просто не вырваться. Интересно, что знает о нем Гайо, и что она рассказала
ему обо мне? Ведь, несомненно, он что-то знал обо мне именно с ее слов".
Сейчас Корин вдруг вспомнил, как она внимательно разглядывала его в тот
день, когда он явился к ним в гости в образе Элара. Возможно, она
заподозрила, что это он, но почему-то решила промолчать о своей догадке. Вот
это оставалось для него загадкой. Хотя вполне возможно, он преувеличивает ее
способности. Впрочем, пожалуй, нет, покачал головой магистрант, вспомнив ее
деда, который легко обошел и распутал все его ловушки. "Похоже, он уже успел
подготовиться к встрече с ними, они все же не так просты", — покачал головой
магистрант.
Все эти тайны начинали его злить. Корин привык знать, с кем имеет дело, а
теперь ему приходилось сомневаться во всех, даже в Ожечаях. Потому что он
таинственным образом стал поперек горла многим их родственникам. И если о
родстве с Вартосом и Лэртосом он ничего толком не знал, то Кэвин был весьма
близким родственником Гайо. Весьма.
Поломав голову над всеми превратностями и сложностями своей, казалось бы,
безобидной и безопасной экспедиции, Корин покачал головой. "Фалетус, наверно,
и не представлял, в какой котел отправляет меня, — вздохнул он. — Профессор
думал, что опасности начнутся только возле самого Кольца. Как бы не так, до
Кольца еще надо будет добраться живым".
В конце концов, махнув рукой на все свои передряги, он разделся и лег в
постель. Теперь ему вдруг вспомнилась Сайша, он огорченно вздохнул при мысли
о расставании с ней. "Надо будет обязательно сделать ей какой-нибудь подарок.
У меня столько этих драгоценностей, подумал он, гадая, что ей подарить из
украшений, найденных на развалинах. Впрочем, на них лежит магия, их нельзя,
слишком опасно. Купить что-нибудь у Энюя?.. Тоже плохо, он спит, да и
неизвестно каким образом они к нему попали. Дарить такие вещи нельзя. Будем
надеяться, что в этом городишке найдется ювелирная лавка.
В крайнем случае, я могу прогуляться в Катарел, — самодовольно усмехнулся
он, вспомнив фантома. — Да впрочем, что там Катарел... Я могу купить ей подарок
в самой Кордове, — радостно заворочался он, представляя свое путешествие в
столицу. — Хотя это слишком опасно, — вздохнул он, вспомнив о патрулях и
тайной полиции. — Я, конечно, могу в любой превратиться в фантома, но кто его
знает, может у них и для ловли фантомов найдутся какие-нибудь заклятья.
Ладно, не буду гадать, утром что-нибудь придумаю".
С этой мыслью он наконец спокойно заснул.
* * *
Это утро наступило раньше, чем ему хотелось, ему снился уж больно приятный
сон, в котором Сайша играла не последнюю роль. Корин лишь огорченно вздохнул,
оглядывая пустую комнату. Воспоминание о подарке для девушки заставило его
поторопиться. Он быстро оделся и тотчас услышал, как в дверь тихонько
постучали.
— Кто там? — резко спросил он, памятуя о своем вчерашнем госте.
— Это мы, сеньор Корин, — услышал он голос Очига и тут же открыл дверь.
Бобот и Очиг стояли у порога. — Заходите, садитесь, — кивнул он проводникам.
— Извините, что мы немного задержались, сеньор Корин, но так уж
получилось. Мы не виноваты, — начал Очиг.
— А в чем дело? — заинтересованно спросил Корин, вспомнивший об
исчезнувших лошадях. — Где две лошади?
— Вы уже об этом знаете, сеньор Корин? — пораженно уставились на него
проводники.
— Я видел, как вы ехали, но я шел в гости, поэтому не стал вас окликать,
— поморщился Корин, сожалея о том, что едва не выдал себя.
