Выжить

— А если я задержусь? А если Элестин обо всём догадается и подговорит остальных? Скажет, что ты — живое воплощение чуда и тебя поскорее надо доставить в столицу. А, может, и туда, куда ты совсем не хочешь...

— Тогда убей его! — решительно произнесла Дейдра.

Феилин выпучил глаза и закашлялся. Хоть человеческая жизнь в этом мире действительно не стоила ломанного гроша, подбивание на предумышленное убийство противоречило не только религии, но и моральным принципам. Противоречило законам. Я давно заметил, что все эти местные дикари очень сильно отличаются от изнеженных людей Земли. Они абсолютно равнодушны к чужой жизни. Для них она не имела никакой ценности. Да, они плакали и переживали, страдали и испытывали скорбь, когда хоронили павших. Поминали их, но через день уже забывали, веселились на сеновале, пили секху и вдыхали дым. Жили так же, как и жили за день до этого. Жизнь постороннего не имела для них никакого значения. Только если это не жизнь ребёнка. К детям они относились с пиететом и берегли их.

Потому я не стал ругать Дейдру. Я постарался отнестись к её словам с пониманием. Своими руками я убил лишь одного человека в двух мирах. Ни одного дома, и одного здесь. Да и то, по-большому счёту, случайно. Просто защищался и на эмоциях перерубил пополам. Не хотел этого делать, но не сдержался. И человеческая жизнь казалась мне священной. Я всегда считал, что не вправе забирать жизнь, которую не я давал. Да даже ту, которую я давал, я бы ни за что не стал забирать. Я не Господь Бог, чтобы иметь на это право.

Но здесь всё было по-другому. Этот мир умирал. Эти люди вымирали. С каждым днём каждый из них неумолимо приближался к финалу своего существования и понимал, что после — не останется ничего. Вернее, никого. И потому они боролись только за свою жизнь. Приемлемыми и неприемлемыми способами. Прекрасно понимая это, я не хотел, чтобы Дейдра здесь оставалась. Я нисколько не сомневался, что она окажется в опасности, как только скрыть что-либо станет невозможно. Никто не захочет разделить с ней счастье, никто за неё не порадуется. А, возможно, даже будут готовы совершить какую-то подлость. А то и похуже что удумают...

Но всё равно я не собирался потакать её низменным желаниям и убивать кого-либо только по просьбе.

— Нет, никого я убивать не буду. Я аниран, а не убийца, — спокойно сказал я. — Я собираюсь спасать ваши жизни, а не забирать их... Вот, возьми, Мелея, — я протянул ей горсточку серебряных монет с выгравированным профилем бородатого старца с короной на голове. — Я порылся в сундуке Джона, прежде чем туда переселились Руадар с племянниками, и выгреб всё, что нашёл. Не знаю много ли это, но будем надеяться, хватит на какое-то время.

— Это из запасов элотана? — спросила знахарка, перебирая монетки.

— Да. Ему, я думаю, они уже ни к чему...

— Прости, Ваня, — перебила Дейдра и сжала меня в объятиях. — Не сердись, пожалуйста.

— Я не сержусь. Просто... Просто никогда больше так не говори. Я не хочу никого убивать. Я надеюсь, вы все доживёте до того момента, когда ваш мир излечится... Мелея, сколько тут? Надолго этого хватит?

— Хватит на то, чтобы где-то затаиться, — уверенно сказала она. — Но вряд ли надолго.

— А прокормиться хватит?

— Опять же — ненадолго.

— Я буду охотиться! — горячо воскликнул Феилин. — У меня есть несколько хороших шкур в запасе. Мы возьмём их с собой и продадим в городе! А, может, я ещё по пути пушного зверя добуду!

— Ты, главное, безопасно доведи их до стен, следопыт, — я похлопал парня по плечу.

— Я хочу пойти с тобой, — шмыгнула носом Дейдра. — Не оставляй меня!

— Один я хожу быстрее, — категорично сказал я. — Что-то там далеко ждёт меня. И я должен узнать что. Я слишком долго ничего не делал, пребывая в счастливой праздности. Но теперь хватит. Теперь у меня есть цель! И я обязательно её достигну! Я должен изучить ваш мир. Должен побывать в городах и посмотреть, как вы живёте. Не знаю зачем старейшина Элестин хотел отвести меня в Обертон, — я склонился над картой и впился глазами в кружок, обозначавший столицу. — Но и туда я тоже собираюсь попасть...

