— Вижу, что нет.
— Наверное, вы догадались, что нас не так уж и много. На Фиалке, во всяком случае.
— Вас столько же, сколько было в том зале? — не поверила Натин.
— Нет, это господа кругов. У кого-то есть дети и внуки, другие родственники, но — всё едино! — магов на планете мало. Все они улететь не могли — кто-то обязан защищать дом и тех, кто от нас зависит, кто не может защититься сам. На Фиалке живут многие, большинству нечего противопоставить вашим принимающим и огню с занебесных домов. Но кое-кто способен и огрызаться. И лучше этого не видеть!
— Итак, — телепатка прищурилась. — Маги не всесильны и не многочисленны. Ты хочешь сказать, что все роли просчитаны, и с нами мог отправиться лишь один? Но опять же, почему не кто-то другой?
— Есть разница? — хмыкнул в ответ Слай. — Вы, госпожа, и капитан, да и другие, меня знаете — разве это уже не повод? С другой стороны, мы бы выбрали Ремида, потому что... неважно, мы бы выбрали Ремида единогласно, но мне кажется, лучше оставить его, как и Лиара, на руководстве. Это — их место. Ремида маги слушаются. Говорит ли вам это что-то, но поверьте, для нас... для меня это имеет большое значение!.. Демоны!!!
Юноша резко дёрнулся и припал к умятой им же траве, его вывернуло. И словно это послужило сигналом — в закуточек, как оказалось, вполне уютный и уединённый, буквально ворвался Серриг.
— Уходим. Здесь "отравленные слёзы".
Натин охнула — теперь-то она вспомнила, почему Лохатка ей знакома, из курсов "трезубцев" — и потеряла сознание.
Очнулась телепатка на чём-то тряском. Или, точнее, на чём-то плавно летящем — желудок то подскакивал к горлу, заставляя сердце чуть испуганно, но сладко сжиматься, то вдавливался в позвоночник, который, в свою очередь, пытался распластаться по шершавой поверхности, наверное, пола корабля или атмолёта. Голова кружилась — не самое худшее последствие "отравленных слёз".
Вряд ли "слёзы" отличались уникальностью, но Натин слышала о них именно в сочетании с Лохаткой, так как здесь они были основной проблемой туристов, любителей природы. Это — не более чем выбросы ядовитого газа. Видимо, группа угодила в область массового выхода. Признаки отравления: чересчур горькие на вкус слёзы, тошнота и головокружение. Резко лишённый естественной, магической защиты, Слай оказался наиболее подверженным воздействию газа. Натин, отбросив привычные фильтры, шла следующей. Остальным, как и положено, упакованным в лёгкие десантные костюмы, опасность не грозила — они могли вовремя покинуть заражённую зону, как, похоже, и случилось.
Телепатка со всхлипом поднялась — она и впрямь лежала на полу — и огляделась. Увиденное не радовало. Оно заставляло серьёзно подумать о новом обмороке: Натин, как и весь отряд горе-десантников, находилась внутри вместительно атмолёта. Такие обзывали колбасой: они рассчитывались не на маленькие компании, а на толпу — двадцать-сорок, а то и больше, человек. Кресло первого пилота занимал парень в форме — миротворец из Союза Цивилизаций. Вторым пилотом дремал Серриг Халт.
— Наконец-то! — он вскинулся и обернулся. — Я уже начал беспокоиться.
Ноги Натин подкосились — она мёртвой хваткой вцепилась в спинку кресла перед собой.
— Но-но, только без обмороков — мы уже подлетаем к Столичному комплексу! — по знаку майора (лёгкому движению брови) к женщине подскочил кто-то из его подчинённых и бережно устроил в другом кресле. — Извини, Нат, что оставили тебя на полу — здесь те ещё воздушные потоки.
И пришла успокаивающая мысль: "Свои. Телепаты мы МАТа или нет?"
