— Наглец.
— Без какого-либо уважения к старшим, я помню.
Бенедикт нервно хохотнул. Киллиан взял коней под уздцы и повел их к текущему неподалеку ручью на водопой.
— Когда прибудем в ближайшее отделение Культа, нужно будет сменить лошадей, эти порядком выдохлись, — констатировал он, привязывая животных к невысокому деревцу.
Колер согласно кивнул и продолжил заниматься костром. Ученик его тем временем принялся готовить место для ночлега. Он подумал, что, возможно, стоит сейчас принять настойку жреца Морна, и даже потянулся к небольшой сумке, в которой она покоилась, привязанной к седлу, однако в последний момент передумал, решив обратиться к лекарству непосредственно перед сном — так действие было особенно эффективным.
Вскоре, когда над перелеском сгустилась темнота, жрецы Культа устроились у костра на привал и, наконец, смогли перекусить. Аппетита у Киллиана не было, однако проглотить свою порцию он себя заставил, прекрасно понимая, что, если откажется, услышит очередную гневную отповедь по поводу своего здоровья. Да и сам Харт прекрасно понимал, что отсутствие аппетита в его положении — не самый лучший признак. Закрадывалось нехорошее подозрение, что походные условия все же сильно способствуют болезни, вопреки целебному действию настойки, однако эти мысли он старался от себя отгонять.
— Надо думать, захочешь караулить первым? — вдруг нарушил молчание Бенедикт, заставив ученика встрепенуться.
— Могу и первым, — неопределенно пожал плечами молодой человек. — Если вы устали, можете отдыхать.
Колер прищурился, словно пытаясь прочитать мысли ученика.
— Я просто подумал, что, раз ты уже четверть часа сидишь и безотрывно смотришь на костер, спать ты не захочешь еще некоторое время. Тебя все еще беспокоят мысли о Гансе Меррокеле и о пожаре в Талверте?
Харт невесело усмехнулся.
— Вы сгущаете краски, Бенедикт. Мои дела с огнем обстоят вовсе не так плохо, это — первое. Далеко не каждый раз, когда я смотрю на пламя, я думаю о Гансе Меррокеле или о Талверте, это — второе, — он заметил, что Колер криво ухмыляется, слыша это перечисление снова, однако предпочел проигнорировать его реакцию, — а покараулить я могу, потому что вы действительно выглядите уставшим, и вам требуется отдых, это — третье. Да и к тому же, я сам гораздо лучше высыпаюсь, когда сплю несколько часов до рассвета.
Бенедикт улыбнулся и приподнял руки.
— Это, как водится, четвертое?
— Схватываете налету.
— Что ж, в таком случае я действительно передохнул бы несколько часов. Не забудь выпить лекарство.
— Перед сном оно лучше всего действует, — кивнул Киллиан. — Не забуду.
Медлить Колер не стал, а поспешил побыстрее устроиться для отдыха, после чего довольно скоро уснул. Киллиан заметил, что дыхание наставника замедлилось и стало глубже, лицо расслабилось, вдруг приняв умиротворенное и спокойное выражение, что так контрастировало с его обыкновенной напряженной собранностью. На лице Харта показалась улыбка, и он даже тихо усмехнулся своим мыслям, после чего тут же пришлось задержать дыхание и зажать рот рукой, чтобы подавить приступ сухого кашля. Поняв, что справиться с ним на этот раз не сможет, он поднялся, как можно тише, и отошел в сторону, чтобы не разбудить наставника. Кашель вырвался из груди с болью и свистом, на лбу выступила испарина.
— Зараза… — тихо процедил сквозь зубы Киллиан, оглянувшись на Бенедикта. Похоже, жрец Колер не просто так постоянно напоминал ученику о настойке: вопреки улучшению общего состояния, болезнь, похоже, и не думала отступать. Без лекарства, которым своего непутевого пациента щедро — целой флягой — снабдил жрец Морн, Киллиан быстро проиграет это сражение.
