Занила поднялась по ступеням крыльца и остановилась напротив оборотня, внимательно изучая его. Байд под пристальным взглядом Хозяйки потупился, хотя шальные искорки в глубине светло-голубых глаз, которые она успела заметить, говорили о том, что он вряд ли чувствует себя в чем-то по-настоящему провинившимся. Да и не собиралась она его отчитывать! Не за "порчу" же человеческих девок?! Занила фыркнула, а Байд, услышав это, вновь посмотрел на нее. Его взгляд был еще немного расфокусированным, а значит, ночью он, в отличие от самой Хозяйки, отнюдь не отказывался от самогона местного производства! За это Занила тоже не собиралась его ругать, как впрочем, и давать какие-то поблажки: обязанностей командира гвардии с него на эту ночь, в конце концов, никто не снимал!
— Утром... — решительным тоном начала объяснять свое задание Занила, но тут же оборвала саму себя, взглянув на светлое небо и в очередной раз грязно ругнувшись. Потом все же продолжила. — То есть, когда остальные наши проспятся, начинайте сборы. Мы уезжаем из деревни!
Байд кивнул в знак того, что понял ее приказ. Потом все же, словно решившись, покосился на Кай'я Лэ:
— Ты не расскажешь, Хозяйка, что ты вычитала в том свитке?
Занила усмехнулась, еще раз демонстративно окинув оборотня взглядом, задержавшись на его помятой одежде, не застегнутой рубахе, покрасневших после крепкой выпивки и бессонной ночи глазах:
— Ты уверен, что хочешь прямо сейчас выслушать все, что я откопала в древних летописях? Там история об окончании Йат Сваргуэ во всех подробностях! — уточнила она. На секунду глаза парня полыхнули искренним интересом, но потом он запустил руку в короткие рыжеватые волосы еще более встрепанные со сна, чем обычно, и коротко то ли хохотнул, то ли зевнул.
— Хорошо, Хозяйка. Отложим это до... утра!
Занила фыркнула, но все же решила не воспринимать последнюю фразу как насмешку в свой адрес, тем более что Байд тут же продолжил:
— Но ты хотя бы скажи, куда мы теперь поедем?
— На запад! — лицо Занилы, как и ее голос, мгновенно стали абсолютно серьезными. Оборотень же наоборот неверяще тряхнул головой, очевидно, пытаясь убедиться, что он не заснул прямо посреди двора.
— Ты, конечно, можешь сказать, что это не мое дело, Хозяйка, но ты уверена, что нам следует ехать на запад, к границе с Махейном, туда, где начинается Дикий Лес? Там, между прочим...
— Я прекрасно знаю, что там! — рыкнула Занила, обрывая его. Она хотела еще что-то объяснить командиру своих гвардейцев по поводу того, что она помнит, где проходит граница владений чужой стаи, и не собирается пересекать ее, но вдруг заметила, что Байд смотрит не на нее, а куда-то поверх ее плеча. Заниле даже не пришлось оборачиваться, чтобы догадаться, кого он там видит: если она не чувствует волны энергии от приблизившегося к ней, значит это не оборотень, а из местных селян вряд ли кто-то рискнул бы к ним подойти!
— Ты забыла это, Хозяйка! — услышала она голос оружейника Веремира за своей спиной, но даже после этого не повернулась к нему. На минуту во дворе воцарилось молчание: человек ждал, пока она передумает и посмотрит на него, а Занила надеялась, что он просто уйдет. Похоже, она плохо знала оружейника! Кай'я Лэ с трудом удержала себя, чтобы не вздрогнуть, когда он скользнул ладонью по ее плечу, надеясь хотя бы так привлечь к себе ее внимание. Занила прикрыла глаза, заставляя себя по-прежнему стоять абсолютно неподвижно. Она не стряхнет его руку и не обернется — она знала это точно!
Байд внимательно наблюдал за ними обоими, переводя взгляд с Хозяйки на человека за ее спиной. В результате первым не выдержал именно он. Оборотень протянул руку и забрал у человека плащ Занилы, который та оставила в кузнице и который он и принес ей. Рука исчезла с ее плеча, и скрип снега под сапогами сказал Кай'я Лэ, что Веремир ушел. Только после этого, она взяла свой плащ у Байда и, не глядя, накинула его себе на плечи, невольно коснувшись рукой того места, по которому еще недавно скользили горячие пальцы человека. До этого момента она о своем плаще даже не вспомнила, совершенно не ощущая холода.
