Решаю ответить:
— К маме я поеду чуть позже. Хочу обрадовать её прохождением в последний этап. Но благодарю за предложение, вот встречное — может ты просто сдашься, и мы разойдемся миром?
— Заканчивайте. Сейчас начнем, — не дал ответить Араси судья.
Достаю из подсумка кунай. Мой противник вытаскивает из спинных ножен длинный двуручный прямой меч.
"Похоже, парень серьезно настроен", — оценил я стойку, выражение лица и решимость в глазах противника.
Пропускаю через кунай чакру молнии. Оружие заискрилась синим.
— Молния не лучший выбор против меня, — оружие противника также покрылось молниями.
— БОЙ!
Эхо от баса еще не потухло, а мы начинаем действовать. Араси посылает в меня серп чакры молнии, я же в это же время швыряю кунай, целясь намного выше его головы.
Быстро достаю еще два куная и швыряю их вдогонку по разным траекториям. Смещаюсь в сторону. Волосы покалывает от заряда, что передался им от атаки.
Складываю печати. Противник несколькими прыжками сближается со мной. Нависает черной горой с сияющей молниями вершиной-мечом.
За секунду до этого, брошенный вторым кунай достигает чуть медленней летящий первый. Рикошет! Искрящийся кунай, вращаясь в воздухе, падает к полу.
— Хенге: Кай!
Отменяю превращение.
*Пуф*
Вместо куная моя точная копия подхватывает заряженное молнией оружие. Поднимает его в блоке.
— Замена!
Я меняюсь с клоном местами.
Падающий меч блокируется кунаем. Клон пинает здоровяка в корпус.
— Клон Молнии: Высвобождение молнии!
Перестав симулировать складывание печатей, использую жест концентрации.
Клон превращается в синюю молнию, которая накидывается на тело чернокожего Кумовца. Парня парализовало. Трещат сильные разряды.
Припав на одно колено, Араси пытается отойти от шока. Убить Кумовца, тем более имеющего предрасположенность к молнии, не так просто. Тем более дзюцу с таким незначительным количеством влитой чакры.
Вот только кто даст врагу время на отдых?
— Фуин: Кай!
И печати на кунае появляется бревнышко моего размера.
Тем временем я бегу на противника, складывая при этом печати.
— Стихия Молнии: печать небесного Монаха!
Чем ты ближе к цели, тем сильней будет эффект от дзюцу. Я был на расстоянии в десять метров от противника, и следовательно урон будет весьма значительный.
— ААА! — ревя во весь голос, Араси, пересиливая боль, принимает дзюцу на напитанный чакрой молнии меч. Часть заряда блокируется, но далеко не вся.
— Замена! — меняюсь я местами с бревнышком за спиной Араси.
*Тюк*
Легким ударом в затылок вырубаю крупного парня, так и не успевшего показать свой необычный стиль боя.
— Победил Кумагаи Аки! — вздрагиваю от крика из-за спины.
"Проклятый судья, напугал меня!"
В туже секунду осознаю информацию:
Достигнут 17 уровень
"Не прошло и века. Где мои очки опыта за каждый этап?! " — грубо отвечаю геному.
Ругань на свою часть тела отдает шизофренией, но меня просто-таки дико не устраивает эта фигня, происходящая с заданиями. Задания дают, а опыта — хрен!
Бурча себе под нос, быстро распределил очки умений и повысил уровень ниндзюцу до 10.
Совсем скоро я смогу получить второй навык, из трех необходимых мне для выполнения плана на раскачку.
Между тем мои стопы ведут меня не на трибуну, а в лазарет. Пока есть время хочу проведать Якэно.
Потомок кицуне.
Ирюдзен, или просто, Ирю, всю свою жизнь задавалась вопросом — почему их клан считается потомками демонических лисиц?
Первые годы сознательной жизни Ирю задавала этот вопрос взрослым с восторгом в словах, и предвкушением сказки во взгляде.
Время шло. Постепенно суровая правда жизни приоткрывалась взору красных глаз девочке из Курама.
И теперь она задает этот вопрос уже не взрослым, себе. Вместо радости, лишь горечь и тоска.
