Но забежать в модуль, где тот нёс караульную службу, не получалось. Да и не хотелось 'радовать' друга. Пусть лучше не знает как можно дольше. Хотя... Отметка Белецкого на тактических дисплеях группы в момент, когда он одел чужой скаф, изменилась на 'недоступен'. А когда он окажется в шлюзе 'Спрута', исчезнет совсем.
Связаться бы по радио — но связи не было. В чужом скафе она была уничтожена для правдоподобности, а маломощный сигнал передатчика имплантов сквозь шлем, в принципе, проходил, но стационарная Сеть в тоннелях отстыкованного сегмента 'Змееежа' сейчас была разрушена, поэтому передать сигнал дальше было нечем.
С этими мыслями Егор добрался до покорёженного технологического тоннеля, через который абордажники проникали на корабль, и начал выбираться наружу. Когда он оказался на обшивке, картина перед ним нарисовалась безрадостная. Нет, он, конечно всё это уже видел, но одно дело — нарисованная картинка с внешних камер корабля, когда всё это 'где-то там', а совсем другое — лицезреть 'Спрутов', опутавших своими щупальцами транспортник, своими глазами. На мгновение Егор замер, поражённый сюрреализмом окружающего, но быстро овладел собой, и, оттолкнувшись от обшивки, медленно поплыл к ближайшему головоногому. Чтобы попасть точно между абордажными манипуляторами, пришлось несколько раз подработать двигателями коррекции. В незнакомой модели скафа эти эволюции получились далеко не блестящими. Оставалось надеяться, что те, кто за ним сейчас наблюдает, спишут неуклюжесть возвращающегося бойца на его, точнее её, ранение.
Пробираясь между щупальцами-манипуляторами Белецкий вспомнил, что барон не сказал, как группа узнает, что корабль захвачен. Скорее всего, при помощи той же 'шайбы'. А может, вообще никак. Просто будут лупить из систем оставшегося боевого лихтера по всем 'Спрутам', кроме того, внутри которого скрылся их товарищ. В надежде, что он успел выполнить задание... А вот и люк наружного шлюза. Распахнутый. Ждут...
Белецкий влетел в шлюз, и постарался опуститься на пол поближе к его внутренним створкам. Чем ближе к цели, тем меньше идти, тем больше шансов выполнить задание.
Наружный люк начал закрываться... Гравитация начала плавно увеличиваться, и достигла нормы одновременно с глухим стуком закрывшегося люка... Всё. Назад пути нет. Егор глубоко вздохнул. Вот что, оказывается, значит 'Перед смертью не надышишься'... В скафе неуловимо пахло женщиной. Телом женщины и её духами... Приятный запах...
Индикатор давления воздуха наконец-то загорелся зелёным, створки шлюза распахнулись... И перед взором Белецкого предстала фигура в таком же, как у него, скафандре, заслоняющая проход в короткий узкий коридор. Ну да, он же ранен... То есть она. А раненым надо помогать... Забрало шлема у встречающей было закрыто, — всё же боевые условия, но в светопроницаемом режиме, — всё же не в бою. Под забралом быловидно озабоченное женское лицо.
Ещё одна женщина, которую надо убить...
Фигура в скафе что-то просемафорила на языке жестов, но, увы, не на имперском, а союзном, так что Егор ничего не понял. Надо было как-то выкручиваться, и он не растерялся: сильно покачнулся, почти падая...
0,00
Время пошло...
...При этом как бы случайно задев плечом встречающую, в результате чего та отшатнулась и открыла проход к нарисованному коммом на обшивке коридора пульсирующему красному пятну...
2,15...
Как бы по инерции сделал два быстрых шага, и опёрся рукой об стену....
4,36...
Почувствовал, как его подхватили под левую руку. Пол-оборота головы налево, лёгкий кивок: Спасибо, мол, и ещё один осторожный шажок к цели. Чёрт, как медленно!
9,28...
