Суслов: Да вы что?! С ума сошли! Не может такое случиться! Страна сильна как никогда! Да, есть отдельные недочеты, но не такие, чтобы привели к ее развалу. Это провокация!
Андропов: Внимание! Прежде чем делать какие-либо выводы, прошу ознакомиться с подготовленным мной документом. Я сейчас всем раздам первую часть того, что мои спецы вытащили из последних кадров. Буквально — пять секунд. Но в каждой секунде — по двадцать четыре кадра. Там на каждом кадре — документ. Всего 120 страниц текста. Первые страницы посвящены убийцам — на данный момент еще не пойманным. Всего девять фамилий и описание уже совершенных ими убийств. Кроме того, и список будущих жертв. Щелоков в курсе. Уже создал группу по проверке полученных данных и реализации реагирования.
По одному из них — Геннадию Михасевичу (Белоруссия) — милиция уже отработала. Все подтвердилось. Когда ему дали почитать первую часть документа по нему — он понял, что все раскрыто, и признался. Сейчас идет отработка Анатолия Сливко (Ставропольский край). Этот циничный гад свои убийства снимает на пленку. Предварительный доклад все подтверждает. Также установлена слежка за Аугустинасом Дустарсом (Литовская ССР). Милиция подтверждает наличие описанных преступлений, совершенных в лесополосе около города. Остальные из списка также взяты в разработку. Это — Иван Давыдов (Дзержинск); Демичев и Валерий Логвинов (Саратов); Николай Трунов (Апшеронск). Про Анатолия Уткина (Барыш, Ульяновской области) — вы в курсе. В документах полный список его деяний и вся доказательная база, так что — суд состоится значительно раньше, чем сказано в документе. Теперь известно, кого и откуда вызывать как свидетелей, долго искать не придется.
Второй раздел еще хлеще. Это список предателей нашей родины из состава КГБ и Внешней разведки! Сегодня создается специальная группа, которая будет работать по этой теме. У меня есть основания подозревать, что и здесь все подтвердится.
Все эти знания и предсказание некоторых природных катаклизмов (а их-то никак не возможно искусственно спровоцировать) дают мне основание думать, что и все остальное — правда. Городить такую провокацию, зная, что первое же ложное пророчество по природным катастрофам поставит на всем крест, просто нелогично. И, к тому же, иметь столь разностороннюю и точную информацию по столь широкому спектру вопросов просто невозможно.
Мазуров: Давайте — честно, хотя бы среди нас. Если все это — правда, то что же получается?! Вбухиваем в СЭВ и в страны Варшавского договора кучу денег, а в результате — при первой же возможности, они нас предадут, совершенно не задумываясь, что жили после войны исключительно благодаря нашей поддержке. С Польшей надо разбираться. Недаром их перед войной свои же называли 'гиеной Европы'.
С Африкой и прочими — тут вообще полный 'писец'! Научился папуас говорить: 'социализм — Ленин — коммунизм' и мы ему все на блюдечке, а наши люди — недополучают. Уже первый звоночек прозвучал. Выдворили наших военных специалистов из Египта. Вот такая благодарность! Правда, Садат не получил от Америки, что хотел, и снова поет нам сладкие песни, но лично я ему не верю! Предал один раз — предаст и второй. А если верить фильму, то (кроме как Вьетнаму и Кубе) — помогать никому нельзя! Не в коня корм. Пора с этим кончать.
Кириленко: Что еще в документах?..
Андропов: Основная часть — хронология по 'развалу СССР' и 'Афганской войне', в которую мы, якобы, втянемся и позорно проиграем. Наступим на те же грабли, что и американцы во Вьетнаме. Затем — краткое описание главных экономических и политических событий, до конца века.
Ну и в конце — биографии всех членов Политбюро, причем с датами и причинами смерти, и оценкой деятельности. По большей части — нелицеприятно. Там довольно много фактов, которые может знать исключительно сам человек или его близкие! Эту часть я передам только Леониду Ильичу. Пусть он прочтет первым и решит — стоит ли нас знакомить со всем этим.
Брежнев: Хорошо. Я ознакомлюсь. Прошу о всех подтверждениях приведенных в документах фактов докладывать без промедления. Через пару дней — соберемся снова. Всем — отслеживать настроения в обществе. Содержание — никому, даже родным. Прочесть и обдумать. Особенно вас касается, Юрий Владимирович. Постарайтесь купировать распространение записи. Как я знаю, у вас есть списки, кто имеет видеомагнитофоны.
Андропов: Уже делается.
Суслов: Леонид Ильич, но как же...
Брежнев: На сегодня — все! Собираемся через два дня. С предложениями. Реагировать быстро. Население, скорее всего, не сообразит, что в окончании еще что-то есть, но если запись попадет в иностранные спецслужбы, то разберутся быстро...
Вернувшись в свой кабинет, Леонид Ильич ознакомился с документом, который начинался с его имени отчества, фамилии и двух дат: Леонид Ильич Брежнев. 19.12.1906 — 10.11.1982.
