— Вода есть везде. — Элермэ была вызывающе спокойна.
— Какое бессмысленное Светлое глубокомыслие. Учту. Но, смею заметить, это не имеет никакого отношения к предыдущему вопросу.
— Имеет. Самое прямое. Там, где Вы видите отсутствие связи, может оказаться просто недостаток информации. У Вас.
— Кто-то иссспытывает моё небезграничное терпение?! Не дёргайтесь, Аль Арвиль, девы в полной безопасности. И чем же Дева занимается кроме цветов?
— Я, например, танцую с лошадьми. — Светлая Посланница и не думала бояться.
Амалирос пришёл к выводу, что всё обстоит совсем наоборот: эта Элермэ Аль Арвиль от страха забыла кто она, где она, с кем говорит и о чём идёт речь. То есть, ещё немного и первый случай сумасшествия среди эльфов можно будет официально зафиксировать. Поэтому он решил переключить внимание Светлой на что-нибудь другое. Ему вполне хватало предыдущих обвинений в чрезмерной жестокости, чтобы добавлять к ним ещё одно:
— Аха! Понял, лошадей надо поить. Может, всё-таки польёте цветы?
— Договор с лошадьми, деревьями, цветами — это Суть Воды. Вода есть везде... Вода несёт Знание везде и всюду. Вода даже в воздухе. И Вы, и я, и лошади, и цветы... все мы ей дышим. Она — жизнь.
— Я рад! Вы меня осчастливили! Но меня не забавляют Ваши ценные сведения
— Зря! — Элермэ повела плечом. Даже скорее — презрительно передёрнула. — У меня есть будущая специализация. Мой Дом решил, что из меня вполне получится посол.
— Кажется, они сильно заблуждаются, Прекраснейшая. Ну, если только посол в дикие табуны, но я в этом не очень сведущ. — Повелитель Тёмных ласково улыбнулся несчастной Светлой и решил, что проявил и так слишком много сострадания. Светлая не желала менять своё странное поведение и, возможно, издевалась.
— Нет-нет! Как раз к Вам. Это мой первый опыт.
— Неудачный, Вы не находите? — Амалирос рассвирепел.
— Смотря, что находить. Например, воду и знание через неё. Вода прекрасно сочетается с серебром. Достаточно, чтобы серебро было хотя бы слегка влажным. Вы себе даже представить не можете, что может быть под ведром... из серебра. Вот под тем, со сломанной ручкой. Поэтому у меня к Вам встречное предложение: я никому не рассказываю кто, где и как добывает информацию, а Вы не стремитесь порвать окружающих на куски, и мы спокойно обсудим всё, что Вы хотели обсудить. Ах, да! Ещё одна маленькая уступка с Вашей стороны: Вы предложите Девам сесть.
— Ах... ах вот как! Прекрасная Посли... Посо... Посланница, Вы разницу между дипломатией и шантажом чувствуете? — Амалирос понял, что сегодня он задушит на одного выползня больше.
— О, да! Иногда просто не остаётся выбора. Могу лишь дополнить: не стоит всё, что было под землёй, приносить обратно. Тогда Посли...цам, будет труднее... шантажировать.
— Таак. Тот ещё цветочек! Аль Арвиль, Вы знали, что Ваша племянница способна читать по воде? Хотя, скорее всего — да! Хорошо. Головастиками, значит, Светлые только притворяются. Ну-ну. Прошу Прекраснейших присесть. Аль Манриль, стоять! Перейдём к сути дела. Даэрос — Ваш сын. Это не вопрос, а утверждение. Гордитесь? Светлая кровь! Вот она мне где! — Амалирос сделал характерный жест рукой у горла. — И вот здесь. — Повелитель показал на стены с новой кладкой. — Не понимаете? Элермэ, а может, попрактикуетесь? Только без предварительных длинных намёков!
— С удовольствием. — Светлая мило улыбнулась, чем довела Повелителя Тёмных до бессодержательного злобного шипения. — Дядя Морнин, Повелитель Амалирос предполагает, что в Вашем, и именно в Вашем роду возможно появление неконтролируемых Владеющих Силой. Как в случае с Нэрнисом. Он — сын Вашей родной сестры. Отсюда предположение: Ваш сын Даэрос унаследовал тот же признак только в другой, Тёмной области. Я верно изложила, Повелитель Амалирос?