— Ты хочешь прочесть "Книгу Памяти Смертных"? — сразу догадалась знахарка.

— Верно, Мелея. Очень хочу.

— Святой отец рассказывал, что в ней много говорится о связи триединого бога с аниранами. О причинах их появления и пути, который они должны пройти. Ну и, конечно же, о милихе! О нашем спасителе, который может им так и не стать, — она посмотрела на меня печальными глазами, словно пыталась понять, всё же милих я или нет. А затем перевела взгляд на внучку и счастливо улыбнулась.

— Вот потому она меня и интересует. Я хочу разобраться в том, что происходит и понять, почему происходит. А для этого мне придётся попасть в храм Обертона... Но всё это в далёкой перспективе. Я найду вас в Валензоне, посмотрим, как мы сможем обустроиться и уже потом буду думать, что делать дальше. Феилин, сколько времени по твоим прикидкам займёт дорога?

— Сложно сказать, — ответил следопыт. — До города много лиг. Я точно знаю что, от королевского тракта до Валензона треть декады пешком идти. Выйти к королевскому тракту — это главное. От него путь безопасен. Но чтобы до него добраться, по лесу придётся идти почти две декады. А может и больше.

— Две декады в пути по лесу!? — охнула Дейдра. — Бабушка же может ослабнуть в дороге!

— Я ослабну!? — возмутилась Мелея. — Это кто из нас болеет!?

— Я сильная! Я выдержу!

— Вот и начинай выздоравливать, — усмехнулся я и указал глазами на Дейдру. — Мелея, а она точно выдержит?

— Выдержу!!! — воскликнула девушка и зарядила мне маленьким кулачком в ребро.

— Внучка у меня выносливая, но она ещё не знает, что значит вынашивать дитя. По утрам ей будет плохо, но она и вправду выдержит. А до того момента, когда станет заметен живот и ей тяжко будет передвигаться, у нас есть время. Если Феилин доведёт за 3-4 декады, ей ничего не грозит... В старые времена у нас и не такие худые рожали, — улыбнулась она затем и погладила Дейдру по волосам. — И не такое выдерживали. Просто этого давно уже не случалось. 12 зим как. И вот наконец-то...

— А это будет парень или девка? — невинно поинтересовалась Дейдра и погладила свой, пока ещё плоский, живот.

— А я почём знаю? Как выпросишь у Фласэза, так и будет, — фыркнула Мелея и тут же принялась осенять себя знаком в виде восьмёрки. — Опять всуе помянула. Не ровен час услышит.

— Тогда я попрошу, чтобы это был парень, — летая где-то в облаках, улыбнулась Дейдра. — Хочу, чтобы он был похож на Ивана. Чтобы был таким же смелым воином.

— М-дам-с, — крякнул я и развёл руками. Я тут, как бы, пытаюсь найти способы, как их отсюда спровадить и безопасно доставить в город, а они мечтают о пацане или девке. Нашли время. — Феилин, послушай меня. Жизнь этих двоих болтушек теперь в твоих руках. Уходите как можно быстрее! Пока у Дейдры есть силы. Как только ей станет лучше, сразу отправляйтесь. Собери всё необходимое, скажи, что им надо взять с собой и отправляйтесь. Я обязательно вас отыщу через какое-то время. Не покидайте городских стен. Оставайтесь в городе и ждите меня. Я обязательно вернусь.

— А долго тебя ждать придётся? — поинтересовалась Дейдра.

— Не знаю, милая, — я погладил её по щеке. — Я знаю, куда мне надо, но не знаю, как долго буду идти. И не знаю, что меня там ждёт. Но обязательно выясню. А как выясню, сразу отправлюсь обратно в лагерь, пополню запасы и скорым шагом за вами. Пока у меня есть карта, я не заблужусь. Ждите меня там и не высовывайтесь особо.

— Я буду добывать для них пищу! — Феилин ударил себя в грудь. — Дитя милиха должно появиться на свет.

— Я прослежу, чтобы появилось, — улыбнулась Мелея. — Спасибо тебе, Феилин. Это хорошо, что ты с нами.

— Отлично, — сказал я. — Тогда план таков. Запасаемся припасами, берём самое необходимое. Я буду делать это открыто. Вы — скрытно. Если у меня кто спросит — я иду исследовать противоположный берег реки. Удалюсь на четверть декады и обратно. Вы же обо всём молчите! Никому не слова! Даже Руадару. Выйдем, как земля ещё немного подсохнет.

