Обрести крылья. Становление.

— Все хорошо, родная?

— Да, сдала на отлично, — улыбнулась я и погладила его по щеке, не обращая внимания на любопытные взгляды подошедших студентов с других факультетов, — а меня долго не было?

— Больше часа, — ответил Дойл, — Кэл почти был готов вернуться в аудиторию защищать тебя! Чем он тебя так долго мучил?

— Прогнал почти по всему курсу, причем не по вопросам, которые освещались прямо, а так, что нужно было делать выводы исходя из всего изученного, — пожала плечами я, — да Боги с ним, главное, что мы сдали экзамены!

— Это точно, — кивнул Рейн, — ну что, отдыхать?

— Я пока нет, сегодня Тина сдает экзамен, хочу узнать, как у нее дела, — покачала головой я.

— Мы с тобой, верно? — Сигни улыбнулась парням и получила в ответ согласные кивки.

Пока мы шли по коридорам, Сигни спросила:

— Лин, а что у Тины за экзамен?

— По медицине. Строение тела человека, болезни, методы их лечения и многое другое.

— Они же там все маги Жизни, зачем это им? — искренне удивился Дойл.

— Тина как-то объясняла мне это, — ответила я, — магия дает возможность затянуть рану или направить силу на излечение болезни, но для этого целителю нужно знать, что это за болезнь, какое влияние она оказывает на тело и как ее вылечить, не повредив здоровым органам.

— Им приходится много учиться, — задумчиво протянул Лан, — да и не каждый согласится постоянно видеть болезни, кровь и смерть.

— Знаешь, Лан, вот я бы не смогла быть целителем, — ответила я, — это абсолютно не мое призвание. Но истинных целителей я всегда уважала, а Тина именно такая: она никогда не желала себе иного пути в жизни.

За разговорами мы незаметно дошли до аудитории, перед которой столпились будущие целители, цветом лица не больно-то отличавшиеся от формы. Наше появление было встречено шквалом удивленных взглядов и одним радостным: Тина отлепилась от стенки и шагнула к нам навстречу:

— Светлого дня, друзья! Как ваш экзамен?

— Сдали, а как ты?

— Я следующая захожу. Вот, стою трясусь, хотя вроде все знаю. Жаль, что нельзя использовать успокаивающие средства на экзамене...

— А магию? — хитро прищурился Лан, — есть такое простенькое заклинание из магии Духа...

Действительно, было такое заклинание, оно действовало кратковременно, но эффективно: проясняло разум, отодвигая эмоции в сторону. Вместе с тем тот же магистр Фален заранее предупредил, что не будет принимать экзамен у тех, на ком обнаружит его следы. Тина покачала головой:

— У нас запрещены амулеты, артефакты и зелья, про магию Духа никто ничего не говорил. Может, потому что она почти никогда не бывает вместе с Жизнью...

— Ну что, сделаем? — спросила я друзей и, получив в ответ улыбки и согласные кивки, потянулась к нитям Духа от Лана.

Тренировки сделали свое дело: через минуту Тина просияла:

— Работает! Ой, как здорово! Спасибо вам!

В эту минуту открылась дверь аудитории, и подруга под наши пожелания удачи покинула нас. Вышла она через три четверти часа в сопровождении декана целителей.

— О, кого я вижу! — экспрессивно воскликнул тот, — боевики перед аудиторией для целителей! Да еще и такие знакомые! Неужели вы решили узнать, как надо лечить раны, а не наносить их?

Тар Фернел весело подмигнул мне, вызвав непроизвольную ответную улыбку: всё же этот рыжий толстячок излучал невероятный позитив и обаяние. Редкий, к сожалению, случай целителя, уже одним своим присутствием заставляющего пациента чувствовать себя значительно лучше.

— Светлого дня, тар Фернел, — почтительно склонила голову я, — увы, искусство излечения неподвластно нашим грубым душам. Мы всего лишь пришли поддержать подругу.

