Илладрия колебалась, как поступить. Ее терзала тревога, семена которой в душе посеял Вильгельм. Если они утратят последнего из Лордов... При одной только мысли об этом на сердце неподъемной тяжестью ложились отчаяние и страх. Илладрия прикинула время обычного выхода Пророка на связь. Все же, время еще было.
'Может быть, оставить все как есть? Вторженцы попадут в лапы Мариуса и больше никто и никогда о них не услышит. С другой стороны, если они имеют магию связи, то смогут передать другим информацию о том, что видели, это будет нехорошо. Или если они поймают свою жертву, не дойдя до Некрополя, куда они двинутся дальше? Может быть, просто захватить их, а потом разбираться? Но Пророк предписал проявлять агрессию только при ответных мерах, а эти существа еще ничего плохого нам не сделали. Стоит ли рисковать с самостоятельным решением? Очень не хотелось бы нарушать планы Пророка, если бы их знать... Теперь я понимаю Мариуса.'
Илладрия колебалась почти минуту, и потом решилась.
— Наблюдатель, ты говоришь, они преследуют гуманоида. Как скоро они поймают его?
— Трудно сказать. Похоже, что и существа, и их цель плохо ориентируются в дневном свете. Я даю ему полдня. Некрополиса они достигнут раньше.
— Я направлю младшего чародея, он устроит снежную бурю. Воспользуйся этим, чтобы похитить цель зверолюдей. Дезориентируй и доставь ее в казематы королевского дворца. Другой разведчик пустит преследователей по ложному следу, пусть пока поблуждают в горах.
— Будет сделано.
**
Вокруг бойцовской ямы, как обычно, было шумно. Акуро уже привык к этому, и придавал мало значения рычанию и смеху монстров, выступавших здесь зрителями. Это было иронично — в нормальном мире монстры бились на потеху людям, а не наоборот.
Хотя мир уже давно стал с ног на голову.
Акуро сделал колющий выпад и тут же кошачьим шагом отскочил назад, уходя из-под падающей сверху палицы.
Монстры, или, как они себя называли, 'орки' презирали его манеру вести бой. Он неплохо изучил их за те дни, что провел в яме как гладиатор. В их духе был стремительный и отчаянный натиск. И Акуро пользовался этим, бой за боем выискивая возможность для контратаки. Вот как сейчас.
Орк злобно рыкнул, нервно стуча дубиной по утоптанной земле. Акуро отсчитывал секунды, тем же кошачьим шагом обходя его по кругу. Ровно четыре секунды между неестественно быстрыми рывками.
Акуро все рассчитал верно. Спустя ожидаемое время орк стрелой рванулся к нему, одновременно издавая страшный рев и замахиваясь дубиной.
Если не успеть убраться с дороги, этот рев оглушает, отбрасывает и дезориентирует. А после удара дубиной в теле останется хорошо если половина целых костей. Акуро в полной мере прочувствовал это на себе. Много раз. И это учитывая, что твари никогда не пытались его по-настоящему убить.
В отличие от него самого.
Акуро с разворотом нырнул под удар. Очень рискованный маневр, ошибись он хоть на долю секунды, и либо плечо превратится в фарш, либо орк успеет нанести новый, от которого будет уже не увернуться.
Дубина впечаталась в стену, а меч Акуро полоснул орка под коленом. Раздался преисполненный ярости вопль, и Акуро едва успел отпрыгнуть. Там, где он был мгновение назад, землю вмяла дубина. Если бы монстра не подвела раненая нога, все закончилось бы.
Акуро тут же подшагнул, и, буквально чувствуя, как скрипят сухожилия, вложил всего себя в новый выпад. Клинок пробил орку руку у локтя. Лезвие неохотно продиралось сквозь твердые, как дерево, кожу и мышцы.
Он точно знал, что орков на измор не взять. Их раны заживали со сверхъестественной скоростью, а усталости они, казалось, не знали вообще. Любое преимущество следовало развивать, не давая малейшей передышки.
