Молчу.
— Капитан Нелидов, сейчас не время...
— Самое время! Этот молодчик убил четверых, причем один сдавался и даже выбросил оружие, то есть не мог представлять угрозы!
Молчу.
— Что молчишь, Виталий? Если думаешь, что тебе поможет должность твоего деда, то ты крупно ошибаешься! Это дело в ведении милиции, я его забираю.
Возражение от кого-то, не слушаю. Молчу. Сейчас.
— Может, поднимешь голову? Что, так распереживался?
— Нет. — Я поднимаю взгляд от царапины и капитан, что-то почувствовав, в последний миг пытается отдернуться. Не успевает.
Удар в лоб прикладом, подсечка. За спиной рванулся один из ментов, но тут же был уронен на пол эсбешниками. Два других милицейских смотрели на происходящее равнодушно, как и стоящие рядом преторианцы. Понятно.
— Капитан Нелидов, узнать подробности боя вы могли лишь подключившись к моему регистратору. Данное действие незаконно без оформления соответствующего ордера. Я молчал, потому что был занят проверкой базы данных администрации: ордер не выдавался.
— Что ты, щенок, возомнил о себе? Да ты...
Удар, он давится, я навис над ним, прижимая к полу. Кто из... ах да.
— Виктор Ильич, есть вопрос.
— Да, Виталий?
— Почему эта сволочь такая наглая?
— Он в команде господина Ивлева. Федерального инспектора. Отца Лизы.
— Вот оно что? С каких это пор федералам побоку законы республики? Впрочем, какая разница. Капитан Нелидов, это второе намеренное и злостное нарушение вами закона, после предъявления заведомо ложного обвинения случайному очевидцу происшествия месяц назад. Неизвестно, как вы обошли защиту без ордера, но согласно республиканского закона об удвоенном наказании ответственных лиц и учитывая складывание приговоров, с заменой двадцатилетнего срока смертной казнью я, гражданин Виталий Князев, в присутствии свидетелей выношу приговор. Мы, граждане, видя угрозу нашей жизни и свободе, возвращаем себе делегированные права и...
Я ждал момента, когда он задергается, и успел вдавить ствол так, чтобы кроме желания вдохнуть у него ничего не оставалось. Мы оба, он слезящимися глазами поверх моего плеча, а я на обзорной картинке очков, видели, что за спиной у меня нет никого, кто бы помог ему, и мы оба знали, что я сейчас дочитаю формулу приговора гражданского суда и выстрелю.
Просто потому, что он пришел со своими правилами в мой дом. В дом, который я защищаю!
— Виталик?
— Мама? С тобой все в порядке?
— Да. Ильич говорит, у вас тут было весело?
Ильич умный. Его я бы не послушал.
— Вот, "судебку" сообщнику нападавших читаю.
— Ковер не испорть...
Кто-то из преторианцев, слушающий наш разговор на открытом канале, нервно хмыкнул.
— Как мелкая?
— Спит, все в порядке. Гони всех из дома, пусть пришлют кого-нибудь почистить и свалят наконец.
Я помолчал. Вирпилы все так же давали обозрение комнаты. Хрипел и пытался вывернуться капитан, спокойно стояли наши, нервно крутил головой удерживаемый в неудобном положении, но уже не дергающийся помощник капитана.
— Ильич. Будьте добры, на завтра выделите время для решения одной из задач.
— Слушаю, Виталий?
— Мама просила не пачкать ковер его мозгами, так что или адвокатское сопровождение мне, после того, как я его все-таки дочитаю в более подходящем месте, или контроль за депортацией капитана из области. Можете выбрать сами.
— Лучше второе, это можно поручить кому-то. Много работы. Если не возражаете.
Последнее он сказал для лежащего с мокрыми штанами Нелидова. Я убрал оружие, и тот теперь неудержимо кашлял, согнувшись пополам.
Машинально перевел вирпилы за спину, проверил оружие, поставил на предохранитель и вышел на террасу, где привычно встал в тень и достал ампулу шприца.
