Травис издал безмолвный звук согласия, и настала очередь Рейсандо скорчить гримасу под покровом темноты. Должно быть, он нервничает еще больше, чем думал. Он не просто рассказал флаг-капитану все то, что он уже знал, в интересах Трависа; он все еще пытался убедить себя, что у них есть хоть какой-то шанс провернуть это. Но правда заключалась в том, что любое сражение — днем или ночью — вряд ли стало бы счастливым опытом для западной эскадры, и он, черт возьми, ничего не мог с этим поделать. Компетентный адмирал обычно мог найти способы победить противника — или, по крайней мере, справиться с ним, — если его флот был более мощным, чем у противника, или если он был быстрее.
К несчастью для западной эскадры, у нее не было ни того, ни другого.
— Ну, примерно через три часа рассветет, — отметил он, пар от дыхания поблескивал в холодной ночи, отражаясь в нактоузе. — Предполагая, что ублюдки упорно не появятся до того времени, вероятно, было бы неплохо на всякий случай накормить людей пораньше.
* * *
— Вижу, они все еще с нами. Мило с их стороны быть такими пунктуальными! — лейтенант Халбирстат наблюдал, как восход солнца резко и косо скользнул по волнам, позолотив далекие марсели золотом. Он покачал головой. — И прямо там, где ты сказал, что они будут. Это напоминает мне о том деле в Ферн-Нэрроуз в прошлом году.
— Мы не должны говорить об этом, Зош, — напомнил ему Гектор, и Халбирстат кивнул.
— Замечание принято, сэр, — сказал он более официально, затем ухмыльнулся. — Тем не менее, это все равно впечатляющий трюк, капитан, и я не единственный на борту, кто так думает. Этой способности чуять врага вас научил его величество?
— Нет, но я иногда думаю, что это может быть то, чему сэр Данкин научил Кэйлеба, когда Кэйлеб был мичманом. — Гектор улыбнулся, когда кто-то в далеком Сиддар-Сити фыркнул имперским смешком в его наушнике для связи. Затем он пожал плечами. — На самом деле, было не так уж трудно понять, где в этих условиях они должны быть с наибольшей вероятностью.
— Может быть, и нет, но оставаться достаточно близко, чтобы увидеть их с первыми лучами солнца, не наткнувшись прямо на этих двух парней в темноте, было немного сложнее, — возразил Халбирстат и указал на марсели пары доларских бригов менее чем в четырех милях от "Флит уинг". Ближайшие галеоны находились по меньшей мере в восьми милях от них. — В любом случае, я нахожу это немного тревожным. Конечно, я понимаю, что шансы один к двум — сущий пустяк для таких опытных чарисийских морских волков, как мы! — Он щелкнул пальцами с явным презрением. — Тем не менее, это могло бы стать оживленным.
— Вот почему я знал, что могу положиться на наших опытных наблюдателей, чтобы проделать такую хорошую работу. — Гектор снова улыбнулся. На этот раз, на самом деле, это была скорее усмешка. — Адмирал всегда говорил мне, что осторожность может быть отличным мотиватором и что немного искреннего страха держит человека в напряжении лучше, чем любая уверенность. — Он покачал головой, его ухмылка исчезла. — Я иногда задаюсь вопросом, действительно ли он понимает, сколько... морального авторитета требуется, чтобы сказать что-то подобное десяти— или одиннадцатилетнему мичману.
— Моральный авторитет? — Халбирстат фыркнул. — Это то, чего у барона в избытке!
— О, думаю, можно сказать и так, — согласился Гектор. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на северо-восток, прикрывая глаза здоровой рукой и глядя на солнце. — Полагаю, "Соджорн" там, где должен быть?
— Да, сэр. Во всяком случае, в прошлый раз, когда мы смотрели. — Халбирстат кисло усмехнулся. — Конечно, это было до того, как проклятое солнце стало светить нам прямо в глаза. Полагаю, что они смогут прекрасно считывать наши сигналы, но увидеть их подтверждение будет немного сложнее.