Семьдесят шесть — это немало, но знать дату своей смерти было очень неприятно. По мере чтения становилось еще более неприятно. Сначала быстро проскочил весь документ. Пока повторно читал — в голове крутилась только одна мысль: 'Неужели это — правда и так будет?'
Текст документа:
'Страна знала двух Брежневых. Страна, в течение многих лет, на телеэкранах наблюдала трансформацию (и, если угодно, деградацию) личности своего лидера. Страна воспринимала Брежнева номер один — с надеждой, а Брежнева номер два — со смесью безразличия и иронии — как данность, которую надо просто пережить.
Качества политического лидера и способы манипулирования людьми, позволившие ему в 60-е захватить власть, помогли в 70-е стать единоличным и недосягаемым для конкурентов властителем крупнейшей державы мира.
В конце правления, его тщеславие приняло чудовищные размеры. На поверхность вышли не самые лучшие его качества: узкий мещанский обывательский кругозор; лексическая примитивность; гедонизм, граничащий с развратом; вопиющая вульгарность в демонстрации себя в качестве беспрекословного хозяина страны и, само собой, густой старческий маразм.
Какая неведомая сила подняла 'заурядного человека, лишённого каких бы то ни было талантов' (так почему-то считают некоторые мемуаристы) на вершину властного Олимпа? Какие параметры его личности заставили уставших от хрущёвских перетрясок членов Президиума ЦК (людей, примерно, равных по статусу, среди которых не было явного фаворита) остановиться именно на его кандидатуре?
Политика в любой стране и при любой общественной системе — искусство неформальных человеческих контактов. Но если в условиях публичной политической конкуренции к этому добавляется изощрённость в борьбе за голоса избирателей, то в гробовой тишине советского политического ландшафта умение выстраивать отношения — главный секрет успеха.
Идеологическая жвачка Суслова о классовой борьбе была рассчитана на внутреннего потребителя. Для внешнего мира существовала брежневская реальная политика переговоров и компромиссов. И это был личный выбор человека, хорошо знавшего, что такое война.
После Сталина к власти стали приходить люди, предельно далёкие от идеологии. Они шли в партию уже по карьерным соображениям, а не ради дела 'мировой революции'. В марксистских хитросплетениях они не разбирались. Писания Маркса и Ленина были для них чем-то вроде священных книг, которые им было трудно понять, требовался толкователь. И этим толкователем был Суслов. И при Хрущёве, и при Брежневе Суслов занимался тем, что искал идеологическое обоснование всем реформам и начинаниям. Он имел специальную картотеку с вырезками ленинских цитат. А поскольку Ленин, не гнушаясь противоречивостью, порой писал прямо противоположные вещи, цитатами из его работ можно было обосновать любые партийные начинания — от массовых расстрелов до перехода на капиталистические рельсы.
Брежнев достаточно быстро разогнал всех, кто достался ему в наследство, и расставил на все посты доверенных людей, которых знал по совместной работе в Днепропетровске и Молдавии. Исключением стали два человека: Суслов и Косыгин. Но если последний находился с Брежневым в постоянной конфронтации и они друг друга не очень любили, то в Суслове Брежнев души не чаял. Это был самый незаменимый человек. Брежнев, хотя и сам был неплохим манипулятором, не понимал, что и Суслов им манипулирует.
Именно Суслов не дает Брежневу вовремя уйти с поста генсека, понимая, что при другом правителе он может потерять негласный пост второго лица в стране. Именно он, эксплуатируя тщеславие Брежнева, навязывает награждение оного звездой Героя Советского Союза четырежды! Чем порождает целый пласт анекдотов о генсеке.
С середины 70-х годов Брежнев начал стареть и потерял интерес к государственным делам. На заседаниях он предпочитал рассказывать анекдоты и охотничьи истории. Так что не будет большим преувеличением сказать, что, в определённые моменты, Суслов был, как минимум, одним из соправителей Брежнева. Причём свите, зачастую, было непонятно, кто из них главнее.
Результатом 'брежневской дипломатии' внутри страны (а иначе его манёвры среди отягощённых амбициями соратников назвать трудно) стали абсолютная политическая стабильность (что, конечно же, несло в себе как плюсы, так и минусы) и непререкаемое лидерство самого Брежнева. Он оказался недосягаемым, потому что был и таким же, и совсем не таким, как большинство его коллег.
Командная советская экономика породила совершенно особый тип, так называемого, 'сильного руководителя' — типаж волевого начальника, который на своём заводе, в своей отрасли или своём регионе — царь и Бог. Ради выполнения спущенной 'сверху' директивы он не считается ни с кем и ни с чем, не терпит никаких возражений, не церемонится с подчинёнными.
Ради сохранения самой себя система просто обязана была выдвинуть на пост регулятора и стабилизатора человека совсем иного склада. Так во главе огромной державы оказался мягкий, осторожный и терпимый Леонид Ильич.
