— Скорей всего. Ив — единственная дочь Правителя, да и против меня старик ничего не имеет. Родословная моя его вполне устраивает, — Филип решил не распространяться подробно о своих отношениях с тестем, раз уж в критический момент правда все равно не помогла.
Они подошли к широкой яме, закрытой сверху деревянной решеткой. Разбойник с легкостью сдвинул ее в сторону и стал проверять, есть ли у воткнутых с четырех сторон кольев веревки, чтобы привязать решетку, когда пленники окажутся внизу.
— Сэм, хочу попросить тебя... — прошептал Филип, убедившись, что поблизости никого нет.
— Слушаю, — ответил тот, не прекращая своего занятия.
— Мне не нравится, как Джон смотрит на мою жену. Я не могу допустить, чтоб с ней что-нибудь случилось.
Сэм выпрямился, на его блестящей физиономии сияла улыбка.
— Нашел-таки?
Филип кивнул.
— Но это между нами, — он подмигнул гиганту.
— Лады, пригляжу, чтоб он чтил правила. Остальные против тебя не пойдут, до сих пор вспоминают, каким ты был предводителем.
— Спасибо! Ты-то почему остался?
— Да видишь, в чем дело: несогласные тогда просто ушли, завязали. В наемники подались, ты ж людей хорошо натаскал. Мне воевать не по нраву, а денег достаточно еще не скопил. И знаешь, Джон оказался не таким уж плохим предводителем. Заносит его, правда, иногда. Вот как сегодня с вами. Но правила он чтит... пока, во всяком случае.
— Что ж, удачи.
— Спасибо, — Сэм воткнул факел в стену ямы и развязал пленникам руки. — Залезай первым, потом спущу твою леди. Имей в виду, яма глубокая, в два человеческих роста. Твоих, а не моих, — хмыкнул великан.
Филип спрыгнул вниз и подхватил Ив, висевшую на руке разбойника.
— Принесу свечу и огниво, — пообещал тот.
— А воды и поесть? Мы последний раз ели утром на постоялом дворе.
— Будет, — Сэм выдернул факел, закрыл яму решеткой и исчез из виду.
Пленники остались в темноте одни.
— Чего нам ждать? Насколько велика опасность? — спросила Ив.
— Думаю, все обойдется. Найдет старик десять тысяч.
— Найдет. Только у меня от этого Джона мурашки по коже. Я чувствую: он ненавидит тебя и... хочет меня.
— Ты часто встречала мужчин, которые тебя не хотели? — попробовал отшутиться Филип.
— Ты знаешь, о чем я. Этот смотрит как маньяк, а не как кобель. За что он тебя ненавидит?
В этот момент их окликнули сверху. Пленники подняли головы и увидели Сэма с факелом.
— Держите ужин, — он приподнял решетку и стал спускать на веревке корзину. — Там еще свеча, огниво, большой кувшин с водой и платье ее высочества.
— Платье? — удивилась Ив, Филип нахмурился.
— Да, моя леди. Все наслышаны о вашей красоте, и нам очень любопытно посмотреть, раз уж случай представился, — чернокожий разбойник ухмылялся во весь рот, белые зубы сверкали в свете факела.
— Ярмарочный балаган! — буркнул зять Правителя. — А на кой платье-то? Много вы сквозь него разглядите?
— Не заводись, Филип, — миролюбиво прогудел Сэм. — Никто не собирается обижать ее высочество. И не тебе объяснять, что женщина лучше выглядит в платье, чем в штанах и куртке. Нам этого будет вполне достаточно, остальное принадлежит тебе.
Пленник неразборчиво ругнулся себе под нос, гигант не обратил на это внимания, пожелал спокойной ночи и ушел, не забыв привязать решетку к кольям. Парочка занялась ужином.
— Спрашиваешь, за что Джонни меня ненавидит? — вернулся к прерванному разговору Филип. — Расскажу.
Он в шайке появился незадолго до меня. Ему, наверное, лет двадцать тогда было и амбиций — выше крыши. Надо признать, в целом он не так уж плох. Людей только презирает и ненавидит, хотя когда надо, может это хорошо скрывать. Думаю, он меня больше всего за то и невзлюбил, что я у всех вызывал симпатию, никаких усилий к этому не прилагая.
