Странно переваливаясь, женщина подошла к дымящемуся сооружению. Алекс понял, что это какая-то переносная печка. Служанка открыла бронзовую дверцу и вытащила узкий противень с румяными треугольными пирожками, размером с пачку сигарет. Словно не чувствуя жара, она перебрала их, выбирая порумянее.
— Вот, возьми, — улыбаясь беззубым ртом, женщина протянула Треплосу пирожок.
— Спасибо, Маки, — поблагодарил юноша, перебрасывая пирожок из ладони в ладонь. — Госпожа Грейла еще не проснулась?
— Я не видела, — покачала головой служанка. — Если хочешь, пошлю Радира узнать.
— Пусть сходит, — поэт присел в тени рядом со столиком. — Я принес платье. Надо вернуть.
— Это кто с тобой? — спросила женщина, кивнув на Алекса.
— Мой друг, — ответил Треплос. — Хочу познакомить его с госпожой Грейлой.
Служанка покачала головой, потом ударила ножом по кипящему котлу, поставленному сверху. Раздался звонкий дребезжащий звук.
— Чего грохочешь? — послышался недовольный молодой голос. Светло-серая тряпка, висевшая на стене, дернулась, и из-за нее, лениво потягиваясь словно кот, вышел юноша, почти мальчик, в узенькой набедренной повязке.
Увидев Треплоса и Александра, он как-то вызывающе — противно улыбнулся и совсем по-женски тряхнул копной черных, курчавых волос.
— Меня кто-то звал?
— Сходи к госпоже и узнай, не проснулась ли она, — велела служанка, с трудом усаживаясь за столик.
— И что ей передать, если она уже не спит?
— Поэт принес платье и привел друга.
— Поэт? — встрепенулся Радир.
— Ты не узнал меня, мальчик? — улыбнулся Треплос.
— Ха! — всплеснул он руками. — Как тебя узнаешь? Настоящий келл! Парик, юбка и такой смуглый, симпатичный. Только глазки остались прежние, блудливые...
— Иди, иди, — прикрикнула Маки. — Потом будешь кокетничать.
Парнишка фыркнул и, пройдя по галерее, скрылся в низкой, широкой двери.
— Где тебя так изуродовали, поэт? — спросила женщина, вновь берясь за нож.
Треплос лукаво посмотрел на Алекса.
— Так незаметнее. Даже ты узнала не сразу.
— Еще бы! — фыркнула служанка. — Когда я увидела тебя в первый раз, ты был симпатичный либриец, а сейчас вылитый келл, коричневый, в юбке и парике. Как тут узнаешь?
Она засмеялась, а Алекс разглядел на её медной табличке цепочку либрийских букв. Очевидно, служанка была рабыней.
Ловко орудуя ножом, женщина мелко шинковала капусту, болтая с поэтом о всяких пустяках. Ссыпав нарезанное в высокую глиняную миску, она потянулась за новым вилком, но корзина стояла слишком далеко. Когда женщина, морщась, стала подниматься, Александр опередил ее.
— Этот подойдет? — спросил он, показывая удивленной рабыне большой крепкий вилок.
Служанка побледнела.
— Господин...
Алекс удивился.
— Другой подать?
Женщина кивнула.
— Поменьше.
— Вот, возьми.
— Благодарю, господин, — поклонилась служанка, а юноша поймал на себе удивленный взгляд Треплоса.
— Я не господин, — улыбнулся Александр. — Я простой матрос.
Служанка удивленно посмотрела на поэта.
— Мы вместе служим одному важному келлуанскому магу, — пояснил тот.
Женщина хмыкнула и одним движением рассекла вилок.
— Госпожа Грейла сейчас выйдет, — торжественно продекламировал появившийся из двери Радир и, подойдя к служанке, потерся щекой о ее плечо. — А мне нельзя пирожка, добрая Маки?
— Пока что нет, бездельник, — добродушно отмахнулась женщина, хлопнув мальца по тугой попке.
Тот томно вздохнул и подошел к Треплосу.
— Ну почему она меня не любит? Разве я не красив? Как думаешь, поэт?
