— Здесь ничего нет, — сказал он наконец разочарованно. — Просто безымянное скопление звезд.
— Тогда это, должно быть, в другом конце зала. Другой полюс. Двинемся.
Она подождала, пока он вернется. Затем, взявшись за руки, они поплыли в направлении полета Звезды.
...И там, на полюсе неба, было что-то: что-то на фоне звезд, что-то огромное — хотя и уменьшенное расстоянием — и четко очерченное.
Карен Макрей что-то говорила. Шелестящие слова эхом разносились по огромной тишине зала.
Дюра и Хорк поспешили назад и прижались лицами к помутневшим губам колонистки. — Что это? — потребовала Дюра почти в отчаянии. — Ты не попробуешь еще раз? Что ты нам говоришь?
...Кольцо. Вы видите это? У меня здесь так мало вычислительной мощности... сложно... кольцо...
Дюра отвернулась и посмотрела на артефакт; и страх, порожденный детскими сказками, старыми, искаженными легендами, нахлынул на нее.
* * *
Машина отъехала.
Адда ухватился за импровизированный дверной косяк палаты и втянул воздух в легкие. Он оглядел небо. Панорама, теперь мрачная и темно-желтая, становилась все меньше и меньше похожей на безопасный, упорядоченный ландшафт пространства мантии, в котором он состарился: вихревые линии были прерывистыми фрагментами вращающихся петель, пытающихся перестроиться, а лучи звездолома продолжали неестественно вертикально рассекать воздух и проникать в сердцевину.
Каким бы усталым он ни был, что-то шевельнулось на краю его сознания. Казалось, стало темнее, чем раньше. Почему так должно быть? Он вытолкнул себя из палаты и устало махнул рукой в небо. Позади него обшивка представляла собой бесконечную деревянную стену, которая закрывала половину неба. Она была ограничена огромными анкерными лентами и испещрена сотнями грубых порезов; замедляющаяся струйка машин и людей все еще стекала с раскрытых стен и рассеивалась в пустоте воздуха. Обшивка была темной, пугающей...
Слишком темной. Вот и все.
Адда подгреб еще немного и покрутил головой, разглядывая якорные ленты вещества сердцевины. Огромные обручи были похожи на серую клетку на деревянном фасаде города — но они были тусклыми, безжизненными там, где чуть раньше потрескивали голубым электронным газом.
Свечение газа исчезло.
Итак, динамомашины, огромные легкие города, работающие на дровах, наконец-то остановились. Возможно, они были покинуты своими служителями; или, может быть, какая-то существенная часть городской инфраструктуры вышла из строя из-за напряжения, вызванного необходимостью удерживать город от изменчивого магполя.
Это едва ли имело значение.
Раздался резкий взрыв. Град осколков разлетелся веером от основания города, на стыке хребта и главной жилой части. Осколки улетели сквозь потоки сточных вод, все еще падающих с основания Парца.
Возможно, осталось не больше нескольких ударов сердца.
Адда решительно махнул рукой в сторону импровизированного больничного входа и нырнул в толпу спеленутых пациентов, страдающего персонала и волонтеров. Он нашел Фарра, помогающего Дени Макс накладывать повязки пациенту. Он грубо схватил Фарра и Дени за руки; он оттащил их от лежащего без сознания пациента к выходу.
— Мы должны выбираться отсюда.
Дени уставилась на него, темно-желтый воздушный свет прорисовывал тени на ее лице. — Что это? Я не понимаю.
— Якорные ленты потеряли мощность, — прошипел Адда. — Они не могут поддерживать город здесь, над полюсом. Город будет дрейфовать — подвергнется сильному стрессу... Мы должны убираться отсюда. Город никогда этого не выдержит...
Фарр оглянулся на пациентов и помощников. — Но мы еще не закончили.
— Фарр, — сказал Адда со всей убедительностью, на которую был способен, — все кончено. Ты проделал замечательную работу, но больше ты ничего не можешь сделать. Как только проявятся последствия сбоя в работе лент, мы все равно не сможем завершить эвакуацию.
