— Я богат! — представил себя Зяма на миг шейхом из числа нефтяных магнатов.
Слитки были довольно тяжёлыми и весили не пуд, а два, если не вовсе три — по 50 кг. С трудом вытащил один наверх в дом, и уже взялся за иной, как его стреножил некто.
— Кто здесь? А ну отзовись! Покажись, кому говорю!
Во тьмы показались две светящиеся точки.
— Не подходи! — дошло до расхитителя чужих богатств, что, а точнее кто, поджидал здесь его или иного вора для расправы.
Хранителем оказался мутант и оголодал, не получая пищи с момента обращения в тварь и заточения здесь. Зяма пытался отбиться от него слитком, а чего в итоге и случилось с ним — от жизни.
Никто не слышал его душераздирающего вопля и не видел того, что случилось с ним, а выпустил на волю монстра сродни чудовища, с которым столкнулись в "притоне" ооновцы из группы захвата.
* * *
Роману казалось: деваться некуда, да выручил псевдоучёный, не желая оставаться в долгу у тех, кто едва ли не явился его спасителями, а готовился избавить от тех мух, что терзали его тело и душу, а чаще он себя сомнениями. Однако ничего не мог с этим поделать, оказавшись заложником той ситуации, которую устроил сам себе на старости лет. Его давно не выпускали на белый свет, "похоронив" заживо в подземелье с подопытными образцами. И кто наведывался, проведывая его в последнее время — один мрачный тип, у которого больше получалось общаться с мутантами, нежели с ним. Да и лишних слов не вытянешь. Дрессировал, натаскивая тварей. И те слушались его беспрекословно, а если какая упиралась, не церемонился, пуская в расход. Благо материала в избытке. Однажды учёный обнаружил у него снимки, которые тот поспешно убрал в карман, пригрозив натравить подопытных животных на него самого под видом несчастного случая.
Деваться учёному было некуда, он в подземной лаборатории жил, как на подводной лодке в глубоком погружении. Хотя имелся один выход — ногами вперёд и то не своим ходом, а в чёрном целлофановом мешке, если не вовсе послужит в будущем очередным блюдом тем, кого наплодил.
Об этом сейчас и говорил, рассказывая всё как на духу ооновцам из группы захвата. Единственным, кто выслушивал его истории, был Роман. А что ещё оставалось делать, когда самим им не вырваться, а приходилось тупо сидеть и ждать собственного освобождения.
Спускать тварей не спешили, поскольку их подопечные из групп прикрытия и поддержки сообщили им о появлении мутантов в посёлке, дознаваясь у самих: не они ли выпустили их из вольера, а заодно как у них обстоят дела — живы или понесли потери.
— Да так, ерунда — мелочи жизни, — дал понять Лихач: их покоцали, но могло быть и того хуже. Хотя заканчивались боеприпасы.
Он попытался раз прорваться в одиночку, да его разведка боем не увенчалась успехом, заработал лишнее ранение, получив осколок в то самое место, на котором теперь не мог сидеть, а уж лежать исключительно на животе, обозначая, таким образом, свою стрелковую позицию.
Роман неожиданно оборвал повествование псевдоучёного.
— А куда запропастилось чудовище?
— Как — куда? В собственный загон, он же вольер, типа зверинца! И открывается автоматически, впрочем, также и закрывается!
— А если не успеет попасть? Как тогда — и быть?! — опешил Роман.
— Такого ещё не было...
— Случаев побега?
— Разве что на начальном этапе, но твари, даже не монстр, а тут чудовище! И прикормлено! Ты бы побежал, если тебе жилось хорошо, а припеваючи — харчи и прочие удовольствия жизни?
— Какие ещё иные удовольствия?!
— Те, какие присущи нам, людям, а не чужды животным — похоть от сношения, а в данном случае с мутантами — размножение!
— Вы чем здесь занимаетесь? Выводите новые виды мутантов — получаете из них чудовищ? Но это же чудовищно!