Только не паниковать... Наклониться вперёд, и тянуться, тянуться вперёд! И тянуть за собой эту дуру...
11,53...
Почти у цели! А жить так хочется...
12,47...
Есть! 'Шайба' осталась на стенке. Руку в контейнер за мечом? Или подождать?
13,6.
И ничего не происходит... Идём дальше... Дверь уже почти рядом...
15,02
'Ложись!'
Егор не раздумывая упал на пол, одновременно подсекая сопровождающую. Извини, дорогая, но так надо...
Рубиновая вспышка! — и тело, навалившееся на него, обмякло. Чёрт!... Как же открывается этот контейнер? Есть!
'На десять-два! Совместить маркеры!'
Егор, выставив в указанном направлении 'быструю' руку, совместил тут же нарисовавшиеся синий и красный маркеры прицела... И из рукояти, которую он держал в руках, вырвался луч, не слабее, чем из стационарной турели. По яркости свечения. Но по результатам в виде этой самой только что плевавшейся лазерными лучами турели, разлетевшейся на мелкие куски, скорее можно было сказать, что это был неслабый гравитационный импульс...
'Двенадцать-один! Совместить маркеры! Огонь!'
Разворот, синий крестик наполз на красный, вспышка! В стене появилась довольно солидная пробоина, в которой заискрили искорёженные остатки какого-то механизма, явно недружелюбного.
'Одинадцать-двенадцать!...'
Хочешь жить — умей вертеться! Как раз про этот случай... Ещё одна пробоина, ещё одна разбитая стационарная установка...
'Бей по замку!'
Замок удалось вынести с одного удара. Всё-таки как ни крути, 'Спруты' — это модернизированные буксиры, и нет здесь той прочности, что на военных кораблях.
'Всё, я сдох. Бери штатную ковырялку...' — сообщил Вейтангур и вырубился. Егор перекинул отключившийся меч в левую руку, а правой достал штатную шпагу, которую тут же и активировал...
За дверью его ждал... ждала второй член экипажа. Судя по навыкам в фехтовании, точнее их отсутствию — пилот. Справиться с ней не составляло особого труда, но Белецкий не хотел убивать. Он попытался обездвижить противницу, не убивая её — так, как это сделал фон Стиглиц. Не получилось. Мёртвое тело рухнуло под ноги победителя, и Егор вошёл в рубку.
Рубка была пуста. То есть абсолютно. Никаких экранов, никаких приборов, только одинокий пилотский ложемент посредине. Если бы был доступ к системе управления, можно было бы узнать, удался ли план, или хотя бы есть ли ещё неподавленные очаги сопротивления на борту, и где. Но доступа не было. Что делать — было непонятно. С одной стороны, надо бы выбраться наружу — вдруг система самоуничтожения всё же сработает? С другой стороны, надо бы остаться в рубке — вдруг на судне есть кто-то, кто может принять управление на себя. С третьей стороны — надо бы порыскать по закоулкам, чтобы убедиться в наличии или отсутствия этого кого-то.
Вспомнив известную армейскую мудрость: 'Если не знаешь что делать — действуй по Уставу', Белецкий извлёк из второго контейнера заблаговременно уложенную туда запасную рацию, и, выйдя на связь с командиром, доложил:
— Задание выполнил. Нахожусь в рубке. Жду дальнейших указаний. Приём.
Квитанция, подтверждающая получение послания адресатом, пришла мгновенно. А вот ответ несколько задержался.
Но через несколько секунд послышался удивлённый, как показалось Егору, голос барона:
— Попытайся перевести наружный шлюз на ручное управление, и ожидай в рубке. Приём.
— Понял, конец связи, — стандартно отозвался Белецкий, и направился к выходу из рубки. Чтобы добраться до шлюза, пришлось переступить через два мёртвых тела. Егор за сегодня навидался уже столько этих мёртвых тел, причём далеко не всегда он их переступал... Иногда приходилось в буквальном смысле просто ходить по трупам. В общем, эмоции отключились. Вообще.