— Точно. Абсолютно верно, Прекраснейшая! Бросайте свои черенки, мой Вам совет. И лошадей тоже. Нет? Ну, ладно. Это мы позже обсудим. Вопрос следующий: Исильмэ Ар Ктэль, где Ваш сын? — Амалирос так посмотрел на свою подданную, как будто она скрывала Даэроса где-то поблизости и была виновата не меньше, чем все Светлые вместе взятые.
— В Малерне. Он там уже давно живёт. — Исильмэ с ужасом смотрела то на исковерканные стены, то на Повелителя.
— Аль Арвиль, а где сейчас Ваш младший неподдающийся сын?
— Отправился в земли людей. Через Малерну.
— То есть как через Малерну? Светлые, Вы понимаете, что это значит? Вы эльфы, вообще или кто? Какова вероятность, что они не встретятся? — Повелитель Тёмных даже привстал от изумления.
— Ничтожна. — Аль Арвиль чувствовал, что пол под ним закачался. — Близкого родственника должно... тянуть. Старший, скорее всего, найдёт младшего.
— Найдёт? Вы это видите? — Амалирос в который раз показал на стены. — Уже нашли! Это же... это же стихийное бедствие! Так... один ваш, другой... наш. Исильмэ, есть возражения? Аль Манриль, Вас не спрашивали, Даэрос Ар Ктэль — мой подданный. Мальчика надо найти. Хорошо, не мальчика, тоже мне, двести лет от роду... Будем искать. Аль Арвиль, Вы тоже ищите сына. Они сами себя не контролируют, а родители на что? Светлые, от вас одни проблемы. Сколько лет Нэрнису?
— Сто пять. — Аль Арвиль понял, что предыдущие неудачи Нэрниса — сущий пустяк.
— Единый Создатель! Вы бы ещё грудного младенца в море выкинули! — Амалирос едва расслышал, что Исильмэ что-то бормочет. — Какая будущая дочь? Почему Вам нельзя волноваться, а я не должен угрожать? Не знаю, ни о каком положении... Я сказал, что Вы в каком-то положении!? Уже? Аль Манриль, это — шутка? Точно не шутка? Ах... ну, да, конечно, женщины же сразу чувствуют... Создатель...
Повелитель Тёмных стремительно терял контроль над собственными эмоциями. Ему страстно хотелось хихикать. Он просто представил себе тот самый нижний уровень, на котором надо будет содержать отпрысков этого смешанного семейства. И то — никакой гарантии. Мысль о семействах пришла как раз кстати. Амалироса понесло:
— Позор! Вот к чему приводит Светлый разврат! Не возражать! Разврат! Где Вас двести лет носило, Аль Манриль? На каком дереве? Не морочьте мне голову, Посол. Вас не далее как вчера занесло обратно Светлым попутным ветром. И что Вы сделали? Где предложение Брачного Союза? Почему я должен намекать? Вы посмотрите на Исильмэ, ей неловко! Что значит, не успел? Сколько лет Вам на это требуется? Тысяча, две? Десять детей и сотня внуков? Скоропишущий, Вы оказывается не только писать... вчера приехал, сегодня — положение. Какая бестактность! Соседний покой свободен. Удаляйтесь! Наедине им нужно... И не вздумайте осквернить... этим... Поговорить и всё! Разврат! Элермэ, что Вы так ехидно на меня смотрите? Давайте лучше о цветах. В моих покоях, где правит только возвышенная красота... пока ещё... местами, никаких упоминаний пессстиков и тычинок, чтобы я не слышал! Всем можно выпить. Мне тоже. Виноград, кстати, советую. Аль Арвиль, как думаете искать сына?
— Элермэ может послать Весть. — Нарвис наблюдал за изменениями в настроении Амалироса и гадал, чем всё это кончится.
— Элермэ, так Вы ещё и Посылающая Вести? — Амалирос подбросил виноградину, поймал её зубами и заглотил не жуя. — А зачем я вчера гонца послал в ваши Светлые Земли, если Вы можете от пчёлки к пчёлке, с лепестка на цветок? Нет, это неслыханно. Это всё совершенно невероятно. Вы все остаётесь здесь до Обряда. Дату Обряда этих двоих я назначу сам. Побыстрее, вы, там! Обряд состоится здесссь! Да! Тиалас свою косу сжуёт от досады! Вот так вот — без него! Элермэ, это что за стеклянный взгляд в неизвестную даль?