Потомки демонических лисиц.
Красиво и пафосно звучит, не так ли?
Есть чему гордиться, ведь так?
"Биджу раздери меня, если это так!" — злилась девочка, слыша подобные восхваления в клане.
В мифах демоническая лисица — хитрое, красивое создание, владеющее иллюзиями, нарушающими законы бытия. Прелестное существо, достойное любования и воспевания.
Несомненно, девушки Курама все как на подбор прекрасны, умны и элегантны. Их разум остр, как бритва из лучшего чакрометала. Взгляд глубок и способен пронзить сердце не хуже меча-шила шиноби Кири. А пламя страсти сжигает по ночам силы их мужей сильней чем огонь, когда-либо созданного Учиха, опаляет сухие хижины черноногих крестьян из Страны Камня!
Иногда в клане Курама рождается дочь, обладающая силой создавать реальные иллюзии, изменять ими мир, и делать сам мир иллюзией!
Есть чем гордиться, правда?
"Да пусть поймает сказавшего это похотливый Йонби и развлекается три ночи к ряду, не переставая!"
Ирю готова выполнять наставление матери и восхвалять свой клан в любых обстоятельствах.
Только в слух. Никак не мысленно. Разумом девушка называет клан Курама иначе.
"Высокомерные бл*ди!"
И никак иначе.
Как и демоническим лисицам из легенд, дочерям Курама присущи такие качества как: высокомерие, склонность к интригам, травля слабых, самоунижение перед сильным.
А еще, редко когда дочь Курама получит от мамы порцию любви, а не упреков.
В детстве, когда талант Ирю еще не был определен, мама вела себя как полагается. Читала сказки, слушала и советовала.
Но все изменилось в жизни Курама Ирюдзен, когда в шесть лет она не смогла наложить гендзюцу.
Упреки-упреки-причитания-унижения-упреки-оскорбления-упреки-упреки-упреки! -УПРЕКИ!
Каждый божий день девочка ощущала давление от матери, считавшей, что и её младшая дочь должна быть такой же талантливой, как и старшие.
В семь лет Ирю не смогла наложить гендзюцу, и в восемь тоже, как и в девять!
Клановые бляди, подруги мамы, не упустили возможности усмехнуться над своей подругой. Мамочка? Она упрекала!
"Сестры" Ирю, когда ей все же удалось наложить простенькое гендзюцу на свинью, не обрадовались, и не смеялись, и не ругались. Они повели себя, как настоящие лисы — просто проигнорировали сам факт существования Ирю.
Полный игнор.
С того дня, девочка жила словно в вакууме. Даже академия не спасала.
Даже тот факт, что гендзюцу Ирю были необычно стабильны, и то, что она через два года после начала практики в гендзюцу смогла использовать клановый хиден — демонические иллюзии, ничего не изменило.
А потом, в тринадцать лет. Единственный дорогой Ирю человек — дедушка Дзи-дзи, слуга их семьи, скончался.
Жизнь шла, прошел еще один год. Ирю не удалось сойтись с товарищами по команде, мальчиками из Курама. Ребята не особо хотели находится в команде с "неудачницей".
Капитану было на них плевать.
Так бы и замкнулась в себе Курама Ирюдзен, стала бы очередной тенью под листами древа Конохи. Пустышкой, судьба которой умереть в очередной сложной миссии от вражеского куная. Или что похуже.
Как всегда и бывает, перемены произошли в один миг. Корявый слиток прошлой жизни был расплавлен в огне страстей экзамена на чунина.
Убийство невиновного.
Нет, это началось раньше, когда необычайно красивый мальчик по пути в Кири попытался создать союз Конохи. Собрать всех генинов в кулак.
Нет, не то.
Все началось, когда с ней, замухрышкой, сидящей в тени надстройки заговорил незнакомец.
"...нас ждет опасное приключение..." — со странной улыбкой говорил он.
"...не будьте дураками, все очень серьезно. Мы не дома, в Кири нас никто не будет щадить...", — хмурил брови он.