— Не моя вина — нынче, а на начальном этапе!
У Романа иссяк словарный запас. Выдержав непродолжительную паузу и набрав воздуха в лёгкие, наконец-то выдохнул.
— Веди меня к нему и тому, что уже успел наплодил, а ещё собираетесь тут вывести — и меня из себя тебе уже удалось, генет-Ик...
— Ага, как скажете, а прикажете... — обрадовался он: его избавят от того, чего сотворил, а такое, за что готов был удавиться, да не мог себе позволить — всё-таки учёный — стремился выправить ситуацию коренным образом. А тут ооновцы и упускать шанс не помышлял, лишь об одном и том же чём они. Следовало объединить усилия перед нарастающей угрозой распространения мутантов повсеместно. А предпосылки были — посёлок наводнился ими, и справиться с ними не могли не то что вменяемые охранники в человеческом обличии, но даже ооновцы. Силы заведомо оказались неравны, а ситуацию и без того усугубил начальник охраны, за что и поплатился, как все те, кто давно заслуживал того, чего и он.
На джип с грабителями накинулся мутант, прыгнув с крыши здания на капот и далее лобовое стекло. Его не остановили даже автоматные очереди. И дело разгрома довершил Лом.
— Не жужжи... — отметил точность выстрела из "Шмеля" Босс.
И тут как тут объявился, иной воин ударной группы с малым реактивным огнемётом наизготовку, всадив заряд в дом, откуда до донеслись чудовищные рыки вместо человеческих криков.
— Хана! Хасанова...
Ооновцы из групп прикрытия всё ближе подбирались к дому с подопечными Лихача.
— Лиха беда начала! — отметил Босс. У них самих заканчивались боеприпасы. А без них "ударники... труда" не работники. Соответственно и всем остальным ооновцам делать нечего. Подставиться легко, да толку, когда всё без толку. Это и понимали все без исключения, даже упившаяся охрана.
Отрезвление наступило быстро, едва среди них объявились мутанты. И ранее сталкивались с ними, поэтому знали не понаслышке чего ожидать от них, а ничего хорошего.
В посёлке сейчас творилось чёрти что. Теперь каждый был сам за себя и против другого. Охранники принялись стрелять во всех и всё разом, что двигалось или казалось им таковым — живым и даже неживым. Перевес оказался на третьей стороне, возникшей ниоткуда и спонтанно — мутантов. И спасения ждать неоткуда. До рассвета было далеко, а ооновцы до сих пор не выяснили, почему твари опасаются дневного света, даже фар и прочих осветительных приборов. Может из-за специфики глаз, меняющих структуру — плохо видели и ориентировались в светлое время, а ночью чувствовали себя точно рыба в воде, как родной стихии.
И сколько бы тварей они не положили, меньше их не становилось, зато боеприпасы подходили к концу, а с ними грозились оборваться их собственные жизни, едва мутантам удастся нарваться на них безоружных. А пока те аналогичным образом нарывались на ооновцев, пускающих их в расход.
— Люди — ноль, твари — пять... — вёл каждый из ооновцев счёт своим боевым трофеям и потерям.
Они росли у людей, но пока всё больше со стороны охраны.
Заметка-21
— ВАКХАНАЛИЯ -
С Романом и псевдоучёным подалась Шакира, а Кара осталась подле Лихача удерживать позицию от нападок охраны. Те наверху почему-то притихли. Возможно, их атаковали мутанты, о коих упомянули соратники по оружию, стремящиеся к ним на выручку, даже не взирая на потери. А возможно тому была какая-то иная причина. Вникать не собирались, оставалось ждать и надеяться: удастся выбраться. Не тут-то было. Сверху снова послышались шумы. В том числе и выстрелы. Стреляла охрана, поскольку ооновцы из группы прикрытия использовали бесшумное автоматическое оружие и прочее огнестрельное, не считая, конечно же, гранатомётов и реактивных огнемётов и соответственно ручных гранат. И вопрос — с кем воюют — остался открытым.
