— Что? — встревожился я.
— Да мысль тут пришла... Саша, если в наших комбезах есть режим "хамелеон," то ведь наверно его можно и на технику установить?
— Спец, отвечай вслух!
— Конечно можно, Босс!
— Так какого хрена???
— Босс, никто не заказывал! Переделывали технику специалисты, разработчики и эксплуатационники. Твои друзья поучаствовали все до одного! Я выполнил все их требования!
— Ну бл...дь, всё через жопу! Эй, профессионалы мать вашу, псы войны, а ну-ка, идите сюда, — позвал я Юрку с Сергеем тихо беседующих о чём-то, и Андрея в сторонке говорящего по рации, наверное со своими летунами.
— Что случилось?
— А то! Вы, мля, когда свою технику создавали, у вас фантазии не хватило установить на каждой машине режим маскировки? Тот же "хамелеон?"
— А можно? — удивился Андрей.
— Саш, не воюй, — примирительно сказал Юрий. — Ну да, лоханулись. Инерция мышления... Ну не сталкивались мы с подобным, вот и не подумали.
— Да я не воюю. Сам не лучше вас, у меня же глаз не замылен, я-то мог бы сообразить! Хотя бы когда Вадим сказал о маскировке БТРов!
— И сколько потребуется времени? — поинтересовался Сергей.
— Спец?
— Полчаса на батальон, максимум тридцать пять минут... Босс, это сейчас не главное. Я тут посмотрел... В общем, эти кочевники лишь часть орды которая жгла и грабила Киев. Причём меньшая часть. Основные силы идут западнее, в трёхстах километрах отсюда и направляются на юг. Там две тысячи сто восемьдесят половцев, это вместе с бабами и три тысячи пятьсот пятьдесят шесть пленных. Ещё одна орда идёт в сотне километров от основной, ближе к нам и тоже к югу. У них тысяча семьсот семнадцать всадников и две тысячи сто девяносто два пленника. Большие обозы. И там и там среди пленных преобладают женщины и дети. Я думаю, Босс, мужчины погибли во время штурма города, или были перебиты уже внутри стен, когда защищали свои дома. А женщины и дети скорее всего искали спасения в церквях, вот их и нахватали намного больше чем мужчин. Разделилась орда дней пять-шесть назад, теперь все направляются к своим кочевьям. Постепенно и дальше будут дробиться, по мере приближения к родным местам. От этих, которых мы ждём, завтра должно отделиться две сотни и направиться в то самое кочевье, что стоит неподалёку от нашей границы. Со своей долей добычи и пленников.
Бл...дь! То-то мне показалось странным, что орда слишком маленькая! А они оказывается просто разделились и пошли кому как ближе и удобнее!
— 3,14здец! — мужики восприняли новые сведения на редкость единодушно.
— Спец, срочно связь с генералом! — рявкнул я, и когда генерал ответил, доложил ему новые сведения.
— Так... — генерал выматерился. — Будем думать. А пока выполнять поставленную задачу! Юра, Андрей, вам попутно прикинуть количество личного состава в подчинённых вам подразделениях, готового к выполнению новой задачи. Приказываю всем вернуться на Базу не позднее чем через три часа. На месте остаётся только команда Елены Сергеевны. Сама она тоже возвращается оставив заместителя. Её немедленно оповестить о полученных сведениях. И прихватите моего научного консультанта. Вопросы?
— Никак нет, товарищ генерал! — хором рявкнули три глотки.
— То-то! Бл...дь, ну как же не вовремя!
— А когда вовремя? — спросил я. — По моему такие дела всегда не вовремя.
— Это точно... Ладно, Вадим с вами?
— Так точно, товарищ генерал! — ответил сам Вадим.
— Когда начинаешь?
— Думаю через полчаса. Передовые разъезды нас уже прошли, сама орда в зоне видимости. Им как раз потребуется полчаса, чтобы втянуться под пулемёты, на прямую наводку.
— Хорошо. Действуй по плану.
— Есть!
— Конец связи.
