На следующее утро в штабе британских войск состоялся военный совет, на котором генерал Персиваль узнал о том, что боеприпасов во вверенных ему войсках практически не осталось, запасы воды почти полностью иссякли, а горючее осталось только то, что есть в баках автомобилей. Сообщив военному совету об ультиматуме, поставленном ему командующим 25-й армией, он спросил мнения окружающих: — Что нам следует делать? Капитулировать или сопротивляться до последнего?
Совет почти единодушно высказался в пользу сдачи в плен.
А тем временем генерал Ямасита, так и не получив ответа на свое предложение, отдал приказ пилотам Кайдзю начать выдвижение к городской черте. Пилоты залезли внутрь боевых комплексов и запустили их. Тысячетонные махины в обход дамбы прямо по поверхности воды направились к берегу острова. Выйдя на берег, боевые комплексы проследовали прямо до городской черты, остановившись всего в ста метрах от нее.
Это движение боевых комплексов заставило спешить командующего обороной Сингапура с объявлением капитуляции, и вскоре его машина с белым флагом подъехала к одному из передовых постов наступающих японцев. Артур Персиваль объявил о готовности вести переговоры, о капитуляции крепости и сдаче всех военнослужащих в плен. Переговоры на высшем уровне об условиях сдачи начались через десять часов. Все это время генерал Ямасита специально нервировал своего противника, чтобы добиться самых благоприятных условий. И он достиг своей цели. Генерал Персиваль под страхом применения боевых комплексов согласился на все условия, продиктованные ему японской стороной.
На этом осада Сингапура окончилась. Началось разоружение участвовавших в его обороне британских, австралийских, малайских и индийских солдат и офицеров. На все батареи, направленные в сторону моря, пришли японские отряды и взяли их под полный контроль.
После захвата контроля над крепостью армейские радисты подали условный сигнал, и через два дня в гавань Сингапура вошло соединение Императорского флота, которое взяло под свой контроль этот район. Военно-морская база поменяла своего хозяина.
На этом война для малолетних капитанов временно закончилась. Они оставили свои боевые комплексы на специально подготовленных для них площадках, надели свои мундиры с орденами и стали наслаждаться отдыхом, который мог затянуться на неизвестное время.
Глава 8. Дела Токийские, дела секретные.
А пока пилоты Кайдзю добирались по морю до Сингапура и участвовали в его осаде, в столице страны Восходящего Солнца творились очень интересные дела. За время прошедшее с момента разговора Ямамото с начальником судостроительной верфи в Сасебо, ее инженеры разработали проект перестройки линкора "Мусаси" в необходимое Императорскому флоту транспортное судно. Когда проект был полностью оформлен, он был представлен на рассмотрение министру военно-морского флота, который именно в этот момент прибыл в метрополию из Перл-Харбора. И господин Иосида поспешил на прием к министру.
Ямамото, несмотря на отсутствие у него лишнего свободного времени, не отказал в приеме нужному для него человеку и выделил для этого время в своем плотном рабочем графике.
Как только начальник верфи в Сасебо зашел в кабинет министра, он сразу же низко поклонился его хозяину, который ответил на это выражение уважения кратким кивком. Адмирал пригласил своего посетителя к рабочему столу и сразу же перешел к теме разговора, грубо нарушая деловой этикет.
— Господин Иосида, вы просили аудиенции по очень важному делу, — произнес командующий Объединенным флотом: — Я пошел вам на встречу, так как предполагал, что разговор пойдет о линкоре "Мусаси" и его переделке. Надеюсь, у вас есть, что сообщить мне по этому делу.
— Господин министр, — произнес начальник верфи: — Ваша проницательность не знает границ. Совсем недавно инженеры верфи закончили проект переделки "Мусаси" в транспортный корабль. Как только чертежи были готовы, я попросил аудиенции у вашей милости.
— Чертежи сейчас при вас? — спросил своего посетителя адмирал и, получив подтверждающий знак, произнес: — Я бы желал на них взглянуть.
— Господин министр, я сейчас же расстелю их на вашем столе, — засуетился начальник верфи, доставая из своего портфеля кипу аккуратно сложенных бумаг: — Несколько мгновений и вы все увидите собственными глазами.
— Не надо нервничать, — произнес адмирал, видя, как Иосида роняет отдельные листы чертежей на пол и спешно пытается их поднять: — Выкладывайте их по одному со всеми необходимыми пояснениями.
Начальник верфи в Сасебо послушался совета заслуженного флотоводца и начал выкладывать чертежи по одному, давая необходимые пояснения. Адмирал внимательно слушал пояснения и тщательно вглядывался в чертежи, пытаясь найти в них видимые недочеты и несообразности.
— А вот это чертеж ложа, предназначенного для непосредственного размещения транспортируемого объекта, — произнес Иосида, представляя на рассмотрение министра новый лист чертежей.