Лихач пытался выяснить, продолжая поддерживать открытую связь, однако никто на его призыв не реагировал — все сотрудники наверху были заняты работой, и её у них — выше крыши. По ним скакали твари в обмундировании охраны.
— Мрак и тьма! — высказалась по данному поводу Кара.
И была права. К ним в зверинец свалился охранник. Он ничего не успел сделать, даже пикнуть, как его постигла незавидная участь — на него сверху прыгнул иной охранник с повадками присущими хищнику и порвал на глазах у ооновцев.
Только когда один из них притих, они выстрелили во второго разом.
— Погляди, что стало с ними, — приказал Лихач. — Аккуратно! Не лезь на рожон! И оружие не забудь захватить!
Он остался контролировать проём лестницы у потолка, а Кара подалась к тем, кто лежал там и не двигался.
Последовал щелчок. Она проверила реакцию мутанта на болевое восприятие, всадив в голову пулю, произведя беззвучный выстрел. Ничего существенного не последовало. Тварь как лежала, так там и осталась в том положении со своими раскинутыми в сторону окровавленными конечностями, каком замерла.
Подле неё и человека образовалась багровая лужа и продолжала расти, застилая всё больше пространство пола.
Твари в клетках вольера взбесились. Ещё бы, они почувствовали свежину. Запах крови и сырой плоти заставил их сойти с ума. Они начали прыгать и скакать, мечась по клеткам, предприняв остервенелые попытки вырваться наружу. Прутья оказались крепки, выдерживая их навалы — гнулись, но не ломались, прогибаясь наружу.
Более смышлёные мутанты попытались дотянуться всем тем, чем обладали они, как твари — кто-то своими длиннющими и загребущими конечностями, кто-то вытянутыми мордами и такими же языками, а некто ещё хвостами. Скребли когтями и клыками по полу и прутьям, стремясь разгрызть их.
Ооновцы вооружились "Абаканом", изъятым Карой у охранника, и двумя обоймами патронов по тридцать штук в каждом.
— Негусто, — отметил Лихач.
Пояснять подоплёку словам не стоило, ситуация грозила обернуться пиром во время чумы. Твари всё больше сходили с ума, хотя казалось куда уже и дальше некуда. Но нет пределу совершенства, а уж их способностям подавно — подстраивались под любые внешние факторы воздействия. А тут такая добыча — окровавленный труп, да ещё два на ногах — чем также не добыча в качестве излюбленного лакомства.
— Их явно прикармливали человечиной, — не сомневался Лихач, чем занималась здесь в секте.
Меж тем Роман с Шакирой углубились в подземные "дебри" исследовательской лаборатории псевдоучёного, не ожидали: строение под землёй окажется столь просторным и большим. Имелись иные ярусы. Ещё одним ниже и спустились, держа оружие наготове, памятуя: граната и та бесполезна против чудовища. Этого Роман не мог забыть при всём своём желании. Оставалась надежда: чудовище и впрямь закрыто, и не достанет их, а он придумает, как это сделать — во всяком случае, постарается организовать.
— Вот это мой храм — своего рода святилище сродни Альма-матер, — заявил проводник.
— Скорее алтарь тьмы по возрождению чудовищ из Ада, адамант! — пожурил в ответ Роман.
— Могу я взять свои записи и некоторые образцы? — было отчётливо видно учёному по одному взгляду на своих подопечных: те не преминут возможностью разнести его научные труды разом с лабораторией и тварями. А преднамеренно шёл сам и вёл их сюда с аналогичной целью.
— Валяй... — согласился Роман. — Но не дурака — чревато!
Учёный кивнул тем, пока было чем, а мог лишиться в любой момент, да пока всё ему сходило с рук. Ему хватило пары минут, и он вновь сказался готовым к продолжению "экскурсии" по месту своего заточения. В руке появился кейс сродни дипломата, но из сверхпрочного материала, куда был уложен ноутбук. А вот жёсткие диски оставил — хватило объёмной "флешки". Её и передал Роману.