«Похоже, пить лекарство придется сейчас, а не перед сном», — решил молодой человек и направился к своему коню, на седле которого в сумке покоилась фляга с настойкой. Отойдя на несколько метров от костра, Киллиан уже с трудом мог что-то разглядеть в сгустившейся темноте: небо полностью затянуло облаками, поэтому ни луны, ни звезд видно не было.
Он оглянулся в сторону костра, подумав о том, не прихватить ли с собой некое подобие факела для страховки, однако желания подходить к пламени настолько близко у него не возникло.
«Обойдусь», — рассудил Киллиан и уверенно направился к лошадям.
По носу ударила тяжелая холодная капля, упавшая с неба. Следом за ней еще одна стукнулась о макушку. В листве перелеска начинался тихий шелест дождя, который, похоже, обещался быть сильным и вполне мог затушить костер даже под плотным навесом ветвей.
Харт, прищурившись, взглянул в сторону располагавшегося неподалеку болота. Вряд ли сейчас удастся найти лучшее укрытие, чем нынешнее, даже несмотря на то, что перелесок там становился чуть гуще.
При приближении своего наездника конь вдруг испуганно фыркнул и попятился, упрямо мотнув головой.
— Вот еще вздумал, — закатил глаза Киллиан, продолжая приближаться к животному. Подойдя, он понимающе похлопал жеребца по крупу. — Ну, не жалуйся, приятель. Нам всем здесь мокнуть.
Рука Киллиана потянулась к сумке и извлекла настойку.
Из перелеска со стороны болота вдруг раздался странный шум, которому вторило тихое ржание обоих коней. Киллиан нахмурился, всмотрелся в темноту и пожалел, что все же не взял с собой факел. Что это был за звук? Крик какой-то птицы? Странной, надо сказать, птицы — Харт повидал их достаточно в западном Кроне, но не слышал ни одной, которая издавала бы такое противное верещание. Пока источник шума, похоже, был далеко, но кто это? И уж не решит ли этот кто-то заявиться сюда?
Видимость тем временем ухудшилась еще сильнее — дождь, который весь день грозился пролиться на земли Сембры, наконец, дождался своего часа и теперь только набирал силу. Киллиан застыл, отчего-то готовясь схватиться за оружие. Флягу, отвлекаться на которую он сейчас не решился, он перехватил левой рукой.
— Бенедикт, — тихо окликнул он, надеясь одновременно докричаться до наставника и не произвести много шума. Попытка не удалась, но наружу снова прорвался сухой кашель.
«Зараза», — вновь раздраженно процедил про себя Киллиан, но вслух лишь повторил имя наставника. Меч быстро скользнул ему в правую руку.
— Бенедикт! — на этот раз он позвал громче. Колер на своем месте пошевелился и, резко раскрыв глаза, огляделся. Рука его потянулась к мечу, когда он вскочил с настила.
Никакой угрозы поблизости видно не было, поэтому Колер нахмурился и вопрошающе кивнул ученику: он знал, что просто так Харт не стал бы будить его.
Киллиан, все еще всматриваясь в темноту близлежащего болота, сделал пару осторожных шагов в сторону укрытия.
— Здесь кто-то есть, — тихо произнес он.
Дождь коварно шелестел в листве, стучал по воде и земле, и многие звуки в нем становились обманчиво угрожающими — теперь, когда неподалеку затаился неизвестный враг. Киллиан продолжил вглядываться в шуршащую тьму, медленно подходя к наставнику. Лошади снова беспокойно заржали. Харт быстро смахнул дождевую воду с лица левым рукавом. Сквозь темную муть ему показалось, что он уловил какое-то едва заметное движение неподалеку, но в ночи не сумел ничего распознать.
Он не успел ни предупредить наставника об опасности, ни даже перехватить меч соответствующим образом, чтобы поразить почти невидимого врага: что-то мощное и одновременно водянистое с силой врезалось ему в грудь и заставило отлететь на несколько метров, прокатившись по земле.