— Весна пришла, аниран. Дальше будет всё теплее.

— Это замечательная новость. Ты, Феилин, поможешь мне собраться для дальней дороги. Мелея, со дня, когда я отправлюсь, не спускай с Дейдры глаз. Будешь ночевать здесь с ней. А ты, моя милашка, выполняй все указания бабушки. Теперь ты отвечаешь не только за свою жизнь.

— Конечно буду слушаться!

— Я выйду незадолго до рассвета, что не разбудить лагерь, а вам, думаю, стоит отправляться в ночь. Феилин, не заблудишься в ночи?

— Нет. Здесь нет. Окрестности я знаю досконально. А вот что там дальше...

— Дальше и узнаешь. Главное, двигайтесь в сторону тракта.

— Мы справимся, Иван, — Дейдра опять повисла у меня на шее и при всех поцеловала в губы. — Ты только возвращайся поскорее. Только с тобой я чувствую себя в безопасности. Когда ты выходишь?

— Постараюсь как можно быстрее...

...Следующие два дня выдались слишком сумбурными.

Первым делом я зашёл к старейшине Элестину и потребовал листок папируса и писчий набор. Вернулся в избу и проверил свои навыки в каллиграфии. Оказалось, что и писать я умел. Не только читал на местном языке, но и вполне сносно писал. Подивившись немного, я принялся составлять список необходимых вещей. Долго обдумывал, что мне нужно, наваял целый список и отправился к Кервину. На пальцах объяснил, что такое рюкзак, но тот не понял и пришлось даже нарисовать. В дорогу, которая обещала быть долгой, мне надо было слишком много вещей. У Морванда я заказал аналог малой пехотной лопатки, выбрал острый, но короткий кинжал. Взял моток плохонькой верёвки и снасти для рыбной ловли, которые были ещё хуже. Запасся солониной, сушёной рыбой и попросил Дейдру испечь несколько лепёшек. Замотал их в тряпки, чтобы сохраняли свежесть как можно дольше, и такую же операцию проделал с бережно хранимыми листьями с дерева Юма. Голос продолжал будить меня каждую ночь, если я засыпал без помощи наркотического дыма. Он твердил одно и тоже и заснуть потом было проблематично. В итоге я, как и Джон ранее, выбрал путь наименьшего сопротивления — начал вдыхать дым каждый вечер. И это было совсем не мучительно. Наоборот — очень приятно и расслабляюще. Но привыкания особого не вызывало в силу того, что побочный эффект в виде утренней раздражительности был ярко выражен. По утрам я злился на всех сразу и однажды едва сдержал руку, которая замахнулась на Дейдру. Девушка чуть не плакала и я понял, что надо притормозить.

Рюкзак у Кервина вышел вполне себе неплохой и я поблагодарил его от всей души. Затем забрал у Феилина его вместительную флягу из пробковой древесины, лучший лук и 20 отлично сбалансированных стрел. Стрелок из меня тоже вышел вполне себе неплохой и в дороге я собирался промышлять охотой.

— Ты собрался в путь, аниран? — спросил меня добродушный пахарь Дагнар, когда застал нас с Феилином за выбором луков. — Надолго отправляешься?

Дагнар мне всегда нравился. Для своего весёлого сына он был отличным отцом. Не ругал почём зря, не наказывал просто так, а приучал к работе и окружал заботой. Посматривал за племянниками Руадара и радовался, когда трое парней веселились в лагере. Он был здоровым неповоротливым увальнем, но его доброе лицо вызывало доверие. Плюс он не ведал, что такое страх. В сражении с теми тварями он был на острие, копьём и щитом защищая чужие жизни. Я испытывал к нему глубокое уважение, но даже ему не собирался ничего рассказывать.

— Да, Дагнар, скоро выхожу. Хочу посмотреть, что на том берегу и пройтись по лесу. Засиделся я что-то у вас. Начну изучать мир.

— Феилин пойдёт с тобой?

— Нет, я пойду сам.

— Возьми его. Он за тобой присмотрит. И поможет, если надо.

— Спасибо за совет, здоровяк. Но я уже решил.

— А когда ты вернёшься? Мы ведь хотели выбрать элотана. Руадар не против, если ты станешь им.

— Он сам отлично справляется. Ему не нужна моя помощь.