"... надеюсь вы передумаете. И почему говорите только вы вдвоем? Девочка-сан, а что вы думаете", — вывел он тогда её из равновесия.
Затем было прибытие в Кири. Жуткое место, такое непохожее на родную Коноху пугало до трясущихся ног.
Казалось, что сама деревня давит на неё ужасающим Ки.
И снова они. Трое. Два парня и девушка.
Курама Ирюдзен еще тогда, на первом собрании группы Конохи ощутила, что рядом с их новым лидер пропадают все страхи, мальчик, младше её на год, словно заражал всех своей уверенностью. Хотелось слушать его, подчинение ему не вызывало отторжения, когда он просил, сперва выполняли, а уже потом задумывались.
Лидер.
Много ли надо девичьему сердцу, чтобы впервые полюбить?
Курама Ирюдзен была запуганной, нелюбимой, неуверенной в себе девочкой. Но еще она была и куноичи клана Курама. Потомком демонических лисиц!
Влюбленность преображает. Однако люди быстро не меняются... если только они не попадут в экстремальную ситуацию!
Причина ли в том, что Курама Ирюдзен испытала влюбленность, или может причиной послужила её решение пойти против лидера их команды и убить жертвенного крестьянина — неизвестно.
Курама Ирю словно поняла все свои слабые и сильные стороны. Да она поздно начала, но ведь причина-то уважительная.
Дай сестрам такое же соотношение Ян и Инь, смогут ли они также быстро развить свой контроль до уровня демонического гендзюцу?
А демонические иллюзии? Курама Ирюдзен в свои 14 лет способна создавать простые дзюцу этого искусства, тогда как обычно дочери Курама приступают к их практике только в 18!
За время миссии она отточила искусство демонического гендзюцу, научилась, благодаря лидеру, правильно его использовать. Перестала быть бесполезной!
"Он сказал, что все благодаря мне. Я думаю он прав", — уверенно думала молодая лисица.
"Я ничего не забыла. Мама, сестры, бляди, вы еще будете кусать губы от сожаления. Подлизываться ко мне, давить на родственные чувства, говорить красивые слова, но уже слишком поздно!" — немного замечталась Курама Ирюдзен.
Ущипнула себя.
"Дура, что сказал бы дедушка Дзи-Дзи, узнай он о том, как ты режешь не убитого гуся".
Перед Ирю как наяву возникла картина:
Необычно чистое голубое небо. Незначительное количество облаков рассыпаны по небосводу в хаотичном порядке.
Призрак дедушки Дзи-Дзи сидит на одном из облачков, Ирю его прекрасно видит. Он такой же, каким она его запомнила. Старенький, но бодренький.
Мудрые глаза смотрят с осуждением и любовью. Дзи-Дзи качает головой, а потом дергает губы в скрытой улыбке, улыбке, которую могла увидеть только Ирю.
— Дедушка Дзи-Дзи, — капают слезы из глаз от воображаемой картины.
— Я тебя не подведу, — сжимает она кулачки. Грозно смотрит на своего противника — парня с жабрами и острыми, акульими, зубами.
Парень что-то самодовольно лопочет и скалит агрессивно зубы.
— Дурак. Я не тебя испугалась, а вспомнила дедушку Дзи-Дзи. Дедушка Дзи-Дзи... — слезы опять возникли в уголках глаз.
— Эм... Готовы? — невозмутимо спросил судья.
— Да! — серьезно ответила Ирю. У неё все было готово. Стоит судье дать команду, и противник проиграет.
— Пора ощипать эту курочку, — предвкушающе оскалился Хошигаки Фука. Медленно и напоказ вытащил из ножен ятаган из синеватого метала.
— Раз готовы... БОЙ! — не растерял силы своего голоса за столько боев судья.
Ирю не стала рассусоливать, сложила печать концентрации.
— Стихия Огня: Лисьи Огни!
Выплюнула в сторону бегущего на неё врага семь маленьких огоньков.
— Слабо-слабо-слабо! — играючи разрубал каждый огонек Фука.
Ирю, не отрывая взгляда от врага, быстро отбежала по дуге от противника, тот хищной рыбой устремился за ней. Заведя ятаган за спину, резко прыгну!