— Лошадей у меня забрал дон Лэртос, — объяснил Очиг. — Он пришел к нам
утром, когда я едва успел позавтракать и был почему-то очень зол на вас да
все расспрашивал, где вы есть.
— Что же ты ему сказал? — невольно насторожился Корин.
— Сказал, что точно не знаю. Я вообще старался ему ничего про наши
приключения не рассказывать. Почти все золото я отдал на хранение брату.
Чадуя об этом золоте ничего не знает, ей я отдал только три с половиной
десятка монет, чтобы оставалось для ровного счету. У нас с Боботом получилось
по тысяче триста тридцать пять монет на брата.
Дону Лэртосу я сказал, что вернулся из-за золота. Да так ведь оно и есть.
Я не сказал, что Бобот тоже вернулся, а не то, думаю, он бы и у него лошадей
забрал. Он был так зол... Чем вы его так рассердили, сеньор Корин? —
заинтересовался Очиг.
— Не знаю, — пожал плечами Корин, внутренне усмехаясь при воспоминании об
их последней встрече с Лэртосом. — Тебя это сильно волнует?
— Нет, признаться. Хотя он и наш родственник, я его не очень люблю. Он
слишком уж хитер, как и дон Вартос. Два сапога пара. Они вечно все
выспрашивают о наших экспедициях. Чадую тоже постоянно выспрашивают о наших
делах. Будто своих забот им мало.
— Значит, ты задержался из-за дона Лэртоса? — прищурился магистрант.
— Да, — кивнул Очиг. — Я ждал, когда он от нас наконец уйдет, а он все
выспрашивал и выспрашивал. Я боялся, если уйду, то он начнет следить за мной
и узнает, что Бобот тоже вернулся.
— А он интересовался Боботом? — спросил Корин.
— Нет, — покачал головой Очиг. — Кроме вас, его ничего не интересовало.
Когда он от нас, наконец, ушел, я подождал дома, чтобы он ни о чем не
догадался, а потом окольными путями направился к Боботу. Из-за этого мы и
задержались.
— А Чадуя знает, где ты есть? — усмехнулся Корин.
— Ей еще вечером должен был об этом сказать брат. Я его заранее
предупредил, — улыбнулся проводник. — Если б она узнала об этом раньше, то
могла бы рассказать дону Лэртосу.
— А кем он вам приходится? — не сдержал своего любопытства магистрант.
— Он что-то вроде главы ее клана, — вздохнул проводник.
— А дон Вартос?
— Дон Вартос — нашего. Но их права на главенство весьма сомнительны. Они
никем не избирались, просто они самые сильные маги кланов. Их не очень-то
любят. Но что делать... — пожал плечами проводник.
— Понятно, — кивнул Корин. — Ты не боишься, что он тебя может наказать за
скрытность?
— Я ему не подчиняюсь. Наш род держится самостоятельно. К тому же у нашей
семьи имеется кое-какая сильная поддержка, — усмехнулся Очиг. — Поэтому он
нас с братом не решается трогать. Конечно, и мы сами на рожон не лезем.
Корин невольно догадался о какой сильной поддержке проговорился Ожечай, но
не стал его расспрашивать, только отметил про себя, что о его конфликте с
Кэвином Гиардосом, Очигу лучше не знать. Ясно, что Гиардос поддерживал
Ожечаев, и это весьма озаботило Корина. Он понимал, что братья никогда не
пойдут против своего родственника и покровителя.
Поговорив с проводниками и сказав, что они выезжают завтра утром или после
обеда, Корин заторопился за подарком для Сайши. Чтобы избежать ненужных
осложнений, Корин принял облик местного фермера. В городишке, как ни странно
оказалось четыре ювелирных лавки. Понятно, что хозяевами всех четырех
оказались гномы.
Он быстро обошел три лавки. Из того, что там продавали, ему ничего не
подошло, вернее, по его мнению, совершенно не подчеркивало красоту Сайши. Эти
три лавки по большей части занимались скупкой найденных на развалинах
драгоценностей и золота.
