Даже взмыленная секретарь в приемной психолога, не обращавшая на меня внимание минут двадцать, занятая нескончаемыми звонками, одновременным набором текста и варкой кофе, не вывела меня из состояния равновесия.
Попав, наконец, в кабинет к эскулапу, я решила отказаться от плана А и сразу приступать к Б, прокладывая путь в скорбный дом. С той стороны стола на меня смотрели очаровательные хорьковые глазки. Он даже шапочку не снял.
— Валерий, определенно звезды сегодня на Вашей стороне, — достаточно быть собой, и удача обеспечена, я расплылась в приветливой улыбке. — Вам удастся узнать мое имя.
— Анастасия, — обратился он, обозначая осведомленность, похлопал ладонью по лежащей перед ним тонкой папке, — я бы на Вашем месте отнесся серьезнее к предстоящей беседе, от которой зависит Ваша судьба.
— Мне было бы гораздо легче относиться серьезнее, если бы Вы не сидели в шапке, — я была намерена свести наше общение к минимуму, и как можно быстрее убедить его в необходимости моей изоляции от общества. — Хотя, может, Вам требуется определенная температура для работы мозга, которую поддерживает головной убор? — невинно поинтересовалась я.
Его рука непроизвольно дернулась, коснувшись трикотажного края. Я согласно закивала на вопросительный взгляд, подтверждая, что именно это недоразумение на его голове имела в виду. Шапочка сползла, явив, белобрысый ежик волос, с зарождающейся лысинкой на макушке.
— Приступим к тестам, — не сдавался доктор, делая вид, что еще не принял решение.
— Доктор, а гипноз будет? — тратить время на идиотские тесты не хотелось, я решила ускорить встречу с другими специалистами по мозгу.
— Гипноз, зачем?
— Дело в том, что я совершенно ничего о себе не помню, — рубила я правд матку, с серьезным видом. — У меня, конечно, есть предположение, я из другого мира или времени. Так как на счет щелкнуть пальцами и отправить меня побродить в подсознании?
— Потрясающая фантазия, — его глаза загорелись весельем, мужчина сделал отметку в блокноте. — Увы, я не владею искусством гипноза.
— Жаль, — быстрый способ, рассказать как есть, и попасть в дурдом не сработал.
Валера пододвинул ко мне белые листы бумаги с карандашом.
— Нарисуйте мне собаку.
Собрав все мои представления о психологии, я изобразила жуткого хвостатого монстра с огромными, выпирающими из пасти клыками и капающей слюной. Мои способности к рисованию усилили уродства в несколько раз.
— Вот, — довольная собой я протянула рисунок врачу.
Валера долго вглядывался в нарисованную чупакабру.
— Чудесно, и хвостик вверх, а какая искренняя улыбка у вашего песика вышла, — подтверждая каждое высказывание кивком головы доктор оценил мое творчество и припрятал листок в папку, вновь помечая в блокноте.
— Теперь домик, — попросил он.
Придется повозиться, с досадой подумала я. Засучив рукава, на протяжении минут двадцати, малевала жутки вещи с острыми углами, разбитыми стеклами и брызгами крови.
Мне достался или настоящий профессионал или полный идиот. Валера разглядывал в моих карикатурах сплошной позитив, принимая брызги крови за конфетти, а в дыме от догорающего у дома дерева фаллические символы. Во мне теплилась надежда, что его положительные комментарии продиктованы лишь нежеланием нервировать психопатку, и он уже нажал кнопку под столом, а за дверью меня поджидает пару крепких парней.
— Какую музыку Вы слушаете? — неожиданно перешел Валера от сухих медицинских тестов к живым вопросам, повышая градус идиотизма происходящего.
— Рок.
— Вам нравиться рок? — переспросил мужчина, излучая искреннюю заинтересованность.
— Терпеть не могу, включаю, слушаю и ненавижу, — я недоумевала, почему мы до сих пор продолжаем разговор, и зачем заставлять санитаров ждать.