Казалось бы, безудержные восхваления генерального впоследствии дискредитировали саму власть и вызывали всеобщее раздражение. Казалось бы, всё это должно было повлечь дестабилизацию системы ещё при жизни 'дорогого Леонида Ильича'... Но ничего подобного событиям в Польше у нас не случилось. Почему?
Во-первых, комплекс чувств, которые порождала у подданных в чём-то комическая фигура позднего Брежнева, совсем не сводился лишь к раздражению: были тут и недоумение, и добрая ирония, и даже сочувствие (мучается человек!).
И вот — наступает естественный конец истории. Суслов умирает от инсульта (25.01 1982), а Кириленко поражает старческое слабоумие. Брежнев доживает последние месяцы, путая в своих речах Азербайджан с Афганистаном. Однако властного инстинкта генсеку вполне хватает на то, чтобы не выделять кого-то одного: на работу в ЦК из КГБ переводится Юрий Андропов, но все хорошо знают, что не меньшей властью обладает многолетний помощник вождя Константин Черненко. Вторые лица озабочены в основном тем, чтобы ослабить влияние друг друга. 'Государь' же всегда может принять на себя роль миротворца.
Достижения и ошибки (тезисно)
Леонид Ильич Брежнев в течение долгих лет усердно работал над развитием сферы тяжелой промышленности, а также над интенсивной программой освоения космоса. В результате, международный авторитет СССР рос на фоне общего снижения внутренних экономических показателей. Последние годы правления Брежнева и вовсе были связаны с серьезным экономическим и социальным кризисом. После длительного застоя, восстановить экономику было практически невозможно, а страну ожидал самый серьезный и продолжительный кризис в современной истории.
Положительные тенденции:
— подъем экономики СССР в середине 70-х годов (сомнительное достижение, так как подъем этот был связан с благоприятной конъюнктурой внешнего рынка энергоносителей — нефти и газа);
— сдвиг в обеспечении жильем;
— рост денежных доходов населения;
— КАМАЗ, БАМ, ВАЗ;
— использование неэкономических форм стимуляции труда (моральное поощрение);
— развитие военной промышленности (брежневское время — 'золотой век' для военных, уже к началу 70-х годов СССР догнал США по ядерной мощи, а разработки армейских конструкторов тех лет до сих пор на вооружении Российской армии);
— количественный рост работников (развитие вширь, экстенсивный фактор — тоже сомнительное достижение);
— освоение космоса;
— первый крупный нефтепровод (Дружба) который позволил провести нефть до ГДР (Германии);
— значительные успехи в переговорах с Западом; умное использование в переговорах с лидерами ведущих капиталистических стран системы сдержек и противовесов; умение идти на компромиссы и, в результате, заключение договоров об ограничениях распространения ядерного оружия;
— в отличие от эпохи Сталина, при Брежневе исчезла атмосфера всеобщего страха (даже диссиденты особо не боялись за свою жизнь).
Самые заметные минусы:
— росло влияние партийного аппарата на все сферы жизни общества, бесконтрольность и отсутствие гласности вели к разложению аппарата снизу до верха;
— очковтирательство и подтасовка в идущих наверх статических данных приняло поистине гигантские масштабы, приведшие к полному несоответствию статистики с действительностью;
— к началу восьмидесятых полностью себя дискредитировала коммунистическая идеология, в исполнении руководства коммунистической партии Советского Союза. Мир менялся, изменялись отношения труда и капитала, причем не в малой степени из-за наличия СССР. Пролетариата в понятии начала века не стало. Теория закостенела, в догму превратились многие ее составляющие. Любая критика жестко пресекалась. В советском обществе возник слой людей, как коммунистов, так и беспартийных, которые под прикрытием пустопорожних лозунгов и восхваления партии, обделывали свои делишки и, постепенно, пробивались в руководящий слой. Ни в коммунизм, ни в социализм они не верили абсолютно. Все они использовали идеологические штампы исключительно для того чтобы прикрывать собственное барство во всех его проявлениях;
— идеология ставилась во главу угла абсолютно во всех сферах деятельности. Оно бы и хорошо если бы это была здоровая, развивающееся и не оторванная от действительности теория, а так получилось, что даже КГБ из-за этого постепенно превращалось в организацию некомпетентную и делающею одну ошибку за другой, начиная с того, что проспало подготовку событий в Праге, неверно оценило события, происходящие в Афганистане и свернуло свои операции в Пакистане и наконец, своим бездействием допустило развал СССР. КГБ постепенно становилось элитной организацией, отбор в который шел уже не деловым качествам претендента, а в основном по родственным, особенно в высшие его слои. Партийная элита пристраивала своих чад;
— в Афганистане, в конце концов, был спровоцирован джихад, так как большинство населения Афганистана было неграмотным, и для исламистских агитаторов было несложно настраивать население против власти. Пакистан же выпал из поля зрения и была утеряна возможность выхода к странам залива и, соответственно, хотя бы теоретическая возможность контроля над нефтью в этом регионе. А троих деятелей по приезде в свои столицы нужно было сразу арестовывать и судить по обвинению в государственном перевороте, референдум ведь показал, что 76% населения СССР против его роспуска;