Антидот сработал штатно, только облегчения это не дало. Вместо двух минут — почти двадцать, этого многовато. Нет облегчения и возврата к краскам и чувствам, есть только перевод с внешних факторов на эмоции.
Подумав, я отошел от дома, сев на ступеньки беседки. В глубине на скамейке белело покрывало, которое забыли снять перед дождем. Гроза, словно выполнив свою задачу, перешла в мелкую надоедливую морось, временами погромыхивая где-то далеко. У дома остановились еще три машины, в окне второго этажа мелькнула тень и дернулась занавеска.
Мама знала? Конечно знала, она даже мелкую к себе забрала, и полог включила, хотя редко это делает. Наверное, и за домом следили, давая мне отработать.
Теперь понятно, почему сразу не одернули капитана. Это должен был сделать я, для каких-то выгод, которые получит семья. Мне весь вечер подсказывали, что нужно сделать и как, заранее зная, что под "гнилью" я это все вспомню. Ну что же, значит я снова оправдал ожидания семьи. Могли бы и заранее сказать. Хотя, наверное, там считывались реакции, для чего-то нужно было, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что это исключительно моя личная затея.
Плюс я под "гнилью" кажусь совсем бесчувственным. Вот картинка, должно быть — жертва хрипит, пытается одной рукой ствол изо рта вытащить, а я с каменной физиономией зачитываю приговор. Наверное, и это было учтено. Хотя... дед ведь сам сказал — нет конечных результатов, есть только промежуточные ступени. Что бы я не сделал, на все уже есть сценарий, наиболее выгодный для семьи. Потому и не сказали мне ничего, пару раз намекнули и хватит. У них нет сомнения в том, как я поступлю. Нас, похоже, совсем прижали, раз пошли на подобный шаг. Видимо, дела гораздо хуже, чем мне говорят... точнее — чем мне не говорят.
Мысли привычно путались, то слетая обратно в бесчувственность, то снова расцвечиваясь эмоциями. Пройдет, это знакомо. Надо будет потом выпить пару литров минералки.
Если бы меня подстрелили, то готов спорить — мама добила бы их, я ей в тактической стрелковке два боя из пяти сливаю, опыт, все-таки. Женщина, защищая дочь и мстя за сына, убивает... да всех, включая того же капитана. Черт с два ее кто-то смог бы остановить. Или захотел бы остановить.
А если бы я не отредактировал файл? Не убрал из него десять секунд, на которых видно, что последний из нападавших вооружен? Какой у капитана был приказ? Вывести меня из себя? И был ли, может, это личная инициатива? Или это были его люди? Может и его, уж больно они нахально вломились. Ни разведки, ни внешней поддержки... или им пообещали, что все это будет? И капитана подставили так же, как и меня? Почему здесь Ильич и здоровяк Дима, но нет дяди Леши? Что эти двое должны были сделать?
Две стороны разыграли несколько фишек в темную, только одну накрутили заранее. Я вообще везучий, да.
— О чем задумался, юный падаван?
Мама села рядом, положив пистолет на ступеньку, и обняла меня.
— М? А... о том, что формулировка "судебки" какая-то корявая.
— Знаешь, тогда ее было некогда шлифовать. Лишь бы какая-то видимость законности, а как она звучит дело десятое.
— Людям нужны правила.
— И хоть какое-то обоснование своих действий. Даже самым отморозкам. Мы не живем без идеи, пусть даже это "я живу без правил".
Мы несколько минут сидели молча. Наверное, Олька сейчас спит, но вряд ли по своей воле. Чуть-чуть снотворного еще у деда в доме и внутренняя комната, в которую без специального снаряжения не войти — достаточно для безопасности. А к утру следы стрельбы уже уберут.
Узнает отчим — ой что тут будет...
— Мам, только честно — зачем ты меня в игру упрятала?
— Ты уже ответил. В городе возня, "варяги" нагрянули, дядьки твои опять глупостями заняты.