— Тианину? Такая хорошая девочка, и сплошные боевики вокруг, — притворно сокрушенно покачал головой тот, — жених, и тот боевик! И почему так часто бывает?

— Черное с зеленым хорошо сочетается, — с трудом сдерживая смех, заявил Кэл.

— Отлично сказано, даже я не придумал бы лучше, — одобрительно произнес тар Фернел, — интересно, ритуал каллэ'риэ влияет на развитие чувства юмора? Надо бы провести исследования, жаль материала маловато... Ладно, забирайте свою подругу. Кстати, заклинание концентрации наложено блестяще, поздравляю!

Усмехнувшись, он кометой унесся по коридору, заставив нас переглянуться, не сдерживая улыбок. Я спросила у Тины:

— Ну как?

— Сдала на отлично!

— А у вас много экзаменов? — поинтересовался Рейн.

— Магия — но у меня только Жизнь, а также теоретический и практический экзамен по специальности. Теорию сдала, а практики я не боюсь, как и экзамена по магии Жизни. А как вы, сдали?

— Да, у нас осталась только магия и полоса препятствий, — кивнул Лан, — ну что, отдых?

Ответом ему были дружные улыбки: традиции надо соблюдать!

Когда мы наконец остались с Кэлом наедине, я смогла задать вопрос, мучивший меня весь день:

— Кэл, а что такого было на экзамене, что ты вышел злой? И зачем ты так старательно от меня блокировался?

— Прости, не хотел, чтобы мои эмоции мешали тебе собраться перед экзаменом, — ответил он, обнимая меня. Он сидел в кресле, я примостилась у него на коленях, время от времени касаясь невесомыми поцелуями его лица и шеи.

— И всё же, о чем он тебя спрашивал? — не дала отвлечь себя я, хотя от легких движений его рук по моей спине мысли принимали совсем другое направление.

— Об отношении разных народов Аллирэна к полукровкам, эльфов к каллэ'риэ. И я был зол не только от того, что он спрашивал, но и как спрашивал...

— Делая вид, что ты ему ну совершенно неинтересен? Поведение на грани хамства?

— С тобой тоже? — я почувствовала, как в нем нарастает гнев.

— Солнце мое, такая методика есть в моем прежнем мире, поэтому у меня это вызвало лишь улыбку, — ответила я, любуясь им, — знаешь, он это все делал потому, что хотел выведать имя того, кто учил меня. Профессиональная ревность, так это называется.

— Лин, ты уверена, что у него не было никаких других мыслей?

— Я только предполагаю, увы. Мм, нам обязательно говорить о таре Фалене сейчас? Должна признаться, я думаю совсем о другом...

— Надеюсь, о том же, что и я? — шепнул Кэл, накрывая мои губы жарким поцелуем...

Экзамены по магии мы сдали с легкостью: преподаватели только качали головами, наблюдая за тем, как мы сплетаем заклинания. Первым стоял экзамен по магии Духа, преподаватель которого, магистр Артан, попросил продемонстрировать то заклинание, что мы наложили на Тину, сказав, что ему было очень приятно услышать от магистра Фернела похвалу в адрес своих студентов. Земля, Вода, Огонь — доброжелательное внимание преподавателей заставляло нас стараться, демонстрируя все, чему мы научились за этот год. Оставался только Воздух — единственный предмет, за который мы переживали, памятуя об отношении к нам магистра Дианера. Впрочем, после сообщения магистра Гаррода о том, что на экзамене по магии Воздуха будет присутствовать ректор, мы успокоились.

Экзамен мы сдали на отлично, хотя воздушник и тут проявил мелочность: наша звезда сдавала его последними. Хотя с учетом того, что этот предмет на пятом курсе изучало всего тринадцать человек, ждать пришлось недолго. В отличие от прочих преподавателей магистр Дианер потребовал продемонстрировать ему все изученные за год заклинания, вызвав тем самым острый и откровенно недобрый взгляд ректора. Впрочем, нас это не смутило: учились мы не для галочки, так что задание выполнили с блеском, именно так громко заявил ректор.