О как! Я оказывается прощёлкал передовые разъезды! Впрочем, хрен-то с ними. А вот и орда огибает курган на берегу. Бля, а пылища-то! Ага, обогнув курган раздаются вширь, заполняя собой всё пространство от холмов до реки. Впрочем совсем близко не приближаются, отдельные всадники скачут метрах в пятидесяти от гряды. Пленные идут в центре.
— Внимание, "Сапсаны," — сказал Вадим в рацию, — слышите меня?
— Первый слышит. Второй, слышит. Третий на связи, — послышался ответ.
— Готовы?
— Усегда! Как юные пионеры!
— Рад за вас. Не выключайте рации, начинайте подтягиваться и как только мы начнём, мочите духов в хвост и в гриву! И смотрите, чтобы не прорвались и не слиняли. Первый помни, отпустить не более десятка, второй и третий гасите всё, что шевелится!
— Лошадей жалко, — вздохнул кто-то из летунов.
— Мне тоже. И что теперь?
— Да ничего, замочим. Но всё равно жалко.
— Всё, ждите.
Затем Вадим спросил у меня, сколько времени потребуется чтобы прикрыть куполом пленных. Услышав, что не более трёх секунд, приказал доложить о готовности командирам БТРов. А возле нашей машины, десант, то есть четверо парней вылезли наружу. Ну да, сидеть в БТРе, когда над головой заработают два крупняка, удовольствие небольшое. Да и нечего им там делать. Бля, а магазины у них от РПК, по сорок пять патронов. Ну духи, 3,14здец вам! Кончилось ваше время! Ибо нех!
— Спец, — спросил я, — как там пленные? Отвечай вслух.
— Жду команды Босс. Готов уложить всех на землю и накрыть куполом в любую секунду. А программу оздоровления я им всем уже включил.
— Отлично. Ждём.
Между тем, десантники натянули на голову капюшоны комбезов и поставили боевой режим. Юрка, Андрей и Серёга последовали их примеру. Хм, а им-то зачем? Десант понятно, у них нет браслетов, но эти-то что? Сомневаются в защите?
Я не выдержал и спросил. Мужики посмотрели на меня как на неразумного ребёнка.
— Саша, сейчас возле нас заработают два Корда. А всего их сотня. Если тебе по барабану, то мне мои уши дороги как память, — пояснил Сергей.
Ясно. Оказывается шлем, в который превращается капюшон в боевом режиме, ещё и фильтрует звуки. Именно фильтрует, ведь разговариваем мы свободно, всё прекрасно слышно. А грохот выстрелов видимо приглушает. Ладно, сейчас проверим. Специально не буду просить Спеца, чтобы он поберёг мои уши.
— Серёг, ты жене сообщил новые сведения?
— Сообщил.
— И что она?
— Сказала, что организует хоть всех женщин, которые сейчас на Базе.
Наконец колонна пленных поравнялась с нами и Вадим скомандовав всем: — "Внимание! Приготовиться. Напоминаю — эфир не засорять!" — кивнул мне.
— Спец, действуй! Да, усыпи-ка ты пленных, так лучше будет.
— Принято Босс!
Вся колонна бредущих среди всадников пленников, вдруг одновременно опустилась на землю. Не рухнули как подкошенные, а именно опустились, легли. И в это же время, сидящие на телегах женщины и дети, плавно соскользнули с телег и тоже легли ничком, многие женщины при этом прикрывали детей своими телами. И над лежащими пленниками тут же замерцал синевой длиннющий прозрачный купол не более метра высотой. И множество мелких куполов, прикрывающих людей, ранее сидевших на телегах. Одновременно с этим исчезли купола над БТРами и снова стала видна линия машин растянувшаяся как раз по длине орды, Вадим всё здорово рассчитал.
— Готово, Босс, можно начинать! — Спец сказал это вслух и тотчас же прозвучала команда Вадима: — "ОГОНЬ!"
Половцы не успели среагировать на падение пленных, даже коней не попродержали, когда слаженно загрохотали башенные пулемёты. Да, шлем звук приглушает, но всё равно, теперь чтобы что-то сказать, придётся кричать. Как трава во время сенокоса, мелькнуло у меня в голове сравнение, когда я увидел как ближайшие к нам ряды кочевников посыпались с коней. Как будто какой-то великан сделал первый мах косой, приступая к выкашиванию луга, вот точно так же полегли и ближайшие к нам ряды половцев.
