- А ты не хочешь ее уговаривать?
- Да какое уговаривать! Я что, свою бабку первый день знаю?! Я ей зачем нужен? Дочку шантажировать. Вот будешь плохо себя вести — я твоего папочку с кашей съем. Только Лисса вряд ли ради меня жертвы приносить станет. Кто я ей? Подлец, который сдал ее с потрохами!
Резонность рассуждений Эсгейрда нельзя было не признать. Большинство из известных Саварду властителей поступили бы именно так. Думать, что Лиссина бабка чем-то принципиально отличается от своих созданий, было наивно. Но, оказавшись рядом с дочерью, этот болван мог бы вовремя подать ей помощь. В том положении, в котором оказался его ученик, самая незначительная поддержка могла бы оказаться решающей. Значит, придется обрабатывать труса несчастного, внушая ему благородные мысли. Савард не обманывался насчет моральных качеств Эсгейрда, но знал за собой способность к убеждению. Не настоящий ментальный дар, как у Лиссы, нечто совсем другое. Сила логики профессора и его вера в свою правоту помогали его студентам преодолеть первый панический страх перед перемещениями. Он и этому дураку поможет справиться с собой и стать хоть чуточку храбрее.
- Эсгейрд, я тебя понимаю, твоя бабушка — не подарок. Но разве ты простишь себе, если ей удастся испортить жизнь твоей дочери? Она и так пострадала от ваших демиургских разборок. Неужели ты не поможешь девочке?
- Да ты ничего не понял! — взвился демиург, — Я ей ничем не помогу. Наоборот!
- Да ладно тебе, — остановил его истерику Савард, — Конечно, при таком настрое от тебя толку мало. Но вот если бы ты взял себя в руки и дал себе труд подумать...
Говоря это он возился у очага: готовил протрезвляющее зелье. Если все-таки удастся послать этого демиурга недоделанного на помощь Лиссе, лучше, чтобы он был в здравом уме и твердой памяти.
- Что ты от меня хочешь? — жалобно застонал бедолага.
- Включи мозги, — спокойно и холодно ответил Савард, — Если ты тут будешь прятаться, то тебе придется делать это еще лет тысячу. Ты больше никогда не сможешь сунуться в родной домен. А с твоей бабки станется прикрепить тебя к этому миру званием Хранителя, хотя что тут хранить, ума не приложу.
Паника на лице Эсгейрда сменилась тоской, до него дошло наконец, во что он вляпался по самые уши.
- И что ты предлагаешь, — пошел он на попятный.
Савард изобразил на лице раздумья, чтобы не оглоушить парня своими придумками раньше, чем он будет готов их воспринять.
- Думаю, тебе надо встретиться с теткой и выслушать ее. Для начала. Но не соглашаться на то, что она предложит, а выдвинуть встречный план.
Белое лицо демиурга вдруг окрасилось нежным румянцем:
- У тебя он есть?
- Подробного нет. Есть общее соображение: Лиссу надо вывести в тот мир, где бабушка до нее не дотянется. Одно скажу: это не здесь. Тут кроме магии ничего нет, а на ней одной долго не продержаться. Нужна еда. Но сообщать об этом всем и каждому не обязательно.
- Ты считаешь меня глупцом?
Ха, да ты и есть глупец. Только обсуждать это сейчас не время.
- Я считаю, что ты от страха потерял способность здраво рассуждать. Приди уже в себя и все сам сообразишь.
Красавец смотрел на профессора как баран. Профессор снял с огня готовое зелье, перелил в кружку, добавил холодной водички и плюхнул готовое питье перед носом страдальца от собственной глупости:
- На-ка вон, выпей, полечись. Тебе легче станет. И слушай сюда: тетушку надо убедить, что никто, кроме тебя, пока не нашел с Лиссой общего языка. А ты способен ее убедить. Уговорил же ты ее как-то отправиться к бабке?
Демиург быстро выхлебал лечебное зелье, довольно крякнул и сознался:
- Я ее просто утащил.