Напротив Натин сидели безмятежные безопасники и кислый от пережитого Слай — нельзя сказать, что они цвели, но и не выглядели удручёнными. Скорее — несколько недовольными, что уступили контроль над происходящим кому-то другому, пусть и более опытному.
Телепатка хмыкнула — действительно, чем отличается ситуация на Лохатке от той, что сложилась с "Каданой" и кораблями на орбите? Находясь под странным воздействием Слая, группа Серрига оставалась военным подразделением Амура — опытным и вполне официальным. Вообще-то они с песнями и плясками вполне открыто могли перемещаться по всей планете, не вызывая ни подозрений, ни лишних вопросов. Единственной опасностью мог оказаться какой-нибудь рьяный служака, который догадался бы доложить внешнему начальству, что, мол, вашу группу приняли. Да и в этом случае проблема без труда решалась: объявить себя особо секретным подразделением — и дело с концом.
"Вот поэтому мне и не нравился наш план, — Серриг вернулся к созерцанию приборов. — Зачем нам лишние сложности? Зачем тайно шляться по планете, если можно всё сделать открыто и, главное, быстро. И безопасно!"
"Легально мы на Лохатку проникнуть не могли, — поморщилась Натин. — Да нам и не к официальным властям. Как, по-твоему, мы сможем завоевать доверие местных, если катаемся на миротворческом, то есть принадлежащем оккупантам транспорте? Будь уверен, Сер, среди миротворцев немало тех, кто работает на сопротивление, и те, кого мы хотим освободить, уже знают, что нам доверять нельзя".
"Тем крепче будет наша дружба, когда мы её докажем делом. И, Нат, неужели ты думаешь, что столь масштабное восстание возможно без нелегалов? Неужели полагаешь, что на Амуре у них нет своих людей? А мы кто, по-твоему?"
Телепатка охнула вслух и выпрямилась, пожирая глазами Серрига. В голове не укладывалось, как тот мог одновременно называть себя официалом и нелегалом и действовать соответственно.
Поражённая, она уже собралась задать опасный вопрос, но её перебил третий ментальный голос. Его Натин ещё не слышала, но сразу поняла, кому он принадлежит: Слай не говорил, не мыслил словами, он общался образами и чувствами. Наверное, именно поэтому он достаточно легко говорил на любом языке и воспринимал тоже любой язык — ему не требовалось переводить. Если он хотел рассказать о доме, то он говорил не слово, а давал понятие — не обязательно оно было точным, но собеседник уже не путал обычное здание и место, где живут, родину — и уже не имело значения, в какую слуховую, словесную оболочку понятие заключено. Остановить фиалкийца, наверное, могло лишь незнание — что такое космическое сражение для выходца пусть из чудного, но всё-таки средневековья? — но даже здесь он выворачивался.
Он представлял, что такое война, он знал, что люди вокруг в курсе, как действовать, а нужный результат ясен и ребёнку — победа, без лишней крови и потерь. И тогда Слай пропускал через себя то, что, как ему казалось, должно было помочь, то, что приводило к правильному результату, то, о чём он лишь смутно догадывался. Впрочем, насколько разобралась Натин, космос (или занебесье, по-фиалкийски) не казался чем-то новым для магов, а "летающие дома, мечущие убийственный свет" не очень-то их удивили и испугали — как будто маленькая, только-только поднимающаяся с четверенек средневековья цивилизация встречалась с оружием и помощнее. Признаться, телепатка уже не сомневалась, что встречалась.
На что в действительности способны маги? Где заканчивается их "невсесильность"? Там, где у Слая?
"Нита, осторожнее! Если вы его поставите перед неразрешимой дилеммой, он ведь может и вырваться, разобраться, что не так с ним и окружающими. Подчинить его вторично будет сложнее... если вообще возможно! Сильная воля, острый ум, чистые желания... Таких ломают, но не хотелось бы!"
