— Ты это сейчас серьезно или шутишь? — спросила она удивленно.
— Серьезно шучу.
— Ну, расскажи, где вы нарвались.
Я вздохнула.
— Ты правда хочешь знать?
— О тряпках с тобой все равно неинтересно говорить, ты ни хрена не понимаешь. Наговорила, сама-то поняла, о чем говорила?
— Нет, — я улыбнулась.
— Вот и я нет.
— Маринка, ты вообще какая-то неправильная, все девочки с куклами играют, а у тебя вместо кукол пистолетики, автоматики. Все девочки в бантиках, в платьицах — ты в штанах.
— У меня тоже и платьица были, и юбочки.
— Ага, а с каким боем мать заставляла тебя их одеть?
— Не всегда.
— Это уже потом, когда старше стала, тогда уже стала одеваться красиво. Только вот игрушки почти не поменялись. Если раньше водяные пистолетики, то потом травматы и пневматы. А боевой ты где взяла?
— Откуда ты знаешь? — удивилась она.
— Знаю, ты извини, я оттуда боек спилил, чтобы тебя с ним менты не приняли. А без бойка это уже не боевое оружие.
— А я-то думала, почему он перестал стрелять? Я его у одного типа забрала. Ну, украла.
Наконец-то мы съехали с проспекта и поехали быстрее.
— Алин, тебе не кажется, что за нами та черная "мазда" катится.
— Кажется. Если ты не заметила, то я уже два раза проверилась.
— А я думаю, что ты крутишься? Как думаешь, кто это?
— Понятия не имею, без разницы. В аптеку будешь заходить?
Я остановилась возле аптеки. "Мазда" — тоже. Марина пошла в аптеку, вскоре из "мазды" вышли двое, один направился к аптеке, а второй остался возле машины. Достав пистолет, я подумала: куда сунуть? Юбка была в обтяжку, сидела на талии плотно. Молния может не выдержать. В этот момент из аптеки вышла Марина, мужчина вышел следом и направился к своей машине.
— Что он там делал? — спросила я, когда она села.
— Покрутился рядом, посмотрел, что я беру. На вот тебе таблетки. И вот еще тест. Тебя сейчас не тошнит?
— Нет, ни разу.
— Как думаешь, кто это такие? Может, дружки тех?
— Не, это, скорее, менты, их повадки.
— Только не надо так отрываться, как в прошлый раз, хорошо?
— Я вообще не собираюсь.
Мы заехали на территорию гаража. А выехали через вторые ворота. Пусть ждут, на территорию их не пустят, если делать нечего. Проезжая мимо, я обратила внимание, что рядом с "маздой" стоит тонированный микроавтобус.
— Наверняка менты, а это — СОБР. Может, еще розыск не сняли? А эти придурки что, не видят, что машина заехала на территорию спец. гаража, можно мозгами пораскинуть.
Каково же было мое удивление, когда я через пару кварталов опять увидела "мазду". Я даже сначала значения не придала. Мало ли одинаковых машин в Москве. Но машинально повернула налево, где поворот был запрещен. "Мазда" проехала прямо. Но меня тут же тормознул патруль.
— Черт, я доберусь сегодня до управления или нет?
— Здравствуйте, капитан ДПС Круглов. Нарушаем, предъявите документы. И пройдемте к нам в машинку.
— Капитан, я спешу, может, как-нибудь... — я подала документы.
Он вернул мне тысячу.
— Пройдемте, протокол составим и поедете.
— Капитан, я действительно спешу, — я показала ему ксиву. — А под знак я повернула, так как обстановка этого требовала.
Он подумал и, видимо, пожалел что не взял деньги.
— Не нарушайте, — вернул документы.
Уже трогаясь, я заметила стоявшую у перекрестка "мазду".
— Черт, у меня что, уже мания преследования?
Ладно, с ДПС все понятно: тут часто стоят, не одна я поворачиваю налево. Увидев ксиву, он, видимо, не разобравшись, отпустил меня, ведь имел полное право оштрафовать... А как бы я поступил в таком случае, если бы была на их месте? Повернуть под знак — значит, спалиться. Они явно поняли, что я проверяюсь. А я бы проехала перекресток, тем более, что движение небольшое, развернулась и по правилам, уже с другой стороны заехала бы в перекресток.