Орк попытался снова махнуть дубиной и выронил ее. Акуро очень точно рассчитал свой удар. Перерезанные сухожилия у локтя лишили зеленого монстра возможности использовать правую руку на какое-то время. Мгновенную заминку, пока тварь пыталась сориентироваться, Акуро потратил со всей возможной пользой. Он сделал ложный рубящий выпад, отвлекая внимание монстра на косой взмах меча, и рванулся прямо к орку. Монстр все равно сориентироваться и двинул Акуро левым кулаком в голову.
И все же Акуро успел.
С того времени, как его допрашивал загадочный человек без лица, прошло много дней. Акуро знал только, что больше недели и меньше месяца. День за днем сражаясь на потеху чудовищам, он потерял счет времени.
В нормальной жизни схватки происходят далеко не каждый день, и даже не каждый месяц. А Акуро бился насмерть от зари до зари. Первые дни он терпел поражение за поражением. Сначала он бился с подростками, тварями вполне человеческих габаритов. Несмотря на это, они оказались все равно опаснейшими бойцами, и первое время уделывали Акуро за считанные секунды. Дикая сила и невероятная скорость просто поражали.
Всякий раз, когда он падал наземь со сломанными костями, отсеченными конечностями, вскрытой грудной клеткой, расколотым лицом, он ожидал конца. И всякий раз твари поили его омерзительным соленым зельем. Когда он был неспособен пить, просто обливали. И самые страшные раны заживали меньше чем за минуту, оставляя лишь бледные шрамы. И ему снова приходилось биться. Без передышек, без остановок, час за часом, день за днем.
Боль от ран и увечий стала его постоянной спутницей. Она сводила с ума и топила разум в отчаянии и страхе. В один момент, он едва не сломался. И тогда пришла она.
Трезвая ярость. Она поглотила его разум и сердце, легко вытеснив страх, бездумный гнев и жалость к себе. Он принял свой мир таким, каким его увидел. Он перестал надеяться, что когда-нибудь это все закончится. Есть он, есть враг, и есть схватка. Все остальное утратило свое значение.
К намертво вбитым рефлексам и наследному дару Героев добавился мгновенный рассчет. Скорость боя монстров перестала казаться ему настолько невероятной. Он начал замечать детали. Мгновенно анализировать направление и время удара. Тело перестало следовать инстинктам самозащиты, полностью отдавая контроль над собой разуму.
В тот день он впервые одолел своего противника. Убить не успел, эти твари все-таки слишком живучи, и от того, что Акуро стал сильнее, они слабее не стали. Его перестали ставить против подростков. Теперь он бился со взрослыми орками.
Теперь он вполне ясно осознал, что желай тот орк в лесу его смерти, то легко убил бы на месте.
Его снова раз за разом превращали в окровавленную котлету. Но теперь Акуро не просто сражался — он учился. Тело становилось все отзывчивей и послушней. Разум все острее, рефлексы все совершеннее. Каждый новый день делал бои дольше, а орки теперь не избивали его безнаказанно. Победы давались им дорого.
Вчера он добился ничьей. И он, и его противник были не в состоянии продолжать. А сегодня — сегодня будет его триумф.
Чугунный кулак орка врезался в череп Акуро, дробя и сминая надбровную дугу. Глаз лопнул, брызнув в сторону. А клинок Акуро вонзился в прямо в пасть орку, проник внутрь черепа, разрезая мягкий мозг.
Акуро отлетел в сторону, врезавшись в стену ямы. А орк покачнулся и упал ничком. Застрявший в кости меч, клонясь к земле, медленно наклонил голову в сторону, и на Акуро упал утративший ярость и жизнь взгляд.
Сквозь пульсирующий грохот в голове Акуро чувствовал удовлетворение. Он смог. Одолел чудовище. Пусть даже одно единственное из бесчисленной орды. Но он, Акуро, подтвердил способность человека одолеть любую низшую тварь.
Угасающее сознание отмечало мельтешение в яме. Зрители спрыгнули в яму и что-то делали с телом и с ним самим. Онемевшее место удара вдруг обрело чувствительность — на него вылили то самое зелье. В голове прояснилось, утраченный глаз с характерным зудом восстановился. Моргая, Акуро увидел прямо перед своим лицом морду очередного орка. Тот стоял прямо перед ним.