— Хорошо, тогда, — подумав секунду, кивнул головой он. Затем полез за пазуху и достал странный предмет, висевший на шнурке. И это были отнюдь не клыки сунугая. — Возьми его. Это — ренелар. Давным-давно его создали учёные магистры в Обертоне. В нашей семье он несколько поколений передавался от отца к сыну. Его ещё мой прадед носил, когда путешествовал по миру.

— А что это такое? — я протянул руку и взял небольшой предмет, похожий на стержень из тёмного-тёмного металла, закреплённый в зажим.

— Ренелар помогает узнавать, где встаёт солнце, — присвистнул Феилин. — Откуда он у тебя, Дагнар?

— С отрочества со мной, — пожал плечами тот. — Отец передал... Как и я передам сыну, когда придёт пора. Он поможет тебе отыскать дорогу домой, аниран.

— Домой? — переспросил я и усмехнулся. — Думаю, на это никто не способен... Каков принцип действия?

— Очень простой, — сказал Дагнар. — Он всегда показывает в сторону, откуда встаёт солнце, — он вытянул руку и стержень повис на шнурке. Затем начал медленно поворачиваться вокруг своей оси и замер, указывая острым концом в одну сторону. — Солнце встаёт там, — подытожил пахарь. — Прямо за спиной лагеря. Если ты будешь следовать ему, возвращаясь легко найдёшь реку. А затем и лагерь.

— Ого, местный компас, никак? — пробормотал я. — Ну и ну.

— Кто-кто?

— Неважно, Дагнар. Спасибо. Приму с радостью и обещаю вернуть, — улыбнулся я.

— Не за что, — ответит тот. — Одного анирана мы потеряли и нельзя дать потеряться второму. Без них в лагере будет туго. Некого будет слушаться.

Я посмотрел в голубые глаза бесхитростного здоровяка и вздохнул. Похож ли он на предателя? Похож ли на того, кто не сможет сдержать слово? Похож ли на того, кто разболтает секрет? Нет, он похож на того, верит и смотрит с надеждой. Он похож на того, кто не понимает, что у этой общины нет будущего. У всего мира оно, возможно, появилось, но лагерь исчезнет через пару-тройку лет. И ничего от этого не спасёт. Ни мольбы, ни анираны, ни тот, кого он собрался слушаться.

— Послушай, Дагнар, — сказал я и натянул на шею дополнительный шнурок. — Я вернусь, но не собираюсь задерживаться. Я должен двигаться дальше. Изучать ваш мир и искать возможности ему помочь. Я не буду сидеть с вами у котла следующие 7 зим. Это не мой путь. Это путь того, кого уже нет с нами. Я пойду дальше. А вы... Что будете делать вы... Это мне неведомо. Но уже сейчас я могу сказать, что вы обречены.

— Что ты такое говоришь, аниран?

— Каждая зима забирает у вас силы, забирает у вас людей. Сколько вас было, когда Джон основал общину? А сколько осталось сейчас? Вы обречены на вымирание. Как бы вы не старались сохранить жизнь именно здесь, у вас ничего не получится. Что вы будете делать, когда вас останется 30? А когда 20? Сколько зим для этого придётся пережить? Мой тебе совет, Дагнар: подумай над тем, чтобы уйти к людям. Туда, где ещё теплится жизнь. Вам всем надо над этим подумать. Отправляйся в город или найди большую деревню. Ты опытный пахарь и теперь знаешь, как устроена водяная мельница. С твоими знаниями ты найдёшь себе применение... Да, я понимаю, что сорваться с насиженного места непросто. Но тебе придётся подумать над моими словами. У Джона была мечта просто жить и не тужить. Но он был неправ. Это бессмысленно. Рано или поздно вас найдут. А если не найдут, вас убьёт зима. Даже если вы сможете выживать достаточно долго, чтобы вырастить детей, то что ждёт их дальше? Через сколько зим они останутся одни без капли знаний об окружающем мире? Попытки Джона основать коммуну были похвальны, но они утопические. Без возможности продолжать жизнь, маленькие общины обречены на вымирание. И случится это раньше, чем вымрут города. Так что задумайся над моими словами. Как бы я был вам не рад, как бы не был благодарен, вернувшись, я опять уйду. И уйду насовсем... Спасибо за ре-не-лар, Дагнар. Ты хороший мужик. Добрый и верный. И, надеюсь, неглупый.