Закончив эту операцию, бойцы вернулись на базу, а в тыл тем же путём ушла вторая группа из трёх человек: Кичиро Кумагаи, Кожемякин и Павлина. Чему я лично был очень удивлён.
— Мы же договаривались лишь на двоих?
Павлина сумела нас убедить. — Оправдывался Кожемякин. — Она обратила внимание на то, на что нам обоим и в голову не могло прийти.
— Ну-ну! — Скептически хмыкнул я. — Теперь попробуйте убедить в этом меня вы.
— На раз. Она обратила внимание на то, что в кибитку чаще всего первыми входят девушки, а не мужчины.
— и что?
— А ничего. По сути дела, это ничего не доказывает, но даёт основание предположить, что в кибитке не мужчина, а женщина.
Я подумал, и согласился. Хотя это убедительным фактом не назовёшь.
— Ладно, продолжайте.
и они продолжили. Пройдя через портал, наша разведка оказалась, как и предыдущая группа, в тылу вражеского стана. Сориентировавшись по башне, темневшей невдалеке, они без особого труда нашли кибитку с красным верхом. И удивились потому, как у входа не было никакой охраны. Решили перепроверить. Обошли другие кибитки. С тем же результатом.
Тогда в намеченную кибитку первой вошла Павлина и не ошиблась. Внутри на складной походной кровати спала девушка. Кичиро Кумагаи связал её так тихо, что бедняжка даже охнуть не успела. После чего бывший десантник обшарил помещение и обнаружил искомое.
— Вот оно перед вами. — Пододвинул ко мне книгу с ключом в шкатулке Николай Никанорович.
— Как это вам, Кумагаи-сан, удалось связать девушку, что она даже не проснулась? — Поинтересовался я.
— Некоторые знания самых разных трав. — Пожал плечами японец.
— Понятно. Тряпочку на нос и все дела?!
— Да. — Скромно признался мастер боевых искусств. — Но, не бить же мне её по голове? Женщина всё-таки...
— Кумагаи-сан, — наставительно заметил я. — Запомните раз и навсегда — это война, а на войне никаких сантиментов. Её на войну никто не звал. Так что жалость и джентльменские замашки оставьте в прошлом. Здесь кто успел, тот и съел. В противном случае съедят вас. А вам это надо? Мне так точно нет.
Японец промолчал.
— Ну что ж, пора побеседовать с нашей пленницей. Где она?
— Под охраной Матвея и его ребят за дверью.
— Спит?
— Ещё да. Скорее даже дремлет, чем спит. — Сказал японец.
— Вносите, будем пытать. — Плотоядно улыбнулся я.
— Только без меня. — Вскочила со своего места Павлина.
— Глупая ты девушка. — Успокаивающе положил я ей на плечо руку. — Сядь, и послушай. Тебе интересно будет. Вот увидишь. Пригласите!
В кабинет внесли носилки. Японец подошёл к лежащей, потыкал пальцами где-то в районе солнечной артерии, и отошёл. Пленница глубоко вздохнула. Приняла сидячее положение. Мутным взглядом обвела расположившихся вокруг людей и вдруг прыгнула. Матвей не зря ел хлеб в той жизни. Он среагировал мгновенно. Девушка ещё на подъёме была сбита одним точным ударом. Рухнула на носилки. Перевернула их, упала на пол, при этом явно хорошенько приложившись о стену.
— Вы не ушиблись? — Спросил я, стараясь не выдать сарказма.
Девушка замотала головой, приходя в себя. Матвей бесшумно вернулся на своё место.
— Ну что? Будем кузнечиками прыгать? Или познакомимся для начала? — Снова задал вопрос я.
Девушка тупо уставилась на стол, где находилась шкатулка с книгой и ключом.
— Дайте ей прийти в себя. — Попросила Павлина.
— Она и так в себе. — Ответил Матвей.
— Я так понял, что имени своего Вы нам не назовёте. — Сказал я, обдумывая следующий вопрос.
— Обойдётесь. — Низким, грудным голосом ответила пленница.
— О! Заговорила! Молодец. Продолжим. Не хотите сказать имя, тогда хоть как к вам обращаться? Мисс? Мадмуазель? Сударыня?