— Это, конечно, еще больше не мое дело, — осторожно проговорил оборотень, пристально глядя на Хозяйку, — но что произошло между вами?
Занила фыркнула. Хотела просто усмехнуться, но получилось так, будто она пытается сдержать рвущийся наружу истерический хохот:
— Он попросил меня сделать его оборотнем! — объяснила она. Байл покачал головой. Занила хотела бы сказать, что в его взгляде было недоумение, но на самом деле эмоции, отражавшиеся в нем, были гораздо сложнее.
— И что ты ему ответила? — спросил он.
— А что я, по-твоему, должна была ему сказать? — Занила нетерпеливо вытащила из-под плаща пряди волос, как будто они мешали ей. Хотя, скорее всего, просто пыталась скрыть за этим небрежным жестом то, что ее руки вновь начинали предательски дрожать.
— Вообще-то я считал, что ты сама очень скоро предложишь ему пройти инициацию. Если честно, я вообще не понимаю, почему ты до сих пор не сделала этого, — совершенно серьезно произнес Байд. Занила же снова фыркнула:
— Ты шутишь?! — ей начинало казаться, что она при всем желании не сможет придумать для себя другого способа реагировать на весь этот разговор, словно мир вокруг нее и вправду сошел с ума! Может быть, она зря этой ночью не стала пить предложенный ей самогон, и тогда все происходящее казалось бы ей нормальным, как, похоже, всем вокруг кроме нее? Байд пожал плечами, все также совершенно спокойно. Он словно дал себе слово не реагировать на эмоции Хозяйки.
— Я тогда вообще не понимаю, зачем ты позволила ему ехать вместе с нами? — произнес он. — Обычно, когда Хозяин приглашает какого-то человека присоединиться к стае, это означает только одно — предложение стать оборотнем! Конечно, не сразу же. Через некоторое время, когда станет совершенно ясно, что тот достоин такой чести и ответственности. Но оружейник Веремир, мне кажется, все, что от него требовалось, уже доказал. И даже более чем! — Байд требовательно смотрел на свою Хозяйку, и она невольно отвела взгляд в сторону. Что она могла ответить командиру своих гвардейцев, да и самой себе, если уж на то пошло? Она не знала, зачем она позволила человеку присоединиться к стае. Если на вопрос "почему" она бы еще смогла найти ответ, то конкретной цели у ее действий просто не было! Либо она упорно отказывалась ее видеть... Иногда на то, чтобы осознать решение требуется гораздо больше времени и сил чем на то, чтобы его принять! — Что все-таки случилось, Хозяйка? — продолжил Байд, поняв, что не дождется от нее ответа. — Я помню, как ты действовала в Догате. Там ты стремилась к власти и не боялась присоединять к стае новых оборотней, если это укрепляло твою силу!
— Ритуал клятвы крови и инициация нового оборотня — несколько разные вещи! — прошипела Занила, даже не пытаясь сделать так, чтобы ее голос звучал по-человечески.
— Конечно, разные! — с готовностью кивнул Байд. — При инициации больше крови — крепче образующаяся между оборотнями связь! — он вдруг резко остановился, пристально глядя на Занилу, ожидая, что она сама поймет все, что он хочет сказать, но она молчала. Тогда оборотень тряхнул головой, собираясь с мыслями. — Я не знаю, что происходило в Годруме после твоей собственной инициации, — медленно проговорил он, — меня не было тогда в поместье. Но достаточно и того, что ты знаешь это сама. Так ответь хотя бы самой себе на вопрос, как долго ты будешь убегать от любой связи, которую образует кровь? Ты Хозяйка оборотней! Как ты собираешься править стаей, если отказываешься проводить ритуалы, необходимые для поддержания твоей силы?!
