Мымра, однако, задерживалась, и притихший было гул в классе начал снова нарастать. Фуоко не вслушивалась в окружающую болтовню. На душе снова стало тускло и серо. Если бы она сразу знала, что Риса — инопланетянка, вцепилась бы в нее руками и ногами. А ведь еще своим богатством перед ней хвасталась! Как, наверное, жалко она тогда выглядела: дикарка с отсталой планетки хвалится своими бусами из раковин... И Киру она не нужна. Все, сказка кончилась, даже и не начавшись. Снова тянется прежняя жизнь, наполненная злым отчаянием перед будущим и страхом, что кто-то узнает про ее тайну. Эйлахо! Понятно, почему Риса ее не испугалась — у нее самой способности почище... Кто бы еще подсказал, жива она или нет?
— Класс! Встать! — раздалась команда Айлы. Фуоко встрепенулась. Оказывается, пока она горько жалела себя, в класс вошла Канелла с толстой пачкой листов в руках.
— Всем сесть, — недовольным тоном сказала она. — И тихо, тихо, я сказала!
Она прошла к столу и бухнула на него пачку.
— Объявление, — с кислой физиономией объявила она. — Сегодня вместо занятия тест. Последний из серии. Поскольку вчера, как запланировано, его провести не удалось, поставили на сегодня.
Она пожевала тонкими губами и поправила свои знаменитые очки.
— И не думайте, что вам отменят обычные тесты. До конца учебного года осталось меньше четырех декад, так что тянуть некуда. Староста, кто отсутствует?
— Дэйя Канелла, на занятии присутствуют все... — Староста замолчала, глядя на пустующее место Рисы в дальнем углу. Весь класс дружно обернулся и уставился туда же. — Все, кроме... кроме Рисы Сереновой.
— И где она? — недовольно осведомилась мымра. — Тот факт, что она и так все знает, не избавляет ее от необходимости участвовать в проверках знаний. Причина известна? Болеет?
Фуоко с недоумением поглядела на математичку. Она что, ничего не слышала?
— Риса Серенова погибла позавчера на Косом пляже, — тихо ответила Айла. — Она защищала нас от волют... и от взрыва.
— Вот как? — Канелла помолчала. — Чрезвычайно жаль. Очень одаренная была девочка. Очень. Садись.
Она взяла со стола пачку тестов и пошла вдоль рядов, раздавая их. Вот так так! Значит, она действительно не в курсе, как и дэй Таронхо с дэйей Кьёко. А кто тогда знал? Директор?
Тест сегодня оказался таким же, как и в первый раз: уравнения обычные и тригонометрические, несколько простеньких на первый взгляд задачек с интегралами и производными (почему их задают в восьмом классе? ведь учат же только в девятом, и то не везде!), почему-то несколько вопросов по астрономии и так далее. Ничего нестандартного. Фуоко оглянулась. Кирис с кислой физиономией грыз карандаш, отсутствующе глядя в окно — наверняка он даже и не попытается ничего решать. Ну что за дубина! Ведь не совсем же дурак, соображает, когда хочет! Ну, помочь ему явно не удастся, так что пусть выпутывается самостоятельно. Фуоко раскрыла тетрадь, чтобы использовать в качестве черновика, и углубилась в работу.
Однако уже на второй задаче спокойная жизнь закончилась.
В коридоре послышался топот многих тяжелых ботинок, и дверь в класс открылась. В нее заглянул какой-то чужой, но смутно знакомый мужчина.
— Вот он! — заверещал чужак. — Вот! Я его сразу узнал.
И тут же за ним в класс ввалились школьный охранник, два патрульных полицейских с дубинками и пистолетами на поясе и директриса.
— Вот он! — опять взвизгнул чужак, тыкая пальцем. — Вон тот, здоровый! Он меня ударил!
— Что вы себе позволяете! — взвилась Канелла. — Здесь школа! Урок идет! Тест, между прочим! Кто вы такой?
И тут Фуоко его опознала: тот самый репортер, получивший от Кириса по зубам. Его щека заметно распухла, а глаза без прикрытия темных очков оказались маленькими и бегающими.