— Чем Вы любите заниматься в свободное время?
"Наверное, медицинский патруль еще не прибыл и Валера тянет время".
— Обожаю мучить людей, — продолжила я упражняться в остроумии.
— Морально? — уточнил доктор.
Я сохраняла серьезную гримасу на лице.
— Нет, физически, мое любимое — это щепки под ногти и горчичка на глаза.
Дальше Валера убил меня, расхохотавшись.
— По-моему, это не профессионально, смеяться над больными людьми, — указала я эскулапу на ошибку.
— Вы, потрясающая Анастасия. Не хотите, сегодня сводить меня на ужин? — Валера многозначительно посмотрел, резанув слух последней фразой.
Это был провал, психушка громко захлопнула двери, щелкнув меня по носу. Где-то я сильно ошиблась, пора было заканчивать фарс.
— Нет, Валера, я не хочу вести Вас ужинать, — четко и ясно огласила я свою позицию.
— Почему? Дело во мне? — мой ответ его несказанно удивил и ввел в замешательство.
Действительно непонятно, как я могла отказаться от такого предложения?! Но он был небезнадежен, осознавая, что во мне дело быть не может в принципе. Затолкав хамские, язвительные ответы, которые местный Ален Делон воспринимал как остроумные шутки, я попыталась придумать причину отказа, которую мужчина признает весомой.
— Валера, вы женаты? — начала я прощупывать почву в поисках достойных аргументов.
— Да, конечно, — с гордостью заявил он. — Трижды.
— Для меня неприемлемо быть четвертой женой, — будто в порыве откровения я перешла на пониженные тона, поддавшись вперед. — Слишком темпераментный характер и все такое, Вам не хватит на меня запала.
— Но я и не предлагаю Вам замужества, — кажется, до Валеры начало доходить, что я наглая дура, и в нем прорезалось возмущение.
— Меня не интересуют мимолетные романы, возраст понимаете ли уже не тот, что бы размениваться на пустые встречи, — пришла моя очередь негодовать, для пущего эффекта я подскочила со стула, добавив гневного огня во взгляд и отступая при этом к двери. — Если вы закончили с тестами, то я, пожалуй, пойду.
— Закончил, — растеряно кивнул Валера, переваривая полученную информацию, взорвавшую все шаблоны поведения. — Идите.
Удрученная провалом операции, я вышла в приемную, с хмурым видом поинтересовалась у помощницы психолога о наличии более компетентных специалистов по мозгу в их заведении. Не выпуская телефон, она отрицательно мотнула головой.
— Жаль, будем искать.
Странный ажиотаж в фойе, насторожил меня, заставив притормозить и оглядеться. Создалось впечатление, весь женский коллектив медицинского центра, а так же его посетительницы собрались в маленьком пространстве холла. От улыбок и горящих взглядом воздух накалился. Эпицентр водоворота женского очарования находился у стойки регистратуры. С выражением усталого равнодушия на лице, мужчина просматривал карточки пациентов.
— Эта не моя, — зло скривившись, он отложил тонкую папку в сторону. — Сколько можно ошибаться.
Злобную тетку в регистратуре, будто подменили, она лебезила, извиняясь и отвешивая мужчине комплименты через слово. На которые тот совершенно не реагировал, его вообще мало волновало происходящее вокруг.
Я протолкалась к группке девушек, с приоткрытыми ртами неотрывно наблюдающих за плечистым типом, в белом халате. Посмотреть там было на что. Халат готов был лопнуть на мускулистых руках. Темные густые волосы идеально лежали волосок к волоску. Легкая, трехдневная небритость придавала брутальности образу. Глаза того оттенка синего, который принято называть пронзительным, выражали скуку.
— Кто это? — поинтересовалась я негромко.
— Егор Сергеевич, гинеколог, — не выходя из прострации, ответила девушка.
— Тридцать пять лет, не женат, — со сладостным вздохом уточнила анкетные данные вторая.