Вскоре "мазда" исчезла, но приклеилась "десятка". Эта шла на удалении. Я уже устала кружить и, плюнув на них, поехала в управление. Я за собой вины не чувствовала. "Может, с розыска не сняли?" — опять мелькнула мысль. Так брали бы уже. Что пасти? Я заехала на спец. стоянку и, закрыв машину, направилась к проходной. Еще раз обернувшись, "десятки" в поле зрения не увидела.
В приемной никого из посетителей не было. А вместо подполковника, исполняющего роль секретаря, сидела женщина лет сорока, в погонах майора.
— Здравствуйте! — я осмотрелся, туда ли я попала. — Извините, Евгений Юрьевич у себя? Доложите, что Самбурова.
— Его сегодня нет и не будет.
— А где он, не подскажете?
— Он мне не докладывал.
Что вообще происходит? Я вышла из приемной и набрала номер Деда. Он почти сразу ответил.
— Товарищ генерал, что-то ваш секретарь сказал: вас нет и не будет.
— Как нет, ты представился?
— Так точно.
— Возвращайся.
Я обратно вошла в приемную.
— Извините, долож...
— Девушка, я кажет...
— Самбурова появилась? — раздался голос Деда из селектора.
— Минутку, — ответила она и посмотрела на меня, желая, видимо, спросить фамилию, но я, уже не обращая внимания, открыла дверь, бросив на нее быстрый взгляд.
— Стойте, вы куда? — закричала она и забежала вслед за мной.
— Все нормально, Анна Андреевна, ее я и имел в виду.
— Извините, товарищ генерал, я просто фамилию не расслышала. А вы...
— Все, можете идти.
Она вышла, а я посмотрела на генерала. Он махнул рукой.
— Телегин в больницу попал, вот пока вместо него. Ты сегодня уже не первая, кто в недоумении. Нужно будет заменить ее. Ну, как настроение? Смотрю, ты что-то совсем не важно выглядишь. Может, тебе отдохнуть, на курорт съездить?
— Мне? А вы не боитесь меня отпускать? — улыбнулась я.
— Вот в том и вопрос, — он вздохнул. — Но съездить в санаторий тебе не мешало бы.
— Товарищ генерал, такой вопрос: с меня розыск сняли?
— Само собой, в первый же день, а что, проблемы?
— Да кто-то пасет меня, кто, не знаю. По повадкам похоже, что менты. Но...
— Никуда не влезал?
— Да нет, если только в Афгане...
— Ну да, ты только прилетела и тут же улетела. А где ты их заметила?
— Уже недалеко от гаража, Марину за машиной завозила. Они меня проводили туда, потом машину сменили, проводили сюда.
— Может, менты чей заказ выполняют? Но у них к тебе претензий быть не должно. С бандитами нигде ничего?
— Вроде нет. С теми, с кем чего, уже ничего. А может, у них спросить?
— Каким образом?
— Ну, заведу, блокируют, допросят. Если менты, узнаем, на какой отдел работают. Отряхнем пиджачки и отпустим. А то гадай, где я не так улицу перешла.
Он задумался.
— Решим вопрос. А то, я смотрю, тебе в такой одежде не с руки, — улыбнулся он. — Я тебя все больше в камуфляже привык видеть.
— Ну...
— Ладно, не смущайся, шучу, хорошо выглядишь.
— Спасибо. Может, о деле? Я ведь сюда не за комплиментами приехала, — улыбнулась я.
Мне вдруг стало приятно. Не зря с утра выряжалась.
— Ну что... — он не договорил, на столе зазвонил телефон.
— Генерал Мурзин.
— Так точно!
— Есть!
— Подготовил, уже у вас на подписи.
— Думаю, согласится. Туда я тоже уже распоряжение отправил.
Он минут пять разговаривал по телефону. Я так поняла, что с Тереховым. Положив трубку, он тяжело выдохнул.
— Ну, докладывай, как прошла операция, как люди?
Я рассказала вкратце, что и как.
