В моих наушниках почти такой же, как у этого дядечки, голос произнес по-английски: "Дамы и господа, мы понимаем, чего вы ждете от сегодняшнего вечера... С прискорбием сообщаем, что ЭТОГО не будет. Вместо этого позвольте сообщить о Конце Света! Леди и джентльмены! Готовьтесь! Получить! То! Чего! Хотели!"
"Песенка — в кассу! Поехали, Малыш!"
+++
Конферансье поднял руку и зал на мгновение замолчал:
— Дамы и господа! А теперь...
Последовала идеально выдержанная пауза, рокот трибун стал нарастать, как лавина. И конферансье взвинтил градус торжественности до потолка, исполнив не хуже иных оперных певцов:
— Пусть! Смертельная битва! Начнется!
Конферансье нырнул в тут же захлопнувшуюся за ним калитку. Зал взревел.
+++
Бойцы сошлись в середине Арены и остановились в трех шагах друг от друга. Ни поклонов, ни слов, ни ритуальных жестов...
Короткий зрительный контакт. И первый обмен ударами. Ванадис превратилась в кружащую вокруг своей оси юлу, из которой вылетали мощные круговые удары. Мелкий покатился по мягкому полу Арены, получив несколько ударов, следовавших один за другим. Но тут же вскочил под одобрительные крики зрителей.
Новое скольжение к центру. Новый обмен ударами. На этот раз Мелкий продержался дольше, прежде, чем отлететь в сторону. Более того, Ванадис один раз резко откинула голову назад, "словив" молниеносный удар в подбородок, который заставил ее отпрыгнуть назад. Мелкий бросился преследовать, но — снова "юла" — и он опять кубарем летит на пол.
Мелкий вскочил. Снова скольжение к центру, и... Но Мелкий резко разрывает дистанцию серией непредсказуемых дергающихся... даже судорожных движений, и Ванадис, бросившись вдогонку, уходит "в молоко" по одному из обозначенных, но нереализованных векторов движения противника...
— Танец Бабочки! Это же Бабочка! Он ТАНЦУЕТ!!! — Кричали несколько голосов... все-таки, количество людей, разбирающихся в боевых искусствах здесь было куда большим...
— А чего еще вы ожидали от Гасящего? — Тихо промурлыкала Шакти.
... Удары вдруг обрушились на Ванадис сзади. Их характер полностью изменился — теперь это были не "длинные связки" — выстрелы из кружащегося волчком бойца. Нет. Теперь это было прямолинейное фронтальное перемещение с вскинутыми вверх руками и ломовые удары муай-тай сверху вниз по нижнему уровню... "Волчок", в который попыталась превратиться Ванадис, чтобы уйти от атаки, сбивался "на раз"!
Ванадис снова разорвала дистанцию, ринулась назад и, взбежав по сетке, попыталась перепрыгнуть Мелкого... Мелкий упал и кубарем покатился в конечную точку приземления Ванадис и закрутился там на полу, как брейк-дансер.
Резкий обмен ударами в момент приземления — Мелкий внизу, Ванадис вверху. Ванадис отбросило в сторону и она сползла по сетке. Но и Мелкий поднимался уже не так резво.
Ванадис тоже поднялась. Было видно, что в коротком столкновении при приземлении она пострадала куда меньше, чем ее противник. Ритм и стиль ее движений тоже изменился. Теперь это было нечто тягуче-змеиное, плавное, завораживающее.
Несмотря на ехидно улыбающуюся маску, почему-то казалось, что Мелкий хмуро (именно хмуро) смотрит на приближающуюся по сужающейся спирали противницу. Он двинул плечами, "сыграл" ногами... Ванадис на миг застыла и...
Она рывком сократила дистанцию, но Мелкий выполнил подсечку, заставив Ванадис взлететь вверх и "принял" ее уже на полу. В следующее мгновение это была схватка двух змей. Со звучными шлепками об пол, многочисленными попытками применять удушающий или ломающий прием...
Маска Гая Фокса давно уже слетела, но жадно впившиеся глазами в мониторы (те, кто сидели подальше) и на Арену (те, кому хватило денег купить билеты в первые ряды) были разочарованы — лицо Мелкого было залито кровью...