В ушах зазвенело. Дождь барабанил по лицу, Киллиан был не в состоянии толком даже разглядеть своего противника, когда тот с силой впечатал его спиной в дерево, вышибая дух. В груди что-то засипело, и надсадный кашель вновь был готов вырваться наружу, но на этот раз Харту удалось его сдержать. Где-то в тумане, пока перед глазами маячила странная фигура, от которой сильно пахло болотной тиной, он услышал, как наставник зовет его по имени и бросается на помощь в темноту.
Что-то заставило Киллиана уклониться — он почувствовал взмах пронзительно заверещавшего существа и последовал собственным инстинктам, втянув голову в плечи и отвернув ее в сторону. Что-то острое, как заточенный клинок, больно оцарапало левую щеку, и молодой жрец почувствовал, как довольно глубокая рана начинает кровоточить.
Он знал, что надо сбросить эту тварь, пока она — чем бы она ни была вооружена — не выколола ему глаза. Не успев толком разглядеть ее расплывчатые очертания, Киллиан постарался нанести возможный удар мечом ей в корпус. Клинок будто проник во что-то вязкое, встретившее сопротивление и затянувшее его в себя, как густой студень. Существо яростно заверещало, но вынуждено было отвлечься от Киллиана, потому что на нее налетел сзади другой противник. Тварь оказалась проворной и сумела уклониться от клинка Бенедикта, «выплюнув» из себя меч Харта и метнувшись в сторону, скрываясь в водяной завесе.
«Вставай!» — скомандовал себе Киллиан, хотя грудь и спина все еще болели, а в легких, кажется, что-то хрипело, потревоженное ударом. Левая щека, поцарапанная острыми когтями, горела огнем, но думать о своих повреждениях времени не было. Харт вскочил и успел поднять свой меч, став плечом к плечу с Колером.
— Что это такое? Разглядели? — спросил он. Голос его звучал без тени дрожи, но напряженно и сосредоточенно.
— Не успел, — отозвался Колер, когда тварь вновь вылетела из стены дождя и бросилась на того, кто помешал ей разделаться с молодым жрецом. Колер оказался быстр и успел отступить, нанеся рубящий удар мечом. Киллиан отскочил и тоже приготовился атаковать. Жрецам удалось осечь обе водянистые кисти неизвестной твари, однако они обратились в воду и тут же «затекли» обратно в тело, восстановившись в считанные секунды.
Лишь тогда в слабых отблесках костра удалось разглядеть иное существо, и Киллиан готов был поклясться, что никогда прежде не видел подобного монстра. Чем-то тварь отдаленно походила на человека — наличием двух рук и двух ног, примерным ростом и сложением. На этом сходство заканчивалось. Лицо существа было вытянутым и овальным, глаза темнели на нем черными провалами, нос отсутствовал, а огромный рот скалился рядом острых, как иглы, зубов. На длинных тонких руках угрожающе сжимались пальцы с длинными когтями.
Один вид такой твари мог заставить неподготовленного зрителя рухнуть от страха без чувств. Киллиан даже удивился, что сумел сохранить самообладание. В голове он напряженно перебирал знания, полученные когда-то из книг, на предмет того, кого он на деле перед собой видит? Как такие существа живут? Поодиночке или стаями? Если хоть на секунду вообразить, что этот монстр здесь такой не один…
Монстр кинулся в атаку вновь. Схватка превратилась в беспорядочный танец, в котором приходилось быстро перемещаться почти при отсутствии видимости с места на место, чтобы успеть нанести удар мечом и увернуться от острых когтей или зубов. Эта борьба изматывала — но, похоже, изматывала только жрецов Культа. Иное существо же, казалось, только набиралось сил.
«Вода», — успел подумать Киллиан, бросаясь на помощь Бенедикту, которого откинула в сторону тварь. — «Похоже, вода придает ей сил».
