— Реальный противник только один, причем для всех. Ты выбрал верное слово, именно — противник, а не враг. Он против нынешнего положения вещей, которое вполне устраивает нас. Ничего личного, никакой вражды и эмоций. Какое-то время он симпатизировал нам, не желая нашей смерти, да и сейчас он вряд ли считает нас серьезным препятствием на пути к осуществлению своей цели, так что охраняют вас не от господина судьи, а от его союзников. Не скажу, что для этого есть серьезные основания, скорее простая мера предосторожности.
— Исчезнувшее тело Дани Монтэра их козырь в рукаве? Интересно, что же они планируют.
Самаэль поднялся, быстрым жестом откинул волосы с лица и я увидел, что на его губах играет мрачная усмешка.
— Спрашиваешь, что они планируют? — переспросил он. — А разве не понятно? Эти господа планируют устроить конец света в лучших традициях пророчества, исполнить его максимально близко к тексту.
Он вздохнул и расправил плечи.
— Нам пора возвращаться. Будем наблюдать, анализировать и действовать по мере возможности. Большего нам пока не остается.
Мы щелкнули пальцами, и тот час же оказались в сияющем иллюминациями бальном зале. За несколько минут нашего отсутствия, здесь произошли разительные перемены. Присутствующих будто бы охватила волна безудержного, озорного, всепоглощающего веселья. По-моему играла какая-то старинная румынская мелодия, наверняка исполняемая специально для вновь явившегося Драгона. Гости пролетали, мимо сплетая руки в гигантском хороводе. Счастливые улыбки на сияющих лицах, задорный смех. Мимо промелькнули Лиада с Куртом, Алиса с Жюсленом, Айрин с Михаэлем и Габриэлем, Вайолет с Драгоном.
— Крис, давай с нами!
Прокричал Габриэль, хватая Самаэля за руку и увлекая за собой в стихийный ураган хоровода. Босс, в свою очередь, не успел ухватить за руку меня, и я получил временную передышку. Мой взгляд блуждал по цепочке в поисках Вайолет. Нашел. Драгон не отпускал ее ни на секунду. На бледном лице фиалковоглазой застыла вымученная улыбка.
— Вливайся Кристи!
Прокричала Айрин, пролетая мимо. Спасибо, воздержусь. В мои планы ударяться в пляс не входило.
Убедившись, что Стоцкий по-прежнему полулежит на диване с бутылкой вина в изнеженной кисти, я направился к нему. При моем приближении он слегка подвинулся, давая мне возможность сесть рядом с его царственной особой.
— Не откажетесь выпить со мной маршал? — искренне поинтересовался он.
— Не откажусь, — кивнул я, опускаясь рядом с ним. Он сделал знак официанту и через несколько секунд, в моих руках уже грелся бокал вина.
— Больше похоже на языческие пляски, чем на бал, — сказал Валенсиан, указывая на танцующих. — Сколько живу, никогда такого не видывал.
— Им весело, — улыбнулся я.
— Весело, — странно повторил он за мной, думая о чем-то своем. — Послушайте Крис, вы уверенны, что принцесса дамасская на самом деле родственница Блада?
— Уверен, она его родная племянница.
— Странно, — Валенсиан отпил вина прямо из бутылки. — Для родственника он слишком тесно к ней прижимается, не находите? Или в Румынии и Дамаске в моде инцест?
Вместо того чтобы смотреть в заданном направлении, я посмотрел на самого Валенсиана. Внимание дамы и господа, в его взгляде на Вайолет был живой интерес!
— Ничего о подобном не слышал, — поспешил я развеять его сомнения, — принцесса скорее симпатизирует вам, чем родному дядюшке, который, я просто уверен, уже осточертел ей за несколько сотен лет.
Мне нужно было видеть его реакцию на мои слова. Он иронично улыбнулся.
— Симпатизирует мне? Но ведь принцесса наверняка уже в курсе, что шансов у нее мало?
Он встретился со мной взглядом, его губы кривила злая, мрачная усмешка.
— Я не думаю, что женщина с многовековой мудростью, станет обращать внимание на досужие сплетни.