Наконец, клубок тел распался. Ванадис, пошатываясь, на подгибающихся ногах, поднялась сама... лицо ее тоже было в крови. И подняла руку... вторая не поднималась. А Мелкий так и остался лежать на полу.
Человек в костюме распорядителя тут же оказался на Арене, склонился над Мелким, положил пальцы на горло... Зал затаил дыхание.
Распорядитель разогнулся и сделал резкий горизонтальный жест рукой.
Зал взревел, приветствуя победителя. Оплакивать мертвеца никто не собирался.
+++
— (женский голос) Охре... Целых две чумовых композиции за один раз, дорогие радиослушатели! Девять минут чистого мощного драйва! И премии от руководства... ой, ну, это уже наша, внутренняя кухня! Но какие треки! Какие мелодии! Ух! Я просто... Ах, да! Я — Акеми Миядзаки. А наша Реночка убежала куда-то, может быть вернется. А может и нет. А когда она вернется, ей будет а-та-та... Так обещал, сияя челом, наш бог и господин на букву Ха. А я так хотела спросить — невзирая на возможные увечья — а японец ли ее любимый Шкетик? А то вот это пристрастие к англицизмам и эдакая брутальная немногословность... Очень, знаете ли, интригует. Ну, между нами, девочками...
— (мужской голос) Даже отворачиваться не буду и делать вид, что мне это неинтересно!
— (женский голос) Я так смущаюсь... ну, наверно, у него белые волосы и голубые глаза... и он весь такой бисёненистый и немногословный... говорит "karasho", если Реночка приготовит ему вкусный borsch...
+++
Сирахама Мототсуги сиял. Чувствуя по его настроению, что произошло что-то хорошее и возможны неожиданные подхватывания на руки, внезапные тисканья и несанкционированные поцелуи, Сирахама Саори отложила надфиль и — очень осторожно, на салфеточку — какую-то деталь разобранного сейчас на столе HK417, а так же сняла ювелирные очки, выключив в них подсветку. И с интересом воззрилась на чем-то возбужденного мужа.
— Дорогая! — Почти пропел муж. — Мы не то, чтобы очень уж богаты, но съездить в Австралию можем уже в феврале-марте... и при этом, все равно по приезду без напряжения сможем обновить наш позвякивающий и похрюкивающий автопарк!
— Йаху-у-у! — Воскликнула Хонока, до этого мышкой сидевшая рядом с матерью и внимательно наблюдавшая за процессом доработки напильником продукта сумрачного германского гения. — Кенгуру и серфинг!
— Хм... дорогой... — Задумчиво протянула Саори. — Сегодня суббота. Вечер. Никто не работает. Звонков никаких не было... Разве что ты получил какое-то электронное письмо счастья с заголовком "Как заработать миллион за три минуты не вставая с дивана"...
— Не-е-е-е... Спам я не читаю. Я денежки в одном лохотроне поставил... только что пришла эсэмэска о перечислении выигрыша на мой счет!
— Дорогой... — Огорчилась Саори. — Аферист ты у меня... Но до этого моменты ты был безопасным аферистом — деньгами семьи никогда не рисковал! А теперь...?
— Понимаю, дорогая!
Саори вдруг обнаружила себя где-то под потолком на вытянутых руках радостно улыбающегося мужа.
— Понимаю! Но я не рисковал. Потеря была бы невелика. А вот выигрыш... Я просто поставил на самую невероятную невероятность — один к тысяче и — вуаля!
Против воли Саори улыбнулась:
— И сколько...?
— Я поставил всего две! Тысячи! Иен! Выигрыш получился — два миллиона иен! Минус подоходный — четыреста! Минус "азартный" налог — сто. Итого — полтора миллиона!
— У нас государство — кровопивец! — Воскликнула Хонока, с горящими глазами слушая выпуск последних семейных новостей.
— И где же была такая раздача... ништяков? — Поинтересовалась Саори, устраиваясь в руках мужа поудобнее и выводя пальцем какие-то узоры у него на щеке.