— Спец, — заорал я, от волнения позабыв, что можно отдать команду мысленно, — табун прикрой! А табунщиков нах!
— Есть Босс! Сделано!
Над идущим поодаль табуном заводных коней замерцал купол, а несколько десятков всадников-табунщиков дружно вылетели из сёдел и распластались по земле сломаными куклами. А я стал смотреть на происходящее прямо перед собой. И мне стало сильно не по себе.
Мясорубка? Ну, можно сказать и так... Орда, ещё минуту назад представляющая из себя грозную стаю степных хищников, превратилось просто в толпу обезумевших от ужаса людей и лошадей. А крупнокалиберные пули рвали тела на куски, толпа таяла на глазах и от неё во все стороны разлетались кровавые ошмётки, на земле бились в агонии раненые лошади. Хорошо, что из-за грохота Кордов, других звуков не слышно. Часть половцев кинулась к реке, но им наперерез, с неба потянулись дымные трассы НУРСов и взрывы засверкали прямо в гуще всадников. Кони шарахнулись в стороны, а с вертолётов летели новые и новые смертоносные подарки. Несколько секунд и от пытавшихся броситься в реку остались только растерзанные тёмные пятна, густо усыпавшие берег. Трупов людей было не видно, или из-за расстояния, или их просто порвало в клочья.
— "Сапсан" первый, — услышал я голос Вадима, — не увлекайтесь, десяток должен уйти!
— Да помню я! — это наверное командир звена. — Денис, бля, не трогай этих, пусть валят нах! Что? Много? Так опустись пониже и причеши из пулемёта, а не НУРСами! Вот так, норма! Остальные пусть уё...вают!
И тут я вспомнил, что я вообще-то тоже не просто посмотреть пришёл. Вскинул автомат, поймал в прицел пытающегося спрятаться за трупом лошади степняка, и нажал на спуск. Блин, мимо! Прицелился тщательнее, короткая очередь, ага, готов! После этого выбрал самую большую группу мечущихся кочевников и одной длинной выпустил весь магазин. А чего экономить? Патронов хватит. Быстро перезарядился, снова вскинул автомат к плечу и увидел, что стрелять вроде не в кого. Не было ни всадников, ни стоящих на ногах лошадей. Всю степь перед нами устилали сотни тел, среди которых кое где бились раненые лошади.
— Спец, — хрипло сказал я, — сделай что-нибудь. Сможешь добить раненых лошадей?
— Могу Босс. Остановка сердца. — И всякое движение в степи прекратилось. Только ветер медленно уносил в сторону облако пыли и дыма.
Грохот выстрелов смолк, не знаю, Вадим ли скомандовал, а я не слышал, или увидев, что на ногах никого не осталось, бойцы прекратили огонь сами. Я глубоко вздохнул и прислушался к себе.
Хм... Вроде всё нормально. Никаких рефлексий по поводу только что убитого кочевника и нескольких сотен других, разорванных пулями на куски и валяющихся прямо перед нами... И блевать не тянет и руки не дрожат и коленки не трясутся... Может это я такой... толстокожий? Нет, вряд ли... Скорее всего это сказывается отсутствие в моей молодости слова "толерантность."
Я частенько видел, в моих любимых ментовских боевиках, как корёжит и плющит какого нибудь молодого опера, впервые, во время операции, застрелившего бандита. Или как у него дрожат руки и он вообще не может выстрелить. Видимо режиссёры считают, что так и должно быть. А как бывает на самом деле, они даже не удосуживаются проконсультироваться у специалистов... Хотя... Кто их знает, современных молодых ментов? Или, раз они теперь полицаи, то уже не менты а "понты?"... Ведь их ещё в детском садике начали приучать к толерантности, может реально корёжит, если приходится применить оружие на поражение?