Я тепло улыбнулся ему, но ему было плевать на все мои улыбки. Он был зол.
— Но вы поняли, о чем я Крис, не так ли?
Я понял, но мне не хотелось огорчать его, мне нравился Стоцкий.
— В том чтобы любить короля, нет ничего постыдного. А для того чтобы стать фаворитом, которому все завидуют, нужно обладать еще и исключительными личными качествами, не говоря еще даже о том, что нужно знать и уметь для того чтобы стать маршалом королевства!
Валенсиан устало улыбнулся, я ему тоже был симпатичен. Он протянул руку, поставил, пустую бутылку на поднос неизвестно откуда материализовавшегося официанта (даже я бы так не смог!) и взял с этого же подноса еще одну, свежее откупоренную бутылку.
— Я не гей, Крис, если вас это интересует.
— Вы благородный человек, Александр, и даже если бы меня интересовала ваша ориентация, мое уважение и восхищение вами все равно осталось бы прежним. Любить же своего принца для вас — долг чести.
Валенсиан тепло посмотрел на меня и как-то по-доброму мне улыбнулся.
— Вы славный парень, Крис, — он легонько хлопнул меня по плечу. — Я рад, что маршалом Легиона стал достойный кандидат. Давайте-ка за это выпьем!
Мы выпили. Мимо нас пролетали танцующие, волшебная музыка сливалась со счастливым беззаботным смехом, а мы, как отверженные, сидели рядом и вдумчиво пили.
Несколько раз я поймал растерянно-радостный взгляд Жюслена, брошенный на фаворита. Даже отдаваясь бесшабашному веселью, будущий король приглядывал, что поделывает его любимец. Несколько раз по мне взволнованно скользнули арктические глаза Лиады, промелькнуло лицо Вайолет с предобморочной улыбкой.
Да, что же он с ней творит, черт бы его подрал?!!
— Выручайте маршал, — быстро сказал я Валенсиану.
— О чем это вы? — он посмотрел на меня совершенно трезвыми глазами.
— Нужно как-то вмешаться, Драгон ее доконает.
— Вы имеете в виду Вайолет?
— Да. Она немного прогневила дядюшку, теперь он изводит ее танцами.
— Помочь даме долг чести для любого мужчины.
С этими словами он выпустил из руки бутылку, которая с грохотом ударилась об пол и покатилась под скамейку. Не сговариваясь, мы обнялись как два давних товарища, встали, и покачиваясь побрели в сторону танцующих. Валенсиан тихонько запел песню группы "HIM" "Sweet Pandemonium", я начал ему подпевать. Одним словом мы мастерски принялись изображать из себя в хлам пьяных маршалов.
Покачиваясь, и тупо взирая на танцующих, мы дружно запели. И надо заметить, почти не фальшивя! Когда наконец в хороводе мелькнуло лицо Сони, мы дружно рухнули вперед, Валенсиан слева от нее, а я справа. Под весом наших тел, Драгон и второй партнер Сони от неожиданности выпустили из своих рук пальцы Сони.
— Простите.
— Извините.
Пьяно запричитали мы, помогая Соне подняться. Хоровод уже обтек нас, унеся прочь Драгона. На наше падение почти не обратили внимание, ну выпили, с кем не бывает.
Паровозиком проскользнув под руками хоровода гостей, мы вернулись к диванчикам.
— Ты цела? — взволнованно поинтересовался я у Сони.
— Да, порядок. Спасибо вам, еще чуть-чуть и я бы умерла, не смотря на бессмертие.
Вайолет перевела глаза на Стоцкого, и ее губы взволнованно приоткрылись. Она глубоко вздохнула и побледнела.
— Присядьте, — Валенсиан указал ей на диванчик. — С нами вы в безопасности, мы не позволим никому вас обидеть.
Лицо Вайолет стало еще бледнее, и она упала без чувств на руки королевского фаворита.
— Не знал, что вампиры на такое способны, — растерянно пробормотал маршал королевства Луны, подхватывая фиалковоглазую на руки и заботливо укладывая ее голову у себя на груди.
