— Ну, это в высшей степени неприлично с вашей стороны и, несомненно, наносит ущерб дисциплине и надлежащему поддержанию субординации, — задумчиво сказала она. — С другой стороны, поскольку вы присутствующий старший офицер флота, предпочтение обвинений может быть немного неловким. Особенно, если ваш защитник вызовет меня в суд и спросит, были ли ваши чувства взаимными. — Она покачала головой. — Нет, при данных обстоятельствах, думаю, мы, вероятно, сможем справиться с этой ситуацией без официального военного трибунала.
— И как именно вы намерены "разобраться" с этим, если я могу спросить?
— Учитывая тот факт, что ни у одного из нас не хватило здравого смысла и сообразительности сказать об этом другому ни единого слова, предлагаю подойти к ситуации как взрослые люди, — сказала она ему, и серьезность ее тона была лишь слегка нарушена блеском в ее глазах. — Я скорее сомневаюсь, что при данных обстоятельствах кто-то собирается жаловаться в вышестоящие инстанции, что бы мы ни решили с этим сделать.
— Тем не менее, необходимо соблюдать приличия, и такая зрелая женщина, как я, предпочитает сначала прощупать почву. Чтобы выяснить, что она сама чувствует и думает. Чтобы определить, действительно ли возможный объект ее привязанности — или, по крайней мере, гормонов — обладает личными качествами, которые она желает видеть в потенциально, гм, значимом партнере. Чтобы...
— Хорошо, капитан Тревор, мэм! — прервал он. — Я понял, в чем дело. И вы правы; я, наверное, идиот, что не открыл рот раньше. Итак, капитан Тревор, могу я иметь удовольствие составить вам компанию за ужином? В моих роскошных апартаментах работает действительно превосходный автоповар, который по-настоящему мастерски готовит восхитительное стандартное блюдо номер семнадцать, запланированное на этот вечер. Обещаю, мы почти сможем забыть, что на вкус оно как переработанные подошвы ботинок. И, — его голос стал, по крайней мере, немного серьезнее, — у меня есть также три бутылки довольно хорошего вина, припрятанные в моем личном багаже для массовых мероприятий. Я приберегал их для нашего прибытия в пункт назначения.
— Если ты принес их для этого, то должен сохранить их, — сказала она ему, но он покачал головой.
— В то время, когда я принес их на борт, мне и в голову не приходило, что может произойти что-то столь же достойное празднования, — сказал он, и на этот раз его голос был намного мягче и теплее. — Но тогда я же еще не встретил тебя, не так ли?
3
— Она прекрасна, не так ли? — тихо сказал Хоторн.
— Я бы сказала, что это мастерское преуменьшение, — рассудительно ответила Мэйника.
Они стояли бок о бок на командной палубе "Фермопил", глядя на визуальный дисплей мостика вместе со всеми остальными членами команды Хоторна, когда большой транспортный корабль вышел на орбиту вокруг планеты, ради поиска которой они проделали такой долгий путь.
Звезда G0, которую они назвали Лакшмания, пылала яростным, животворящим светом и жаром, купая в своем ослепительном сиянии не один, а два пригодных для жизни мира. В данный момент "Фермопилы" приближались к внутреннему из двух, тому, который они назвали Индрани и который вращался вокруг центрального светила на расстоянии чуть более девяти световых минут. Средняя температура на планете была немного выше, чем хотелось бы Мэйнике, но, с другой стороны, она была уроженкой Эвереста. Другая перспективная планета, которую они назвали Новая Надежда, с радиусом орбиты чуть менее пятнадцати с половиной световых минут, была ей гораздо больше по вкусу.
Что, — с иронией подумала она, — ставит меня в меньшинство из одной единицы.
На самом деле она не могла винить остальных членов экспедиции, от Эдриэна Аньелли до самого младшего ребенка, за то, что они предпочли Индрани. После более чем полных полутора стандартных лет, проведенных в тесноте их транспортов, эта планета выглядела как настоящий рай. С климатом, которому позавидовало бы большинство курортных миров, гравитацией 1,05 земного стандарта и поверхностью, на восемьдесят два процента покрытой водой, она парила на фоне черноты космоса, как огромный, невероятно великолепный, сине-зеленый, с белыми завитками, мраморный шар.
Даже без бесконечного, изнурительного путешествия, которое привело их сюда, эта планета была бы одной из самых красивых вещей, которые она когда-либо видела в своей жизни.
— На месте, сэр, — объявил рулевой с астронавигации, и Хоторн кивнул.
— Мисс Стопфорд, пожалуйста, подайте сигнал на отключение двигателей, — сказал он.
— Есть, сэр, — сказала инженер "Фермопил", и Хоторн посмотрел на своего офицера связи.
— Сообщите губернатору и бригадному генералу Джеффордсу, что мы готовимся к развертыванию капсулы, — сказал он.
— Есть, сэр.