— Ты убил Бар-Тоса. Убивать в яме нехорошо. Творец так сказал. Зачем ты его убил?
— Мне так захотелось, — процедил Акуро сквозь зубы.
— Ты нарушил волю Творца. Ты пожалеешь об этом, — прорычал орк.
Акуро вместо ответа плюнул ему в лицо. Он бы ударил, если б мог, но тело все еще плохо слушалось после удара о стену.
Орк широко оскалился.
— Хороший настрой. Уважаю. Ты убил простого рубаку. Попробуй-ка убить вождя.
Он махнул рукой куда-то в сторону, и перед Акуро упала бутыль с мерзким зельем. Он, не отрывая взгляда от орка перед собой, сломал печать и медленно выпил. Соленая гадость привычно проскользнула в желудок и всосалась в кровь. Мышцы быстро обретали чувствительность, усталость ушла. В яме уже было пусто, если не считать этого орка и самого Акуро.
Человек встал на ноги и размял плечи. Рядом, упав сверху, в землю вонзился меч. Акуро походя выхватил его и описал разминочную восьмерку. Орк, так и не сняв с пояса топор, смотрел на него, уперев руки в бока.
— Давай, герой. Покажи свою силу. Покажи, что достоин плюнуть багатуру в лицо.
И Акуро познал совершенно новую грань. Орк даже не брался за оружие.
В этот раз ему не дали зелья, чтобы продолжить бой. Изломанное тело бросили в 'жилую' яму и так и оставили.
Он впервые за все время, с тех пор, как попал сюда, отчаянно желал смерти.
**
Короткая беседа со сталкером чуть развеяла тревогу Илладрии. Самую малость. Что-то явно шло не так.
[сообщение]
— Сталкеры 4, 8, 9, A, D, F. Немедленно направляйтесь к точке ... последняя известная дислокация сталкера Спая. Любой ценой найдите паршивца. Докладывать о каждой мелочи.
Эльфийка допускала даже предательство со стороны своего подчиненного. Она не решилась прямо нарушить приказ не вмешиваться. Зато направила элиту разведки так, чтобы до маршрута Пророка им было рукой подать. Просто на всякий случай. И, похоже, этот случай настал.
Вассалы, кроме Мариуса, тяжело приняли переданную Илладрией информацию. Они желали слышать Пророка лично, как и раньше. Особенно Дрэга. У эльфийки возникло ощущение, что в припадке гнева демоница напала бы на нее, будь она рядом. Варбосс пообещал 'натянуть на жопу глаз', если что-то пойдет не так. Мариус просто сказал, что принял информацию и прервал связь.
Передавать слова, которые не убеждали даже ее саму, было трудно. Больно было слышать Вильгельма, впавшего буквально в неистовство. Король людей орал, проклиная себя за то, что позволил Пророку уйти.
— Его место здесь! Здесь и нигде более! Где он? Откуда ты получила сообщение? Я немедля отправлюсь туда и верну Пророка домой!
Тяжеленный мраморный стол, оставляя шлейф из листов бумаги, врезался в стену.
— Никуда ты не пойдешь! Это противоречит прямому приказу!
Илладрия закрыла собой входную дверь, полная решимости не выпустить разъяренного короля совершать глупость.
— Приказу, который озвучил не Он! Я не верю!
Вильгельм, уже одетый в свои черно-синие доспехи, приближался к ней.
— Этим своеволием ты совершишь очень большую ошибку! Я не позволю тебе уйти! Ни я, ни Мариус!
— Посмотрим как вы удержите меня и мои войска!
— Вильгельм, одумайся. Ты готов устроить войну внутри гильдии, чтобы нарушить приказ?
Король застыл и шумно выдохнул.
— Если придется, я пойду на все, что угодно, чтобы вернуть Лорда туда, где он должен быть. Я не могу положиться на приказ, переданный через двое уст. Подумай сама. Просто представь себе мир, в котором нет нашего бога!
— Я верю в Пророка, Вильгельм. А ты?