— Он механически дотопал до шлюза, вызвал загруженную в память 'шпаргалку' и в соответствии с инструкцией перевёл управление шлюзом в ручной режим. Теперь можно было покинуть корабль, если поступит такая команда. Но команда была прямо противоположная, поэтому Егор доложил о выполнении очередного приказа, и поплёлся обратно в рубку, снова аккуратно переступая через трупы. В рубке он тяжело опустился в пилотский ложемент, развернулся лицом к двери и принялся ожидать дальнейшего развития событий.
Которое могло быть очень разным: шлюз в ручном режиме можно было легко открыть снаружи, и если сюда нагрянут 'проверяющие' с других 'Спрутов'... То перед ними Егор будет практически беззащитен: Вряд ли на осмотр подозрительного судна пошлют пилотов. Скорее можно ожидать подготовленных абордажников. А у одолженный у 'прекрасной незнакомки' скаф, между прочим, уже почти догрызли нанодеструкторы... Кстати, сейчас пространство вокруг захваченного сегмента 'Змееежа' было чистым. В результате предыдущих манёвров антилазерное облако отделилось от объекта, который должно было защищать, и пошло дальше своим курсом. Так что теперь враги могли шнырять вокруг своего 'приза' практически в полной безопасности.
Пискнул сигнал вызова. Егор поморщился. В этом скафандре он чувствовал себя слепоглухонемым. Из всего привычного комплекса оборудования пользоваться можно было только рацией, да и то внешней.
— Принимай гостей, — сообщил голос барона. Да смотри, не перебей их там. Свои. Белецкий, вздохнув, поднялся на ноги, и снова, переступая через трупы, заковылял к шлюзу. Пока он туда добрался, 'гости' уже прибыли. Створки не успели ещё до конца распахнуться, как в них проскользнули два хищных силуэта, и, встав на задние лапы, кинулись... Обниматься, что ли? Если бы на всей троице не было скафов, Пантелей и Василиса, возможно, на радостях пару раз лизнули бы отправленного на смерть, но выжившего товарища. Однако забрала шлемов этого сделать не давали, да и некогда было разводить церемонии. Пантелей кивнул мордой на лежащий на полу скафандр Егора, и со словами 'Переодевайся, и на выход. А мы тут пока зачисткой займёмся', моментально приступил к делу, начав вскрывать одну из заблокированных боковых дверей коридора.
Егор обрадовался своему скафу, как родному. Быстро переодевшись, он включил сброс воздуха в шлюзе, не дожидаясь окончания прогонки тестовой таблицы. Можно было бы и не торопиться — всё равно пришлось ждать, пока откроется наружный люк. Когда путь наружу наконец-то освободился, то выяснилось, что прямо у обшивки висел ещё один сюрприз.
Устройство с красивым и элегантным названием ИМККББ — Индивидуальный мобилизационный космический комплекс ближнего боя, было известно каждому подданному Империи чуть ли не с младенчества. Его ТТХ, конструкцию и тактику применения изучали в школах и ВУЗах на занятиях по НВП, регулярно проводили виртуальные чемпионаты, а раз в год на сборах в орбитальных учебных комплексах тренировались и в реальной обстановке. Причём к освоению навыков пилотирования 'катафалка' как сей агрегат ласково называли в народе, в добровольном порядке привлекались и женщины. И, между прочим, недостатка в добровольцах среди прекрасного пола не имелось — кому не хочется отвлечься от повседневных забот, и слетать в космос за счёт государства?
Лёгкая многофункциональная космическая платформа была разработана на случай тотальной войны. На складах длительного хранения хранились миллиарды этих простых в изготовлении, эксплуатации и управлении 'эрзац-истребителей', а на Земле, Свароге, и в космосе работали миллиарды людей, готовых их пилотировать.