— Ни разу, — с придыханием добавила третья.
— Гей, — сделала я выводы.
Но сделала их слишком громко или женский доктор обладал чересчур хорошим слухом. Мечта местных самок повернулся и пронзил меня своим неземным взором.
— Я не имею ничего против мужчин с нетрадиционной ориентацией, — поспешила я уверить его в своей толерантности, отступая к выходу.
— Стоять,— скомандовал он. — Ко мне.
— Фас, апорт, фу, — я тоже продемонстрировал знания терминов дрессировки, развернулась и выскочила на улицу.
Улепетывая от агрессивного представителя сексменьшинств, я завернула за угол и врезалась в прохожего. Что за "везение", мужчин в три раза меньше чем женщин, но я везде на них натыкаюсь?
— Привет, — современная реинкарнация Владимира Ильича, подхватила меня, удержав от падения.
— Привет, — поздоровалась я с зеленоглазым.
— Все в порядке? — заботливо поинтересовался он.
Его участие меня вполне могло обмануть, если бы я не помнила, как с точно таким же выражение искренности на лице он сначала угостил меня шоколадкой, а затем объявил ненужным балластом.
— Я ничего о себе не помню, мир вокруг кажется бредом, но при этом меня отказываются госпитализировать, выхода нет, в перспективе одинокая старость или дружественные посиделки за чаем в гареме. Так что, да, у меня все в полном порядке, — подвела я краткие итоги двух последних дней.
Мужчине, похоже, была чужда ирония потому что, выслушав меня с серьезным выражением лица, он вполне удовлетворился ответом и все с той же искренней заботой поинтересовался, что я намерена делать.
— Пойду, удавлюсь, — апатично ответила я.
— Я бы на твоем месте остановился на гареме. Хотя, суицид тоже выход, — по его скудной мимике было сложно понять, шутит он или нет. — В любом случае отложи принятие решения до завтра.
Упустив замечание, что гарем он может выбрать и на своем месте, я хотела сразу перейти к уточнению, что же изменится к завтрашнему дню, но не успела.
— Анастасия, — окликнул меня знакомый голос психолога Валерия. — Можете уделить мне минутку?
— Подожди, — я придержал Владимира за руку, оборачиваясь к Валере. — Что?
Под моим недовольным взглядом психолог поспешно стянул шапку.
— Я обдумал Ваше предложение, — заявил он, продолжая отвлекать меня от более интересного разговора.
— Какое предложение? — я еще больше нахмурилась, силясь вспомнить, что я успела ему предложить.
— Мне пора, — убирая мою руку, сообщил Владимир. — Пока, — он скользнул равнодушным взглядом по Валерию.
— Вы мне очень понравился, — на этих словах успевший пройти мимо психолога Владимир, остановился и повернулся, заинтересовавшись. — Думаю, я готов развестись с одной из своих жен. При таких условиях Вы согласны на более тесное знакомство?
Психолог не видел, как стоящий за его спиной мужчина одобрительно кивнул мне, беззвучно произнеся слово: "Гарем". Его губы дернулись в улыбке, продолжения он ждать не стал, зашагав прочь.
— Замечательно, Валерий, но этого мало, — раздосадованная неудовлетворенным любопытством я обратила весь свой гнев на непутевого доктора. — Помните о моем неуемном темпераменте? — он кивнул, подтверждая крепость памяти. — Мне нужен мужчина способный на безумные поступки, подвиги в честь меня, мужчина-праздник иначе заскучаю. Вы такой? — Валера задумался, и выглядел при этом так жалко, что мое сердце дрогнуло, я миролюбиво закончила. — Я сама слишком обычная, чтобы мне нравились нормальные мужчины. Было приятно пообщаться, всего Вам доброго, — не давая ему опомниться, развернулась и спортивной ходьбой зашагала в сторону дома.