— Я подготовлюсь к походу. Моя вера требует действий, а не ожидания. Если к утру не будет новостей, я с армией выйду из города и просею весь этот мир тонким ситом, но найду Его. А ты... — Король почти коснулся ее указательным пальцем. — Ты реши для себя. Готова ли ты... Предать нас всех своим бездействием.
— Хорошо, Вильгельм.
Илладрия вышла, закрыв двери. Прислонилась к ним спиной и с закрытыми глазами выдохнула.
Гневливый упрямец ее напугал. Она никогда прежде его таким не видела. Даже в отчаянной рубке, он всегда был спокоен, сосредоточен и уверен в себе. А теперь... Теперь в нем проглядывался неуправляемый безумец. Илладрии в какой-то момент показалось, что он и вправду может на нее напасть, чтобы выйти из кабинета. Он начал напоминать Дрэгу своей одержимостью.
'Пророк, молю, вернитесь. Остановите это. Пусть все станет, как раньше...'
**
Талик первым поднялся на возвышенность, граничащую с проклятыми равнинами. Раньше граничащую — теперь в зеленеющей низине мало что напоминало последствия страшного заклинания некромантов.
Поднялся и застыл.
Около крупного валуна неподалеку лежало мертвое тело. Луна, как по заказу, выглянула из-за тучи и осветила лицо.
Это был Спай в луже заскорузлой крови.
— Твою мать.
Талик, не задумываясь, пробаффался на защиту. Проверенный в лютейших замесах, универсальный набор заклинаний услужливо всплыл в памяти.
Воздух вокруг замерцал, раздался гул и звон. Взвилась вокруг сверкающая нить, оплетая одежду. В воздухе, на земле и над головой засветились бледно-зеленые руны, кожа посерела, приобретая цвет и твердость метеоритного металла. В воздухе вокруг возникли сотни ярких маленьких огоньков и закружились, будто смерч.
Поднявшийся сразу следом Даймон отшатнулся, пораженный этой картиной, и схватился на меч.
— Что это?
Брайс покачал головой и похлопал его по плечу.
— Чем бы это ни было, по сравнению с тем, как сдуло умертвий, это все блекнет.
Эра, поднялась последней. Талер в это время уже согнулся над трупом Спая. Авантюристы подошли к буквально светящемуся целителю.
— Это что, эльф? Но откуда? — удивилась Эра, увидев уши и характерный разрез глаз мертвеца. — Чей он? И почему с оружием?
Талик обернулся и сухо бросил в ответ:
— Мой. Не отвлекайте меня, пожалуйста.
[command channel]
— Илладрия, это Талларий. Спай мертв, мне нужны подкрепления. Прямо сейчас... Очень хорошо, ты молодец. Сама сиди на месте и не покидай город.
— Вильгельм, проверь боеготовность армии. Пока только проверь, ничего не предпринимай.
— Варбосс, сейчас же возвращайся в стан около Города и жди.
— Дрэга, ты сейчас чувствуешь, где я? Отлично. Быстро ко мне.
— Мариус, ты можешь открыть портал по моим координатам? Отлично. Сделай двойной переход, из некрополя во внешние леса, из внешних лесов ко мне. Не вздумай проходить в него сам, отправь что-нибудь максимально живучее. Да, пудж сойдет. Ага, я так и думал... Жди, пока я вернусь.
Авантюристы пристально следили за говорящим с пустотой Таликом
'Наверное, со стороны я странновато выгляжу... Да и пофиг.'
— Ребята, я обещал обо всем рассказать, когда приключение закончится.
Все кивнули.
— Так вот, оно еще не закончилось. Но уже скоро. Прошу вас только не удивляться ничему.
В дверь постучали. Газеф с усилием отогнал дрему и чуть разомкнул глаза.
— Капитан? — послышался голос из-за двери.
— Заходи.
Дверь приоткрылась и в полутемную комнату вошел лейтенант. Газеф мимоходом отметил, что его доспехи сняты, а раны перевязаны. Он, не пытаясь даже приподняться с постели, просто приподнял руку.