Закончить свои рассуждения у него не получилось: отвлекшись от Колера, монстр бросился на его молодого попутчика. Казалось, потревоженная жительница болота никак не могла определиться, кем полакомиться в первую очередь, и пыталась изучить обоих пришельцев.
Мощный удар в грудь вновь заставил молодого человека отлететь в сторону и рухнуть наземь — непосредственно рядом с тем деревом, куда неизвестный противник опрокинул его при первом нападении. В груди словно что-то щелкнуло, и вдох отозвался резкой острой болью, однако внимание Харта привлекло нечто иное: он успел краем глаза заметить неподалеку флягу с настойкой жреца Морна, которая вылетела у него из рук. Киллиан попытался сбросить с себя отвратительное безносое чудище, визг которого заставлял волосы на его взмокшем затылке встать дыбом. Тварь, казалось, пыталась удержать и изучить свою жертву. Она резко схватила его когтистой рукой за промокший от болезненного пота затылок и угрожающе зашипела. Киллиан стиснул зубы и замычал в отчаянной попытке вырваться. Ему с трудом удалось вывернуть кисть и отсечь твари руку по самое предплечье, хотя он и знал, что долгосрочного результата от этой победы ждать не стоит.
Существо вдруг резко вскрикнуло и отскочило. Киллиан заставил себя быстро подняться и стал наизготовку, заметив, что Бенедикт уже успел прийти в себя после недавней атаки.
Как ни странно, когтистая рука монстра не спешила прирастать назад. Тварь издала странный звук — нечто среднее между рычанием и писком — и боязливо попятилась. Харт перевел дух, с трудом сладив с рвущимся наружу кашлем. Его разум не прекращал думать: почему на этот раз рука не приросла обратно? Что изменилось? Существо устает от постоянной борьбы? Или же…
Знания, наконец, сложились в единую картину.
Пот. Она ухватила его за взмокший затылок, обильный пот с которого дождь еще не смыл. Киллиан знал только одно существо, обитающее близ болот, которого питает вода и которое боится соли. Спарэга, болотная ведьма. Одиночка.
— Она боится соли! — воскликнул Харт, обращаясь к Бенедикту, хотя понимал, что толку от этого восклицания будет мало: в конце концов, жрец Колер не сможет сражаться со спарэгой вяленым мясом. Оружия против такого врага у них попросту не было. Пота или крови из раны на лице не хватит, чтобы победить ее.
Или…
Рука твари начала медленно прирастать обратно — видимо, дождевая вода успела смыть соль. Спарэга вновь скрылась в темноте, готовясь к новой атаке.
— Харт! — Бенедикт позвал ученика, чтобы тот не отходил далеко и сражался с ним спина к спине, однако в голове молодого человека уже созрел другой план. Да, он, пожалуй, еще выйдет ему боком, если удастся выжить, но другого выбора попросту не было.
— Подстрахуйте! — скомандовал Киллиан, опрометью бросаясь к лежащей на земле фляге с настойкой. Ее вкус — горький и соленый — буквально вспомнился на языке.
Спарэга вновь вылетела из темноты, и Бенедикт, пусть он и не знал, в чем состоит план ученика, кинулся наперерез твари и отвлек на себя ее внимание на несколько секунд. Этих секунд Харту хватило, чтобы открыть флягу и помчаться на болотную ведьму.
Существо повернулось к нему и, выставив вперед руки с угрожающе острыми когтями, нацелилась прямо ему в лицо. Киллиан вновь нанес рубящий удар, отсекающий лапы спарэги по самые предплечья. Лишившись одного оружия, болотная ведьма решила пустить в ход другое — острые, как иглы зубы, вонзив их в правое предплечье молодого жреца. В тот же момент он вложил всю возможную силу в левую руку и втолкнул открытую флягу с соленой травянистой настойкой в живот твари. Похожее на студень тело отозвалось легким сопротивлением. Из груди спарэги вырвался странный звук, который, похоже, можно было трактовать как удивленное восклицание.