Мэйника прислушивалась к четкому ритму приказов, мгновенному отзыву, с которым его люди реагировали на его команды, с тем, что, как она поняла, стало скорее собственническим удовольствием. Как ее старший заместитель по флоту, Хоторн взял на себя почти все бесконечные детали управления кораблями конвоя. Как и у нее, у него не было другого выбора, кроме как смириться с ответственностью, которая легла на его плечи, и она была искренне рада, что он у нее был. На самом деле, когда дело доходило до общения с людьми, он был намного лучше ее, и она привыкла полагаться на него как на квази-посла, так же как и на своего старшего флотского офицера.
То, как она привыкла полагаться на него и в гораздо более личном смысле, было просто глазурью на ее торте.
И к тому же это довольно вкусный торт, — иронично подумала она. — Потому что у него действительно ужасно красивая задница. Среди прочего.
Она решила, что их отношения не совсем противоречат правилам. Лазарус помог ей изучить военные уставы и соответствующие положения, и нашлись по крайней мере три лазейки, которые можно было бы использовать для прояснения ситуации. Но все они должны были быть довольно усердно натянуты, чтобы снять неоднозначности, и даже в этом случае она знала об их положении на грани откровенного нарушения, поэтому они вдвоем очень осторожно не переносили свои вещи в одни и те же помещения. Конечно, все знали, но таким образом каждый мог притвориться, что не знает, и это делало всех намного счастливее. Это было замечательно, что люди были такими... способными к адаптации существами.
— Что ж, — сказала она достаточно тихо, чтобы его команда на мостике могла рассматривать это как частный разговор между ними двумя, — думаю, мне лучше подготовиться к моей опасной миссии.
— Да, точно! — фыркнул он так же тихо. — Если бы я думал, что у тебя действительно могут быть какие-то неприятности там, внизу, я бы, наверное, нервничал. А так...
Он покачал головой, ухмыляясь, и она улыбнулась в ответ.
— Не говори губернатору, что все это на самом деле просто уловка, чтобы позволить мне быть первым человеком, ступившим на Индрани, — сказала она ему полусерьезно, и он бросил на нее острый взгляд.
— Я думал, вы с Гатри разыграли карты, чтобы узнать, чей Боло выполнит долг разведчика?
— Мы это сделали. — Она ухмыльнулась ему. — Но использовали мою колоду. В конце концов, ранг имеет свои привилегии. И, — добавила она более стальным тоном, когда его глаза сузились, — если когда-нибудь скажешь ему, что призналась тебе в этом, я заставлю Лазаруса проехать по твоим ногам!
— Боже мой, эта женщина вероломна! — он покачал головой. — Ты, конечно, понимаешь, что я никогда больше не смогу тебе доверять.
— Ха! Если понимаешь это только сейчас, то ты намного медлительнее, чем я думала.
Она одарила его еще одной улыбкой, затем повернулась и быстро направилась по соединяющимся проходам к штурмовой капсуле, на которой летел Лазарус. Ее личные покои также располагались в капсуле, давая преимущество присутствия рядом с Боло, хотя это также объясняло, почему у нее было не так много места, учитывая способ модификации капсулы. В стандартной капсуле места должно было быть достаточно, поскольку она была достаточно большой, чтобы перевозить целый батальон тяжелых танков с экипажами. Но один Боло — даже установленный наполовину снаружи — занимал почти половину общего доступного объема, а половина остального была передана автоматизированному складу Боло, который каким-то образом установили техники бригады на Сейдже, и запасным частям для заполнения этого склада.
Склад был специально сконфигурирован так, чтобы Лазарус мог управлять его пультами и сервисными роботами, что фактически делало его собственным Боло-техником. Мэйника не была уверена, что одобряет это. С одной стороны, его бортовые диагностические программы в сочетании с возможностью доступа к ИИ склада позволяли ему позаботиться обо всех своих потребностях в техническом обслуживании с точностью и оперативностью, с которыми трудно было бы сравниться даже самому подготовленному и опытному специалисту-человеку. С другой стороны, если бы он получил повреждения, достаточные для вывода из строя его собственных систем, ему понадобился бы такой обученный техник-человек, чтобы произвести ремонт, которым он больше не сможет руководить сам.
В конвое действительно был один полностью обученный ветеран-техник Боло, но сержант Уиллис была направлена на "Сталинград" вместе с Гатри Чином и Микки. Решение было принято на гораздо более высоком уровне, чем Мэйника Тревор, но она понимала логику, стоящую за этим. Возможно, ей это и не нравилось, но на самом деле в этом был смысл.
Планировщики материально-технического обеспечения колонии были чрезвычайно изобретательны, когда дело доходило до размещения необходимых людей, припасов и оборудования в доступном пространстве. Вместительные внутренние грузовые отсеки "Фермопил", предназначенные для обеспечения транспортировки до трех батальонов пехоты или воздушной кавалерии в дополнение к поддержке внешних штурмовых капсул, занимали видное место в их планах, когда они начали заполнять их. Это было верно для всех кораблей конвоя, включая "Сталинград", но в случае с "Фермопилами" они решили использовать пространство для тяжелого строительного и землеройного оборудования, часть которого занимала другую половину капсулы Лазаруса, не занятую самим Боло и его мини-складом. "Сталинград", с другой стороны, был оснащен значительно более мощной и гораздо более традиционной версией стандартного склада Боло.