— Сегодня вот Кравцов, известный тебе, — он хитро посмотрел на меня, чем даже смутил, — уже докладывал детали. Он отметил, что ты необдуманно пошла на прорыв засады. А потом отправила его на захваченных автомобилях, а сама ушла в другую сторону. Так вот, он считает, что ты напрасно рисковала людьми. Особенно теми, кого отправляла на машинах.
— Что? Это он такое сказал? А что, я должна была поднять лапки вверх на милость победителю? Не может быть!
— Докладывал он Терехову, Терехов сделал выводы.
— Вы меня знаете, напрасно я никогда не рискую.
— Успокойся, а то пойдешь еще морду бить. Терехов, да и я тоже не считаем, что тут был напрасный риск. В твоих действиях мы не увидели ничего, что могло бы вызвать вопросы. Ты действовала согласно обстановке и, самое главное, вывела всех людей и доставила груз.
— Разрешите вопрос.
— Да.
— А что это он так вдруг? Вроде мне он понравился: исполнительный, грамотный. И вдруг — "необдуманно". А что, у нас время думать было? Впереди — засада, справа — открытая местность, слева — скала, а сзади — "Хамеры" как на параде. Когда думать? Это вот я не поняла его.
— Ладно, я понял. Сейчас о другом. В связи с обострением обстановки в мире, в частности на Ближнем Востоке, про Кавказ даже не говорю, у нас есть директива на создание дополнительных разведгрупп. Две из трех уже созданы, их возглавили твои бывшие бойцы: Бес и Седой. Сейчас они уже на задании. Так вот как ты смотришь, если тебя назначим возглавить группу "Рысь"?
— Я не пойму, а с каких пор Вы начали спрашивать? Что, когда-то кого-то интересовало мнение назначенца? Написали приказ, сунули в зубы и сказали "фас". Или теперь, с новым министром и его бабьим штабом, у всех женщин мнение спрашивать надо?
— Ай! — он махнул рукой. — Не интересно с тобой. Я хотел услышать, как ты будешь отказываться. В общем, приказ уже подписан, — он вздохнул. — Справишься?
Я посмотрела на него внимательно.
— Даже не знаю, что сказать. Я, конечно, не против, даже физ. состояние не беспокоит, но не рано ли? Ладно, этот раз, просто была необходимость.
— Вот ты и доказала, что не рано, у тебя сохранилась хватка. Да и к тому же не осталось боевых офицеров, прошедших то, что мы прошли. Согласись, не мне же возглавлять и не Соколову, которого раны скоро в койку загонят. У нас были две кандидатуры: ты и Кравцов, но после его доклада Терехов отмел его.
— А люди?
— Наберешь из тех, кто был с тобой.
— Численность?
— На твое усмотрение. От десяти до пятнадцати.
— Вы знаете, что я работаю всегда не более десяти, так что десять, я — одиннадцать.
— Ну это уже сама решай. Сейчас они в расположении учебного центра. Можешь прямо сегодня отобрать, передашь дела начальнику центра, он составит приказ о зачислении их в группу. А потом будешь уже заниматься на вашей базе. Инструктора есть, готовы к работе. Сегодня прилетают "Тайфун" и "Гром". Они тоже практически из-за парты вылетели на Дальний Восток. Так что вот заниматься будете с ними.
— Это Седой и Бес?
— Да, они.
Я покивала головой задумавшись.
— Ребята жить где будут?
— На базе, сейчас ее уже подготовили, так сказать расконсервировали.
— Как и раньше?
— Да, если чего-то будет не хватать, получите в центре. Питание тоже будете пока получать на общей кухне. А вот заниматься отдельно, уже по спец. программе.
— Я это поняла.
— Вопросы есть еще?
— Все ясно.
— А у меня вопрос, с Мариной что думаешь? Брать?
Я вздохнула.
— Если она рвется, ее ведь не удержишь, так пусть будет рядом со мной. Правда, она еще общую подготовку не прошла, но, думаю, что к спец. подготовке можно допустить.
— Кстати, как она справилась?
— Ну, понятия есть, — я улыбнулась. — Я ее даже в передовой дозор ставила. Но потом убрала.