— Владыке Тиаласу я Весть отправить смогла и он, наверное, прибудет в Ваши Владения по такому важному поводу, а вот Нэрнису... не могу почему-то. Раньше очень хорошо получалось. Я позже попробую ещё раз.
Светлая была так спокойна, что Повелитель Тёмных всерьёз раздумывал, а не запустить ли в неё виноградом? Хотя бы чтобы просто посмотреть на реакцию.
— Дева, кто дал Вам право? Я Озёрного Владыку ещё не приглашал.
— Вчера приглашали.
— Вчера? Ах, да, в письме что-то такое было. А откуда Вы вообще знаете содержание моего вчерашнего письма? Личного? Водичка опять на ушко накапала? Поставьте в свою трубу заглушку, Вы не дома! И я же не назначил день приезда Тиаласа! Это отношения на Высоком уровне или что? Ладно. Пусть прибывает... Всё равно, это я их склонил к нормальным отношениям. Может у них из-за этого... Хотя, нет, Нэрнис не вписывается, он из нормальной семьи. Значит, наличие обряда не влияет... — Амалирос не мог не искать виноватых, а "виноватая случайность" его совсем не устраивала.
Исильмэ и Морнин вернулись в зал и были поражены переменам. Повелитель Амалирос пил и закусывал виноградом, Нарвис больше не выглядел бледной кувшинкой, а Элермэ расположилась в кресле с видом Правительницы и осуждающе смотрела на Тёмного, как старшая на малолетнего. Амалирос это видел и откровенно забавлялся. Их приход нарушил зловещую тишину. Повелитель, похоже, успел придумать какую-то кару, иначе он не был бы так любезен:
— Морнин, Исильмэ? Ну, я, можно сказать, удивлён. Двухсотлетние переговоры закончились полным согласием. Так в хрониках и запишем, чтобы потомкам не было мучительно стыдно. Обряд через... двадцать пять дней. А сегодня... Сегодня будем считать — ваша помолвка. Элермэ, Способнейшая, не отвлекайтесь на пустяки. Вы им непременно станцуете... с лошадьми. Представляю, как это будет выглядеть! Исильмэ, в Вашу честь будет исполнен танец с жеребой кобылой. Ох, простите, не хотел обидеть. Материнство — свято. Не плачьте. Я терпеть не могу чувствовать себя виноватым. Для Правителей это непозволительная роскошь. Элермэ, прошу Вас как почти Посла, остекленейте взглядом и ищите, ищите! Понимаю, что это сложно. Всё к Вашим услугам: кушетки, кровати, кресла, ковры и занавески. Ложитесь куда хотите, расслабляйтесь и ищите! Но найдите мне этих двоих! Пусть бросают всё и немедленно отправляются сюда!
Дверь зала приоткрылась, ещё один Тёмный почти вошёл, но застыл на пороге в недоумении. Амалирос радостно оскалился, предвидя реакцию того, кто явился: Ар Птиэль увивался за Исльмэ ещё до того, как родился Даэрос.
— Ар Птиэль, что Вам здесь понадобилось? Чему Вы так удивились? Ну, раз уж пришли, то Вы и передадите моему секретарю: пусть известит моих подданных, что сегодня состоялась помолвка. Ар Ктэль и Аль Манриль. Эти два Дома заключат Брачный Союз через двадцать пять дней. Это вам не "ах", а историческое достижение. И ещё передайте, пусть мне загонят в Чашу выползня. Я убью его. Голыми руками убью. Да, мои Светлые сородичи, убью в честь такого события. Второго пусть держат наготове. Мне одного мало. И пусть приготовят масло. Ар Птиэль, почему Вы мотаете головой, сомневаетесссь в моих силах? Нет? В таком случае я разрешаю исполнять приказ бегом!