— Фрау. — Зло кинула девушка.
— Вы думаете, что смутили меня этим? Зря. Пусть будет фрау. Скажите, фрау, какого дьявола вы припёрлись сюда?
— Не твоё собачье дело! Я королева степей! У меня три тысячи квадратных километров земли! Я тебя раздавлю, как блоху! — Стала накручивать себя пленница.
— Ну, я в этом не сомневаюсь. Тысяча всадников для тебя ничто. — Не сдержался я от ухмылки.
— Ты мне за их смерть ответишь! — Вскричала пленница и вновь прыгнула. Матвей опять оказался на высоте. Девушка отлетела к стене, врезавшись в неё с таким грохотом, что все вздрогнули. Японец поморщился, но промолчал. А я заволновался, не сломали бы ей чего. Ведь пытать по-настоящему я никого не собирался. Этого мне просто не надо было.
— Послушай, фрау, — обратился я к пленнице. — Может, хватит выкрутасов? На мужике потренируйся прыгать. Здесь тебе не игрушки. Ты знала куда лезешь, и чем тебе это может грозить. Успокойся, и прекрати дёргаться.
— Да я тебя раздавлю! Как гниду! — Прошипела та в ответ.
— Пожалуйста, пробуй.
— Твои холуи не дают.
— Ладушки! Всем не двигаться, с места не вставать, если, конечно, не будет угрозы жизни лично вам. — Приказал я. — Пробуй.
Девушка поднялась с пола уже не так прытко, приняла стойку для прыжка и!.. Затрепыхалась, как муха в паутине. Несколько минут все наблюдали за этой картиной. Потом мне надоело, и я сказал:
— Может хватит?
Пленница упала на носилки и зарыдала содрогаясь всем телом, с подвыванием, повизгиванием и поскуливанием одновременно.
Мы немного переждали истерику, после чего я попросил:
— Дайте ей воды с валерьянкой. Только не в стекле.
Кичиро Кумагаи подошёл к столу. Взял стакан, налил из графина воды. Извлёк из кармана пакетик и высыпал. Взял ложечку с блюдца, размешал и подал пленнице.
— Не волнуйтесь, — предупредил он мой протест. — У меня она не успеет даже пикнуть.
Я пожал плечами, доверяя мастеру.
Девушка пила жадно, стуча зубами о край стакана. Ещё минут десять приходила в себя, после чего затихла.
— Кумагаи-сан, вы что, ей димедрол подсыпали? — Спросил я улыбаясь.
— Нет. — Ответил японец, возвращая стакан на стол.
— Ну что? Продолжим? — Обратился я к пленнице.
— Я ничего вам не скажу. — Ответила та.
— О, господи! Какой тупой народ пошёл?! Да мне от тебя ничего не надо. Плевать мне на твои сведения. Неужели тебе это ещё не понятно?
Девушка не ответила, лишь зыркнула на стол.
— А, вон оно в чём дело?! — Усмехнулся я. — Да не нужен мне ни твой ключ, ни твоя книга.
— Ты всё равно прочесть её не сможешь. — Злорадно сказала пленница.
— Хм! Это ты напрасно. Я могу прочесть твою книгу, и забрать твой ключ без проблем. На правах победителя. Если ты ещё не поняла, что потерпела поражение.
— Где мой народ?
— Твой народ в данный момент пытается покинуть мою территорию. Все они очень сильно хотят кушать. Но, увы. Уйти они не смогут.
— Ты заморишь их голодом? — Явно испугалась предводительница.
— Нет. Это ты их заморишь. Ведь ты торчишь перед нами и корчишь из себя воительницу. Пытаешься убить тех, кто тебя шутя унёс из лагеря. И понять не желаешь, что столкнулась с противником в сотни раз сильнее тебя. Вместо того чтобы с достоинством отступить, ты начала военные действия и проиграла. Теперь у твоего народа два варианта: сдохнуть от голода в степи, или сдаться на милость победителя. Они до сих пор не понимают, куда делась их начальница.
— Я не сдамся!