- И все об этом знают? Сомневаюсь. Так вот. Главное, чтобы вас оставили наедине и дали поговорить без помех. А там ты сам догадаешься, как вывести девочку оттуда, куда она по твоей милости попала. Сдается мне, она будет в безопасности в мирах, созданных твоей матерью.
У Эсгейрда вдруг заблестели глазки:
- И в мирах нашей прабабушки ее тоже никто не достанет. Я помню, ты называл Кариану. Там ей есть, где найти пристанище?
- Там сейчас живет ее лучшая подруга. Координаты у Лиссы есть. Еще у нее есть друг в техно-мире, который называется Терра.
Эсгейрд вдруг недовольно сощурился и спросил ехидно:
- Это не тот блондин с примесью эльфийской крови?
- Он самый. Вот тут я записал его уточненные координаты, — протянул Савард демиургу бумажку.
Тот спрятал руки за спину. Что за детский сад! Он боится, что у Лиссы с этим парнем что-то будет?
- Чем он тебе не подошел? Красивый, умный, не бедный... Ему есть где ее поселить и чем кормить. Или ты боишься, что у них будут отношения, а потом ее никто замуж не возьмет?
Демиург так искренне удивился, что профессор перестал уже вообще что-нибудь понимать.
- Отношения? О чем ты? На это никто не обращает внимания. Любовник из низших — это даже удобно. Наши женщины часто вступают в связь с теми, кого привели в созданные ими миры, как, впрочем, и мужчины. Это не считается. Вот если они ради этого отказываются от почетного брака или пренебрегают своими обязанностями, тогда да. За это могут серьезно наказать. Тетя Эстеллина так погорела: влюбилась в предводителя эльфов, которых вывела в свой новый мир из другого, где их истребляли, и не захотела его оставить, когда ей нашли жениха.
То есть, — переспросил Савард, — у вас не принято носиться с невинностью дев как с писаной торбой? Жениху было наплевать, что у невесты любовник имеется?
Демиург передернул плечами, но не ответил. Да ответа, в сущности, не требовалось, все было и так ясно.
Но информация профессора удивила. Многие расы придавали этой физиологической подробности прямо-таки исключительное значение, и Саварду казалось логичным, если бы их создатели тоже были на ней заморочены. А на самом деле... Еще его очень задело одно сказанное Эсгейрдом словечко. Стало ясно, что они для демиургов — низшие, их можно не учитывать. И даже этот туповатый паренек может презирать всего такого умного Саварда просто за то, что он не принадлежит к его расе. Очень захотелось расквасить наглому красавцу нос, чтобы научился уважать создания не менее создателя, но профессор сдержался. Дашь нещечку по морде, а кто тогда пойдет Лиссу выручать?
Конечно, будь у него выбор, он никогда бы не послал на выручку своему ученику это недоразумение, но приходилось использовать то, что есть. Поэтому вслух он сказал совсем про другое:
- Я все понял, Эсгейрд Актеллион. Тебе не нравится Джимми просто потому, что он тебе не нравится. Но поверь: он — не худший вариант в принципе, а для того, чтобы спрятать девочку, подходит как нельзя лучше. Я нарочно выбрал два места с разными характеристиками, чтобы был выбор и простор для маневра.
Демиург внезапно рассердился:
- Ты меня за дурака держишь?! Понял я все! Одного не возьму в толк: как мне из всего этого вылезать прикажешь? Если Лисса сбежит, бабушка за меня возьмется.
- Вот мы и подошли к главному. Надо сделать так, чтобы виноватым ни в коем случае не был ты. Пусть она сама будет во всем виновата!
- Это не я, это ты дурак! Да она всегда и во всем права, а виноватых назначает, как ее левая нога желает.
Ну как же убедить эту бестолочь?