Дени Макс пристально посмотрела ему в лицо, плотно сжав губы. — Я не уйду.
Адда почувствовал, как его старое сердце, покрытое шрамами, снова разбилось.
— Но ты умрешь, — сказал он, услышав мольбу в своем голосе. — Эти несчастные люди все равно никогда не смогут выжить. В этом нет смысла...
Она вырвала свою руку из его хватки. Она оглянулась на палату, как будто все это было простым отвлечением от ее работы.
Когда он положил руку на грубый дверной косяк, то почувствовал глубокую, сотрясающую вибрацию, исходящую от самых костей города, и дрожь турбулентности пробежала по обнаженной коже его рук и шеи.
Может быть, было уже слишком поздно. Он протиснулся через импровизированный дверной проем на свежий воздух.
Он оглянулся на палату. Дени Макс с застывшим лицом пробиралась обратно в хаос пациентов и помощников. Она уже проигнорировала его предупреждение. Забыла, наверное. Но Фарр все еще стоял у двери; он оглянулся на палату, явно растерявшись.
Что ж, Дени была потеряна, но не Фарр. Еще нет.
Адда схватил Фарра за волосы и, собрав все оставшиеся у него силы, вытащил мальчика задом наперед из больницы и подбросил его в воздух. Фарр остановился в пустом воздухе, борясь; он был похож на какое-то застрявшее насекомое, казавшееся карликом на фоне огромного, израненного лица города. Он впился взглядом в Адду. — Ты не имел права так поступать.
— Знаю. Знаю. Тебе придется просто возненавидеть меня, Фарр. А теперь греби, черт бы тебя побрал; греби так сильно, как ты никогда в жизни не делал!
С севера шло зарево, глубокое, зловещее красное свечение, разлившееся по всему небу. Это был свет, которого Адда никогда раньше не видел. Он пропитал мантию темнотой, в которой лучи звездолома ксили светились, как раскаленные бревна.
Из недр города вырвался еще один вопль рвущегося дерева и разваливающегося вещества сердцевины. Обшивка покрылась рябью; волны высотой, возможно, в микрон распространились по ее поверхности, и древесина раскололась крошечными взрывами.
Адда опустил голову и ударил ногой по бурлящему воздуху, отмахиваясь от Парца изо всех сил.
* * *
Расстояние превратило кольцо в сверкающий драгоценный камень, прекрасный и хрупкий.
— Я верила большей части этого, — медленно произнесла Дюра, — большинству историй, которые рассказывал мне мой отец... Но не думаю, что когда-либо до конца верила в само Кольцо.
Кольцо Болдера, величайшее инженерное сооружение во Вселенной. Настолько массивное — вращающееся так быстро — что оно проделало дыру в самом космосе.
— Кольцо — это дверь во вселенную, способ для ксили сбежать от своего неизвестного врага, — сказала она Хорку.
Его кулаки сжались; на фоне огромного неба вокруг него его воинственность выглядела абсурдной. — Я знаю ваши легенды. Но что за враг? — Он придвинулся вплотную к Карен Макрей и ударил кулаком в облако толкающихся кубиков, из которых состояло ее лицо. Его рука прошла насквозь, по-видимому, не задетая. — Какой враг, черт бы тебя побрал?
Карен Макрей медленно начала говорить, шарики в ее наглазниках поблескивали. Она говорила нерешительно, отрывками.
* * *
Звезда возникла в галактике, диске из ста миллиардов звезд. На самом деле она была древней, остывающим остатком гигантского взрыва, который уничтожил большую часть массы огромной звезды и опустошил серого компаньона, который все еще сопровождал ее. Со временем Звезда извлекла материал из компаньона, связав газ в планеты.
Затем появились ур-люди.
Они загрузили колонистов — свои отображения — в сердцевину; и колонисты построили первых людей Звезды.