Натин кивнула — он прав. Серриг — опытный телепат, да к тому же себе на уме: чего от него ожидать, если когда-то давно он воротил нос от элитарного "Серебряного трезубца", но даже Континус Инвинц не замечал странного? Майор мог оказаться и подпольщиком, а мог быть душой и телом предан МАТу — не фанатично, как когда-то Натин, а искренне, но с открытыми глазами, разумом и сердцем, как, наверное, тот же Континус.
"Ты в порядке? Способности вернулись?"
"Да, — усмешка. — Я же не принимающий, я, как вы, общаться не умею. Правда — не умею".
Телепатка спорить не стала.
К Столичному комплексу они подлетели, затратив вместо расчётных трёх полтора часа, в удивительных сумерках Лохатки. Именно они, знаменитые и рекламируемые, привлекали толпы туристов, чтобы разочаровать уже на второй вечер. Но ради первого планету и следовало посетить.
Сумерки Лохатки не были серыми: будучи не единственным спутником планеты-гиганта системы и имея аж четыре луны не без своего мусора, планета каждые сутки устраивала потрясающие спектакли из двойных закатов и восходов и ночной игры в пятнашки между разноцветными лунами. Свою лепту в неповторимую, каждый раз новую, но отчего-то приедающуюся феерию вносил и газ, те самые "отравленные слёзы" — на закате он светился в косых лучах солнца и планет и, развеиваемый ветром, принимал удивительные очертания. По вечернему небу плыли зыбкие драконы, проносились пегасы из тумана, рассекали зарю пиратские бриги... Их сопровождал безумный хор птиц — когда-то пернатых не испугал человек и его шум, лишь заставил петь громче.
Днём, когда светили два солнца — настоящее и планета-гигант, — длинные сумерки и краткая ночь казались сумасшедшим сном и лишь блеклые огрызки лун у горизонта намекали, что всё это явь, которая скоро вернётся.
Поговаривали, что если хочешь лишиться разума, то достаточно на одни сутки отправиться на экватор или полюса Лохатки. К счастью, слухи проверить было трудно: там и там царили океаны, на дне которых раскинулись настоящие города планеты — плаванье и полёты над ними в лёгком транспорте туристам запрещались, а аборигенов, искусственных амфибий, ежедневные представления не интересовали, не раздражали и давно не вдохновляли. Лохатские сумерки были всего лишь привычной частью местной жизни и не более.
Столичный комплекс наполовину уходил в воду огромного, подобного морю пресного озера, которое с океаном связывал длинный, широкий и глубокий канал со шлюзами и фильтрами. Президентский дворец также частично стоял на берегу — ради граждан, не желавших обзаводиться жабрами, и гостей. Именно расположение не позволило правительству во главе с Президентом (кстати, относившемуся к партии Естественников, игнорирующих очевидное удобство даже перепонок между пальцами, не говоря уж о способности дышать под водой) сбежать в океан, куда специализированные миротворческие войска, конечно же, сунулись бы, но чувствовали бы себя менее уютно. Но это же упрощало группе с "Феникса" связь с повстанцами.
— Так, мы имеем план всего комплекса, — Серриг вытянул руку: что бы ни было встроено в перчатку, над ней кружилась объёмная схема Дворца и прилегающей территории, включая подводную и подземные части. — Мы стоим у этого входа. — Голографическая модель увеличилась. — Снаружи он охраняется. Внутри — нет. Судя по всему, это один из новых эвакуационных туннелей, приспособленных именно под нынешнего президента-неамфибию, ведёт на сушу... — майор вскинулся. — Ты что-то хотела сказать, мадам генеральша?
Натин передёрнуло — насмешливую ухмылку как сдуло. То ли Серриг просто-напросто неудачно пошутил, то ли зло намекнул, что знает, кто перед ним — мол, помню тебя, не забыл. Когда-то её так называли — кто завистливо, кто смеясь. А ей было приятно, так как она не сомневалась, что выйдет замуж за своего генерала, пусть пока он и выставляет её из своей комнаты и крутит романы с теми, кто постарше...
