— Положительный? — с безнадёжностью в голосе уточнил я, и так уже зная ответ, так как прекрасно видел его в «Статусе» Шерон. Она кивнула и посмотрела на меня глазами, в которых плескались страх и зарождающаяся паника.

— Как?! Почему?! Я же проверялась не однократно… это же…

— Побочный эффект лечения, — вздохнул я, рассматривая описание «Эликсира». И теперь в этом описании совершенно четко значилось: «Побочное действие: семидесятипроцентный шанс пробуждения Х-гена»… Вот ведь засада-то…

* * *

Герой дрых.

Вот так вот просто дрых. Даже не сняв до конца свой геройский костюм. И забыв запереть входную дверь квартиры.

Костюм был весь в прорезах, подпалинах, в грязи и крови. Причем, судя по расположению пятен, кровь принадлежала герою. И было её много.

Я вздохнул, вглядываясь в его Статус. В нём значение шкалы Здоровья было где-то на одной трети от максимума, в добавок к чему висело с десяток Эффектов. В основном мелочи, типа «Переутомления» и «Голода», но были и посерьёзней, вроде: «Средняя кровопотеря», «Сотрясение мозга», «Трещина в ребре», «Легкая контузия»… Так-то ничего критичного, да и регенерация работала штатно, с достаточно большой скоростью прибавляя единички здоровья, но… Но этот парень сегодня не работник, а жаль.

«Придётся поиграть в мамочку», — вздохнул я, засучивая рукава.

* * *

Примечание к части

꧁꧂

глава 45

* * *

Пробуждение было наудивление… приятным. Тело, естественно, болело, а как иначе? Как ему не болеть после того, что было вчера? Вот только боль была намного слабее, чем ожидалось. Голова почти не кружилась. Лежать было удобно. Лежал он на чистых простынях, даже ещё пахнущих порошком и свежестью, был укрыт одеялом. В воздухе витали божественные ароматы готовой еды… Еды?!

Питер распахнул глаза и замер. В своей однушке-студии он совершенно точно был не один. Все обострённые «Паучьи» чувства утверждали это в один голос. Кто-то находился в противоположном от Паркера углу комнаты, там где у него располагалась импровизированная кухня. И этот «кто-то» что-то тихо напевал себе под нос, хрипловато и изрядно фальшивя.

Паркер повернул голову на бок, и волосы на его голове зашевелились от ужаса, а в животе свился тугой холодный комок: на бельевой верёвке, протянутой через середину комнаты, кроме комплекта постельного белья, сох чистый, выстиранный и даже заштопанный в нужных местах его супергеройский костюм. Пускатели аккуратно лежали на тумбочке рядом с изголовьем кровати.

Сам же Питер лежал под одеялом совершенно голый. Все ушибы и порезы на его теле были тщательно промыты и обработаны, а два особенно глубоких пореза, на левом плече и правом бедре, вовсе были… зашиты. То есть на них были наложены вполне профессиональные швы.

Кто именно пел возле плиты видно не было из-за висящих на верёвке простыней. Этот «кто-то», видимо, обладал замечательным слухом, так как совершенно точно заметил пробуждение студента и перестал петь.

Питер замер, боясь закрыть глаза, но ещё больше боясь увидеть того, кто вот-вот должен был показаться в его поле зрения. Того, кто теперь знал его маленькую тайну.

— О? Проснулся, Спящая Красавица? — весело поприветствовал Паркера вышедший из-за белой ткани Томас Бланк… в фартуке с цветочками, розовом, в белых пушистых тапочках, с подносом в руках и… в белом чепчике на лысой голове.

Питер хотел зажмуриться, но не мог себя заставить. Его переполняло желание либо вырвать себе глаза, чтобы «развидеть» ЭТО, либо проснуться. Проснуться не получилось, сколько Паркер не щипал себя.