— Дэй Сэйторий, — растерянно сказала директриса, — прошу выйти с нами в коридор. У... э-э, дэя корреспондента есть к тебе какие-то претензии.
— А уж какие претензии у меня к нему! — усмехнулся Кирис, поднимаясь. — Я тебе что, мало врезал? Добавки хочешь?
— Эй, ты! — грубо сказал один из полицейских, постарше. — Кончай умничать и иди сюда. Или тебя силой выволакивать?
— Прошу прощения, никого не нужно выволакивать, — прозвучал новый голос, и по классу прокатился дружный вздох изумления. Риса Серенова в той же самой сиротской одежке, что и обычно, вошла в класс и остановилась у входа. Фуоко почувствовала, что мир вокруг вдруг расцвел яркими красками, а сердце учащенно забилось. — Здравствуйте все. Дэй полицейские, могу я попросить вас выйти из класса? Вам все объяснят.
— Не мешай, вака, — отмахнулся от нее полицейский. — Не до...
Он осекся, потому что еще один совершенно незнакомый мужчина в строгом костюме, остановившийся в дверях (в классе места ему уже не хватало), молча взмахнул в воздухе каким-то непонятным жетоном — сине-стальным на черном фоне, какого Фуоко раньше никогда не видела. Убрав значок, костюмированный поманил пальцем полицейских, и те, переглянувшись и пожав плечами, вышли, протиснувшись мимо Рисы. За ними последовал школьный охранник.
— Дэй корреспондент, немедленно покиньте класс, — Риса мотнула головой в сторону двери. Потрепанный субъект злобно глянул на нее, но смолчал и выскочил вслед за остальными. В классе воцарилась гробовая тишина, которую, впрочем, немедленно разбила мымра.
— Серенова, что все это значит? — недовольно осведомилась она. — Мне сказали, что ты погибла.
— Нет, дэйя Канелла, я жива.
Риса повернулась к классу и низко поклонилась.
— Приношу нижайшие извинения за случившееся. Позавчера на пляже сгорела всего лишь дистанционно управляемая кукла. Я испортила ее, перегрузив энергосистему, когда держала гравитационный щит. Я очень рада, что вы все остались живы и не пострадали, и мне жаль, что некоторые из вас испытали печаль, неправильно поняв ситуацию.
— Риса, а ты сюда на космической тарелке прилетела? — немедленно осведомился неугомонный Навона. — Ну скажи же!
На него зашикали.
— Нет. Мне всего лишь пришлось провести сюда новую куклу из... другого места. Еще раз извиняюсь, но у вас идет тест, и я не хочу его прерывать. Дэйя Деллавита, дэй Сэйторий, пройдите, пожалуйста со мной. С вещами. Свои тесты оставьте на партах.
Фуоко вскочила, а позади нее с грохотом отодвинул стул Кирис.
— Серенова, что ты себе позволяешь? — изумилась мымра. — Эйлалия, может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
— Потом, Амрия, — остановила ее директриса. — Деллавита, Сэйторий, идите с Сереновой.
Фуоко лихорадочно сунула в портфель тетрадь и пенал и проскользнула между парт, остановившись рядом с Чужой. Тяжело ступая, подошел Кирис.
— Сожалею, что не могу удовлетворить ваше любопытство прямо сейчас, — Риса еще раз поклонилась классу. — Но я с большим удовольствием наслаждалась вашим обществом. Возможно, мы еще увидимся. Спасибо вам за понимание и сочувствие. На сегодня я вас оставлю.
По классу пронесся стон разочарования.
— Ага, а Деллавиту с собой потащила! — пробурчал Чезаре. — Ну, понятно, к богатеньким везде особое отношение.
— Если бы ты, сэрат дэй мой Чезза, хоть раз набрал на тесте больше сорока баллов, — усмехнулась Риса, — я бы и к тебе не хуже отнеслась. А так сам виноват.
И она вышла из класса. Фуоко торопливо бросилась за ней.
Два полицейских в коридоре нерешительно переминались с ноги на ногу. Перед мужчиной в костюме они выглядели нашкодившими детьми.
— Но ведь пострадавший обвиняет его... — мямлил старший.