— Вампирам свойственно многое из того, на что способны простые люди, хотя этому никто не верит.
Я материализовал в воздухе флакончик с нюхательной солью и поднес к аккуратному носику Фиалки.
— Этого я тоже не знал, — задумчиво сказал Стоцкий, тихонько похлопывая ее по щекам.
— Хотите, исчезнем отсюда на часик, никто не заметит?
Предложил я. Валенсиан заинтересованно поднял на меня глаза.
— Как это возможно?
— Есть один способ, никто даже не заметит.?? Потом вернемся в тот же самый момент.
Глаза маршал королевства загорелись озорным огнем.
— Ваши колдовские штучки? Хорошо, я согласен.
— Держите ее крепче, — посоветовал я Стоцкому, обнимая его за плечи одной рукой и щелкая пальцами другой.
Их бессмертная любовь.
Готический замок Лиады встретил нас умеренной облачностью, что означало вполне хорошее настроение его хозяйки.
— Копия семейного гнезда де Лингстремов? — спросил Валенсиан.
— Вы правы. Копия созданная Лиадой. А откуда вы знаете?
— Я знаком с бароном, — вежливо улыбнулся маршал.
Жофрей поспешил нам навстречу, распахивая перед нами ворота.
— Безумно рад вас видеть, мессир! — почти прокричал он, не забывая приветственно поклониться Валенсиану Александру.
Моему верному слуге оказалось достаточно одного взгляда на Стоцкого, удерживающего на руках бесчувственную Фиалку, чтобы не задавая лишних вопросов, сопроводить нас до ее спальни. Он шел впереди, распахивая перед нами двери.
Оказавшись в постели, Вайолет открыла свои прекрасные фиалковые глаза. Я взмахнул руками над своей головой и стал невидим для них обоих.
— Ха, — удивленно выдохнул Валенсиан, — куда это пропал Кристиан?
— Он часто так, — слабо улыбнулась Соня, — исчезает без объяснений и появляется когда захочет.
— Ты как? — Валенсиан тревожно склонился над принцессой дамасской.
— Хорошо. Теперь уже намного лучше.
— Смею надеяться, мы успели вовремя?
Он подвинул к кровати пуфик, опускаясь на него рядом с Соней.
— Я рада, что мы, наконец, вдвоем, — тихо говорит Вайолет, краснея, он этому почти не удивлен.
— Хочешь, я открою окно? — лицо Валенсиана светится нежностью и заботой.
— Нет, ты лучше посиди со мной. — В ее глазах мольба. Его настороженный взгляд.
— Ты это серьезно? — Валенсиан хмурит брови.
— Ты о чем? — Растерянно спросила Соня.
— Ты ведешь себя так, как будто я тебе интересен.
Пауза, потом ее робкий голос.
— Это действительно так.
Стоцкий мученически откидывает голову и из его губ вырывается тяжелый вздох. Он берет ее руку и целует ее пальцы.
— Не надо, — шепотом просит он, — не надо любить меня. Я никому не приношу счастья. Возможно, это какое-то проклятье, ты не заслуживаешь такого. Никто не заслуживает.
Вайолет садится в кровати и гладит его по волосам. По ее щекам бегут слезы.
— Я не могу не любить тебя. Я уже люблю, и всегда любила, только не знала тебя. Но я искала, честно. Всегда искала.
Он обнимает ее, прижимая ее лицо к своей груди, и я вижу, как по его щекам тоже сбегают слезы. Он стыдится этих слез, поэтому крепко сжимает ее в объятиях, не позволяя взглянуть на себя.
— Ты дашь мне шанс? — Сквозь слезы спрашивает Фиалка, вскидывая на Александра фиолетовые глазищи. Он кивает.
— Да, да, — повторяет он дважды, крепко сжимая ее в своих руках. Ее глаза вспыхивают, и в следующее мгновение она порывисто целует его в губы.
М-да, дорогие мои, из них получается красивая пара.
Он отстраняется от нее, берет ее лицо в свои ладони, внимательно вглядывается в ее глаза, а потом целует ее сам.