— А... какая-то "Арена". Нашел рекламный баннер на сайте "Золотой перчатки", когда расписание уточнял... для Кенчи... вот и уточнил. — Он попытался поймать губами юркие пальчики супруги и воодушевился еще больше. — Ящерка моя... а не отпраздновать ли нам это маленькое событие... в холодильнике завалялся подарок от твоих, — Мототсуги кивнул на разобранное оружие на столе. — Немецких заказчиков... Если мне не изменило зрение, то это был игристый "Хейнкель"!
— В этом доме тайн не может быть принципиально! — Вздохнула Саори... и вдруг улыбнулась. — Вообще-то я его на Святого Валентина берегла...
— Торжественно клянусь на "Валентина" купить твое любимое...
— О-о-о, даже так... А слабо донести меня до кухни?
— Зачем же до кухни, дорогая... — Мототсуга чуть смущенно улыбнулся. — Бокалы и ведерко с бутылкой я уже отнес в спальню... Ну... я почему-то подумал...
— Какой же ты у меня иногда коварный тип! — Восхитилась Саори.
— Тогда я иду в интернет! — Безапелляционно заявила Хонока. — У вас два часа!
— А-а-а... — Растерянно протянул отец.
— А если без интернета, то час! И Кенчи кормить не буду, когда придет. Потому что после десяти маленькие девочки должны спать в своих кроватках!
— Доченька... в кого ж ты у меня такая? — Голос уже раздавался от двери.
— В меня, дорогая... — Судя по голосу, семейная пара уже была где-то у лестницы. — В меня.
— Доченька, собери автоматик, пожалуйста! Я потом в статье так и напишу: "Может собрать даже ребенок!"
— Я уже не ребенок! Я уже взрослая частично оформившаяся и вошедшая в пору полового созревания женщина!
Судя по всему, на лестнице кто-то споткнулся и кого-то чуть не выронил...
— Ни-ни-ни, дорогая, не смотри на меня так! ЭТОМУ я ее совершенно точно не учил! Подозреваю тлетворное влияние многочисленных невест нашего непутевого сына...
— Вот так вот просто сдал родную кровиночку... — Тихо вздохнула Хонока и восхищенно прицокнула языком. — Тц, маменька в ведении допросов — это нечто! Мастер! Гуру! Одним взглядом! В бараний рог его! Круто! Та-а-ак... а куда эту пимпочку вставить? Ну, логичнее всего — сюда... ой... интересно, а если я засуну напильник в ствольную коробку — он стрелять будет? Мама так и напишет в своей статье: "Может стрелять даже с напильниками внутри!"
Глава 22
Этим вечером в Японии не было более усердного и старательного служащего, чем Ни Каядаши!
Дежурный бухгалтер корпорации "Джи Вейв" в данный момент обливался потом и проклинал неведомого "Шкета", из-за которого расслабленный вечер субботы превратился в напряженный будний день. И — самое главное и не очень-то приятное — с начальством за спиной...
Кояма Мами собственной персоной нависала над плечом бедного бухгалтера, дразня того тонкими ароматами коньяка, изысканных духов... и ударяя мощными волнами нетерпения и тщательно спрятанного волнения.
— Счет получен, Кояма-сан!
— Сколько штук?
— Двадцать четыре позиции номенклатуры.
— Ого! Сумма счета какая?
Бухгалтер сглотнул и выдавил:
— Миллион восемьсот, Кояма-сан.
Кояма Мами находилась на прямой телефонной связи с Ма Рё... так что можно сказать, что в небольшой бронированной комнатке кроме бухгалтера собрались все отцы-основатели... и все матери-основательницы... Папа и мама... Родители медиа-корпорации "Джи Вейв".
— Двадцать четыре штуки, Хакуби-сан. — Сообщила Кояма в пространство. — Я — уверена. А вы? Не жадничайте! Те две вещи, что уже прозвучали сегодня — однозначные хиты. Если остальное будет такого же качества... Можно считать, что один альбом уже готов. Разумеется. Да. Надеюсь, мальчик не сразу потеряет голову от такой огромной суммы. Я рассчитываю еще на пять-шесть альбомов. — И обращаясь к дежурному бухгалтеру, приказала. — Переводи.