— Что? Вечеринка «косплееров» пошла не по плану? — усмехнулся Бланк. Вот только от выражения глаз его бросало в дрожь. Как и от улыбки, ехидной и хищной одновременно.

— Мистер Бланк, я… — попытался что-то сказать Питер, но голос его подвёл.

— Лежи уж, герой, — жестом остановил порывающегося вскочить с кровати студента лендлорд, сдвигая в сторону пускатели, пристраива на их место поднос с одуряюще пахнущей пищей. — Вся сеть полна видюшками твоих вчерашних подвигов.

— Но я же не…

— Угу, — не дослушал его лендлорд. — А Стив Роджерс, которому ты недавно чуть руку не сломал, из шестнадцатой просто однофамилец.

— А… — вякнул было что-то Паркер, но заткнулся. Затем сумел-таки соскрести остатки своей решимости и посмотреть на собеседника прямо. — И что теперь будет, Мистер Бланк?

— Ничего, — спокойно пожал плечами Бланк. — Договор ренты от открывшегося обстоятельства не изменился. Ты по-прежнему мой дорогой квартиросъёмщик. Кушай, поправляйся. Силы тебе ещё понадобятся.

— Силы? — напрягся Паркер.

— В основном мозг, — для наглядности постучал себя по лбу пальцем лендлорд.

— Зачем? — ещё больше насторожился студент.

— Ну как же? Я ведь правильно понимаю, что новых источников дохода у тебя не появилось? — Питер вынужденно кивнул. — А два месяца пролетят быстро, даже оглянуться не успеешь, как подойдёт снова срок уплаты ренты…

— И? — хмуро произнёс Паркер, для которого повисшая пауза стала вовсе невыносимой.

— И в связи с этим у меня уже есть для тебя новая подработка! — расплылся в улыбке страшный лысый человек в белом чепчике и розовом фартуке.

— Подработка? — угрюмо переспросил Паркер.

— Именно, — кивнул лендлорд и положил на поднос рядом с тарелкой супа некий предмет, в котором Паркер с изумлением опознал дуговой генератор Старка. — Я хочу перевести наш домовой бойлер на запитку от этой вот штучки. Бойлер и электросеть. Справишься?

— Я?! — поднял круглые от удивления и неверия в происходящее глаза Паркер.

— Ну да, — пожал плечами и весело улыбнулся Бланк. — Ты же целый студент Эмпайр-Стэйт Юнивёрсети!

— Но причём тут это…

— А я тебе за это выделю помещение под лабораторию. И даже немного помогу с покупкой оборудования для неё, — заметил лендлорд, принявшись рассматривать ногти на своей левой руке, вроде бы полностью теряя интерес к разговору.

— Лабораторию?!!! — мгновенно взвился Паркер. — Вы сказали лабораторию?

— А? Ну да, сказал, — пожал плечами Томас Бланк и повернулся уходить. — Но если тебя это не интересует…

— Стойте, стойте! Интересует! Ещё как интересует! Я согласен!

— Да? Ну вот и славненько, — вернулся к кровати лендлорд. — Вот ключ от бойлерной. Как оклимаешься и разберёшься с безделушкой, загляни, прикинь, что потребуется и дай мне список необходимого для переоборудования электросети дома.

— А…

— Ты кушай давай, поправляйся. Завтра утром жду список после пробежки.

— Я… хорошо, Мистер Бланк, — вздохнул Паркер, садясь на своей кровати и берясь за ложку. Лендлорд одобрительно кивнул и покинул квартиру, не забыв запереть за собой дверь.

* * *

Я — мутант.

Ужас! Уму не постижимо! Как же так-то? Ведь меня очень много раз проверяли, не было в моей ДНК икс-гена, даже спящего. Чарльз Ксавьер лично проверял!