"Кроме собственного отца и Данкана" — подумала его жена.
— Есть у меня такой странный дар, — хмыкнул Филип. — Крестный, по-моему, из-за него в меня и вцепился.
Ив задумчиво кивнула, он стал рассказывать дальше.
— Так вот, я, значит, всем нравлюсь, а Джон и так пыжится, и этак, а все оказывается хуже. Другой бы плюнул и забыл, а он, наоборот, стал выискивать, в чем бы еще мне позавидовать. Разбойники сразу сообразили, что я не простолюдин. Я не отрицал, но никогда не говорил, из какого рода происхожу. Всем скоро стало плевать и на мое происхождение, и уж тем более на фамилию, только не Джону. Он и сейчас чуть ли не с этого начал. — Ив снова кивнула. — Потом владение мечом. Как он тренировался, чтоб меня одолеть! В конце концов, я сумел ему удачно поддаться, и он на время успокоился. Совсем плохо стало, когда убили предводителя и стали выбирать нового. Его никто и не хотел видеть во главе шайки, но Джон считал — это я ему всю игру порчу. Выбирали тогда между мной и Сэмом. Жаль, он не стал предводителем. Думаю, не выбрали его из-за цвета кожи, а меня предпочли из-за дворянских кровей. Согласись, полная хрень. Я их со своими благородными рефлексиями бросил, а Сэм до сих пор здесь...
— Соглашусь, — отозвалась Ив. — Отвлекаешься, Фил, хотя рассказываешь интересно.
— Отвлекаюсь, да... Стал я предводителем, и Джонни ко мне резко изменился, мы даже стали как бы друзьями. Именно "как бы". Выглядело все хорошо, но и я, и он прекрасно осознавали всю фальшь. Он продолжал искать поводы для зависти. Помню, сильно меня повеселило, когда он стал завидовать моему размеру. Прекрасно ж видел, как я мучаюсь. А у самого все в полном порядке: не маленький и во все дырочки входит.
— Фу, Фил, перестань расписывать чужие члены, особенно его! И потом, вы что, мерялись?
— Мерялись, щас... Здесь тебе не дворец, милая, с отдельными спальнями-купальнями. В реке-озере всей шайкой бултыхаются. В бордель с Джонни пару раз ходили... Иной раз в лесу охочих бабенок... И не надо быть ханжой, — он на всякий случай прекратил воспоминания. — Уверен, тебе интересно, какой член у Сэма.
— Пожалуй, — Ив с любопытством блеснула глазами, оставив без внимания неловкие откровения об интимной жизни разбойников.
— Ага, я так и знал!
— Ладно, когда выберемся отсюда, расскажешь мне про всех, кого я здесь встречу. А пока давай снова про Джона, только, пожалуйста, без анатомических подробностей.
— Там и рассказывать особо нечего. Пока я был в порядке, он изображал дружбу, потом мне все надоело, хандра замучила. Джонни это почувствовал, и, как я подозреваю, стал сливать информацию обо мне Тайной службе. Наверное, понял, что я не буду цепляться за жизнь и решил ускорить мое отбытие в мир иной. Надо у Н спросить, когда встретимся.
— И ты ничего не предпринимал? — удивилась Ив.
— Я ж тебе говорил, опротивело тогда все. Сам напрашивался, чтобы меня убили или поймали. Это была своего рода игра, она здорово щекотала нервы, в жизни появлялся хоть какой-то интерес. А при наличии стукача играть оказалось интереснее.
— Теперь вы опять встретились, — девушка вздохнула. — Ты — зять Правителя и муж первой красавицы Алтона. Да я как назло рядышком, хорошо хоть не во всем своем блеске. Он сразу захотел заполучить меня и заодно тебя уничтожить.
— Покажи-ка, какое платье он тебе отдал. Готов спорить — то самое, с Гейхарта.
— К ведунье не ходи, — фыркнула Ив, доставая из корзины платье из тонкой нежной замши, выкрашенной в красный цвет оттенка темной бархатистой розы.