Так что штрафникам, в данный момент отстреливающимся на подобных установках от вражеского десанта, пытающегося отбить захваченный 'Змееёж', никакого дополнительного обучения для освоения этой техники не требовалось. Хотя, конечно, их уровень подготовки, как ни крути, был всё же ниже уровня подготовки профессионального пилота, каковым являлся Белецкий. Но тут особого мастерства и не требовалось: Абордажники шли в атаку с лёгким ручным оружием, а на подвесках комплекса были навешены боевые системы посолиднее. И если у нападающих на данный момент не осталось тяжёлой штурмовой техники, то тут им ничего не светило.
Долго рассматривать панораму очередной битвы Егору не стал — усевшись в на место оператора платформы, он активировал комплекс, и собрался было присоединиться к 'участникам торжества', как на связь снова вышел фон Стиглиц. На этот раз на общем канале.
— У нас проблемы, — ровным голосом сообщил он, — У противника, по данным Киры, сохранились четыре резервные штурмовые платформы. Сейчас они направляются к нам. Время подлёта — двенадцать минут. А наш 'резервный' лихтер защиты почему-то не активируется, хотя коды проходят. Без него мы не выстоим. Твоя задача — добраться до железяки, и разобраться на месте. Вот файл с инструкциями.
Белецкий взглянул на тактическую схему.
— Нужен один, или лучше два дрона. Я вижу тут рядом висит парочка...
— Это машины рысей. Бери обе. У нас в резерве остаётся аппарат Похмелова.
— Понял. Выполняю!
Егор подключился к управлению аппаратами рысей, и перевёл их в режим внешнего управления. Ничего, котики, ещё полетать успеют... Зато теперь у него было звено. Правда, звено 'катафалков', а не истребителей, но всё же...
Вперёд! Угрозы и цели определены ещё до старта, теперь оставалось только избежать первых и поразить вторые. Егор вёл звено плотной группой по псевдослучайной траектории, прикрываясь дронами от огня противника. 'Катафалк' представлял из себя не более чем открытую пространственную раму с навешенными на неё движками и вооружением. Пилот был защищён только передним щитком и силовыми щитами вокруг ложемента. Не самая лучшая защита... Поэтому оператор 'катафалка' по инструкции должен был быть упакован в скаф высшей защиты, а не средней, такой, как был сейчас надет на Белецкого.
Ведомые, кроме того, что в буквальном смысле прикрывали собой лидера, занимались и расчисткой пути. Всё ближнее пространство было заполнено трупами людей, остовами 'Каракуртов' и обломками разнообразной техники. Окружающая обстановка напоминала Егору Мёртвое Облако в миниатюре. Приходилось непрерывно уворачиваться от относительно крупных препятствий, а мелкие сталкивались с пути или разбивались на более мелкие части выстрелами рейлганов ведомых. С самыми мелкими разбирались лазеры ближней ПКО.
Сразу после старта Егор выпустил две ракеты с осколочными боеголовками по скоплению наседающих на его товарищей абордажников. Направленные конусы разлёта осколков заставили очередную вражескую атаку захлебнуться, а сам Егор уже был далеко. Первоначальный план пройти над облепившими сегмент кальмарообразными тушами на бреющем пришлось отвергнуть. Слишком большая плотность препятствий — на 'катафалке' не пройти. Поэтому пришлось сначала отдалиться от места схватки на безопасное расстояние. Безопасное — это как сказать. Пространство здесь было почти чистым, но, в отличие от первого варианте прохода, риск нарваться на совмещённый залп ближней ПКО всех 'Спрутов', а не пары-тройки машин, возрастал многократно.
Пилотировать 'катафалк' в выбранном Егором режиме было не просто. Разгон, торможение, манёвр уклонения, снова разгон, снова торможение... А гравикомпенсаторов здесь, между прочим, предусмотрено не было. Но всё равно Белецкий чувствовал себя, как рыба в воде. После долгих месяцев заточения в замкнутом пространстве 'Змееежа' и сегодняшних непрерывных изматывающих рукопашных схваток вновь ощутить себя на воле, вновь пилотировать боевую машину, пусть даже такую...