- Это она среди своих может виноватых назначать. Сейчас, как ты сказал, у нее важные гости. Перед ними она не решится так себя вести. И если ошибка была целиком и полностью ее, ей придется это признать. А ты... Ты хотел как лучше. А, в крайнем случае сбежишь вместе с дочкой.
Когда через пару часов Эсгейрд ушел, чтобы дать своей тетушке возможность себя поймать, Савард еле держался на ногах. Объяснять этому перепуганному зайцу простые вещи и настраивать его на боевой лад было непосильной работой даже для него, выучившего не одно поколение студентов. Но в конце концов удалось добиться положительных результатов. Теперь шансы на успех Эсгейрдовой миссии он оценивал как отличные от нуля, а не имеющие отрицательное значение, что было в начале их разговора. Главное, чтобы демиург донес до девочки нужную информацию и нашел ей площадку, откуда она сможет бежать.
* * *
После торжественного обеда, который Лиссе удалось превратить в балаган, все перешли в другой зал, где уже сидели музыканты и наигрывали лиричные мелодии. Бабушка торжественно прошествовала на возвышение, где ее дожидалось кресло, изображавшее трон. Пара кресел рядом предназначались для гостей — супругов владетелей Исхиназьер. Все остальное пространство огромного помещения занимал паркет. По стенам стояли стулья и банкетки, где танцующие могли отдохнуть. Окон в понимании Лиссы не было, были стены, а в них широкие проемы, из которых лился знакомый золотистый свет.
Народу на бал набежало значительно больше, чем сидело до этого за столом. Явное преобладание женского контингента закончилось. Откуда ни возьмись появилось множество красивых молодых мужчин. Наверное, их специально позвали в качестве партнеров для танцев. Да и количество девушек возросло. Только вот тетушка Эстеллина куда-то делась.
Лисса не умела танцевать здешние танцы. Да и в Академии она балы не жаловала именно потому, что некому было научить ее этому несложному искусству. Бетти, кстати, не танцевала вообще: кодекс поведения песчаных демонов ей это строго воспрещал. Она бы наплевала, но еще один песчаник, учившийся вместе с ними, мог донести на нее отцу и деду, и тогда прощай Академия! А чего не умела Бет, тому не стала бы учиться Лисса.
Но сейчас ей очень не хотелось ударить лицом в грязь. И дело было вовсе не в разноцветных красавчиках, а в том, что бабушка смотрела на нее с нескрываемым презрением.
От первого танца отбиться не удалось. Владетель подвел к ней так называемого жениха и предложил открыть бал. Музыка заиграла что-то медленное и тягучее, как патока, сиреневый Энсиль взял Лиссу за руку и вывел на паркет. Она в панике зашептала:
- Я совершенно не умею танцевать.
Юноша поднял в удивлении брови, затем слабо улыбнулся и ответил также шепотом:
- Тут нет ничего сложного. Сейчас мы пойдем через весь зал. Начинай с правой ноги, под музыку и повторяй за мной. Потом я подскажу.
Стоило их паре встать в начальную позицию и сделать первый шаг, как за ними пристроились другие, и вскоре весь зал танцевал, за исключением бабушки и нескольких ее приближенных.
Юноша оказался прав: танцевать было просто. Лисса никогда не жаловалась ни на слух, ни на чувство ритма, да и с координацией движения у нее все было на высоте. Так что через пять шагов она уже освоилась, а когда Энсиль говорил «поклон», или «меняемся местами», или «вокруг меня на цыпочках», Лисса все выполняла в лучшем виде.
Танец длился на удивление долго, так что им удалось поговорить практически без свидетелей. Энсиль оказался не самым приятным типом, но отнюдь не дураком. Первым долгом задал вопрос:
- Ты сегодня за обедом хотела вызвать скандал?
- Как ты догадался?
- Но зачем? Желала насолить своей бабушке, или и впрямь не хочешь за меня?
- И впрямь не хочу. Но бабушке тоже желала насолить.
- Послушай, Лисса. Меня уговорили, что в этом домене у меня большие перспективы, которых наш домен мне не может предложить, поэтому я согласился жениться, хотя мне по большому счету еще рано.