— А что так? Испугалась?
— Да у нее рука дрогнула. Но это мелочь. Покажите мне человека, у кого она не дрожала? Я до сих пор помню, как у меня руки тряслись после первого боя. Я сигарету подкурить не мог. Это при том, что я не видел, куда попадают мои пули. Духи бегут, а я стреляю. Магазин кончается, я меняю и опять стреляю.
— Ну, я так и думал, что ты ее возьмешь к себе. И думаю, это правильно, пусть будет рядом. Хотя я знаю, что для тебя все одинаковые. Никому спуску не дашь, но и в обиду никого не дашь. А раньше, помню, вообще слышать не хотел о женщине в отряде.
— То было раньше, а сейчас я что, одна должна отдуваться от... — я вздохнула. — У меня на примете еще одна девушка, тоже снайпер.
— Ну, тебе решать. Ты вот что, форму получи.
— Хорошо, получу. Разрешите идти?
— Ну, все, советую прямо сегодня поехать и отобрать людей, пока база пустая, занять места.
— А... что с хвостом?
Он надул щеки и выпустил воздух.
— Так-так, я думаю, нужно по-тихому пробить, кто это такие. На базе до тебя не доберутся.
— Так что мне там, постоянно торчать?
— Ну, поживешь пару дней, со своими познакомишься поближе...
— Я вот что думаю. Меня-то, наверное, сняли с розыска, а машина? Она же тоже в розыске.
— Вот тебе и ответ. Проверим. Но сегодня лучше там переночуй.
— Хорошо. Еще вопрос: что с моей Верочкой? — улыбнулась я.
— А ничего, все идет по плану, пару недель еще продержат. Результаты у нее неплохие. Ею даже контрразведка интересовалась. Как мне сказали: склонность к аналитическому мышлению очень высокая.
— Надо же, никогда не замечала. Хотя нет, иногда хорошо анализирует. А к ней можно попасть?
— Съезди, попроведывай, проблем нет. Удостоверение захвати на всякий случай.
— Разрешите идти?
Я вспомнила, как она аналитически мыслила, когда решила меня наказать в Чите. Сев в машину и включив зажигание, я сразу заметила моргание красной лампочки. Ха-ха, подцепили маяк! Интересно, кому я перешла дорогу? Раз пасете, то брать сейчас не будете. Ну что же, следите, скрывать мне нечего, прокатитесь до закрытого полигона, вы и так знаете, где я служу.
Я выехала со стоянки и направилась на выезд из города. Хвоста не видела, да это и понятно: зачем светиться, тем более они поняли, что я их спалила. Лучше уж на расстоянии.
Заехав в магазин, взяла ящик водки. Сегодня прилетают Седой с Бесом, нужно встретить.
Я заметила слежку, только когда свернула с трассы на бетонку, ведущую к учебному центру. Ну что, ребята, прокатились вы зря, но хоть на природе побывали. Подъехав к КПП, я показала удостоверение, сержант даже не взглянул на него, он знал и меня, и машину.
— Проедете, вон там остановитесь, подождите, — сказал он, указывая на место, которое от шлагбаума не видать.
Странное что-то. Но выполнила то, что он попросил. К КПП подъехала "десятка". Сержант направился к ней, а двое солдат встали по бокам, я уже стояла на КПП, хотела узнать, в чем дело.
— Пропуск, — потребовал сержант.
— А что, сюда нужен пропуск?
— Спец. пропуск.
— У меня вот спец. пропуск, — водитель протянул красную корочку.
— Мне этот пропуск до одного места, — он развернулся и направился обратно.
Последнее предложение он произнес громче обычного. Я увидела, как из кустов молниеносно метнулись тени в маскхалатах, и через полминуты двое из машины уже лежали на мокрой после дождя земле. Я наблюдала.
— Кто такие? — задал вопрос, видимо, старший.
— Мы из милиции.
— Что тут делаем?
— Мы обследуем местность.
— Я спрашиваю: что тут делаете?
— Вы за это ответите, — начал пассажир, но ему сильнее завернули руку, он заойкал.
— Говорить только по существу.