В течение пяти столетий колонисты и звездные люди работали вместе. На северном полюсе Звезды были построены огромные двигатели — разрывающие двигатели, как называла их Карен. Команды людей Звезды управляли мощными устройствами под руководством колонистов.
Глаза Хорка сузились. — Ах, — выдохнул он. — Значит, мы действительно нужны им, этим колонистам. Мы — руки, сильные руки, которые построили мир...
Разрывающие двигатели выбросили Звезду с места ее рождения. Она вылетела из своей галактики и свободно поплыла по космосу.
Кольцо находилось близко к родной галактике Звезды — так близко, что свету потребовалось бы не более десяти тысяч лет, чтобы пересечь пустоту и добраться до Кольца, сказала Карен Макрей; так близко, что огромная масса Кольца уже искажала структуру галактики, растягивая ее на части. Звезда — со своим спутником, планетами, газовым кольцом и драгоценным грузом жизни — падала через космос к Кольцу, светясь в темноте, как горящий факел.
Внутри Звезды прошло столетие. Тысячи лет пролетели во Вселенной за пределами наружной корки. (Дюра ничего не могла с этим поделать.)
Кольцо приближалось.
Колонисты испугались. Люди Звезды испугались.
— Почему? — потребовала ответа Дюра. — Почему они должны бояться Кольца? Что произойдет, когда мы достигнем его?
Колонисты отступили в сердцевину. Они построили там для себя чудесный виртуальный мир — нереальные Земли... И они верили, что там они будут в безопасности, что они смогут пережить любую катастрофу, которая может обрушиться на Звезду.
Людей Звезды оставили в мантии, как брошенных детей. У них были свои червоточины и другие устройства, но без руководства родителей-колонистов эти устройства были похожи на множество безвкусных игрушек.
Негодование росло, вытесняя страх. Люди Звезды решили, что последуют за колонистами в их убежище в сердцевине, если смогут, а если нет, то заставят самодовольных колонистов бояться так же сильно, как и их самих.
Интерфейсы червоточин были сорваны со своих мест крепления в мантии и сброшены вниз, в сердцевину. Армии с мрачными лицами прорывались через червоточины на импровизированных кораблях. Технологии, которые когда-то создавали разрывающие двигатели, были использованы пиратами для создания страшного оружия.
— Войны сердцевины, — медленно произнес Хорк. — Значит, они действительно произошли.
Гнев Хорка был сильным; как будто, подумала Дюра, огромная несправедливость заброшенности произошла только вчера, а не несколько поколений назад.
Колонисты, какими бы призрачными они ни были в сердцевине, тем не менее сохранили огромную материальную мощь. Война была короткой.
Энергия отказала; оружие взорвалось или растворилось, убив своих операторов. Интерфейсы были втянуты в сердцевину или пришли в негодность, соединяющие их туннели-червоточины разрушились. Когда-то мантия поддерживала единое сообщество людей Звезды, объединенных сетью червоточин. За несколько мгновений эта общезвездная культура рухнула.
Люди, голые, беззащитные, падали в воздух.
В Звезде воцарилась ужасающая тишина.
Когда война закончилась, колонисты отступили в сердцевину и приготовились к вечной жизни.
* * *
Хорк стукнул кулаком по ладони. — Ублюдки. Трусливые ублюдки. Они бросили нас, обрекая поколения на страдания. Болезни, недуги, сбои. Но мы показали им. Мы построили Парц-Сити, не так ли? Мы выжили. И теперь, спустя пять столетий после того, как нас бросили, мы снова нужны им...
Дюра не могла отвести глаз от Кольца. Над огромным сооружением мерцали огни, беззвучно танцуя. — Что происходит с Кольцом? Я не понимаю.
Хорк фыркнул. — Разве это не очевидно? Кольцо атаковано. Это война, Дюра; кто-то нападает на ксили.
Он указал на неуместно тонкие световые узоры. — И было бы слишком большим совпадением, если бы мы прибыли сюда, на борт этой Звезды, как раз в тот момент, когда идет первая битва. Дюра, эта война — нападения на Кольцо — должно быть, продолжалась долгое время. — Он потер подбородок. — Возможно, поколения; столетия войн...