— Красивое. Мне сразу захотелось посмотреть, как ты в нем будешь выглядеть, — улыбнулся Филип. — Я с трудом сдерживался, чтобы не заржать, когда мы его в той лавке выбирали. Купец так брезгливо на нас поглядывал. Наверняка принял за извращенцев.
— Да уж, мне тоже было смешно. Я еще поначалу хотела начать болтать что-нибудь про сестру или другую родственницу, но вид его физиономии доставлял такое удовольствие! А насчет извращенцев он не так и ошибся.
— Говори за себя, милая, — с притворным возмущением заявил ее муж. — Я себя всегда считал абсолютно нормальным.
Девушка расхохоталась, Филип улыбался, довольный, что ее удалось отвлечь от тревожных и грустных мыслей.
— Надень, все равно придется. Я хоть полюбуюсь на тебя, а то завтра сквозь толпу будет не протолкнуться.
Девушка быстро переоделась. Платье сидело великолепно и очень ей шло. Оно плотно облегало фигуру, рукава спускались чуть ниже локтя, на груди и спине имелись глубокие полукруглые вырезы, благодаря которым прекрасно смотрелись обнаженные шея, плечи и верхняя часть груди. Боковые швы заменяла черная шнуровка, оставлявшая открытой полосу кожи, весьма сексуально перечеркнутую косыми крестами. В наиболее выпуклых местах блестящий шнур аппетитно врезался в тело. С обеих сторон сбоку вдоль ноги шли разрезы, доходившие до середины бедра. Филип какое-то время с наслаждением разглядывал Евангелину, потом сказал:
— Мужики будут в отпаде, о Джоне я вообще не говорю.
— Я оделась так для тебя.
Он продолжал задумчиво смотреть на Ив, демонстрировавшую то один выгодный ракурс, то другой.
— У меня возник небольшой план, так, на всякий случай, — вполголоса сказал Филип.
— Какой?
— Перестань вертеться и сядь рядом. Не желаю заниматься здесь сексом на потеху публике.
Девушка усмехнулась и села на старое одеяло, которое они нашли в корзине.
— Что за план?
— Тебе придется пококетничать с Джоном, — прошептал он ей на ухо. Ив удивленно взглянула на мужа, он снова приблизил губы к ее уху. — В идеале хорошо бы заставить его поверить, что я измучил тебя в постели, как и всех прочих дамочек. Но вкус к разбойникам у принцессы остался, и ее высочество хочет сменить меня на него.
— Какая гадость, Фил!
— Мне это нравится еще меньше, чем тебе. Но если он поверит, это может оказаться полезным.
— Хорошо, как скажешь, — проговорила она, пожав плечами.
Фил, конечно, гораздо лучше знает своих бывших людей и правильнее оценивает ситуацию. А подробности узнавать ей не хочется.
Он обнял Ив, презирая себя. Их положение слишком серьезно, приходится использовать все имеющиеся козыри. К сожалению, один из них — внешность его жены и действие, которое она оказывала на мужчин.
— Ляг, поспи, ты устала.
— Ты тоже, — она ощущала его беспокойство. — Ложись, на одеяле хватит места.
— Одна ты смогла бы укрыться. К утру будет очень холодно.
— Думаешь, одеяло согреет меня лучше, чем ты?
— Сказал же: не хочу здесь...
— У тебя одно на уме! Просто ляг рядом и обними меня, а сверху набрось мою куртку и штаны.
На следующий день после полудня двое разбойников подняли решетку и бросили вниз веревку.
— Предводитель приглашает вас на обед, — сказали один из них, не отрывая глаз от дочери Правителя.
Оказавшись наверху, Ив увидела, что на поляне установлены несколько грубо сработанных деревянных столов, вдоль них тянулись такие же лавки. Там сидело человек сорок разбойников. Они еще не приступили к трапезе, и с любопытством поглядывали на пленников. При их приближении раздались приветственные крики. Филип махнул людям рукой, покрепче прижав к себе жену. Сидевший во главе стола Джон встал и подчеркнуто поклонился дочери Правителя, игнорируя ее супруга. Девушка холодно кивнула, предводитель предложил ей сесть по правую руку от себя, так, чтобы их разделял только угол.