А теперь я мутант. Невозможно… Хм, примерно так же невозможно, как отрастить себе новые руки, ноги, глаза. И сразу встаёт вопрос: что же лучше? Быть здоровым антропоморфным мутантом без видимых внешних проявлениймутации, с нормальным количеством рук, ног, глаз, зубов и внутренних органов, или быть полупарализованным одноглазым инвалидом, но при этом чистокровным человеком? Хм. Ответ напрашивается сам собой. А раз так, то стоит это новое обстоятельство просто принять. Смириться и научиться с ним жить. Хм. Опыт в принятии травмирующей реальности у меня уже есть: неделя в больнице — свыкалась с мыслью, что всё, ничего не отыграешь назад: граната уже взорвалась, позвоночник уже разрушен, глаз уже вытек, руку и ногу уже отрезали… А после пять дней подготовки к неотвратимой смерти от руки… друга? Очень… это всё меняет взгляды на мир, на людей, на действительность и на себя.

Пять дней подготовки к смерти. Пять дней в собственных мыслях. Пять дней борьбы с паническими мыслями, с болью, с беспомощностью. Томас… Томас сделал невозможное. Он вернул мне здоровье, вернул то, что я считала уже навсегда потерянным. А я… самовлюблённая сучка! Эгоистка проклятая! Как, вот как можно было настолько зациклиться на себе, на своих переживаниях, чтобы ТАК ошибиться в оценке человека?!! Вот как?

Томас, ведь он же, оказывается, добрый, мягкий, ранимый. Он не та бесчувственная машина смерти, что являлась мне в моих подростковых кошмарах, где он забивал меня насмерть молотком по приказу злонамеренному или случайному, ошибочному, его дяди. Забивал спокойно, размеренно, с безучастным пустым взглядом…

Видимо, именно эти мои сны и повлияли подспудно на моё восприятие личности Томаса Бланка. А ведь он сейчас совсем другой. Новый. Личность, а не пустоглазый робот на голосовом управлении.

И личность эта… не заточена на убийства. Более того — он же вовсе не агрессивен. Я специально запросила записи с полицейских камер с момента его задержания по подозрению в незаконной перевозке оружия и боеприпасов. «Тазеры» его уже тогда практически не брали. При желании он мог, как медведь, раскидать всех этих легавых шавок, что его окружили, более того — убить, быстро и без особого напряжения сил, учитывая его способности и количество оружия, что было у него в тот момент при себе. Но нет, он разозлился, зарычал, ему было больно, но сопротивляться и бить полицейских Томас не стал. И после, на Экспо… Первое, что кидалось в глаза, это его эффективные нападения на Дронов, дикие крики, размахивания железом, запугивание Джастина Хаммера… Но, при более вдумчивом осмыслении произошедшего, я стала обращать внимание на другое: на его глаза, обращённые на раненых, на то, с какой старательностью он помогал мне этим раненым оказывать первую помощь. На то, что первое, о чём позаботился Томас, было стекло купола выставочного комплекса Экспо, которое, будь оно на самом деле разбито, своими осколками порезало бы сотни людей внизу, кратно увеличив количество жертв…

Томас Бланк — добрый, мягкий и ранимый. И этого человека я заставила пообещать меня убить! Покалеченную, беспомощную… Мразь я последняя после такого поступка! Он ведь теперь считает меня подлой манипуляторшей… По крайней мере, я бы в такой же ситуации считала. А я не манипуляторша! Я просто дура… Даже ведь спасибо тогда не сказала утром.

Целый день мне потребовался на то, чтобы всё осмыслить, осознать, понять и сгореть со стыда за своё поведение… Да уж, могу теперь понять глаза лётчиков, которые застали меня за откручиванием шестистволки от вертолёта. А уж Фьюри, которому они успели нажаловаться на меня, который лично пришёл посмотреть на процесс… А ведь я просто хотела сделать Тому подарок.

Почти час я убеждала потом «мутного нигера» в его кабинете. Сошлись на трофейном «КОРДе» и «Печенеге». От камер в кузове грузовика отвертеться не удалось. К сожалению.