Она почувствовала, как пульс забился у нее в горле. — Люди? Это корабли ур-людей? — Она уставилась на картину, заставляя себя видеть более четко, выискивая огромные корабли этих призрачных гигантов.
Битва разворачивалась медленно, прямо у нее на глазах. Некоторые из сверкающих кораблей исчезли, очевидно, уничтоженные защитниками ксили. Другие, как она видела, провалились сквозь Кольцо; и если старые истории были верны, эти корабли теперь затерялись в разных вселенных. Она задавалась вопросом, выживут ли экипажи этих кораблей... и если выживут, то какие странные истории им придется рассказать.
— О, да, — мрачно сказал Хорк. — Да, нападающие — люди. Во всяком случае, ур-люди.
— Как ты можешь быть так уверен?
— Потому что Звезда направляется прямо к Кольцу. Разве ты еще не видишь этого, Дюра? Звезда нацелена на Кольцо. Мы собираемся столкнуться с ним...
* * *
Дюра уставилась на далекий мерцающий огонь битвы. Был ли Хорк прав? — Не знаю, насколько велико Кольцо. Возможно, оно больше Звезды; возможно, оно выживет. Но, несомненно, Звезда будет уничтожена.
Хорк прижал кулаки к груди. — Неудивительно, что ксили атаковали Звезду; они пытаются уничтожить ее до того, как она доберется до Кольца. Дюра, Звезда была запущена по этой траектории, прямо на артефакт ксили, в виде ракеты. — Его тон стал тихим, почти благоговейным. Дюра посмотрел на него с любопытством; его глаза были прикованы к изображениям далекой битвы, очевидно, как у зачарованного.
Она задавалась вопросом, был ли он все еще в здравом уме. Эта мысль встревожила ее.
Так вот почему мы здесь, подумала она. В этом цель всего проекта. Колонисты, создание людей Звезды ... В этом смысл, цель моей расы. Моя жизнь.
Мы — производное расходного оружия, обслуживающего огромную войну, находящуюся за пределами нашего понимания.
И когда Звезда уничтожит себя в битве с Кольцом — или будет уничтожена первой, звездоломами ксили — тогда они все умрут вместе с ней, их цель будет достигнута.
Нет.
Это слово прозвучало как крик в суматохе ее разума. Она должна была что-то сделать.
Не позволяя себе думать о последствиях, она быстро махнула через зал в сторону плавающего кресла управления.
— Что ты делаешь? Дюра, мы ничего не можем здесь сделать. Мы во власти огромных сил; сил, которые мы едва понимаем. И...
Она заняла свое место на сиденье. Призрачное сиденье ур-человека вокруг нее повернулось, задрожав в ответ на ее прикосновение. Она взялась за двойные ручки, прикрепленные к подлокотникам сиденья.
В воздухе возник шар, толстый и угрюмо-красный; его поверхность покрывала аккуратная сетка, выложенная наподобие якорных полос вокруг Парц-Сити.
Дюра, пораженная этим внезапным появлением, потеряла самообладание; она закричала.
Хорк рассмеялся над ней. Его голос, высокий и пронзительный, выдавал его собственное напряжение. — Черт возьми, Дюра, ты только что стала свидетелем битвы, масштаб которой превосходит нашу способность постичь. Ты узнала, что наш мир обречен. И все же тебя пугает такой простой фокус!
— Но что это?
В поперечнике глобус был примерно в рост человека; он завис прямо перед сиденьем. — Разве это не очевидно? — рявкнул Хорк. — Убери руки с рычагов. — Она так и сделала; шар продержался несколько секунд, затем неуклюже сдулся и, наконец, исчез. — Это вспомогательное средство, — оживленно сказал Хорк. — Как... — Он неопределенно махнул рукой. — Как окно в аэрокаре. Помощь пилоту.