— И?
— Ты у меня парнишка увлекающийся. Дай тебе деревянный кубик — и то найдешь как его открыть. Не сразу. И пока будешь открывать не будешь шататься по улицам.
— На это "не сразу" и расчет?
— Многотысячная аудитория, популярность, собственный фан-сайт. Кажется, я все правильно рассчитала?
— Да уж.
— Помни, Виталик: мама — умней!
— Мам, ты меня этой песенкой достала!
— Ха! Может, я и детей завела только для того, чтобы петь ее по праву?
— На тебя это похоже...
Надо же, что мама, что Вика, обе выбрали один способ убрать дорогих им людей от опасностей реального мира — послав нас в виртуальный. Со мной не сработало... надо Марату придумать занятие в игре на ближайшие дни. Кажется, кризис придется как раз на них, не нужно этому идейному бойцу по улицам шататься.
— И что ты скажешь нервничающей матери?
— Акуна матата, мам!
Она вдруг сгребла меня за шею и притянула, начав дергать за уши и ворошить волосы.
— А ну не бурчи! Имеет мать право помучать собственного сына?!
Пришлось терпеть. Да и не так уж это неприятно...
Спустя еще час в доме все потихоньку успокоилось. Мама ушла к себе, десяток преторианцев разошелся по дому и участку, теперь на вполне законных основаниях — нападение на дом дочери консула, вести расследование их прямая обязанность, в холле возились рабочие, меняя стенные панели. Надо будет потом все самому проверить. Я убрал оружие в сейф, долго пытался запить вкус "гнили", но безуспешно, его не просто так придумали. Запаха никакого, а привкус...
Пощелкав каналами понял, что не тянет ни спать, ни играть, ни вообще что-то разумное делать. Дядя Валя говорил, что после пятого "пьешь закусывая". Теперь можно проверить, но мне пить — только продукт переводить, да и с химией алкоголь не сочетается. Что он там еще говорил?
Я машинально вызвал список адресов, нужный светился зеленым. Поздно, уже утро почти, но она же все равно не спит?
— Вика, я приеду сейчас? Да, через двадцать минут.
Подавив мысль взять свой мопед в гараже вызвонил снова Ильича, попросил сопровождающего и спустя пять минут ехал по городу, под шум снова разошедшегося дождя.
35
За мерцающей пленкой входа в подземелье обнаружилась небольшая комната. Пыльно, чуть-чуть намусорено, какие-то черепки в углу, но в целом довольно мило. Усадив эльфарку на здоровенную каменюку, я плюхнулся в кресло и приготовился ждать команду. Это подземелье нельзя пройти в рейде, есть только групповая версия, причем Васька с пеной у рта настаивал на том, что вся наша четверка должна быть в одной группе. Вот и жду, пока все подтянутся... Плюс храна в возможности быстро попасть куда угодно. Минус в необходимости там всех дожидаться.
Муторное занятие, ждать пока все соберутся и мы займемся тем, что мне, откровенно говоря, уже окончательно перестало нравиться.
Но если начал, то нужно закончить. Тем более, что если я ничего не путаю, то и осталось-то.
— Тут уже?
— Привет, друг народа!
— Привет, гроза федералов.
О, явно начал снижаться накал страстей. Драконид прошел мимо, глянул за угол, убедился, что там ничего опасного нет, потянулся, задевая крыльями потолок и стены, после чего сел в углу, показательно на меня не глядя.
То, что на следующий день после нападения на всех городских форумах появилась запись — причем полная версия! — моих ночных приключений, на отношение Марата ко мне повлияло довольно слабо. Так, всего лишь еще один повод прицепиться к мажору-"толстяку". А вот то, что он наутро застал меня в комнате своей сестры! О, это было... громко! Причем ведь хрен бы он поверил, что мы весь остаток ночи до утра сидели как в первый раз — я на кровати, она в кресле, и болтали. Сначала о произошедшем, потом вообще обо всем. В полумраке хорошо беседуется с девушкой, особенно с умной. И уже когда я решил было сократить дистанцию, приперся этот громила и начал бороться за нравственность, причем сам он не дома ночевал! Так что мы чуть-чуть поцапались и два дня были слегка на взводе. Лишь вчера, когда Паладин начал чудить, как раз начали успокаиваться.