— Я думаю, что сейчас пострадавший отзовет свою жалобу, — неприязненно сказала Риса, и все дружно оглянулись на нее. — Дэй как-вас-там, вы утверждаете, что этот юноша ударил вас по лицу, когда вы пытались брать интервью у дэйи Деллавиты?
— Утверждаю! — взвизгнул незадачливый корреспондент. — Он мне нос сломал!
Над верхней губой у него и в самом деле виднелись растертые струйки крови, но даже на взгляд Фуоко нос у него выглядел совершенно нормальным.
— Как профессиональный врач, дэй, я не вижу у вас ни малейших признаков сломанного носа. Только небольшая гематома на скуле и легкое носовое кровотечение. Дэя Сэйтория обвинят в хулиганстве первой степени, за что предусмотрены как максимум штраф в двести леер и десять дней тюремного заключения. В данном случае, могу предположить, больше сотни он не заплатит и о тюрьме речь даже и не идет. А вот вы, дэй, только что в присутствии двух полицейских и сотрудника ССО признались в незаконном проникновении на территорию школы, что карается штрафом до пяти тысяч леер и заключением на срок до года. Есть такой закон "О противодействии педофилии", если вы не забыли.
— А еще я скажу отцу, что ты меня лапать пытался! — мстительно добавила Фуоко. — И тогда он тебя вообще порвет.
— Дэй полицейские! — корреспондент отступил назад, словно боялся, что его сейчас ударят. — Вы видите, мне угрожают! Почему здесь командует какая-то соплячка?
— Я известна вам как Риса Серенова, — спокойно произнесла Риса. — И честно признаюсь — меня блевать тянет от подонков вроде вас, так что на интервью даже и не надейтесь. Вы уверены, что все еще хотите дать делу официальный ход?
Челюсть субъекта медленно отвисла, глаза округлились. Он отступил на шаг, потом еще на шаг, потом вдруг повернулся и бросился бежать по коридору.
— Да, не задался у мужика день, — зло фыркнул Кирис. — Хорошо бы он еще на лестнице ногу сломал!
— Кир, — Риса повернулась к нему. — С одной стороны, я прекрасно тебя понимаю, гораздо лучше, чем ты думаешь. С другой — я хочу, чтобы ты пообещал дэй полицейским, что больше не станешь хулиганить таким образом. Сейчас же. И не забывай, я вижу ложь.
Кирис насупился.
— Ну, не буду, — буркнул он. — Просто он к Фучи прикопался. Я же знал, что такая сволочь, как он, понапишет, а она вообще не врубалась!
— Ну и замечательно, — с облегчением усмехнулся старший полицейский. — Считаем инцидент исчерпанным. Честно говоря, не очень-то и хотелось тому придурку помогать. Сам помню, какую херню в "Трибуне" про полицию писали. Пошли, Джок.
И полицейские вразвалку удалились вслед за корреспондентом. Мужчина в костюме переглянулся с Рисой, поймал ее едва заметный кивок и последовал за ними.
Из класса вышла директриса, плотно прикрыв дверь.
— Мы можем поместиться у меня в кабинете, дэйя Серенова, — словно продолжая прерванный разговор, произнесла она.
— Не стоит. Мы вам помешаем. Насколько я понимаю, музыкальный класс сейчас свободен, и мы там устроимся.
— Хорошо. Дверь не заперта.
Директриса кивнула и ушла.
— Топайте за мной, драчуны, — хмыкнула Риса. — Не бойтесь, на космическую тарелку сажать не стану и воровать с планеты — тоже.
— А я не против, — Кирис закинул ранец на плечо. — Мне здесь делать все равно нечего.
— Как скажешь, — согласилась Чужая. — Тогда украду и использую для жестоких кровавых экспериментов, а что останется — сварю и съем без соли. Давайте, давайте, времени мало.
Спуск на первый этаж показался Фуоко вечностью. Она ступала словно по облакам, не чувствуя под собой ног, и внутри копилось пылающее, готовое взорваться нетерпение. Когда Риса закрыла позади них дверь музыкального класса, Фуоко еле удержалась, чтобы не броситься ей на шею. И то — как броситься на шею пигалице, которая тебя на голову ниже? На макушку тогда уж.