Юноша пожал плечами и продекламировал:
Кто прекрасен — одно лишь нам радует зрение,
Кто ж хорош — сам собой и прекрасным покажется.
Вертлявый юнец не успел прокомментировать новый опус поэта. Дверь вновь скрипнула, пригнув голову с распущенными черными волосами, на галерею вышла... постаревшая и немного заспанная Анжелина Джоли!
— Тебя и в самом деле не узнать, поэт! — проговорила она мягким грудным голосом и плотнее запахнула длинный халат из полупрозрачного льняного полотна, под которым не было ничего кроме ее самой.
Алекс отвел глаза, а Треплос, резво вскочив, поклонился и словно фокусник кролика из шапки достал из сумки сверток.
— Возвращаю, прекраснейшая, твою собственность такой же чистой, какой я ее одел.
Госпожа Грейла засмеялась, принимая платье и парик.
— Значит, мне придется вернуть тебе браслет? — спросила она, с интересом глядя на Александра.
— Думаю, мы договоримся, прекраснейшая, — еще шире улыбнулся Треплос. — А сейчас позволь представить тебе моего друга Алекса. Я ему так расхваливал твоих красавиц, что он загорелся желанием посетить дом "Ночных звездочек".
— Ты купец? — мило улыбнулась женщина, разглядывая юношу, словно непонятный фрукт на базаре. Типа: что это такое, и главное, сколько это стоит?
— Нет, госпожа Грейла, — ответил тот, чуть склонившись в поклоне. — Я матрос.
Аккуратные брови то ли хозяйки, то ли управляющей борделем чуть дрогнули.
— Он не простой матрос, прекраснейшая, — промурлыкал его спутник. — Он очень богатый матрос.
— Вот как? — удивилась Грейла. — Это правда, или он преувеличивает как и все поэты?
— Если и преувеличивает, то не много, — Алекс взял себя в руки и так же мило улыбнулся, не спуская глаз с красивого лица женщины.
В уголках глаз уже проявились морщинки, кожа поблекла и не казалась упругой, шея одрябла, красивые глаза в окружении длинных ресниц смотрели холодно.
— Мой друг желал бы провести время с одной из твоих прекрасных девушек, — тихо проговорил Треплос. — После долгих месяцев в море он так стосковался по женской ласке...
— Милый друг, — женщина сузила глаза. — У меня не портовый бордель...
"Понятно, что не портовый, — про себя ухмыльнулся Александр. — Тут тебе не фастфут, не "Макдональдс", тут все эксклюзивное".
Повторив жест поэта, он сунул руку за пазуху и продемонстрировал на вытянутой руке витой браслет из тонкой золотой проволоки.
Глаза Грейлы вспыхнули, словно указатель в метро — "Проход разрешен".
С милой непринужденностью, она взяла золото.
— Думаю, мои девочки смогут оказать вам внимание.
— Я рад, — вернул ей улыбку Алекс.
— Но вы уйдете до наступления сумерек, — строго проговорила женщина. — Вечером у меня прием, на котором будут очень уважаемые люди.
— Конечно, госпожа! — вновь вступил в разговор Треплос.
— А ты, мой поэт? — обратилась к нему Грейла. — Тоже хочешь с кем-нибудь развлечься.
— Только с тобой, о прекраснейшая! — поклонился поэт, смахнув с головы парик. — Ибо ты, безусловно, самая яркая из ночных звезд.
Грейла звонко засмеялась, и тут Александр заметил, что в отличие от голливудской звезды у хозяйки нидосского борделя не хватает двух зубов.
— Ну, пойдем, не очень богатый матрос, — женщина протянула Алексу изящную маленькую руку с холеными пальцами и длинными, аккуратно подстриженными ногтями. — А ты, поэт, жди здесь. И сочини что-нибудь к моему возвращению.
— В тебе мое вдохновение! — вскричал Треплос.
— Я никак не могу определить, кто ты? — спросила Грейла, когда они вышли со двора. — У тебя радланский тип лица, но телосложением ты скорее ольвиец, и у тебя ольвийский меч. Вот только твой акцент не похож ни на один из тех, что я знаю.
