Тот полисмен, который сопроводил протеанина в его нынешнее обиталище, — дополнила подругу Мандира, — до сих пор утверждает, что его взгляд... просто невозможно выдержать дольше нескольких секунд. Сейчас многие нормандовцы утверждают, что он... отдыхает, а я вот с беспокойством думаю, как он себя поведёт, когда отдохнёт, наберётся сил и покинет своё обиталище.
— Если с ним плотнее и дольше всех контактировал Шепард, то вряд ли протеанин будет вредить нам, — сказала Каролин. — Главное, чтобы Карин смогла капитально восстановить старпома. А там... Не думаю, что протеанин будет воевать с нами.
— Таких, как этот протеанин, принято в нашей земной культуре относить к Старшим Расам, — сказала Елена. — Они — наши предшественники, они жили и действовали в эпоху, предшествовавшую нашей. Потому, конечно, они очень отличаются от нас и, в то же время они нам очень близки. Потому что жили до нас. А возможно, вот мне почему-то так кажется, что они видели нас, людей, на заре нашей эволюции.
— О, да, мечты о том, что некие инопланетяне... оказали определяющее влияние на развитие человечества, — фыркнула Мандира. — Не надо, Елена. Не надо, — повторила она.
— От меня... — тихо сказала Бенезия, удивляясь своей смелости, — дочь ушла потому, что я долгое время выдавала желаемое за действительное...
— Стоп, стоп, стоп, — проговорила Амина, включая свой наручный инструментрон. — Получается, что культ Атаме...
— Один из двух религиозных культов нашей расы, — так же тихо продолжила матриарх. — Сейчас в сообществе азари более популярен и силён другой культ. На самом деле... Оба культа — фикция.
— Это как?! — вздохнула слишком глубоко Мандира. — Не, я понимаю, что религия и церковь — порождения разумных существ, а не дар свыше. Хотя... кто это теперь знает точно?! У нас, людей, тоже в этой сфере наверчено... всякого-разного.