Ямамото внимательно всмотрелся в цифры, обозначающие толщину броневого покрытия, и ехидным голосом произнес: — А кто-то пытался меня убедить, что достигнуть таких параметров совсем невозможно. Интересно, кто бы это мог быть?
При этих словах министра военно-морского флота начальник верфи немного покраснел, скрывая смущение, и ничего не ответил на подначку флотоводца.
— А вот это последний чертеж, — произнес Иосида голосом, преисполненным гордости, и расстелил на столе большой лист, вчетверо превышающий по размерам предыдущие: — На нем изображен внешний вид готового корабля.
— Выглядит неплохо, — произнес командующий Объединенным флотом: — Надеюсь, что в реальности готовый корабль не будет отличаться от того, что я вижу на этом чертеже.
— Работники нашей верфи приложит все усилия для достижения этой цели, — ответил министру чиновник и поклонился.
— Насколько я понимаю, — произнес министр, смотря прямо в глаза начальнику судостроительной верфи: — Дальнейшая участь этого проекта зависит исключительно от меня. Если я его подписываю, то он принимается к исполнению, а если подпись отсутствует, то строить по нему никто ничего не будет, не так ли?
— Именно так, господин министр, — произнес господин Иосида: — Все теперь зависит исключительно от вас. Никто кроме вас не может дать приказ к началу выполнения работ, предусмотренных им.
— Хорошо, — произнес флотоводец, взял в руки инструмент для письма и написал: "Одобряю". После чего поставил свою подпись.
— Надеюсь, что все работы по этому проекту будут выполнены в срок, — произнес министр, отпуская своего посетителя.
— Иначе не может быть, господин адмирал, — кланяясь министру на прощание, заявил чиновник.
Адмирал Ямамото поглядел вслед уходящему посетителю и подумал про себя: "Если ты справишься с этим заданием, то заслужишь награду. Может быть, даже из рук министра".
Но, уже через мгновение он выкинул все мысли об этом из своей головы и начал вникать в новую проблему, стоявшую перед его ведомством.
Было ли это совпадением или нет, никому точно не известно, но именно в этот самый момент два высших сановника страны Восходящего Солнца обсуждали задачи, которые поставил перед ними сам Император, со своими подчиненными. И хотя эти подчиненные использовались в большинстве случаев втемную и не знали, какие цели преследуют их работодатели, они старались как можно лучше выполнить их волю и добиться поставленной перед ними цели.
Первым из них был председатель Тайного совета Империи барон Хара Ёсимити, который сидел в окружении конструкторов оружия и настоятельно требовал от них ответа на один единственный вопрос.
— Когда вы представите мне образец оружия, годный для установки на боевые комплексы, которые имеются у нас в армии? — из раза в раз он спрашивал у специалистов, которые получали похвалу и награды от императора.
Специалисты по вооружению только молчали в ответ на совершенно справедливые требования уважаемого микадо сановника. Им очень не хотелось признавать свое бессилие в этом вопросе, но они вынуждены были это сделать. Причиной этому служила национальная особенность граждан страны Восходящего Солнца, которые могли организовать производство любого оборудования, придуманного другими нациями, или усовершенствовать его, но не могли придумать что-то новое, чего раньше никогда не было. А тут барон Ёсимити взвалил на них совершенно непосильную задачу: создать новое вооружение, о котором он сам слышал из чужих уст. Если бы он предоставил им хотя бы чертежи подобного оружия, добытые разведкой, то конструкторы бы сумели выполнить его поручение. Но чертежей не было, и поэтому конструкторы сидели за столом в кабинете высокой особы и молчали. Тупо молчали.
— Мне что придется сказать самому Сыну Неба, что наши специалисты не на что негодны? — недовольным голосом произнес барон и посмотрел грозным взором на конструкторов: — И потомку Аматерасу-о-миками придется обращаться за помощью к нашим неверным союзникам из Третьего Рейха? Или того хуже к нашим врагам из Советской России, которые нанесли поражения Императорской армии два года назад?
Эти слова имперского сановника пришлись конструкторам оружия совсем не по душе, и они недовольно забурчали себе под нос о небывалых требованиях, которые председатель Тайного совета предъявляет к ним. Признавать себя совершенно никчемными перед лицом самого микадо они никак не собирались, хотя дело шло именно к этому.
— Я жду вашего ответа, — в который раз попытался добиться от конструкторов оружия ответа на свой вопрос один из высших сановников Империи: — Вы дадите армии необходимое ей оружие или нет?
Не дождавшись от специалистов-оружейников никакого вразумительного ответа, председатель Тайного совета Империи разозлился настолько, что, забыв обо всех правилах приличия, выставил их из своего кабинета.
— Вон отсюда! — выкрикнул он во весь голос, изгоняя из своего кабинета не оправдавших его доверия бездельников, которые считали себя конструкторами оружия: — И чтобы я больше всех вас никогда не видел!