— Да и не сдавайся. Ты уже в плену, и твоего согласия никто не спрашивает. Я просто хотел с тобой побеседовать, как с умным человеком. Но, видать, ошибся.
— Мне не о чем с тобой говорить.
— Разумеется. Четыреста человек ты попросту убила. Почти шесть сотен сделала инвалидами. И ещё пятьдесят тысяч женщин и детей подыхают с голоду по твоей вине и тебе не о чем со мной говорить. Ты права. Кумагаи-сан, — обратился я к мастеру. — Не будете ли вы так любезны, выполнить одно моё поручение?
— Слушаю, ваша светлость. — Склонил голову японец.
— Я сейчас открою портал за черту возле братской могилы, что они вчера выкопали. Вы возьмёте нашу пленницу и перенесёте её туда. После чего возвращайтесь тем же путём. Королева степей должна умереть в степи. Правильно я говорю?
— Почему это я должна умереть? — Насторожилась пленница.
— А у тебя есть варианты? Книгу с ключом я тебе не отдам, а без них ты никто, и звать тебя никак. Ну, как? Подходит?
— Ты думаешь, я не выживу? — Вскинулась пленница.
— Не сомневаюсь. Степь голая. Там даже сусликов нет. А создать ты уже больше никогда, ничего не сможешь. Ведь ты истратила все свои силы на формирование армии. Ты не созидала, а потребляла. Ты выжимала из себя все соки, вместо того, чтобы построить базу для нормального существования. Ты угробила пятьдесят тысяч человек только потому, что вообразила себя королевой. А сама на дворняжку не тянешь.
— Ты меня оскорбляешь? — Девушка вскочила, уперши руки в боки.
— Ты только что делала то же самое в отношении меня. Причём, куда в более грубой форме.
— Я выживу!
— Пожалуйста. Дерзай. — Сказал я, и, махнув кистью правой руки для визуального эффекта, открыл портал. — Кумагаи-сан, возьмите эту дуру за руку и уведите прочь.
Японец, молча, выполнил мой приказ, и вернулся через минуту.
— Ну, и чего ты добился этим? — Спросила, появившаяся в этот момент, Сяомин.
— Пошли на башню, увидишь.
— У меня нет времени бегать по башням. Дел много.
— Тогда включи воображение и представь, что сейчас видят её бывшие подданные, и что видит она?
— и зачем всё это?
— А затем, что сейчас туда отправятся наши люди и предложат выбор: или, или...
— То есть? — Не поняла Сяомин.
— А то и есть. Либо они идут к нам добровольно, основывая у башни город, либо мы выводим их за границу с обещанием больше никогда сюда не соваться.
— Они тебе наобещают...
— Ты плохо знаешь свойства граничной черты. — Возразил я. — Если кто-то даст такую клятву у границы, то ему её никогда не нарушить.
— почему?
— Потому что черта запоминает параметры человека и в случае нарушения просто убьёт его.
— А воительница это знала?
— Нет, конечно. Ей такие знания не даны.
— Ты мог сделать её своей любовницей.
— Нет. Мне такие не нужны.
— Ты мог. Потому что она одна из тех, кто решил не так, как я.
— И много таких? — Поинтересовался я.
— Не знаю. Думаю, что ещё парочка найдётся.
— Ладушки. На сегодня всё. Давайте займёмся текущими делами. У Альбины дел невпроворот. Оружейникам тоже есть чем заняться, а нам пора заканчивать строительство дорог.
— Почему ты не забрал ключ и её книгу? — Спросила Сяомин, когда все покинули кабинет.
— Потому, что в этом случае я бы получил её земли, но ни капли силы.
— Ты думаешь, если она умрёт от голода по твоей вине, то ты получишь и землю, и силу?
— Во-первых, не по моей вине, а по её глупости. Я дал ей выбор. Она отказалась. Во-вторых, как победитель я кроме земли ничего не могу получить. Но как благородный победитель, отпустивший побеждённого в случае смерти последнего, получаю почти всё. Половину, если быть точным. Но со вшивой овцы хоть шерсти клок. Знаешь такую поговорку?
— Жестокий ты.