Во многих отношениях автономный склад Лазаруса был не более чем разрозненным резервом для укомплектованного склада, которым сержант Уиллис руководила на борту "Сталинграда". Мэйника иногда задавалась вопросом, не было ли это связано с тем, что организаторы миссии рассматривали Лазаруса, несмотря на его старшинство, как источника запасных частей, учитывая его преклонный возраст. Она ожидала, что это подозрение вызовет у нее раздражение, но, к ее удивлению, оно ее позабавило. И Лазаруса это тоже позабавило. Однажды она поделилась с ним своими подозрениями, и он ответил ей одним из своих мягких электронных смешков.
— Старые солдаты никогда не умирают, они просто исчезают, — сказал он.
— Это похоже на одну из твоих цитат, — подозрительно ответила она.
— Это так. От генерала Дугласа Макартура, древнего офицера докосмической службы. Боюсь, он послужил бы прекрасным примером того рода военных амбиций, которые, как когда-то опасался губернатор Аньелли, могла бы проявить ты. И при этом никогда особенно не страдал такой человеческой добродетелью, как скромность. Тем не менее, он был бесспорно способным стратегом и командиром с необычайно долгой военной карьерой для своей эпохи.
— Столько же, сколько ты в качестве Боло?
— Возможно, не так уж и долго, — признал Лазарус с очередным смешком. Затем его тон стал более серьезным. — Но мой псевдоним хорошо подходит, не так ли? Я уже дважды "умирал", Мэйника, но каждый раз возвращался к исполнению своих обязанностей. Полезная обязанность, полагаю, но при обстоятельствах, которые никто — и меньше всего я — не мог предсказать. Как и у тебя, в некотором смысле. Возможно, вполне уместно, что мы должны проверить точность гипотезы Макартура. И мне трудно представить себе более почетную обязанность, чем то, что мы должны "исчезнуть", предлагая наши услуги операции "Кукурузное семя".
Воспоминание об этом разговоре снова промелькнуло в ее голове, и она покачала головой. Планета, ради достижения которой они проделали такой невообразимый путь, в этот самый момент лежала под ними, и только после выхода на орбиту она позволила себе признаться самой себе, что, независимо от дум в ее голове, ее сердце никогда по-настоящему не верило, что они достигнут ее. Теперь это было сделано, и она обнаружила, что с нетерпением ждет возможности тихо исчезнуть здесь, выполняя хороший, солидный, полезный долг в компании с Лазарусом в мирной отставке, которую он так щедро заслужил за столетие и более службы Конкордиату.
Она фыркнула, забавляясь собственным эмоциональным поворотом мыслей, когда вошла в капсулу. Лазаруса, подумала она, еще больше позабавила бы мысль о "мирной отставке" для Боло. Что не меняло ни того факта, что он это заслужил, ни ее счастья от того, что он наконец-то насладится этим.
Она шагнула через автоматически открывающийся люк, прошла через свою каюту — по пути прихватив со стола нейронную гарнитуру — и забралась в шахту, которая соединялась с люком в брюхе Лазаруса. Кому-то с такими широкими плечами, как у Хоторна, шахта могла показаться тесной, но для стройной фигуры Мэйники места было достаточно, и она быстро поднялась по ступенькам лестницы.
— Добро пожаловать на борт, командир, — произнес звучный тенор Лазаруса через имплант в ее сосцевидном отростке, когда она перешла от шахты к внутренним лестницам Боло, и люк в брюхе бесшумно закрылся за ней.
— Боже, разве мы сегодня не формальны? — ответила она и получила в ответ электронный смешок.
— Мне пришло в голову, что это будет историческое событие. Поэтому я подумал, что, возможно, могут быть уместны "манеры поведения в компании", — сообщил ей Лазарус.
— Что ж, — сказала она, добравшись до промежуточной точки между трапами на средней палубе, — почему бы нам просто не согласиться солгать репортерам и сказать им, что мы были чертовски официальны?
— Боло не лгут, — чопорно сказал Лазарус.
— Черт возьми, они этого не делают! — выпалила она в ответ. — Вы, Боло, в прошлом были галактическими мастерами в тактике обмана.
— Верно, — признал Боло. — Однако эта тактика обычно применяется против врага.
— Если ты думаешь, что любой историк, который хочет превратить меня в своего рода историческую героиню, не является "врагом", тогда твоему программному обеспечению для распознавания сигналов "свой-чужой" требуется немного внимания!
— Я не рассматривал ситуацию в таком свете. Очень хорошо. Мы солжем.
— Чертовски верно, так и сделаем!
Мэйника продолжала неуклонно подниматься на протяжении всего разговора. Ее маршрут пролегал через гигантские сверхпроводящие конденсаторы, питавшие батарею непрерывных репитеров с ионным разрядом на правом борту Лазаруса, и она рассеянно проверила показания уровня мощности, проходя мимо. Еще одна межпалубная лестница привела ее на внешний борт термоядерной установки Лазаруса, спрятанной в самом центре его корпуса вместе с основным личностным центром, и на командную палубу.