Занила вскинула на него вновь полыхнувшие расплавленным серебром глаза. Что же сегодня за ночь такая, что каждый считает необходимым заявить, что понимает ее лучше, чем она сама, покопаться в ее душе, вывернуть наизнанку, перетряхнуть перед ее собственными глазами! Да, Байд попал сейчас в точку, предположив, что она панически боится вновь попасть в паутину притяжения крови. Только дело ведь не только в Леде... Хотя и в нем, безусловно, тоже — Занила не собиралась врать ни самой себе, ни кому бы то ни было еще. Вот только до него когда-то была Эзра, которую она пыталась лечить, и в результате связала с ней собственную кровь. А потом Кор — звереныш, с которым и вовсе все получилось случайно... О да, случайно, вот только потом она готова была рисковать собственной жизнью ради него! А когда умерла Эзра, она отчетливо чувствовала, как вместе с ней гибнет и частичка ее самой. И Кай'я Лэ никому не пожелала бы ощутить такого! И Ледь... Впрочем, об этом вспоминать было действительно слишком больно.
— Я не предлагала оружейнику стать одним из нас, — проговорила она, вновь поднимая глаза на Байда, — просто потому, что не верила, что он может на это согласиться! — она не стала уточнять: "согласится стать чудовищем" — она была уверена, что Байд поймет ее и так. И еще, все, что она сказала, было правдой. Даже если бы командир ее гвардейцев умел ощущать ложь, он не нашел бы ее в прозвучавших словах. А то, что правда совсем не означает всей правды, — достаточно, что это известно самой Кай'я Лэ! Байд хмыкнул и покачал головой в ответ на слова Занилы:
— А я в этом как раз не сомневался! У него, мне кажется, есть для этого более чем веская причина, — оборотень встретил вопросительный взгляд Хозяйки и, усмехнувшись, объяснил. — Нужно быть очень смелым человеком, чтобы прикасаться к тебе, Хозяйка стаи! Я имею в виду: чтобы прикасаться так!
Занила недоуменно изогнула тонкую светлую бровь, но командир ее гвардейцев лишь покачал головой, показывая, что и так уже сказал все, что мог, и, придерживая сваливающийся с плеч полушубок, шагнул в теплую полутьму избы. Занила подняла лицо к светло-розовому небу, подставляя его самым первым еще прозрачным солнечным лучам. Спать расхотелось окончательно. Хотя, если она ляжет, может быть, ей все же удастся уснуть этой ночью? "То есть, этим утром!" — Кай'я Лэ усмехнулась и вслед за командиром своих гвардейцев тоже вошла в дом.
Глава 5. Книга
Стая покинула Большие Бакалды на следующий день, то есть ровно через столько времени, сколько потребовалось, чтобы немного отдохнуть, починить истрепавшуюся лошадиную сбрую и запастись провизией. Больше в селе их ничто не задерживало, и Хозяйка, не собираясь терять ни одного дня впустую, приказала выезжать. Гвардейцы ничуть не расстроились, услышав подобный приказ: они же не лошади, чтобы отдыхать несколько дней, и тем более не люди, чтобы всю жизнь прятаться по деревням! За околицей села их ждал лес: бесконечно древний и такой же молодой; вечный, как и сама стая! Он звал своих детей, и теперь это, кажется, ощущала уже ни одна Кай'я Лэ. И Занила радовалась, потому что это означало: на запад они теперь полетят еще быстрее, чем скакали до этого. И сдерживать свою стаю она уж точно не собиралась!
Раздобыть провизию в Больших Бакалдах оказалось совсем не сложно. Жители с удовольствие продавали им ее: прошедшее лето выдалось урожайным, а оборотни платили полновесным золотом. Так что, покидали они деревню с заполнившимися и вновь потяжелевшими чересседельными сумками. Провожали их, кстати, уже с гораздо большим дружелюбием, чем пару дней назад встречали. Некоторые селяне даже вышли за околицу и теперь махали им вслед. Особенно старалась пышнотелая курносая девка в ярком цветастом платке, не отрывая тоскливого взгляда светло-карих глаз от Байда, и чуть ли не бросившись бежать следом за удаляющейся по дороге стаей. Впрочем, ни сам командир гвардейцев, ни кто-нибудь другой из оборотней на провожающих их селян так и не обернулись.