— Иногда хочется взять оружие и всех вас, "толстых", перестрелять к чертям.
— Уже забыл? Однажды брали. Кончилось тем, что твои родители стали, как ты говоришь, рабами.
— Может, в этот раз повезет?
— Не-а. Удача сопутствует подготовленным.
— Как твоему деду?
— Как обеим моим дедам. У вас все тихо?
— Ага. Треть сидит в комнатах, работы нет, так что голый паек жуют. Да и в городе не сильно шумно.
— Насчет армии не подумал?
— Задолбал. Куда я сестру брошу?
— Я позабочусь об этом. Заодно хоть стрелять научишься!
— Заботливый.
Да, накал в самом деле снизился. Почти нормальный разговор.
Капитан на следующий день был депортирован по всем правилам, наша милиция внезапно выкатила немаленький список должностных преступлений, так что на родине его ждет много неприятных минут.
Удивительным образом вдруг скакнул рейтинг деда Артура. Еще бы — уже восемь лет гражданские суды проходили только по административным делам, вроде неудачно припаркованной машины или разводимой строителями грязи, и вдруг — судебка, зачитываемая представителю власти, да еще по абсолютно законному поводу — и, как вишенка на торте, это делает Князев из нового поколения. Значит, хорошо воспитывает, значит, семья все еще на страже законности! Удивительные люди существа, их же напоказ припугнули, а они обрадовались крепкой "руке".
Забежал к отцу, поскандалил и тот дал почитать кое-какие документы. На бумаге, у него даже когда просто сейф открывается вся электроника в комнате сдыхает. Интересно, только все равно ничего конкретного. Давят республику, хотят прогнуть под центр. Князевых, как более одиозных, вроде бы хотели вынудить отдать кого-то на показательный процесс — с того же дяди Леши до сих пор не сняли ярлык "военного преступника". Озеровым одновременно делали всяческие намеки на экономическое сотрудничество. Интересно, неужели хоть кто-то еще верит в сказочку о "страшной вражде" консула и диктатора?
— Говорят, всех пенсионеров будут автоматом переводить в социки.
— Разумно. И стол, и кров, и занятие по силам. Если не хотят — пусть на свои пенсионерствуют.
— И как быть тому, кто не заработал?
— Работать дальше.
Марат было вскинулся, но тут прогнулась пленка на входе, пропуская в подземелье еще одного приключенца.
— Привет, молодежь!
— Привет, старичок. Снова будешь буянить?
Паладин хмыкнул явно смущенно.
— Иногда бывает необходимо расслабиться, но теперь я снова стальной воин правосудия!
— Производства "Кибердайн системз"?
— Не, "ОуСиПи-корпорейшн"!
— Значит, в тебе еще осталось что-то человеческое.
— Ага. Постоянно зудит и чешется.
— Может, совесть?
— Откуда совесть у паладина? Я вчера ничего не натворил?
— Практически ничего. Если не считать, что ты трижды угробил группу, собирая немерянные кучи монстров, потом сказал мне, что "все Светики — суки!", выкинул меч и лег спать прямо на поле боя — то ничего.
Паладин прикрыл лицо рукой. Потом пожал плечами и сел рядом.
— Какие-то неприятности в реале?
— Вроде того. Мои извинения, перебрал немного.
— Страшно подумать, что же ты творишь если всерьез напьешься?
— Сплю. Просто сплю.
— Та же фигня.
Замигал контакт Альдрика и в чате появилось текстовое сообщение. У него, оказывается, ребенок сейчас спит, так что голосом пользоваться некоторое время не сможет.