— Так, ребята, я вижу, что вы от нетерпения сейчас лопнете, — Риса уселась на вертящийся стул перед пианино. — Но треть урока уже прошла, и у вас мало времени.
— На что? — недоуменно переспросил Кирис.
— Я не случайно находилась в вашей школе. И паладары — то есть мы — не просто так прилетели к вам в гости. Внеплановое тестирование в школах Барны инициировано нами. Совместно с Министерством образования мы проводим калибровку тестов, позволяющих отбирать школьников в наши обучающие программы. Барна выбрана как типичный кайтарский город, и показатели, полученные здесь, можно экстраполировать на всю страну. Но хотя мы всего лишь готовимся, школьники, показавшие высокий результат в ходе пилотного проекта, получат от нас приглашения.
— Риса! — Фуоко почувствовала, как заколотилось сердце. — А я...
— Фучи, Кир — я обратила на вас внимание потому, что вы очень схожи, пусть и каждый на свой лад. Вы оба пойманы в сети обыденной действительности. Оба очень хотите, но не можете изменить свою судьбу. Участие в нашей программе стало бы для вас хорошим шансом доказать, что вы чего-то стоите сами по себе. Но вы оба не можете в ней участвовать.
Фуоко словно хлестнули по лицу. В глазах потемнело.
— Почему?.. — прошептала она. — Я же решала все задачи... я же лучше других! Я лучше! — крикнула она во весь голос, едва удерживая слезы. — И не из-за денег!
Чья-то рука легла ей на плечо, и она не сразу сообразила, что прижимается к Кирису, словно ища у него защиты от несправедливости.
— Дело не в том, что лучше или хуже. Ты действительно очень умная и образованная девочка. Дело в другом, Фучи. Ты — одна из наследниц семьи Деллавита, и твой отец знает, кто я такая. Он решительно настроен против твоего участия в любых наших программах, полагая, что мы начнем ставить над тобой эксперименты. Он слишком любит тебя, чтобы такое допустить.
— Да ни хрена он меня не любит! — снова выкрикнула Фуоко. — Я для него игрушка! Средство расплатиться с какой-нибудь другой семьей! Финансовый актив!
— Даже если и так, его отношение неизменно. А семья Деллавита в Кайтаре — одна из наиболее влиятельных как в финансовом, так и в политическом плане. Твое участие в программе против воли родителей вызовет серьезные осложнения.
Фуоко оттолкнула Кириса и, шатаясь, добрела до парты. Усевшись за нее, она оперлась локтями о столешницу, обхватила руками голову и замерла, с трудом удерживаясь, чтобы не разрыдаться в голос. Мир, еще несколько минут назад казавшийся ярким и цветным, стремительно окрашивался в оттенки черного. Ее отталкивают. Не из-за того, что тупая или просто неподходящая, а из-за глупых политических игр. Никого, никого она не интересует иначе, чем наследница семьи Деллавита! Почему она не умерла при рождении?
Кирис, набычившись, смотрел на Рису.
— С тобой, Кир, все обстоит еще хуже, — обратилась та к нему. — Помнишь, в прошлый раз ты получил специальный тест? Он показал, что у тебя очень хорошие интеллектуальные задатки и гибкое мышление. Однако ты совершенно не умеешь пользоваться мозгами и не ищешь в жизни ничего, кроме возможности подраться и красиво помереть. А нам не нужны солдаты и герои, мы ни с кем не воюем. Нам нужны люди, способные изменить ваш мир. Не грубой силой, я тебе уже говорила. Перед Вселенной ты пустое место, как бы ты ни накачивал мускулы. Единственное твое настоящее оружие — ум, но с ним ты умеешь управляться не лучше, чем младенец. Не умеешь — и, самое главное, не хочешь. А я не могу помочь каждому на вашей планете, чисто физически не могу. Ты же пока что ничем из общей массы не выделяешься. Кир, Фучи, теперь вы понимаете мои затруднения?
Кирис молча пожал плечами. Фуоко шмыгнула носом.