Вот как, он ею брезгует. А, фиг с ним, в сущности, Лиссе это на руку.
- То есть на самом деле ты хочешь на мне жениться не больше моего.
- Точно! Не обижайся, дело даже не в тебе.
Лисса изобразила широкую доброжелательную улыбку.
- Да что мне обижаться, если даже во мне? Я познакомилась со своей бабушкой немногим раньше, чем ты, и могу сказать: в ее домене ни у кого нет перспектив. Тем более у тебя, чужака.
- Ты это понимаешь? — удивился парень.
- А что же я, дура, по-твоему? Или у меня глаз нет?
- Ты хочешь сказать, что согласна не выходить за меня замуж?
А он все-таки туповат. Она ему это уже раз сто сказала, он опять переспрашивает.
- Можешь считать, что это моя заветная мечта.
- Какая? — испугался вдруг Энсиль.
- НЕ выходить за тебя замуж. И вообще слинять отсюда куда подальше.
Юноша несколько раз стрельнул глазами туда-сюда, повертел головой...
- Давай об это поговорим чуть позже, — ответил он веско, — Боюсь, нас могут услышать.
До конца танца они не сказали больше ни слова.
Следующий танец Лиссе пришлось танцевать с Эванесером Исхиназьером. Владетель был очень мил. На слова Лиссы о том, что танцевать она не умеет, обещал в два счета ее научить и научил. Попутно расспрашивал ее о жизни и обучении в Академии. У Лиссы не было ни малейшего желания раскрывать перед ним душу, так что она как в спасательный круг вцепилась в устройство родного учебного заведения и не давала себя свести с этой темы. В результате удостоилась комплимента: на памяти владетеля ни одна девушка не была так предана учебе и науке, как Лисса.
Он передал ее, как эстафетную палочку, своему сыну красно-желтого колера, имя которого Лисса не запомнила. Знала только, что на Э. Тот тоже принялся учить девушку танцами и сообщил, что она способная. Заодно напомнил свое имя: Энгардислейн, и предложил звать его Энгардом. Очень надо!
Танец был довольно быстрым, с большим количеством поворотов, подскоков и кружений, так что общения не вышло. Только под конец Энгард спросил:
- Так ты правда не хочешь за нашего младшего?
- А что, это так удивительно? — ответила Лисса вопросом на вопрос.
- Для меня да, — подтвердил Энгард, — В нашем домене в Энсиля половина девушек влюблена. Он у нас самый популярный.
- Всегда с сомнением относилась к подобной популярности, — фыркнула Лисса, и добилась от партнера сдавленного смешка.
Следующим ее подхватил Эрман и сразу двинул вперед свои войска:
- Слушай, ты именно за Энсиля не хочешь? Если так, то как ты отнесешься к тому, что я займу его место?
Он считает, у Энсиля есть какое-то место? Наивный!
- Займешь что?
Парень не на шутку удивился:
- Что тут непонятного? Я готов стать твоим женихом, а потом и мужем.
- Не стоит приносить себя в жертву, — тон Лиссы был холоден и сух.
Она готова была поблагодарить профессора Саварда за то, что он приучил ее к выдержке. На этого вечного ругателя производило впечатление только сверхкорректное поведение. Эмоции он высмеивал, истерики игнорировал, скандалом от него было ничего не добиться. А вот сухой формальный тон и четкие жесткие формулировки производили нужное впечатление. Лисса приметила это, когда Савард сцепился как-то с преподавательницей целительского факультета, старой ехидной ведьмой, и потерпел от нее сокрушительное поражение. Да что там поражение, полный разгром! Вредная дамочка не повышала голоса, она брала каждую фразу профессора, выворачивала наизнанку и демонстрировала, какой он беспросветный дурак. Потренировавшись, Лисса неплохо освоила этот метод ведения диалога, и сейчас он ей очень пригодился.