— Ну, если они там, наверху, полагаю, мы должны сообщить коммандеру Купиру и попросить его передать это адмиралу. — Гектор поморщился. — Мы должны быть в состоянии увидеть его подтверждение где-то в течение следующего, о, часа или около того.
.V.
У отмели Шипуорм, залив Долар
— Полагаю, никто не упоминал, где была задержка, мастер Жоунс? — спросил Лэтик, глядя на отметку времени в первоначальной депеше "Флит уинг".
— Нет, сэр. Боюсь, что нет, — ответил мичман Арли Жоунс. Рыжеволосый мичман в очках — по закону он еще десять месяцев не был достаточно взрослым, чтобы получить звание энсина — стал исполняющим обязанности флаг-лейтенанта барона Сармута после ухода герцога Даркоса с "Дестини".
— Я мог бы отправить запрос, если хотите, — продолжил он, хотя явно не хотел делать ничего подобного, и губы флаг-капитана дрогнули. Не так давно Жоунс был мичманом-сигнальщиком КЕВ "Дестини". Похоже, его племенная преданность была жива и здорова.
— Нет, не беспокойтесь, мастер Жоунс, — сказал он. — Вероятно, ничего серьезного. Но, — добавил он, переводя взгляд от сообщения к Сармуту, — мы должны были получить это по крайней мере сорок пять минут назад, милорд.
— В идеальном мире, да. — Сармут снова склонился над своим картографическим столом, деловито размахивая циркулями, пока измерял расстояния. — В реальном мире, — он отложил циркули в сторону и одарил Жоунса быстрой вспышкой улыбки, — как, я полагаю, император иногда говорил: "дерьмо случается". В этом случае кому-то, вероятно, пришлось ждать, пока солнце не скроется из его глаз. — Он пожал плечами. — Не то чтобы это было так уж критично по времени, Робейр. Важным моментом является то, что мы получили его сейчас, и — если предположить, что Рейсандо сохранит скорость и направление — мы примерно в шестидесяти милях к северо-северо-востоку от него. И, конечно же, ветер, похоже, поворачивает в нашу пользу, — добавил он с явным удовлетворением.
— Да, милорд, — согласился Лэтик, глядя на карту вместе с ним.
— Тогда я хочу, чтобы мы как можно скорее взяли курс на юго-юго-восток. — Сармут обрисовал указательным пальцем по карте что-то похожее на сплющенный полумесяц, который пронесся примерно в двадцати милях к югу, прежде чем повернуть обратно на запад. — Если все работает идеально — а, как мы только что указали, в реальном мире это не так, — мы должны найти наших доларских друзей прямо здесь.
Он указал точку в тридцати милях к югу от отмели Шипуорм и примерно в пятидесяти милях к западу от острова Шайэн, и Лэтик нахмурился, на мгновение проводя вычисления в уме. Затем флаг-капитан кивнул.
— Думаю, около пятнадцати часов, милорд, — сказал он с легким оттенком восхищения. — Останется достаточно дневного света, чтобы поработать над ними.
— Это будет зависеть от того, как скоро они нас увидят и что они сделают, когда увидят. — Сармут пожал плечами. — На самом деле заставить их сражаться может быть сложнее, чем мы бы предпочли, но, по крайней мере, у нас будет достаточно места в море, чтобы сделать это!
Лэтик снова кивнул. Многие флаг-офицеры немедленно изменили бы курс, чтобы как можно скорее перехватить Рейсандо. Сармут, с другой стороны, ясно дал понять всем своим капитанам, что хочет заманить доларцев как можно дальше в море. Затяжное сражение на море сыграло бы на руку имперскому чарисийскому флоту, а не КДФ, а сильная зыбь на глубине ограничила бы полезность доларских винтовых галер. В данный момент волны были не более шести футов высотой, но ветер, похоже, снова усиливался, поскольку он медленно, но неуклонно поворачивал на восток, и даже шестифутовые волны были бы гораздо большей проблемой для низко расположенных и хрупких винтовых галер, чем для океанских галеонов. Возможно, это не имело большого значения, но Сармут был из тех флагманских офицеров, которые думают о подобных вещах.