Помню, видел ещё в девяностых, программу этого грёбаного, самозванного "киноакадемика," Познера. Как он, сделав сострадательную мину, с придыханием спрашивал у старика, "гостя программы,"— что тот чувствовал, когда будучи молоденьким солдатиком, на фронте, во время своего первого боя, убил немца. Вы только вдумайтесь — НА ФРОНТЕ. В БОЮ. УБИЛ ВРАГА. ФАШИСТА.
И старик, размазывая по щекам слёзы, забубнил о невыносимых душевных муках и страданиях, кои он испытал, когда после боя пришло осознание, что он собственноручно убил человека! Тьфу, бл...дь!
Сто пудов, это был не ветеран, а артист. Вот и размазывал перед камерой слёзы и сопли, отрабатывая гонорар.
(Реально видел эту программу!)
Так вот, ничего похожего я не испытывал. Половцы пришли войной на нашу землю, сожгли и разграбили русский город, перебили и пленили его жителей. Пойманы с поличным. Так что, по законам военного времени — к стенке на месте преступления... Ибо нех!
Я оглянулся. Вадим высунулся из люка БТРа и приложив к глазам бинокль, вертел головой из стороны в сторону. Ага, контролирует обстановку. Юрий, Андрей и Сергей стояли рядом с десантниками и все они смотрели на меня. Что интересно, автоматы у них висели у кого на груди, у кого на боку. Кажется никто кроме меня не стрелял.
— Чего вылупились? — спросил я.
— Да нет, ничего, — ответил Андрей, — это была славная охота!
— Какая это нах, охота, — сплюнул Сергей. — Бойня это, а не охота! Противно.
— И мне противно, — поддержал его Юрий. — Но ведь по другому было нельзя?
— Нельзя, — согласился Серёга.
— А Сашка молодец, — Андрей хлопнул меня по плечу, — догадался коняшек прикрыть, — он кивнул на табун заводных лошадей, по прежнему накрытый куполом. — А из нас никто не подумал. Ведь и им бы прилетело, да ещё как!
— Это точно! Молодец! — поддержали его Юрка с Сергеем.
— Ребята, — сказал я, — если вы думаете что я начну рефлексовать и пытаетесь меня отвлечь, то не стоит. Я по поводу убиенных врагов терзаться не буду. Мандраж — да, есть чуток, не приходилось мне раньше убивать. Но эти — я показал на груды тел громоздящиеся перед нами, — для меня не люди. Я готов вырезать под корень всё их грёбаное племя, заслужили. Не зря наши предки называли их погаными. Вот лошадей мне жалко, скотина бессловесная, а их больше тысячи полегло. А вы почему не стреляли?
— А смысл? — спросил Юрий? — Думаешь без нас бы не справились?
— Ага, это вы такие умные, а я дурак, да?
— Саш, не заводись, — попросил Сергей. — И не подумай, что мы пожалели духов. Просто работа крупняка по живой силе, да ещё на прямой наводке, правки не требует. Мы все это прекрасно знаем, насмотрелись. И проверять себя на способность самолично убить врага у нас нет необходимости. А вот тебе нужно было попробовать, что ты и сделал.
— Надо же, какие вы умные. Всё понимаете... Ладно, проехали.
Между тем, Вадим отдал приказ и БТРы, стоящие на флангах вдруг пришли в движение. Ага, выдвигаются по широкой дуге охватывая место побоища, между холмами и рекой. Боевое охранение, что ли? Вадим перекрывает доступ к "полю боя?" Нахрена? Он же в курсе, что рядом никого нет и Спец всегда предупредит в случае чего. Да и вертушки в воздухе...
Впрочем, это его дело, я не вмешиваюсь. Что он там говорит в рацию? Зачистка? А вот в это можно и вмешаться.
— Погоди, Вадим. Не нужно зачистки, отмени приказ.
Вадим удивлённо взглянул на меня, перевёл взгляд на Юрия. Тот кивнул.
— Отставить зачистку! Всем оставаться на местах! — и уставился на меня, ожидая, что я ещё скажу.
— Спец, живые там ещё есть? Отвечай вслух.
— Тридцать восемь человек, Босс. Все тяжёлые.
— Можешь сделать чтобы им полегчало? В смысле, чтобы они перестали быть живыми?
— Могу Босс. Остановка сердца годится?