— Здесь всё, что я изобрёл, а выяснил относительно проблемы мутантов — мутации стволовых клеток на живой организм изобретённой мной вакцины. Имея её, любой учёный-генетик сумеет найти панацею от новой напасти, постигшей человечество по моей вине, — не сомневался проводник: проблема много шире и больше, чем это они все могли уяснить.
Роману достаточно было вспомнить крыс-мутантов — и плодились, как те, из кого они получились, с невероятной скоростью, заполоняя все подземные коммуникации в городе. Не говоря уже про метро.
— Если не я, то найдётся какой-нибудь иной учёный человек... — всё ещё бормотал про себя проводник, кляня за то, что позарился на те деньги, которые ему сулил меценат, оказавшись врагом рода человеческого. Нажива для него была превыше всего. — Головорез...
— Что-что? Вы ща про что и кого речь ведёте? — подсуетилась Шакира.
— Нам сюда, — указал проводник в ином направлении, поясняя таким образом: они немного отклонились от намеченного изначально маршрута, и цель была уже ясна — получение необходимой информации для продолжения борьбы с мутантами.
Пришлось спуститься ещё ниже на очередной ярус.
— Долго нам ещё бродить по закоулкам, — не выдержал Роман. — И как далеко идти?
Опасения усиливались, настороженность росла, а с ним и недоверие к псевдоучёному. Ему казалось: он готовит им западню — сам тот, кто помыкает чудовищем. Был начеку, держа палец на чеке от ручной гранаты, намереваясь укротить того, по чью тёмную душу и сущность, спускались всё ниже и ниже, точно следовали в преисподнюю, проходя все круги ада до чистилища.
Проводник остановился. Роман рядом с ним, держась чуть со спины — прикрывался на манер заложника. А Шакира замыкала их группу с тыла во избежание нападок извне.
— Где... — произнёс первое слово Роман.
Иных не потребовалось. Он уловил ответную реакцию от мутанта-гиганта. Тот предстал перед ним, едва он выхватил его из тьмы лучом света фонаря.
Чудовище взревело, рванув прочь от него, стараясь скрыться, да не удавалось, разве что отвернуться или прикрыть глаза, пылающие ненавистью и злобой ко всему живому окружению. Исключение составлял проводник.
Псевдоучёный попросил не нервировать мутанта-гиганта.
— Сам меня — и не зли... — не сдержался Роман, не сумев совладать с эмоциями. Нервы были ни к чёрту и расшатались так, что дальше некуда. Сердце забилось в груди с удвоенной энергией, а в виски ударила кровь, пульсируя с невероятной скоростью обращения в организме, заставляя неимоверно увеличить давление. Оно подскочило.
Роман задыхался. Ему стало тяжело дышать. Лёгкие переполнял кислород. А уж адреналин в крови дошёл до максимально допустимого предела. Ещё немного и он не выдержит — сердце объёма поступающей крови.
Как назло псевдоучёный приблизился к клетке с прутьями толщиной в добрый кулак работяги, способного завязывать узлом гвозди и ломать подковы. Иначе чудовище не удержать.
Оно тотчас навалилось на них. Казалось, учёный идёт на верную смерть. Как оказалось: погибель ему не грозила. Он провёл рукой по загривку мутанта-гиганта.
— Прости меня... все за то... — запинался он, теряя слова, но не мысль. Она была ясна как день в солнечную погоду.
— В сторону! С дороги! Прочь... — разошёлся Роман, став похож на кого угодно, только не самого себя.
Даже Шакира была шокирована его действиями. Он выстрелил в мутанта-гиганта, чудом не зацепив учёного. Нисколько не огорчился бы по его утрате. С ним стало твориться нечто невообразимое. Он сменил его у клетки, заставляя чудовище сойти с ума.
В клыкастую морду вновь ударил луч света, скользнувший вскользь по мутанту-гиганту, и Роман мельком узрел: тот не один в загоне, с ним там...