Томас…

Жду А теперь вот выясняется, что я мутант.

Съездить по делам в один из офисов Щ.И.Т. уладить некоторые бумажные дела, не терпевшие отлагательств, заняло три с половиной часа. Три с половиной часа я не думала о своей… новой природе. Не думала, старательно отгоняла мысли об этом, отвлекалась на рутинные мелкие задачи, дела, действия… Но эти часы прошли. Я вернулась домой. И на лестничной площадке встретилась с Томасом, выходящим из квартиры Паркера.

Встретилась с ним взглядом… и расплакалась. Как глупая девчонка. Недостойно и некрасиво…

* * *

Женские слёзы. Ненавижу женские слёзы. Все мужчины ненавидят женские слёзы. А ещё женские крики, женские истерики, женское нытьё, женскую ревность, женскую логику…

Хм, если так подумать, то мужчины вообще ненавидят женщин. И больше всего из-за того, что не могут без них. Ненавидят собственную слабость перед ними.

Странные мысли. Необычные. Тем более для парня возрастом едва за двадцать. Но уж какие есть. Правда, и шли они фоном, в то время, когда руки уже крутили рулевое колесо моего пикапа, двигающегося в направлении Уэстчестера, а на соседнем сидении сидела похлюпывающая иногда носом нахохленная, как мокрый воробушек Шерон.

Мы столкнулись с ней на лестничной площадке, когда я выходил от Паркера. Ну, как столкнулись? Я замер у дверей «Паучьей» квартиры, а Шерон остановилась на верхней ступеньке лестницы. Секунд десять длилась немая пауза, а потом девушка разрыдалась, прислонилась плечом к стенке и начала сползать по ней. Я поспешил ей навстречу, успел подхватить, обнять, прижать к себе, но слезопад это не остановило. Как и дальнейшие нежные поглаживания по голове.

И вот мы едем в Пансионат Для одарённых подростков Чарльза Ксавьера. По-уму, стоило туда поехать ещё тремя часами раньше, сразу, как только я узнал о наличии мутации Шерон, но… Уж что уж теперь. Задним умом все крепки, а в режиме «онлайн» принимаются именно те решения, какие принимаются, и ничего уже с этим не поделаешь. Хорошо хоть опоздание получилось не слишком большое. Уж точно не критичное.

Ехали молча. Говорить не тянуло. Я чувствовал себя иррационально виноватым, Шерон переживала. А ещё было несколько очково ехать к «Иксам», учитывая, как всё прошло в прошлый раз… и «Озверин», как назло кончился… шутка. Естественно, я не собирался в этот раз закидываться чем бы то ни было, обнуляя свой Интеллект. Но в каждой шутке есть доля шутки.

* * *

На въезде во владения Ксавьера стояла высокая Рыжеволосая красавица, облокотившись о каменный столб ворот, скрестив на груди руки и насмешливо глядя на выходящего из машины хмурого меня.

— А ты зачастил, — хмыкнула она. — Неужели так у нас понравилось?

— А почему должно быть наоборот? Приветливые хозяева, вкусное угощение, занимательная культурная программа… — буркнул я, открывая дверь перед Шерон.

— То есть ты решил и агента Картер к своей «культурной программе» приобщить? — насмешливо изогнула бровь рыжая планетарная катастрофа.

/* Внимание! Ментальное воздействие: блокировано */

— Может и решил бы, но у нас с ней не «такие» отношения, чтобы «приобщать» к такому, — всё так же хмуро пробурчал я. — Чарльз дома?

— Нет, — чуть наклонила голову к плечу Джина.

— А связаться с ним как-то можете?

— Если бы могли, то в прошлый раз бы тебя о нём не спрашивали.

— Как-то сомнительно.

— Что именно?

— Что мощнейший телепат планеты не в состоянии передать сообщение…

— Видимо Профессору нечего нам передавать, — чуть нахмурилась рыжая бестия.