Уходя с полигона, мы переглянулись: ректор проводил нас взглядом, повернулся к воздушнику и явно принялся его отчитывать за что-то. Мы отошли немного, Кэл прижал палец к губам и прислушался, одновременно протянув поближе к ректору тонюсенькую нить Воздуха. Мы молча стояли, затем Кэл усмехнулся и одними губами произнес:

— Уходим, быстро!

Отойдя на достаточное расстояние, мы повернулись к нему с одинаковым вопросом на лицах. Он не стал нас долго мучить:

— Ректор отчитал Дианера за предвзятость — остальным он велел продемонстрировать пару-тройку заклинаний, а также за полное отсутствие защитных заклинаний в перечне изученных нами.

— Меня это тоже удивляет, — кивнул Лан, — основные физические защиты основаны на Воздухе, а тут ни одного защитного. Хорошо хоть магистр Валина дала парочку... Кстати, Рейн, как у вас с ней дела?

— А то ты не знаешь, — поддразнил его Рейн, — два месяца как наш роман закончился, так что можешь попытать счастья. Хотя она говорила, что не очень любит блондинов...

— Нет в жизни счастья, — притворно понурился Лан, — никто меня не любит, кроме малышки Салии.

— Тебя очень любят великосветские змеи и их мамаши, — сдерживая смех, ответил Рейн.

— Упаси Боги от такой любви! — с притворным ужасом воскликнул Лан. — Лучше уж я буду страдать в одиночестве!

— Это так сейчас называется? — усмехнулся Дойл, — а как же близняшки-целительницы с седьмого курса? Или та брюнетка-бытовичка с шестого? Бедный страдалец!

— Конечно, страдалец, — усмехнулся Кэл, — столько желающих, не всех осчастливить может, вот и страдает. Золотое сердце у него!

— Вот настоящий друг! — патетически произнес Лан. — Кэл, только ты меня понимаешь!

Ответом ему был дружный смех. Я покачала головой:

— Нет, ну почему Лан страдает, я поняла. Но как же насчет одиночества?

— Ладно, был неправ, — ответил Лан, — страдаю в компании!

— Интересно, а как отреагируют твои... партнерши, если узнают, что ты в их компании страдаешь? — хитро прищурилась Сигни.

— Ты же меня не выдашь, солнышко? — умоляюще посмотрел на нее этот шалопай, снова заставив нас буквально покатиться со смеху.

— Ну надо же, первый раз вижу, чтобы после экзамена кому-то было настолько весело, — знакомый голос заставил нас всех обернуться, — ладно бы была алхимия, там можно случайно что-нибудь веселящее создать, а у вас-то что?

— Раян! — я бросилась к нему на шею.

— Здравствуй, Лин, — обнял он меня, а затем весело улыбнулся всем остальным, — светлого дня, друзья! Ну что, все сдали?

— Еще полоса препятствий, — ответил Кэл, чуть ревниво притягивая меня к себе, — послезавтра сдаем. А ты давно приехал?

— Только что. Собираюсь встретиться с ректором, ведь скоро у кого-то начинается практика, а кому-то предстоит ее курировать. Если вы не передумали, конечно!

— Конечно, не передумали! — воскликнула я.

— Тогда я пошел. Приду посмотреть, как вы полосу препятствий проходить будете, интересно же, что они с вами решат...

— В каком смысле? — удивился Рейн.

— Видишь ли, обычно с пятого курса разрешается при прохождении полосы пользоваться магией, вот только если вас туда с магией запустить... Боюсь, полосы не останется вообще! Ладно, увидимся на собрании по практике. Кстати, вы не знаете, как у Тины дела?

— Вчера сдала последний экзамен и очень тебя ждет. Так что не трать время понапрасну, — подмигнула ему я.

Как оказалось, полоса препятствий на старших курсах была мероприятием закрытым, исключительно для боевиков и преподавателей. Поскольку факультет был маленьким, все сдавали в один день, традиционно начиная с пятого курса.