Амалирос Ар Ниэль Арк Каэль в состоянии близком к "Дайте мне мир и я его разрушу" ушёл во внутренние покои переодеваться. Точнее — раздеваться. Ар Птиэль с перекошенным лицом помчался выполнять приказ. Светлые и Исильмэ остались в одиночестве. Молчание нарушила Элермэ:
— Я пойду к себе, попробую послать Весть ещё раз. Если с ними есть лошади, может получится. Я почему-то не могу пробиться к Нэрнису. Что-то мешает. Или кто-то. Похоже, что его брат. Они на одном потоке и я не могу пробить Тёмного. Ах, простите, Исильмэ. Тётя Исильмэ! Ой, как я рада! Так неожиданно. И так... прекрасно! Может, Вы пойдёте со мной? — И Светлая и Тёмная понимали, что чем дальше они окажутся от Амалироса — тем лучше. Неизвестно, в каком он будет настроении перед боем. Вряд ли в мирном.
Девы воспользовались поводом и удалились, а Послам пришлось остаться и ждать, пока Повелитель лично разрешит им уйти.
— Знаешь, Морнин, я не ожидал! — Аль Арвиль ещё не отошёл от потрясения, но кое-какие последствия всё же был в состоянии предвидеть.
— Нарвис, не береди. В конце концов, имеем мы с Исильмэ право на счастье?
— Имеете... Морнин, ты понимаешь, что уже вошёл в историю? Причём так оригинально...
А сейчас в честь твоей помолвки сам Повелитель Тёмных будет истреблять выползней. Вручную.
— Ты и, правда, веришь, что в честь... — Аль Манриль удивлялся, что в Чашу к выползню отправили не его самого. События, несмотря на всю их странность, развивались удивительно удачно. Он и не мечтал так легко отделаться.
— Морнин! Какая разница, во что я верю? Но таково будет официальное заявление, Посол. — Аль Арвиль пришёл почти к такому же выводу. Если Повелитель Тёмных принял решение и известил о нём подданных, значит, до самого Обряда точно никого не убьёт.
Даэрос старался беречь руку. Свежесрощенным костям надо было дать хотя бы два дня покоя. И рубцы ещё слишком свежие, чтобы мышцы напрягать — того и гляди, кожа треснет. Чалый вёл себя смирно. Пегаш исправно тащил телегу вместо мерина, которого задрал птицеед. После минувшей ночи их отряд увеличился на четырёх плащеносцев и две телеги. Сульс и Расти разместились на широкой спине Перезвона. Расти уже начал радоваться жизни, а Сульса всё ещё передёргивало. Нэрнис на Черенке рассеянно созерцал окрестные пригорки. Типичный мирный эльф — только что из леса. На самом деле, всем было о чём задуматься.
Плащеносцы раздумывали над тем, как половчее избавиться от новых спутников. Этот странный Тёмный эльф отказался просто продать жеребца. А предлагать за коня слишком много было не с руки. Хорошо еще, что эльфы не спрашивают, что за груз такой под мешками с сеном. Мешки-то тяжёлыми не выглядят, а колёса гружёных телег изрядно проминают наезженную дорогу. И вроде бы остроухие не обращают на это внимания, но у них есть слуги, сельские жители, которые в таких вещах знают толк. Придётся любезничать со своими спасителями до самого Дрешта. С Тёмным — особенно. Этот Тёмный со странными серыми глазами ушёл вчера ночью с лошаком в лес. Лошак, понятно, был приманкой. Шустрый — второй раз уже от птицееда убежал. Но бывает и заяц с перепугу волка бьёт. Так что он ещё и копытами брыкал, когда эта тварь выскочила следом. Уж скакала, так скакала. Мало кто может похвастать, что видел эту дрянь и остался в живых. Ножищи — просто связки жил. И кидалась на всё подряд. Но нет, чтобы кинуться на сорвавшихся и разбежавшихся жеребцов — тварь распорола брюхо их тяжеловозу. Из-под телег, куда они забились, было очень хорошо видно только ноги сражающихся. А потом Тёмный прикончил тварь, только никто не понял, как он это сделал. Но держаться от такого бойца следовало даже дальше, чем от птицееда.
Расти чувствовал себя при своём "Господине" как за каменной стеной. После вчерашнего боя — как за двумя стенами. Умный, хитрый, сильный... сильнющий и страшно быстрый. И терпеливый. Тёмный даже не заорал, когда эта страшная курица с девчачьей головой вцепилась ему в руку. А потом она сдохла. Порвалась как протухший бурдюк. Отравилась, наверное. Дура — нечего было Тёмного кусать.