Сильный и быстрый прыжок помог Фука настичь панически убегающую (как он скорее всего считал) Ирю.
— Пришло время кулинарии-и-и!
Удар.
Но вместо Ирю, Фука атаковал воздух.
*Бух* — врезался в лицо Фука скрытый иллюзией огонек.
— Демоническое гендзюцу: фантомный огоньки лисьего огня, — тихо прошептала Ирю.
*Бух-бух-бух", — семь огоньков, будучи невидимыми, поразили уродливое лицо Хошигаки.
— К-кай... — с трудом вымолвил Фука. Больше не играясь, рубанул в сторону противницы...
По крайне мере он думал, что она там.
Ятаган рассек воздух.
Одновременно с атакой врага Ирю ткнула пару раз противнику сенболом в печень. Отскочила. Быстро сложила печати.
— Демоническая иллюзия: лисье зеркало.
— КАЙ!-кай-кай-кай! — ревел противник, размахивая своим ятаганом.
Еще пару ударов сенболом успокоили норов генина Кири.
Парень закашлялся кровью. Пошатнулся и преклонил колени перед очередной иллюзией.
Он не мог понять, что же такое происходит. Сколько бы раз он не очищал свой мозг чакрой, никакого толку не было!
Гендзюцу не развеивалось.
Страх и боль жутким коктейлем смешались вместе, породив всепоглощающий ужас перед непобедимым врагом.
Понаблюдав за метаморфозами выражения лица противника, Ирю со спокойной душой достала из кармашка кунай со взрывным тегом.
Девушка была слегка разочарована. Она готовилась использовать все свои силы, всю свою фантазию, перебороть врага хитрыми комбинациями гендзюцу, активируемыми при взгляде на заданный объект. И даже готова была раскрыть все свои познания в демонических иллюзиях, которые за эти пару дней у неё стали выходить на диво хорошими.
А тут что?
Тупой боевик, не способный подумать головой и очистить внутреннюю поверхность свои век от чужеродной чакры.
Вот и получалось, что Фука очищал свой разум от чакры, образ внутри сознания медленно исчезал, Фука моргает, и на нем очередное гендзюцу.
— Дурак... Я плакала, потому что вспомнила дедушку Дзи-Дзи... интересно, что бы он сказал, увидь мой триумф? — прежде чем придаться фантазиям, Ирю запустила в противника кунай со взрывным тегом.
Судья среагировал вовремя. Ловким движением он поймал кунай, оторвал тег.
*Хлоп*.
Хлопнул в ладоши судья. Тег потух.
Курама Ирюдзен мимоходом глянула на трибуну.
"Кумагаи Аки... я должна постараться!" — решимость переполняла Ирю.
=
*Давайте поболеем за неё*(автор)
Древесная кобра в дупле столетнего дуба.
Есть в жизни отдельно взятого представителя рода людского вещи, которые он ненавидит всей душой. Это может быть все что угодно: сволочной джонин-руководитель группы, ощущение влажных тапочек на ногах, солнечный зайчик, будящий по утрам. Человек может ненавидеть лютой ненавистью вроде бы обычные, ничем не примечательные вещи или события, даже есть люди, не терпящие определенные светлые моменты в своей жизни. Люди разные, и их ненависть принимает разные формы.
Сенджу Анзу больше всего на свете ненавидела три вещи:
Когда лезут в её дела без дозволения.
Когда приходится показывать себя настоящую незнакомцу.
И куда-то спешить.
Анзу не терпела спешки. Каждое действие нужно тщательно продумать, взвесить все плюсы и минусы, и только будучи полностью уверенной в результате потихоньку, не спеша, шаг за шагом совершать то или иное действие.
Причины появления подобного пунктика, как и всегда в таких случаях, кроется в событиях, произошедших с Анзу давным-давно, в далеком относительно светлом детстве.
Как-то раз старенькая смотрительница в садике Сенджу уснула крепким сном после сытного обеда. Тот день был необычно пасмурным, периодически капал дождь, солнце пряталось за серыми тучами — не характерная для региона Конохи погода в это сезон.