Наконец, он пришел в четвертую лавку. Торговец-гном, заметив написанное на
его лице разочарование, поинтересовался:
— Что вы ищете, сеньор?
— Подарок для невесты, — усмехнулся Корин, думая про себя, что он как
обычно сказал правду: каждая девушка всегда чья-нибудь будущая невеста.
— Какого цвета у нее глаза? — поинтересовался гном.
— Синие.
— Она, конечно, очень красива?
— Необычайно, — улыбнулся Корин, вспоминая Сайшу.
— Тогда может быть это вам подойдет? — гном положил перед магистрантом
две премиленькие серебряные сережки с гранеными синенькими камушками, в
окружении маленьких ярких брильянтов. Корин представил их в ушках у Сайши, и
у него от восхищения даже перехватило дыхание.
Гном заметил бурную реакцию покупателя и самодовольно усмехнулся:
— Берете?
— А сколько они стоят? — Корин решил поиграть в фермера, хотя твердо
решил обязательно их купить.
— Это изделие великого мастера, — усмехнулся гном, явно набивая цену.
— Какого еще мастера? — простодушно усмехнулся Корин, продолжая косить
под туповатого фермера. Гном презрительно осмотрел его с ног до головы, он
явно начал сомневаться, стоит ли вообще связываться с таким примитивом,
который вначале показался ему тонким ценителем прекрасного.
— Великого мастера... — холодно отчеканил гном.
— Что-то не слышал, чтобы великие мастера делали обыкновенные серебряные
сережки, — все больше и больше увлекался своей игрой Корин.
— Все, чего касалась рука Дифанта Тэйочига Янартина, стоит дороже золота!
— уже не говорил, а рычал гном.
— Эй, успокойтесь, успокойтесь, сеньор! — живо всплеснул руками Корин,
обрадованный тем, что узнал от продавца. — Я вам верю. Только не сердитесь на
меня!
— Хорошо, — тяжело вздохнул гном, медленно успокаиваясь.
— А скажите, этот, как там его, Дифант... Он еще жив, или давным-давно
помер? — заинтересовался Корин.
— Вы пришли покупать сережки или зачем-то другим? — насторожился гном,
пристально разглядывая покупателя.
— Ну, конечно же, мне нужны сережки, — закивал Корин, опасаясь, что он
переиграл. — Я просто хотел сказать невесте, что это очень древний мастер,
который жил тысячу лет назад, а вдруг она узнает, что он еще жив и обидится
на меня за обман.
— Дифант Янартин не древний мастер, он совсем еще молод. Но, несмотря на
молодость, он уже признан одним из величайших мастеров всех времен. Никто
никогда не упрекнет вашу невесту в том, что она носит эти сережки. Ей можно
будет только позавидовать.
— А сколько ему стукнуло? Лет тридцать-то будет?
— Ему чуть больше ста пятидесяти лет... — снова начал заводиться гном.
— Ну, ладно, ладно, что вы в самом-то деле?! Уж ничего и спросить нельзя.
Так сколько они стоят? Неужто так трудно сказать?
— Я вам отдаю их бесплатно, с вас всего два солита. И знайте, продаю
только потому, что у вас есть вкус и я верю, что ваша невеста стоит этих
сережек.
— Э-э, послушайте, сеньор, но вы сначала сказали мне, что отдаете их
бесплатно, а потом говорите про два солита, — продолжил игру Корин, чувствуя,
что надо завершить начатое, иначе у гнома могут возникнуть подозрения, как
это вдруг обычный фермер, не торгуясь, выкладывает на прилавок два золотых.
— Этим сережкам нет цены, — прищурившись, посмотрел на него гном. —
Просто мне больно смотреть, как такое чудо без дела пылится в этом затхлом
городишке.
— А что ж вы не поедете и не продадите их, хотя бы в Катареле?
— Вы будете покупать? — ледяной взор гнома мог бы заморозить Корина, если
бы в нем не текла кровь троллей.