Телепатка покачала головой.
— Тогда, с твоего позволения, Нат, продолжу, — десантник легко пожал плечами. Нет, наверное, пошутил. — Миротворцы побоялись туда сунуться: ментальный фон чётко указывает на систему самоуничтожения — разработки последние, специалистов не хватает...
— Хоть вешайся...
— Военных телепатов, — медленно уточнил Серриг, внимательно смотря Натин в глаза. Нелегалка ощутила его досаду, однако — ничего сверх того. Похоже, майору не впервой работать в подчинении гражданских, даже и менталов, и их поведение новостью для военного не являлось. — Мы как раз те самые специалисты, которые и займутся туннелем.
— А если явятся настоящие? — спросил напарник долговязого безопасника.
— Собственно, интересуй это кого-либо, коридор давно бы расчистили, — опередила десантника Натин.
— Верно, — подтвердил он. — Нас не ждут, но и не удивятся. Ко входу, естественно, идём открыто, как на параде. И пора бы уже двигать — наблюдатели волнуются.
— Впрямь, — телепатка снов не сдержалась. — Вопрос лишь в том, зачем вообще рисковать жизнью, если мы имеем право спокойно, с ветерком прокатиться до президентских апартаментов? Сам же говорил.
— Имеем, — майор претендовал на приз по терпению среди военных Вселенной. — Однако, во-первых, пройдя по туннелю, мы как раз выйдем на эти апартаменты — и наше появление там не вызовет подозрений. А, во-вторых, у нас останется больше времени на беседу с господином Президентом, и начнём мы её не в повышенных тонах, так что...
— Будет ли он нас вообще слушать! — не сдавалась Натин.
— А это уже ваша работа, мадам генеральша, — Серриг умудрился ткнуть сразу двумя пальцами таким образом, что один указывал на телепатку, другой — на молчаливого Слая. Получилась детская "коза", только смеяться, глядя на неё, не хотелось. — Это не я здесь изображаю дипломата... В-третьих, именно по этому туннелю нам стоит покинуть Дворец. Что-то мне подсказывает: господин Президент и не думал лезть на дно океана, как уверены миротворцы.
— Хм, почему он вообще ещё на планете?
— Потому что Лохатка — прежде всего, туристическая планета, а журналистов, как обычно, недооценили. Они же гвалт подымут, если "преступника" начнут судить вне родины.
Теперь на майора с сомнением смотрели даже подчинённые, хотя они и старались не показывать виду. Столь вопиющая наивность была любимому командиру не к лицу.
— По официальной версии, — хмыкнул он. — А так — ищут кого-то. Если помните, сюда мы попали не благодаря красивым глазам Нат. МАТ хочет кого-то вывезти и вряд ли президента — кого-то из менталов, а президент является обычным человеком. Сейчас на Лохатку можно попасть, но не покинуть, пока Амур не даст добро. И хотелось бы мне выяснить, кого же так берегут и ценят, очень бы хотелось выяснить... Ладно, в путь! И, Нат, прошу тебя, прекрати спорить — я в академии с пяти лет и отлично знаю, что делаю.
— Он прав, — на всякий случай встрял Слай. — "Успокойся, Нита!"
"Предатель... Ты начал трансляцию на "Феникс"?"
"Нет, берегу силы на президента. Да и коридорчик не из приятных. Нита, будь начеку".
"Куда я денусь?" — вздохнула телепатка. Она не хотела спорить с Серригом, но не знала лучшего способа вытянуть из него информацию, немного изучить и хоть сколько-нибудь утишить чувство дискомфорта, которое испытывала рядом с ним. Не могла нелегалка довериться официалу. Не могла — и всё тут. Даже присутствие Слая не помогало. И... "мадам генеральша" — что же это всё-таки такое?
— Вы оба мне не нравитесь, — вполголоса, но чётко произнёс Серриг Халт. — Ментальный фон от вас поганый.