Хватит на сегодня с меня знакомств и покоренных сердец. Решив, бросить оставшиеся силы на поиски ответа в литературе, я заперлась у себя в комнате. Вооружилась ручкой, бумагой, и бутербродами с чаем, приступила к детальному сбору информации из художественной литературы. Методично выписывая, кто при каких обстоятельствах попадал в параллельные миры, проваливался во временные дыры и перемещался в альтернативные реальности и главное как они оттуда возвращались.
* * *
Пошел второй час дорожной тряски. Голова гудела от непрекращающейся болтовни женщины шофера. Раздражение комом встало поперек горла и судорогой свело челюсти. Она не затыкалась, с любого повествования срываясь в заикающийся смех, отчего окончание ее рассказа было очень сложно разобрать.
— Ты же можешь ее вырубить, — преодолев судорогу, сквозь зубы процедил Владимир.
— Машину ты поведешь? — Роман на очередной смешок пятидесятилетней прелестницы ответил терпеливой улыбкой и кивком головы.
— Тогда выруби меня, — взмолился зеленоглазый.
— Ну, уж нет, я не хочу один терпеть эту пытку, — хмыкнул садист. — Не хныч капризуля, скоро приедем.
Зеленоглазый плотнее сжал челюсти, выскребая терпение со всех уголков внутреннего резерва. Сто километров пытки дорогой ради мифического шанса найти ответ, все ради беседы с ближайшим специалистом по гипнозу, работающему штатным психологом в соседнем городке.
Машина подпрыгнула, визжа тормозами, вошла в крутой поворот, под углом в девяносто градусов, влетела в открытые ворота.
Постапокалептическая действительность диктовала свои условия. Все населенные пункты обносили трех метровыми заборами, с воротами, закрывающимися на ночь.
Катастрофа стряхнула с земли более шестидесяти процентов населения. Стало больше свободного пространства, не находящегося под гнетом цивилизации. Поголовье диких животных нарастало в геометрической прогрессии, осваивая вновь возвращенные территории. Страх и инстинкты, говорящие держаться подальше от человека ослабевали. Случаи нападения диких животных увеличивались. Выжившие после катастрофы люди гибли, от клыков и когтей. От атак и бесконтрольного поедания, население в ночное время суток спасалось в закрытых городах. Днем за территорию населенного пункта категорически запрещалось выходить без оружия.
Им повезло, упасть на хвост автолавке, курсирующей по округе, но за везение пришлось расплатиться, выслушивая бесконечные истории разговорчивой женщины. Владимир не удержал вздоха облегчения, прощаясь с говорливой водительницей, стараясь не думать о том, что впереди еще обратная дорога в таком же нещадном ритме для ушей, мозгов и нервов.
На рабочем месте психолога не оказалось. Просьбу сообщить его домашний адрес, дама в регистратуре восприняла как личное оскорбление, начала возмущенно верещать и отчитывать нерадивых пациентов, привлекая внимание других посетителей медицинского центра.
— Войдите в наше положение, мы проделали длинный путь, ради встречи с ним, — терпение Владимира, изрядно подточенное поездкой шаталось, руки чесались и тянулись к шее склочной бабы.
— Признай поражение, отойди в сторону и смотри, как работают профессионалы, — подвинул его у стойки информации Роман.
— Не спали ей последние мозги, — с неохотой Владимир уступил место.
Полезные у Романа были способности, если бы еще он умел их лучше контролировать. Его посыл, ленивому библиотекарю, разжигающий интерес и желание помочь, закончился для несчастного острым желанием творить добро. Он как сумасшедший начал носится по городу, пугая людей, с диким энтузиазмом переводя старушек через дорогу и помогая дворникам мести улицы.
Пара ласковых слов, подкрепленных магическим внушением, подействовали на истеричку успокаивающе, она замолчала, глядя с обожанием, протянула листок с адресом психолога. Женщина как пьяная, пошатываясь, села на место, ее глаза начали закрываться, голова кренилась то в одну, то в другую сторону, пока с глухим звуком не опустилась на стол.