Кроме того, как только они выведут западную эскадру далеко в море, ей потребуется чертовски много времени, чтобы заползти в другую укромную нору, прежде чем ее схватят за пятки.
— Да, милорд, — сказал флаг-капитан. — Мы с мастером Жоунсом просто пойдем и начнем передавать сигналы.
* * *
— Берегите голову, сэр!
Гектор Эплин-Армак отшатнулся назад, когда Стивирт Малик схватил его сзади за тунику и потянул. Мгновение спустя тяжелая глыба — два или три фута просмоленной пеньки — рухнула на палубу с сокрушительной силой, прямо там, где он стоял, и отскочила высоко в воздух.
— Спасибо, Стивирт, — сказал он, не отводя взгляда от клубов дыма, поднимающихся над доларским бригом.
По большей части это был пороховой дым, но был и дым от горящего дерева, вырывавшийся из люка его миделя. По меньшей мере треть его экипажа отчаянно боролась с пламенем, но у остальных людей были другие дела, и пока он наблюдал, еще с полдюжины красных глаз подмигнули из клубов дыма, струящихся из его орудийных портов. В отличие от предыдущей дуэли "Флит уинг" с доларским бригом, сейчас дистанция была достаточно короткой, чтобы стороны ввели в действие свои карронады, и белые столбы брызг поднялись вокруг его шхуны, когда снаряды гладкоствольных пушек попали в воду.
До сих пор, слава Богу, только один из этих снарядов попал во "Флит уинг"... К счастью, капитанская каюта была разобрана, ее мебель находилась внизу, когда они готовились к сражению, иначе ему понадобилась бы новая мебель. Не говоря уже о новом портрете Айрис. Но он с радостью отдал бы все свое имущество за то, чего ему стоил этот разорвавшийся снаряд. Он оставил после себя троих убитых, четверых раненых, полдюжины расколотых досок и пару сильно поврежденных балок палубы, и в течение нескольких минут пожарные команды были сильно заняты.
Но "Флит уинг" возместил все, что получил, и еще больше. Даже с помощью пультов снарков было трудно быть уверенным во всем этом дыме, неразберихе и артиллерийском грохоте, но, похоже, люди Долара теряли позиции под их огнем. Гектор был удивлен, что они вообще все еще держались, после попадания не менее трех 30-фунтовых и пары 14-фунтовых снарядов, но они были сделаны из прочного материала, эти доларцы. Их корабль мог быть в огне, они могли быть вооружены хуже, и вода могла медленно подниматься в их трюмах, но они все еще пытались пробиться мимо "Флит уинг", чтобы лучше оценить эскадру барона Сармута. Ему нравилось думать, что он был бы таким же настойчивым — и таким же бесстрашным — на их месте, но...
Бриг "Суорд оф джастис" исчез в расширяющемся огненном шаре, когда пламя наконец добралось до его погреба.
* * *
— Вот тебе и неразгаданные тайны. — Кейтано Рейсандо старался, чтобы в его голосе не звучала горечь, когда он стоял под потолочным люком своей каюты. Он также старался не думать о цене, которую заплатили его разведывательные подразделения, чтобы купить ему информацию — фрагментарную информацию, — которую Гарит Камелка только что отметил на карте. Он предпочел бы более полное сообщение, но это было больше, чем могли ему дать плоть и кровь.
И то, что у него было, было достаточно плохо.
В этот момент Камелка стоял у его плеча, а Арналд Макмин стоял по другую сторону стола с картой, держа блокнот и карандаш наготове. Из них двоих флаг-лейтенант выглядел менее обеспокоенным, хотя Рейсандо подозревал, что внешность может быть обманчивой. Макмин был слишком умен, чтобы не понимать, насколько все плохо... но он все еще был слишком молод — и слишком младше званием — чтобы чувствовать себя комфортно, открыто заявляя об этом перед своим флаг-офицером.
Солнечный свет, струившийся сквозь иллюминатор в крыше, безжалостно освещал отметки на карте, в то время как "Харрикейн" мягко поскрипывал вокруг них. Рейсандо прислушался к тихому голосу корабля и поймал себя на том, что задается вопросом, понимает ли он, что с ним должно произойти.