— Я?! Нет, это вы жестокие! — Сорвался я на крик. — Какого хрена надо было гробить столько людей? Почему мои люди должны терпеть боль и лечится? Благо, хоть никто не погиб. Ты это понимаешь? Какая-то дура малолетка возомнила себя властительницей мира! И по её прихоти люди гибнут.
— Пацифист.
— Да, пацифист. Я не люблю войну. Я не хочу, чтобы люди умирали глупо за чьи-то глупые идеи. Но если на меня напали, то и получите по полной программе.
— А твои не глупые?
— Я не предлагал никому своих идей. Люди защищали свою жизнь, своё спокойствие и благополучие. Я их не гнал на убой. Они сами знали куда идут и зачем. А главное, они знали, что не все из них останутся в живых. Да, я пацифист, но вооружённый. Агнец с волчьими зубами.
— Добро с гильотиной?
— Нет. Вооружённое добро. Иначе это не добро, а...
— Будет тебе. Не кипятись. Пошли работать. — Перебила мою пламенную речь китаянка, беря за руку.
Несколько дней прошли в напряжённых трудах. Нам удалось всё-таки достроить дороги, связав ими наши города между собой. Правда, я был почти на полном истощении сил, но остановить меня это не могло. Мы создавали задел на будущее. Закладывали базу для потомства. Если вдруг эти магические штучки-дрючки исчезнут, то у нас и наших детей, внуков, правнуков будет громадное преимущество перед остальными. И нам, и нашим потомкам будет легче выжить. Надеяться на помощь всевышнего не стоило. Да и есть ли он в этом мире? Сегодня магия есть, завтра ты не в фаворе и будь здоров, выживай, как знаешь. Маги это понимали, и одобряли мои действия.
С окружёнными у восточной башни людьми всё было куда проще, чем предполагалось. Все они практически сразу приняли моё подданство, причём безоговорочно и без всякого нажима. Их владычица несколько дней торчала у братской могилы за чертой, после чего принялась привлекать к себе внимание. Удалось ей это далеко не сразу. Лишь когда кто-то заметил, что она уже не стоит, а едва сидит, раскачиваясь, обратились к нашим наблюдателям. Когда же новость дошла до меня, девушка уже не сидела, а лежала, не шевелясь, пытаясь сохранить остатки сил. Я решил не добивать, а тут же отправился к ней порталом с её шкатулкой. Увидев меня, она заплакала. Слёз практически не было. Её мучила жажда. Ещё бы, где можно было взять воды здесь, в степи?
— Пригласите сюда Генриетту. — Попросил я сопровождающих. — Пусть осмотрит. Воды пока не давать, не то убьёте её.
— Может, лучше сразу к нам в госпиталь отправить? — Спросил Матвей.
— Да кто ж её знает. А вдруг ей опять не понравится?
— Понравится или нет, но ведь она умирает. — Возразила Лина.
— и дьявол с ней. Я же предупреждал.
— А ты жестокий. — Повторила слова моей жены девушка.
— Да. Я бываю жестоким. Но тут был выбор, и нарушать его я не хочу.
— Она что-то говорит. — Перебил меня Кичиро Кумагаи.
Я наклонился над бывшей "королевой степей" и прислушался.
— Я признаю вашу силу. И сдаюсь на волю победителя. — Прошептала она.
Я покачал головой, не соглашаясь с такой формулировкой. Лежащая помолчала, набралась сил и едва слышно произнесла:
— Я признаю свою вину. Спасите меня. Дайте ещё немного пожить. Я хочу жить...
— Матвей, — позвал я бывшего охранника. — Носилки ты прихватил?
— Да.
— Тогда уложите фальшивую воительницу, аккуратно, и в госпиталь. Срочно.
На этом, можно сказать, закончилась история нашей первой войны. Через несколько дней, когда мнимая королева степей окрепла, она принесла клятву подчинения и передала мне атрибуты своей власти добровольно. Под мою опеку перешло ещё около пяти тысяч квадратных километров степи.
И это было бы очень хорошо, если бы не это самое пресловутое "бы"... Башня находилась в степи, и никаких намёков на воду в ближайшей окружности. Поэтому сразу же после окончания строительства дорог, я переключил всех на изучение присоединённых земель.