Выгнав из кабинета всех бездарей, которые ничего не могли, барон Ёсимити откинулся на спинку своего кресла и стал думать, что ему ответить на вопрос Императора о порученном ему деле. Конечно, Сын Неба не требовал от него срочного решения этой сложной в техническом плане проблемы, и пока можно было тянуть время, отговариваясь тем, что ведутся исследования, но человеку чести такое поведение не подобало.
"А может быть, прямо сказать правителю Империи, что проблема не имеет решения у нас на Родине, и нам лучше сразу обратиться к Третьему Рейху или Советской России?" — подумал имперский сановник про себя: — "Какого демона я буду выгораживать всех этих бездарей, которые могут только копировать чужие разработки? В конце концов, если они не могут выполнить порученное им дело, то пусть отвечают за провал. Или может мне стоит посетить министра военно-морского флота и поговорить с ним о поручении микадо? И получить какой-нибудь совет?"
Последняя мысль особенно понравилась барону Ёсимити, и он решил так и сделать.
Еще одним сановником, который в этот момент думал о поручении Божественного Тенно, был ни кто иной, как министр двора. Опытный политик, занимавший эту должность в кабинете принца Коноэ, и сумевший удержать ее при назначении нового премьер-министра, был сильно озадачен результатами работы, которую он курировал по прямому указанию Императора. Именно в тот момент, когда председатель Тайного совета выгонял из своего кабинета конструкторов вооружения, маркиз выслушивал подробный доклад доверенного лица, контролирующего специалистов в области геологоразведки, занимавшихся изысканиями в районе, обозначенном пилотами Евангелионов, как возможное нахождение Ангела — прародителя Человечества.
— Так какие результаты геологических изысканий вы можете мне представить? — прямо спросил он свое доверенное лицо, которое контактировало с геологами: — Меня в первую очередь интересует подтверждение полученной мной очень интересной информации об этом районе.
— Господин министр, — произнес отставной майор, который подвязался на службе у рода, из которого происходил министр двора: — Глубина пробитой нами разведочной шахты пока достигает только 70 метров. Проведение работ осложняется их повышенной секретностью. Даже рабочих приходится менять раз в неделю из-за частых обвалов.
— А почему вы не можете организовать нормальную работу на шахте? — с удивлением в голосе произнес маркиз, обращаясь к своему доверенному лицу и вассалу клана: — Это же значительно ускорит ход работ на ней и приблизит получение результата.
— Увы, господин министр, — с сожалением в голосе произнес майор-отставник: — Все упирается в эту проклятую секретность. Открыто вести работы в этом бесперспективном районе мы не можем, так как это привлечет серьезное внимание министерства внутренних дел и разведки. Будет очень не хорошо, если они раскроют секрет, доверенный вам Императором. Из-за этой же секретности мы не можем использовать местных рабочих, имеющих опыт проведения подобных работ. Для проведения работ приходится ввозить пленных китайцев с континента. Опыта у них нет, а смертность очень велика.
— Не надо отговариваться объективными трудностями, — произнес маркиз недовольным голосом: — Надо преодолевать их и достигать поставленной цели. Как скоро рабочие смогут достигнуть стометровой отметки, на которой должен располагаться объект, который мы ищем?
— Трудно сказать, — произнес вассал клана: — Я смею надеяться, господин министр, что на это уйдет, самое большее, одна неделя, хотя может быть и все две. Мои люди стараются, как могут, чтобы добиться поставленной цели вовремя.
— Хорошо, — произнес министр двора: — Продолжайте работы на объекте в прежнем темпе. Если соблюдение секретности не дает ускорять ход работ, то и не нужно этого делать. У тебя есть ко мне еще какие-нибудь вопросы ко мне или пожелания? Я вижу это по твоему виду.
— Да, господин, — произнес, низко поклонившись, доверенный человек министра: — А вы точно знаете, что искомый объект находится именно там, где мы его ищем? Даже если он имеет большие размеры, то отклонение в сторону на милю-другую от его места нахождения приведет к полному провалу поисков. Перед тем как нам продолжить изыскания в этом районе нельзя ли уточнить вопрос с координатами места. Это было бы очень желательно, если, конечно, это вас не затруднит.
— Я посмотрю, что можно сделать для того чтобы добиться ясности в этом вопросе, — задумчивым голосом произнес высокопоставленный сановник Империи , немного помолчав, произнес: — Если у тебя, майор нет больше вопросов ко мне, то можешь быть свободен.
У посетителя министра двора оставалась немало вопросов к своему господину, но задать он их не мог, по вполне понятным причинам. Во-первых, он все равно не получил бы ответа на них, а во-вторых, такое поведение полностью противоречило правилам поведения вассала перед лицом господина. А допускать потерю лица не могла ни та, ни другая сторона.