Он надеялся, что нет. Почти так же сильно, как он хотел, чтобы его собственное воображение уже не слышало криков — от раскалывающегося дерева, а не просто кровоточащей плоти и крови, — которые слишком скоро заменят эту тишину.
Ты все еще можешь приказать им рассредоточиться и бежать, — напомнил он себе. — Вам предстоит пройти добрых двадцать миль, скорость его флота не может быть больше, чем на узел или два быстрее вашей, даже со всей этой чертовой медью, и у него меньшая эскадра. У него нет достаточного количества кораблей, чтобы преследовать всех ваших людей, так что, по крайней мере, некоторым из них почти пришлось бы дать это понять.
К сожалению, доступные для бега направления были ограничены.
Если только он не хотел бежать обратно тем же путем, которым пришел — что было бы просто более медленной версией самоубийства, учитывая то, что к настоящему времени должно было случиться с Рейгейром — единственными направлениями, в которых его корабли могли двигаться с какой-либо надеждой избежать врага, были восток или юго-восток.
Мыс отмели острова Шайэн не позволял ему повернуть на юг... если только он не хотел рисковать оказаться застрявшим в водном покрове шириной в сорок миль, вырванном из отмели между выступом Массел-Шелл и скалой Брокен-Хосер. Так получилось, что он очень не хотел оказаться там — не зря местные рыбаки называли эту обманчиво приветливую воду проливом Дроунд-Мэн [drowned man — утопленник (англ.)], — но ветер продолжал дуть. Ветер не только свежел, но и дул примерно с северо-северо-востока — сдвиг на добрых шесть или шесть с половиной румбов по сравнению со вчерашним днем. Если не произойдет чуда (а его, похоже, не хватало защитникам Матери-Церкви), он будет продолжать отклоняться, и если это произойдет, Сармут легко сможет отрезать его, прежде чем он обогнет скалу Брокен-Хосер.
И оказаться в проливе Дроунд-Мэн на подветренном берегу, когда поднимаются ветер и море, а вражеская эскадра скрывается с наветренной стороны, было бы... неприятно.
Он также не мог убежать ни на север, ни на северо-восток. Отмель Шипуорм находилась прямо на пути к северу. Он не мог убежать через нее, и ему не очень хотелось втискиваться между ней и более мощным флотом.
Северо-восток был исключен, потому что ему пришлось бы плыть почти прямо против ветра. Его шхуны и винтовые галеры могли бы это сделать, если предположить, что ветер не отклонится дальше; но его корабли с квадратной оснасткой вряд ли могли подойти достаточно близко к ветру.
И в этот конкретный момент эскадра барона Сармута была идеально расположена к востоку от него, блокируя любое отступление на восток и готовая отрезать ему путь, в каком бы направлении он ни попытался бежать.
Все это означало, что, как бы широко он ни рассеивался, его корабли не могли — буквально не могли — уклониться от перехвата. Все, чего он добился бы, попытавшись рассеяться и убежать, — это превратил бы свою эскадру в толпу беглецов, неспособных поддержать друг друга, когда придет момент.
Это был бы снова риф Армагеддон, на этот раз со мной в роли Мэйликея, — резко подумал он.
С другой стороны, по лучшим оценкам его побитых разведчиков, у чарисийцев было не более тридцати галеонов — максимум тридцать пять — против его собственных сорока трех. Правда, по крайней мере один был братом захваченного "Дреднота", а там, где был один, их могло быть больше одного. И казалось вероятным, что, по крайней мере, некоторые из других были скорее проклятыми "бомбардировочными кораблями" чарисийцев, с гораздо более мощным вооружением, чем мог похвастаться даже "Харрикейн". Но сорокапроцентное преимущество в корпусах все равно было сорокапроцентным преимуществом, особенно если он мог держать их под твердым тактическим контролем, по крайней мере, до тех пор, пока сражение не станет общим. И это даже не учитывало возможностей, которые представляла дюжина винтовых галер Халинда.