Ранним утром весь Боевой факультет собрался у полигона. Не было обычных шуток и подколок, все сосредоточенно разминались. Как еще раньше сказал нам Дарс, на старших курсах не было проверок страхом, это была чистая имитация преодоления препятствий и боя на пределе физических и магических возможностей, квинтэссенция сути Боевого факультета. Подняв глаза, я обвела глазами присутствующих гостей: ректор, все наши преподаватели-стихийники, кроме воздушника (странно, и почему я не удивлена), магистр Крен, Раян и еще один незнакомый мне человек. Как шепнул мне Нерт, это преподаватель по комбинаторике стихий, магистр Улард, уникальный маг, владеющий Воздухом, Огнем, Водой и Землей на одинаково высоком уровне, ученый и экспериментатор. С ним нам предстояло столкнуться в следующем году, так что я отвела глаза и вернулась к разминке.

Наконец прозвучал гонг и магистр Мортен объявил:

— Начинается экзамен по прохождению полосы препятствий. Напоминаю вам, что на пятом курсе сложилась уникальная боевая группа — звезда, даже простые заклинания в исполнении которой влекут за собой неожиданные последствия. Поэтому нами было принято следующее решение: при выходе на полосу членов звезды на полигоне будет блокироваться вся магия кроме той, которая есть у данного конкретного студента. То есть, к примеру, для тара Кэллариона блокироваться будет все, кроме Огня и Воздуха.

Что ж, логично, подумала я. В конце концов, звезда может оказаться не в полном составе, и тогда каждому придется защищаться только тем, чем умеет...

Сама полоса препятствий почти не отличалась от той, что мы проходили год назад. Почти, потому что она была усложнена и модифицировалась в зависимости от магии ее проходившего. Например, вместо разнокалиберных пней, которые нужно было преодолевать, перепрыгивая с одного на другой, для всех из нашей шестерки, кроме Рейна, припасли весьма своеобразное испытание. Дюжина камней, плавающих в воздухе на разной высоте и при этом на расстоянии метра полтора-два друг от друга. При этом земля под камнями, видимо для дополнительного стимулирования, была утыкана пиками лезвиями вверх. Наши водники — Сигни и Лан — сделали ледяной мост между камнями, владеющие Воздухом — попросту перенесли себя с помощью стихии. Основные физические усилия требовались для того, чтобы удержаться на неожиданно подвижных и скользких камнях. Понятно, почему этого испытания не было у Рейна: Огонь вряд ли смог бы помочь в нем... Да и в других испытаниях приходилось реагировать в соответствии с имеющейся магией, например, летящие в нас стрелы можно было отбросить Воздухом, сжечь Огнем или попросту выставить защиту из Воды, что показала нам тари Валина...

Впрочем, не все испытания требовали прохождения их с использованием магии, кое-где она попросту блокировалась. Эти препятствия можно было преодолеть с помощью силы, умения и ловкости. В результате к концу полосы мы все без исключения представляли собой жалкое зрелище: потные, грязные, в порванной, а кое-где и подпаленной форме — бежать по исчезающему за спиной лабиринту и одновременно уворачиваться от огненных шаров оказалось непростой задачей. Так что, как устало пошутил бежавший предпоследним Дарс, сваливаясь на траву, Боевой факультет превратился в факультет подранков. Ну а наше возвращение в общежитие тянуло на демонстрацию жертв пожара, кораблекрушения и землетрясения одновременно...

Следующий день мы провели в блаженном ничегонеделании. Говоря откровенно, мы с Кэлом и вышли-то из комнаты только на ужин. Понимание того, что на месяц уединение станет роскошью, заставляло нас как можно больше времени проводить друг с другом...

Наступил последний день учебного года: в этот день четвертый курс сдавал полосу препятствий, а на Боевом факультете традиционно проводилось собрание по практике. Так что в полдень мы собрались в небольшой аудитории, ожидая прихода декана и болтая о том о сём.