А потом началась метель, по-настоящему свирепая, такая, как бывает даже на севере Вольных княжеств лишь в самую вершину зимы. И даже лес, через который все время шла дорога, не спасал оборотней от ее ярости. Пронзительный северный ветер проникал даже под своды деревьев, завывая в их ветвях. Снег валил то крупными хлопьями, то мелкой ядовито-жалящей крупой — крошечными льдинками, заставляя ниже надвигать капюшоны подбитых мехом плащей. По земле, белыми змеями заплетаясь вокруг копыт лошадей, стлалась поземка, и оборотни знали, что всего в десятке аммов позади них на снегу не остается даже памяти от их следов! Снег не прекращался ни на один день, ни на один час. Низкие тяжелые темно-серые тучи, казалось, задевали макушки деревьев, а солнце уже давно превратилось в призрак, в воспоминание, настолько отдаленное, что в его реальности уже начинаешь сомневаться! Заниле иногда даже казалось, что в ночь зимнего солнцеворота все они: и люди, и оборотни, что-то сделали не правильно, и огненное светило не пожелало рождаться вновь, оставшись в прошлом вместе с ушедшим годом. А новый принес с собой лишь метель. И теперь она выла, забиралась под плащи, щипала жгучими поцелуями ледяного ветра щеки, метала пригоршни снега в морды лошадям, старательно задувала костер на ночных стоянках и, конечно же, заметала следы сразу же за копытами последней из лошадей. А Кай'я Лэ вспоминала, как по дороге из Россы снегопад шел на день впереди них, и они никак не могли его догнать. Тогда ей казалось, что зима играет с ней, заманивая в свои объятия. Теперь же она не могла избавиться от ощущения, что метель, старательно стирая их следы, надежно отрезает их от остального мира, настойчиво шепча над самым ухом: "Вы уже не сможете вернуться!" Занила не боялась. И не оглядывалась назад. Там не было ничего, что было бы ей дорого! А значит, метель могла сколько угодно нашептывать ей — Занила возвращаться и не собиралась. Во всяком случае, до того, как найдет то, за чем отправилась в Вольные княжества. Не раньше, чем достигнет своей цели!
Так что стая летела на запад, и метель никак не могла поспеть за ней, ухватить лошадей за хвосты! Занила не знала, сколько времени займет путь от Черного озера до гряды невысоких известняковых холмов, изрезанных глубокими пещерами, что последние пару сотен лет служили границей двум Вольным княжествам, Равену и Махейну, да, откровенно говоря, и не особенно задумывалась над этим. Дорога ложилась под копыта коней, снег бил в лицо, метель яростно завывала где-то над головами, зима неслась вслед за ними белоснежным плащом, и каждый следующий день был похож на предыдущий так, что Кай'я Лэ даже не пыталась считать их!
Где-то на третьей неделе припасы в очередной раз подошли к концу. И поскольку человеческих селений на пути стаи больше не попадалось, оборотням вновь пришлось охотиться. Зимний лес, основательно занесенный снегом, выглядел безжизненным: ни птичьего пения, ни следов зверей на снегу, и Занила искренне полагала, что человек, случайно оказавшийся в нем, вряд ли сумел бы найти себе хоть какую-то пищу и выжить. Но оборотням помогал их нюх да и чутье самой Хозяйки, ощущавшей даже под слоем глубокого снега или на самой верхушке дерева присутствие чего-то живого. Гвардейцы, обернувшись огромными белоснежными зверьми, по двое и по трое уходили со стоянки, рассыпаясь по лесу, и через несколько часов возвращались, волоча за собой какую-нибудь дичь. Чаще всего это были мелкие серовато-рыжие белки. Занила каждый раз смеялась, глядя на их тушки, в которых пушистый хвост был самой большой и одновременно совершенно несъедобной частью! Гораздо более существенной добычей оказывались длинноухие зайцы. Их белоснежные шкурки и быстрые ноги — обычно такая надежная защита от любого хищника, от оборотней зверьков не спасали. Стае, как и ее Хозяйке, пришлось по вкусу их нежное жирное мясо. А однажды оборотни устроила целый пир: в тот день Ула, глухо рыча и довольно скаля двухэцбовые клыки, выволокла к стоянке тушу матерого оленя, которого ей удалось загнать. Роскошной короной рогов на его голове любовалась вся стая, а девушку после этого еще пару дней и в шутку, и вполне серьезно называли главной добытчицей! Мясо оленя в тот вечер до самой глубокой ночи жарилось над костром, распространяя по лесу дивный аромат, на который сбрелись вечно голодные вислохвостые волки. Хищники окружили стоянку стаи, посверкивая из непроглядной темноты желто-зелеными плошками глаз и время от времени начинали подвывать, жалуясь друг другу и луне, упорно прячущейся где-то за облаками, на свою тоскливую жизнь.