— Хорошо, хорошо, — заторопился покупатель. — Вот деньги.
Корин вытащил кошелек, предусмотрительно наполненный почти одними рэйгами,
и выудил со дна золотой, затем долго-долго рылся, искоса наблюдая за гномом,
который тоже с интересом следил за ним. Наконец, второй золотой нашелся,
Корин взял сережки, гном с усмешкой протянул ему красивую коробочку,
вырезанную, как сразу отметил Корин, из какой-то очень редкой породы дерева.
— Можете сказать вашей невесте, что ей очень повезло, — снисходительно
улыбнулся гном. — Лет через десять, эти сережки будут стоить в тысячу раз
дороже, а может и того больше.
— Ого! А почему? — невольно поразился Корин.
— Если доживете, узнаете, — поморщился гном и отвернулся от покупателя,
который уже вызывал у него тошноту, он и сам не мог понять с чего это вдруг
ему вздумалось продать этому кретину сережки и так откровенничать.
Корина последняя фраза не просто насторожила, она была ключом к чему-то
очень важному. Коробочка из древесины редкой породы вдруг заставила его
вспомнить находку посоха на развалинах, да и многое-многое другое... Правда,
сейчас ломать голову над всеми этими загадками ему не хотелось. Хотя он и
приобрел сережки, но его подарку не доставало цельности, завершенности. Эти
сережки прекрасны, но если будут только они, то Сайша в них будет казаться
все равно, что голой.
Корин попытался представить девушку и понял, что для полной гармонии ей
еще необходим браслет и ожерелье или кулон. Однако в городке этого достать
было невозможно. В его голове снова всплыла вчерашняя идея сгонять в Катарел,
чем больше он думал над ней, тем заманчивей она ему казалась. Не выдержав
искушения, он отправился в гостиницу.
Вскоре высокий симпатичный южанин, по одежде купец, шагал по переполненным
галдящим народом улицам Катарела, что-то внимательно высматривая. Наконец он
нашел улочку, где располагались ювелирные лавки. Парень толкнул дверь и вошел
в первую лавку под громким названием "Ожерелье света". Гном-продавец окинул
его оценивающим взглядом:
— Вы что-то желаете, сеньор?
— Мне бы кулон или браслет в тон вот к этой вещице, — Корин показал
продавцу серьги.
Брови гнома поползли вверх, он внимательно осмотрел серьги, а затем его
цепкий взгляд буквально вонзился в покупателя.
— Вы знаете, что это такое?
— Ну а как вы думаете? — усмехнулся Корин.
Гном еще раз внимательно осмотрел сережки, вздохнул и покачал головой.
— Откуда они у вас?
— Неважно. Это подарок, — усмехнулся Корин, зная, что говорит
двусмысленную фразу, которая в тоже время является абсолютной правдой, он
действительно собирался подарить эти сережки Сайше. Но гном понял это по—
своему.
— Вот как, — покачал он головой, но больше вопросов задавать не стал. — У
меня есть кулон, того же мастера, и браслет, как раз в тон к вашим сережкам,
что вы предпочитаете?
— Я бы хотел сначала взглянуть и на то и на другое, — пожал плечами
Корин.
— Хорошо, — усмехнулся гном, сверля посетителя взглядом. Он положил перед
магистрантом две вещицы, увидев которые Корин сразу понял, что без них уйти
просто не сможет. Но кое-что ему все же хотелось выяснить.
— Вы уверены, что это работа Дифанта? — спросил он.
Холодный взгляд гнома резко похолодел до ледяного.
— Разве ты не знаешь, что таких имен вслух называть нельзя? — прошипел
он. — Или ты шпион?..
— Будь я шпион, уж я бы нашел способ разговорить тебя, — презрительно
усмехнулся Корин. — Я полагал, что мы понимаем друг друга. Я пришел купить
браслет и кулон. Сколько с меня?
— Ты откуда здесь появился, такой?.. — почему-то еще сильней разозлился