— Слушаюсь, Кояма-сан!
Пальцы Каядаши запорхали над клавиатурой. Он вставил личную карточку в считыватель, коснулся сенсора отпечатков пальцев... Негромкий "динь" возвестил о завершении транзакции.
— Проверь почту.
— Пока пусто, Кояма-сан.
— Тц... — Балалайка покосилась на "шишки" системы пожаротушения и спрятала тонкую папиросу в футляр. — Подождем минуту.
Ждать минуту не пришлось. Характерный сигнал возвестил о получении почтового сообщения.
— Открывай. — Едва сдерживая себя, спокойным голосом приказала Балалайка. — Хм... так... так... Погоди. Проверь количество... Странно. Открывай этот директорий... Хо-о-о... Хакуби, слышь? Счастливчик расщедрился на бонус! Вот что значит — вести дела честно! Хм? Вторая? Совпадает с первой строчкой: "Дай мне бензину!" Это стопроцентный хит! Тому, кто ее исполнял — я бы собственноручно полный бак запилила бы — он так проникновенно об этом просил!
+++
Яркие видения, в которых я кого-то убивал, меня кто-то убивал, что-то горело, а что-то взрывалось — вначале выцвели, а потом рассеялись, оставив коротенькие обрывки, понять из которых что-то определенное было нельзя.
Я открыл глаза.
В отличие от одного персонажа, я не специалист по чужим потолкам. А вот полы... Ну, это понятно — после приведения в бессознательное состояние мастера обычно переворачивают меня на живот и, соответственно, лицом вниз... Не до созерцания потолка, знаете ли.
Пол был незнакомым — в этом помещении я еще в себя не приходил.
— Тц... все-таки очухался... — Послышался голос Ниидзимы откуда-то сбоку.
— Со...болезную.
Язык с трудом ворочался, хотя никакой боли в теле я не ощущал... Спохватился и пошевелил конечностями — кажется, функционируют... значит, мастер Ма до меня тоже еще не добрался. Лежал я в раздевалке Арены. Та раздевалка, что была внизу — не шла ни в какое сравнение с ЭТОЙ.
Во-первых, их было две — чтобы противники не находились в одной комнате и не поубивали друг друга раньше времени. Во-вторых, эти раздевалки были совсем по-другому оборудованы: небольшой шестиметровый бассейн, сауна (соорудить такое на втором этаже... это ж какие им перекрытия делать пришлось!), группа диванов и кресел. Столик и буфет с напитками (включая и спиртные... так что если потребуется хлопнуть стакан водки для облегчения общения с демонами Подземного Мира — всегда пожалуйста!). За ширмой с красным крестом в круге — уголок, оборудованный, как операционная.
Вот там-то на столе я и лежал. Вниз лицом, голый, укрытый до пояса простынкой. С наушниками на ушах... Неработающими, судя по всему. Сели? Или сами отключились? Или сломались, когда мы с Ванадис по полу катались?
А Ниидзима с удобством развалился рядом в кресле и тянул что-то через трубочку из маленькой запотевшей бутылки. Ба-а-а! Да он же пьян! И не газировка это, наверно, а какой-нибудь коктейль... Ну, а то, что бутылочка маленькая... так никто и не говорил, что она первая, да и много ли японцу надо? И что же он празднует?
Больше в раздевалке никого не было. В воздухе стоял неуловимый аромат каких-то благовоний, химический запах фармакологии и аммиака.
— Теле... фон. Дай. И воды...
Чего не отнять у Ниидзимы, так это мозгов и чутья — он в любом состоянии понимает, когда можно ерничать и зубоскалить, а когда — совсем не надо. Он быстро сунул мне в руки открытую бутылку с минералкой и положил рядом мой телефон.
Два глотка, чтобы смочить горло. Нашарить неудобную кнопку на боку телефона и включить экран. Снять с блокировки. Десять неотвеченных вызовов. Три десятка непрочитанных сообщений. Отправителей всего два: Ренка и автосистема оператора. Потом. Прости, Реночка, но — потом. Последние разговоры. Пиктограммка с мордочкой кошки. Гудок. Быстрей же! Гудок. Пожалуйста! Гудок...