Аплодисменты! Я щелкаю пальцами, оставляя их наедине. Пока влюбленные наслаждаются друг другом, я смогу побеседовать с Жофреем.
* * *
Старый солдат сидел в кухне у огня. Как всегда, по-стариковски сутулясь, он помешивал угли в очаге, думая какую-то свою невеселую думу. Увидев меня, он расправил тренированные плечи и поднялся мне на встречу.
— Возьмите меня с собой мессир, — жестко потребовал он, — я нужен там, куда вы скоро вернетесь. Я знаю, что там затевается и хочу быть с вами, когда это все начнется.
Он был прав, я согласно кивнул.
— Хорошо, но твое пребывание там должно быть неофициальным, помнишь как становится невидимым?
— Иногда практикую, — улыбнулся старый солдат.
— Сможешь какое-то время оставаться невидимым?
Он с готовностью качнул головой.
— Легко мессир, смогу какое-то время не бриться.
Я улыбнулся.
— Верно, а еще это даст тебе возможность видеть и слышать всех, тогда как тебя не будет видеть, и слышать никто.
Жофрей стал серьезным.
— Буду выполнять шпионскую миссию на "отлично".
Назад мы вернулись уже вчетвером, только ни Соня, ни Валенсиан не знали том, что я взял с собой слугу.
Весь остаток бала, маршал королевства Луны и фиалковоглазая кровопийца, были неразлучны. Жюслен испепелял их взглядом, несмотря на то что Алиса всеми возможными способами пыталась отвлечь его внимание на себя.
Верховные демоны балагурили, изобретая все новые и новые забавы и подключая к ним присутствующих. Айрин танцевала с Куртом, Лиада со мной. На короткое время как будто бы наступило затишье, во время которого каждый делал то, что ему действительно хотелось.
Один раз Айрин все-таки потанцевала со мной, но и она всячески избегала говорить серьезно.
Это было затишье перед бурей, как будто все набирались сил перед решающей битвой.
Меня очень волновали два обстоятельства: я должен хорошенько осмотреть дворец и все прилегающие к нему постройки, и выяснить удвоили ли охрану по периметру королевства. Неплохо бы так же узнать где тело Монтэра, кто состоит в заговоре с судьей и что скрыто на чердаке, где адские ловушки едва не отсекли мне голову.
Существовал способ, как узнать это, не рискуя жизнью, задать нужные вопросы существам знающим все обо всем: Медузе или Марле. Но обе упомянутые особы уже пострадали, помогая мне. Можно было прибегнуть к колдовству, чему учить меня было не нужно. Для сотворения зеркала мира нужна была девственница. В прошлый раз это сделала Алиса, но теперь она мне помочь уже не сможет. О слиянии с Превером я даже не помышлял, слишком тяжко далось мне возвращение извне в прошлый раз, когда я вытаскивал Рини. Оставалось Таро Смерти...
Если при создании Таро Теней использовали имена демонов, данные им мифологией и народным фольклором, то Таро Смерти назывались истинными именами служителей тонкого мира, светлых и темных.
Гадать на Таро Смерти могли только Магистры высшей касты. Я был одним из таких, но даже при мысли, что мне придется прибегнуть к этому способу гадания, мне становилось жутко. Умом я понимал, спасение человечества, жизненно необходимого Пондемониуму, отчасти в моих руках. Я был обязан сделать все возможное хотя бы в память о том, что моя дочь была человеком, да и мы с Айрин когда-то были людьми.
За окном по-прежнему была ночь но, взглянув на часы, я увидел что до рассвета остался примерно час. Это означало, что сегодня я уже ничего не успею сделать, во всяком случае в этом часовом поясе. Решение пришло моментально. Воспользовавшись тем, что никто не обращал на меня внимание, я отошел за колонну, где меня никто не смог бы увидеть, и щелкнул пальцами.
Таро Смерти.
За последние сутки я уже трижды нарушал временной контроль. И теперь, когда мне все-таки придется вернуться назад, сердце будет ураганным прибоем долбиться где-то в животе, виски начнет разрывать от давления... Но это будет потом, а пока можно забыть обо всем неприятном, здесь я дома.