— Мой дом очень далеко, госпожа, — любезно ответил Александр. — Я тонганин.
— Где это? — поинтересовалась женщина.
— На севере, — пояснил он. — За Ольвией.
— Ты проделал долгий путь, юноша, — покачала она головой, и тут внимательный Алекс разглядел в ее волосах тщательно закрашенные нити седины.
Парень пытался держаться непринужденно, но понимал, что на этот раз у него получается плохо. Проклятый гормон играл, словно сводный духовой оркестр на параде, как будто мстя за прошлое невнимание. Сердце бухало отбойным молотком.
Спутница то и дело поглядывала на него со смесью любопытства и жалости. Пройдя сквозь арку, густо оплетенную виноградной лозой, они вышли на полянку, окруженную кустарником с небольшим водоемом в центре. И тут у Александра, несмотря на всю его выдержку, просто захватило дух. На миг показалось, что он попал на фотосессию "Плейбоя", "Пентхауза" или другого солидного журнала "для мужчин".
— Вот наши красавицы, — проворковала Грейла. — Вам нравится, господин Алекс?
В ее голосе звучала явная издевка, но бедный юноша уже ничего не замечал. Прекрасные девушки купались в маленьком водоеме, сидели кружком под натянутым тентом, что-то рассказывая друг другу или рассматривая наряды. Тут были светлокожие блондинки, смуглые брюнетки, даже одна негритянка, и на всех почти ничего не было.
— У тебя это будет в первый раз, мальчик? — тихо спросила женщина.
Александр почувствовал, что врать бессмысленно, и кивнул, от волнения закусив губу.
— Никогда не видела такого моряка, — усмехнулась Грейла. — Или ты не моряк?
— Все когда-нибудь происходит в первый раз, — выдал Алекс одну из любимых фраз папы Саши Дрейк.
— Ты еще и философ, — покачала головой женщина и, посерьезнев, спросила. — У вас есть какие-нибудь пожелания, господин?
Юноша растерялся.
— Ну, ты же не собираешься иметь дело со всеми девушками сразу?
Александр обежал глазом лужайку. "Пожалуй, тринадцать будет лишку... даже для меня. Да и число несчастливое".
— Так кого ты выбираешь? — уже не скрывая раздражения, приставала хозяйка.
"Может считалку какую-нибудь вспомнить, — мучительно думал Алекс, разглядывая "ночных звездочек". — Они все как с конкурса красоты. Мисс "рабовладельческий строй", блин!"
Девушки заметили их и, не скрываясь, с любопытством разглядывали юношу. Очевидно, такие молодые гости здесь появлялись не часто.
— Прости, госпожа, — наконец подобрал он подходящие слова. — Но все они так прекрасны... Как и их хозяйка. Я просто растерян и не могу отыскать самый лучший цветок из этого букета.
Лесть приятна любой женщине, будь она кинозвездой или содержательницей борделя. Грейла улыбнулась.
— Ты просто необыкновенный моряк, мальчик. Давно мне не говорили таких изысканных комплиментов.
— Я получил хорошее образование, — Александр поклонился. — Но есть вещи, которым нельзя научиться по книгам.
— Понимаю, — кивнула женщина. — Тогда позволь помочь тебе.
Он кивнул, чувствуя, как вновь начинает улетучиваться хрупкое душевное равновесие.
— Циада! — негромко сказала Гейла и сделала легкий жест рукой. Одна из девушек, расположившихся под натянутой тканью, грациозно поднялась на ноги, оправляя короткую полупрозрачную юбку.
Невысокая, смуглая, с явными келлуанскими чертами лица, она шла или скорее плыла над аккуратно подстриженной травой. Её длинные волосы были скручены в две косы, спускавшиеся до середины спины.
— Госпожа, — девушка поклонилась.
— Ты удовлетворен моим выбором? — обратилась Грейла к юноше.
— Вполне, — он попытался улыбнуться, но горло перехватил странный спазм
Они отошли от арки на несколько шагов. Убедившись, что их не видно с поляны, хозяйка обратилась к девушке.