— Двое здесь не поместятся, Филип, — сказал Джон с ехидной улыбочкой. — Вон, Сэм махнул, наверное, придержал место. Пообщайся со старым приятелем.
— С удовольствием пообщаюсь, — Филип нахмурился. — Позови, если что, — обратился он к девушке.
— Не беспокойся, дорогой, мне кажется, Джон умеет обращаться с женщинами, — проворковала Ив, придав лицу глуповато-кокетливое выражение, которое она так часто наблюдала у придворных дам. — Он ведь тоже разбойник, — она хихикнула.
Филип, оценив ее игру, с притворной досадой махнул рукой и пошел вдоль столов к Сэму, который сидел почти в самом конце.
Обедали разбойники весело, вино и пиво лились рекой, и вскоре послышались настойчивые требования к Ив представиться. Она не заставила просить себя дважды, уж слишком надоели липкие взгляды Джона, ползавшие по ней, как слизняки. Девушка притворялась польщенной, в глубине души тихонько подвывая от злости. Предводитель решил, что пленница встанет во главе стола, и освободил ей место, но дочь Правителя легко вскочила на лавку, а оттуда на стол. Мужчины засвистели и заулюлюкали. Ив слегка поклонилась и жестом попросила тишины. Все тут же успокоились.
— Меня зовут Евангелина, — она мило улыбнулась. — Думаю, все знают, кто я. — Разбойники согласно зашумели. — Очень приятно познакомиться с друзьями моего мужа и поблагодарить за оказанное гостеприимство.
Хотя говорила она искренне, стараясь просто соблюдать вежливость, фраза прозвучала двусмысленно. Большинство разбойников, поняв это, пристыжено промолчали. Ив тут же продолжила, стараясь смягчить нежелательный эффект:
— Ваш предводитель сказал: вы наслышаны о моей скромной внешности и мечтаете увидеть своими глазами. С удовольствием выполняю ваше желание! — она медленно повернулась вокруг себя.
На Филипа обрушился град вполне дружеских тычков и поздравлений, он отвечал с некоторым смущением. Джон откровенно пожирал Ив глазами, выражение его лица стало даже несколько безумным, особенно когда он мельком глянул на Филипа.
— Повезло тебе, — сказал Сэм, с восхищением разглядывая Ив. — Особенно если она тебя любит.
— Иногда мне хочется, чтоб она была страшна как ночь на кладбище, — пробурчал Филип, ловя очередной сумасшедший взгляд Джона.
— Не обращай внимания на предводителя, — рассмеялся Сэм. — Ему всегда хотелось быть тобой.
— Стараюсь, — усмехнулся Филип. — Ты не знаешь, он уже что-нибудь решил насчет передачи выкупа?
— Слыхал краем уха, он подумывает о Чертовом Клыке, — вполголоса ответил Сэм.
Филип осторожно оглянулся, проверяя, не слушает ли кто их разговор. Разбойникам определенно было не до этого: Ив медленно прохаживалась туда-сюда по столу, время от времени останавливалась, позволяя рассмотреть себя получше.
Чертов Клык был прекрасно известен Филипу. Одинокая скала венчала высокий холм на крутом берегу реки. Трудно найти лучшее место для обмена пленников. Кругом расстилается плоская безлесная равнина, видная сверху как на ладони. Достаточно прибыть к Клыку заранее, и никакие перемещениями людей Правителя не останутся незамеченными. После получения выкупа можно уйти, спустившись с обрывистого берега по длинным веревкам. Или удрать без денег, но с целой шкурой, если что-то пойдет не так.
— Скорее всего, он на этом и остановится, — продолжал Сэм, поглядывая на приближающуюся девушку. — С фантазией у Джона туговато: все больше твои старые придумки использует. — Бывший предводитель недовольно фыркнул. — Кстати, наверняка с вами отправятся только новые люди. Пришедшие после твоего исчезновения.