— Это наш гость, — очень тихо проговорила она. — Его зовут Алекс.
— Рада познакомиться, господин, — голос у Циады оказался удивительно мелодичным, в нем словно слышался звон серебряных колокольчиков.
— Он щедр, — продолжала хозяйка. — Но очень молод. Прошу тебя, помни об этом.
— Да, госпожа, — девушка поклонилась.
— Оставляю тебя с Циадой, — Грейла поклонилась. — Она одна из лучших в моем заведении. Надеюсь, ты еще навестишь нас.
— Возможно, — согласился Александр.
Женщина махнула рукой и ушла, оставив их наедине.
— Господин желает предаться удовольствию под открытым небом? — спросила Циада — Или мы пройдем в комнату?
— Лучше в комнату, — пробормотал Алекс, пряча глаза.
Девушка взяла его за руку, и юноша почувствовал, как ладонь покрывается липким, противным потом. На секунду в больших темно-серых глазах Циады мелькнуло ленивое любопытство, но тут же погасло. Убыстряя шаг, она повела Александра к дому.
"Неужели я настолько сексуально озабочен, что как собачонка готов бежать за любой проституткой? — вдруг подумал он. — Пусть даже элитной?"
От этой мысли сознание, еще минуту назад бурлившее гормонами, словно только что открытая бутылка газировки, внезапно успокоилось. Только отдельные пузырьки бродили в еще не успокоившейся крови.
"Будь, что будет", — решил Алекс. Направляясь на встречу новым чувствам и впечатлениям.
Глава VI
Город греха
— Не надо, — сказал я. — Я вовсе не любопытен.
В конце концов, самое лучшее — не доверять
никому своей тайны. Даже если я сохраню
ее, вы не выиграете ничего,
только душу немного облегчите.
А если проболтаюсь... Что
тогда?
Остров доктора Моро
Герберт Уэллс.
Айри оказалась очень удивлена странным распоряжением господина. Ей наоборот казалось правильнее спрятать Треплоса в комнатах до момента отплытия в Келлуан. Кто знает, возможно, потеряв его в переулках Нидоса, налетчики сейчас наблюдают за гостиницей? Что если бандитов не обманет его маскировка? Девочка не жалела поэта. Парень оказался порядочной скотиной. Но сейчас с ним ушел Алекс. Он конечно отменный боец, вот только нидосские налетчики это не те придурки из Милеты. Их даже воры и убийцы побаиваются. Налетят оравой, никакое умение не спасет. К охраннику девочка относилась очень... неоднозначно. Да, юноша спас ее от ненавистного брака с Растором. Но он не обращает на нее никакого внимания! Позволил этому балаболу Треплосу запудрить ей мозги! А теперь за чем-то поперся к проституткам? Айри фыркнула. Ну, чем она хуже?! Конечно не такая красавица как "ночные звездочки", но все что надо у нее уже есть! Девочка гордо выпятила грудь, еле различимую под грубыми складками хитона. Нет, Тусет сделал большую глупость, отправив парней в город.
Жрец закончил писать, пробежал глазами папирус. Довольно улыбнулся и посмотрел на нее.
— Позови хозяина.
Девочка нашла Караха в кухне, он о чем-то разговаривал с толстяком в ольвийской одежде. От очагов шел жар, и ольвиец в своей плотной одежде обильно потел, то и дело вытирая жирное лицо. Айри терпеливо дождалась, когда хозяин гостиницы освободится, и передала ему просьбу Тусета.
Карах всплеснул руками.
— И что ты раньше не сказала?
— Вы разговаривали, — удивленно пробормотала девочка.
— Да к демонам этого торгаша! — махнул рукой хозяин гостиницы, едва ли не бегом припустив по лестнице.
— Простите, уважаемый маг, что пришлось так долго ждать, — затараторил он, низко кланяясь и прижимая к груди пухлые руки. — Задержали очень неотложные дела.
— Теперь ты можешь гарантировать сохранность моего имущества? — сухо спросил Тусет. — Или мне все же лучше переехать во дворец наместника?
